Дэфид аб Хью, Брэд Линавивер
DOOM 1-2
По колено в крови. Ад на земле

<<< Назад | Содержание | Далее>>>

Гофорт явно закручинился от того, что она смекнула, куда он клонит, и
тем самым ослабила ветер, трепавший его тугие паруса. Но, поскольку сло-
весные баталии славы ему не принесли, он тем более укрепился в своем на-
мерении от слов перейти к делу - это я определил по выражению его лица:
теперь на нем не осталось и следа былого добродушия.
Когда я появился в роте "Фокс", Гофорт из кожи вон лез, чтобы я по-
чувствовал себя там как дома. Самым дурным его поступком стало то, что
он приклеил мне прозвище "Флай". Так что ко мне он в свое время проявил
гораздо большую лояльность, чем сейчас по отношению к Арлин. Гофорт ве-
лел Додду принести винтарь, и тот притащил снайперскую винтовку со
скользящим затвором - лучшую, какая была в роте. Сержант одарил Арлин
широкой, хитроватой улыбочкой с подтекстом, но девушка не дрогнула.
Меня удивила не столько винтовка, сколько наши парни, злорадно ска-
лившие зубы и бросавшие в адрес новичка язвительные реплики. Вообще-то
они были серьезными вояками, образцовыми отцами и мужьями, но когда дело
доходило до состязания с женщиной, в них просыпались поистине волчьи
инстинкты.
Гофорт, вполне оправдывая звучное имя, которое носил [5], продолжал
разыгрывать спектакль в духе Вильгельма Телля, и я слегка запаниковал,
хоть вида и не подал. Арлин, видимо, тоже решила доигрывать пьесу до по-
бедного конца. Я это определил по тому, как она уперла в землю ноги,
сомкнула за спиной руки и произнесла:
- Ну, что ж, сержант, флаг вам в руки!
Ехидные усмешки как по команде тут же стихли. Гофорт чуть сбледнул,
но деваться ему было некуда: на него смотрели восемь - именно восемь, я
это точно помню - наших парней. Он очень деликатно и даже как-то бережно
установил яблоко на голове Арлин. Потом взял в руки принесенную ему
снайперскую винтовку и стал не торопясь удаляться от девушки. Точно так
же, без спешки он прицелился и произнес уже без всякого сарказма:
- У тебя, милая, еще есть последний шанс.
"Милая" прозвучало уже совсем по-другому, чем давешнее "мисси".
Арлин не шелохнулась, но, несмотря на ее браваду, я заметил, что она
не могла унять бившую ее мелкую дрожь. Обвинить ее в этом никто бы не
смог. Гофорт глубоко вздохнул:
- Ладно, дорогуша, я очень надеюсь, что ты не шелохнешься.
Я первым вскочил с места, когда наш циркач спустил курок - это черто-
во простреленное яблоко распалось ровно на две половинки, с двух сторон
свалившиеся с головы Арлин! Все парни как один с облегчением вздохнули и
восхищенно загудели.
- Молоток ты у нас, сержант! - выкликнул один из них.
- Да здравствует рота "Фокс"! - выкрикнул другой.
Только одну мелочь мы упустили из вида: Арлин свою голову под мишень
уже подставила и теперь имела право кончать игру.
Так вот, пока Гофорт грелся в лучах славы, Арлин тихонько подошла к
нему, продолжая держать руки за спиной и демонстрировать ровные зубы в
ослепительной улыбке.
Что у нее в пальцах, я заметил раньше сержанта - то было яблоко. Го-
форт увидел его только тогда, когда девушка приблизилась к нему почти
вплотную. Она кинула ему это яблоко, и он его поймал.
Снова как по команде воцарилась мертвая тишина. Все напряженно засты-
ли. Арлин Сандерс вкрадчивым, как у кошки, движением взяла со стола вин-
тарь, изогнула дугой бровь и выжидательно посмотрела на Гофорта.
У меня ни на миг не возникло сомнений в том, как сержант поступит -
мне было отлично известно, насколько сильно в нем развито чувство спра-
ведливости; да и мужества ему было не занимать. Не говоря о том, что он
даже мысли допустить не мог, чтобы в присутствии своих солдат вильнуть
хвостом. Гофорт был сделан не из того теста! Так что мы опять стали зри-
телями спектакля, который только что посмотрели, разве что герои поменя-
лись ролями.
Гофорт установил яблоко на своей лысине, ледяным взглядом сверля Ар-
лин. Она смотрела на него не менее выразительно - вряд ли даже самые
страстные любовники в состоянии с такой жадностью пожирать друг друга
глазами.
Девушка стала не торопясь поднимать винтовку. На ней даже оптического
прицела не было - только железная прорезь мушки. Парни, окружавшие сер-
жанта, разошлись в стороны, чтобы не маячить в зоне огня. Меня это нас-
только резануло, что я - в пику им - на пару шагов подошел к Гофорту.
Что-то в этой девушке внушало доверие и убежденность в том, что она не
собиралась убивать ни сержанта, ни стоявших рядом зрителей.
У Гофорта, однако, на этот счет было собственное мнение.
- Если будешь мазать, - сказал он так тихо, что я с трудом расслышал
его слова, - лучше бы тебе взять чуть выше, чем ниже.
Он натянуто улыбался, хотя просьба его прозвучала вполне обоснованно.
Ничего не ответив, Арлин стала аккуратно целиться. Долго ждать она
себя не заставила - при звуке выстрела яблоко как ветром сдуло с лысины
Гофорта. Подскочивший капрал Стаут поднял его. В отличие от первого, это
на половинки не распалось, но чуть выше центра в нем зияла пробитая пу-
лей дыра.
Растерянное молчание затянулось - никто не мог подобрать нужных слов.
Гофорт встал и подошел к Арлин Сандерс. Уперев руки в бока, он подчерк-
нуто внимательно разглядывал ее прическу, пока остальные ждали, затаив
дыхание. Затем Гофорт наклонился и взглянул девушке в глаза, как равный
равному.
- Ты и в самом деле морской пехотинец. - Он подмигнул.
Я был абсолютно уверен, что больше он в жизни не назовет Арлин "мис-
си". Вы же сами понимаете - она не промазала [6].
После этого случая некоторые наши ребята стали называть Арлин "воле-
вая".
Шансы на то, что Арлин в этой дьявольской передряге удалось уцелеть,
были ничтожно малы; но и у меня, по логике вещей, их было ничуть не
больше. Надежда на то, что она жива, давала мне силы идти вперед;
злость, вскипавшая при мысли о ее смерти, побуждала к действию. Когда,
казалось, уже все силы были на исходе, я вдруг остро ощущал прилив кипу-
чей энергии в ожидании справедливого возмездия.
Как будто желая испытать на прочность мою вновь обретенную решимость
идти до конца, Фобос вознамерился подвергнуть меня новым испытаниям.
Взглянув вниз, я заметил, что шахта аварийного выхода не доходит до того
уровня, где находилась атомная электростанция. Лестничные перекладины
завершались несколькими погнутыми и искромсанными металлическими
прутьями.
- Проклятье! Я же нутром чувствовал, что слишком уж все подозрительно
хорошо складывается! - воскликнул я.
Немного ниже того места, где лестница обрывалась, располагалась толс-
тая металлическая крышка люка, открывавшего путь в коридор, по которому
можно было попасть на следующий уровень подземных сооружений.
Эта крышка, служившая дверью на очередной этаж, выглядела тяжелой и
массивной. Она была заперта на замок, и, чтобы открыть ее, нужно было
повернуть похожее на штурвал колесо на внешней стороне люка. В обычных
условиях сделать это было бы несложно, но, так как лестница обрывалась в
нескольких ступенях над ней, задача становилась почти неразрешимой.
Какое-то время я оставался в растерянности. Если бы я повис, ухватив-
шись одной рукой за последнюю перекладину, то другой мог бы с трудом до-
тянуться до колеса, однако проблемы это не решало, поскольку никакого
рычага, чтобы его открутить, у меня рядом все равно не было, а свалиться
в дьявольскую преисподнюю в таком положении было легче легкого. Я глубо-
ко вздохнул, закрыл глаза и принялся соображать.
Да неужели же я совсем из ума выжил?! Повернувшись на сто восемьдесят
градусов - лицом к лестнице, я просунул ногу между последними ступенями,
после чего, закрепившись таким образом, стал медленно разгибаться до тех
пор, пока не повис вниз головой. Теперь, когда искомый рычаг найден, де-
ло за мускулами.
Поворачивать колесо в направлении часовой стрелки стоило сначала
больших усилий, но потом оно пошло свободнее, и дверь распахнулась. Те-
перь предстояло сделать самое трудное.
Вцепившись обеими руками в колесо уже открытой настежь двери, я расп-
рямил ноги, и тело мое, тяжело соскользнув вниз, стало раскачиваться,
как маятник на ходившем туда и обратно колесе. Остановить эту качку мне
удалось лишь через некоторое время.
Подтянувшись, я сумел перекинуться на противоположную сторону массив-
ной двери и ухватиться за такое же колесо, расположенное с внутренней
стороны. Только после этого я смог перебраться в шахту. Проведя этот
сногсшибательный акробатический трюк, я остался цел, потеряв разве что
желание и дальше оправдывать свое прозвище безумными полетами. [7]
Я оказался в туннеле, где лампы то загорались вполнакала, то гасли,
бледно мерцая, как зазывная реклама ночного клуба. Проход был достаточно
просторным, чтобы идти не сгибаясь, в полный рост.
Метров через пять туннель предстал одним из самых загадочных архитек-
турных сооружений, которые мне доводилось здесь видеть. Несмотря на пар-
шивое освещение, удалось внимательно разглядеть его стены - гладкие и
серые, с подозрительно грубо обработанной поверхностью, как будто их вы-
рубали в скальной породе волшебным топором.
Большие прямоугольные изображения, видневшиеся на них, вызвали ассо-
циации с гигантским кладбищем. Но самым сильным ощущением, которое наве-
вал узкий коридор, был образ седой древности, где царили неистребимые
силы всепобеждающего зла. Странное это было чувство - одновременно и
чуждое, и знакомое. Будто я оказался пленником первозданного вселенского
лабиринта и остаток жизни должен провести в поисках выхода из подстере-
гающих повсюду тупиков.
Будь оно трижды проклято, мое неуемное, неистовое воображение! Лучше
бы заняться воспоминаниями - это, по крайней мере, давало хоть какую-то
соломинку, за которую можно было уцепиться. Связь с прошлым - самыми яр-
кими эпизодами моей жизни - придавала сил в безысходном кошмаре настоя-
щего.
В этот самый момент я увидел старину Гофорта, нашего бравого стари-
ка-сержанта, который шел по коридору мне навстречу. В мерцающих бликах
неясного света трудно было определить, какого оттенка его кожа; но по-
ходка - легкая и целеустремленная, вселяла надежду на то, что его не су-
мели превратить в зомби.
Да, это был Гофорт, причем живой!
- Друг! - закричал я от переполнившей меня радости. Наконец-то я на-
шел в этом беспросветном мраке еще одну живую душу!
Сержант ничего не ответил, что должно было меня насторожить!
Гофорт поднял свою старую винтовку модели 30-99 и навел ее мне прямо
на грудь. К счастью, я успел свалиться на пол в тот самый момент, когда
пуля просвистела над головой.
- Чтоб тебя приподняло и прихлопнуло! - крикнул я в сердцах; меня ду-
шила ярость оттого, что теперь против меня выставили усовершенствованную
модель зомби. Не оставалось больше никаких сомнений в том, что человеком
Гофорт быть перестал.
Этот новый персонаж показался мне еще более нелепым и несправедливым,
чем сумасшедший коричневый монстр с шипами и рогами. Теперь, правда, я
точно знал, как следует поступать с зомби - никаких правил в играх с ни-
ми не было и быть не могло!
Эй, Гофорт, подожди, опомнись, ты же всегда был нормальным малым!
Сержант двигался прямо на меня, не виляя из стороны в сторону, не
пригибаясь и не пытаясь защититься, чтобы стать менее уязвимой мишенью.
Тем самым он оказал мне своего рода последнюю любезность. Но перезарядил
Гофорт свою снайперскую винтовку с единственной целью: всадить мне в
башку такой заряд, чтоб мозги по стенке размазались.
Я, конечно, не стал дожидаться, когда он приведет свое намерение в
исполнение - у меня были другие планы.
При жизни сержант был отменным стрелком - что и говорить. Да и после
смерти стрелял лучше всех зомби вместе взятых. А еще он моргал.
Я катался по полу до тех пор, пока он не приблизился метров на де-
сять, и тогда, подняв ружье и прицелившись, спустил курок.
От этого выстрела останки бедняги зомби облепили стены коридора, да
так, что хоть ножом соскребай. Да, шарахнул я по нему просто артистичес-
ки. Что-то попало мне в глаз. Я принялся моргать, однако соринка продол-
жала беспокоить.
Тут до моего слуха донесся странный, неестественный смех, скорее по-
хожий на безумное, сухое кудахтанье.
- Заткнись! - крикнул я психованному балагуру, вытирая щеки.
Нелепый смех стих, и до меня дошло, что радостное кудахтанье издавал
уже почти съехавший с катушек бедолага по прозвищу Флай.
Ничего обнадеживающего. Мне любым путем надо было восстановить конт-
роль над собственной психикой. Пробежавшая в голове таблица умножения
помогла мне немного остыть, пока я обшаривал зомби в поисках боеприпа-
сов. Дыхание замедлилось до разумных пределов, сердце, готовое до этого
выпрыгнуть из груди, стучало в нормальном ритме.
Я и впрямь успокоился, так что даже глазом не моргнул, когда над го-
ловой с жужжанием проплыл металлический череп.
Неужели воображение мое разыгралось не на шутку. Даже когда я был ре-
бенком, галлюцинации меня не посещали, а в нынешней нелепой ситуации и
вовсе глупо было насылать на меня этот огромный белый череп, видимо,
очень куда-то торопившийся (наверное, в магазин, где продавали демони-
ческие головы). Поэтому я решил договориться с собственным воображением:
если оно не будет больше посылать мне эти раскрашенные воздушные шарики,
я дам ему возможность время от времени прерывать нить моих воспоминаний.
Игру всегда надо вести по-честному.