Маринина А. Б.
Настя Каменская
Не мешайте палачу

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

Глава 11

Список активных членов группировки, выдвигавшей и поддерживавшей Сер-
гея Георгиевича Малькова, оказался довольно длинным. Настя и Коротков
поделили его пополам и сели на телефоны. Минут через сорок картина нача-
ла проясняться. Депутат Государственной Думы Леонид Михайлович Изотов
находится под стражей за покушение на убийство жены. Выбыл, стало быть,
из игры. Бизнесмен по фамилии Семенов попал в аварию и скончался на мес-
те. Тоже выбыл. Плюс ко всему застрелившийся Мхитаров и убитый непонят-
ным психом прокурорский работник Лученков. И во главе всего - застрелен-
ный собственной дочерью губернатор Мальков.
- Я бы сюда и Юрцева прилепила, - задумчиво сказала Настя. - Семенов
занимался нефтяными делами, а Юрцев каким-то боком связан с нефтяниками,
не зря же его на сходняк в "Россию" пригласили.
- Но Юрцева в этом списке нет, - возразил Коротков.
- Еще бы ему там быть! На него досье весом килограммов в пять навер-
няка имеется. Зачем же кандидату в президенты афишировать свою связь с
человеком, под которого милиция подкапывается. Только я никак не пойму,
по какому принципу можно этих шестерых объединить. Двоих - Лученкова и
Малькова - убили. А остальные? Может, случайные совпадения? Я не пони-
маю, как можно заставить человека толкнуть под колеса собственную жену.
Или ехать во встречном направлении по улице с односторонним движением.
Убей меня, не понимаю. Человека можно заставить застрелиться, отра-
виться, словом, покончить с собой, история криминалистики знает такие
случаи. Точнее, не заставить, а вынудить. Но что могло произойти с Изо-
товым и Семеновым?
- В итоге мы с тобой имеем два убийства, два самоубийства и два непо-
нятных случая, - констатировал Коротков. - А Стасов еще не звонил?
- Пока нет. Будем ждать, может, его Татьяна нам что-нибудь интересное
скажет. Ладно, Юрик, хватит сопли развешивать, пошли к Колобку. Час в
аккурат миновал.
- Не густо, - скептически покачал головой полковник Гордеев, выслушав
их. - Какие есть предложения?
- Взять под контроль тех людей из списка, которые живут в Москве, -
быстро сказал Коротков.
- Не смеши меня! - фыркнул Гордеев. - Их сколько в этом списке? А нас
сколько? Вот то-то. Я жду от вас не организационных решений, а идей. В
списке сотня человек. Не всех же их будут выводить из игры. В выборе
жертв есть какой-то принцип. И вы должны его выявить, а не предлагать
мне очевидные и невыполнимые вещи. Ну?
- Я не могу заниматься принципом, - упрямо произнесла Настя, - пока
не пойму, какой конкретно круг людей им охвачен. Что случилось с Изото-
вым и Семеновым? Попадают они в этот круг или нет?
- И как ты собираешься это выяснять? Я бы посоветовал тебе сделать
наоборот. Возьми тех четверых, кто не вызывает у тебя сомнений, поищи
объединяющий их принцип, а потом примерь к этому принципу тех, чей слу-
чай тебе непонятен.
- Они от этого понятней не станут. Виктор Алексеевич, в этих делах
вообще нет ничего бесспорного. Почему псих расстрелял Лученкова? Почему
дочка губернатора решила убить родителей? Что общего между этими двумя
убийцами?
- А действительно, что между ними общего? - повторил Гордеев. - Ну-ка
отвечай быстро.
- У них с головой не все в порядке.
- Ну вот ты и ответила.
- Нет, неубедительно, - упиралась Настя. - Двое сдвинутых, в разных
городах страны... Нет.
- Неправда, деточка, - сказал Виктор Алексеевич неожиданно мягким го-
лосом. - Ты почему-то боишься говорить мне правду. А напрасно. Разве я
когданибудь ругал тебя за идеи? Разве говорил когда-нибудь, что они глу-
пые и неправдоподобные? Чего ты испугалась?
Настя улыбнулась. Начальник видел ее насквозь. Ничего от него не
скроешь. Конечно, она боялась. Тот факт, что в течение короткого времени
и Гордеев, и ее собственный муж заявили, что в ее голове появляются бре-
довые идеи, произвел на нее сильное впечатление. Даже слишком сильное.
Она начала опасаться и прислушиваться к себе.
- Ведь это ты мне всегда повторяла, что нет ничего невозможного, -
продолжал Гордеев. - И если что-то вдруг покажется невероятным, нужно
просто придумать этому объяснение. Вот и придумывай. Для этого тебя и
держу, а не для того, чтобы всякими глупостями заниматься типа повальной
охраны всех сторонников Малькова. Значит, так, дети мои. Вызывайте Мишу
Доценко и подключайте его к делу. Официально мы занимаемся Юрцевым и Лу-
ченковым. Пусть Михаил начнет работать с участниками презентации в "Рос-
сии" и индивидуально с задержанным убийцей. Нам, ребятки, крупно повез-
ло, оба дела передали Косте Ольшанскому. Правда, их не объединяли, но
это и правильно. Никакой связи между Юрцевым и Лученковым на поверхности
нет. Я поговорю с Костей сам, предупрежу его, что нельзя ни в коем слу-
чае допустить, чтобы хоть одно из этих дел ушло к другому следователю.
Вы же знаете эту манеру: начинает дело один следователь, потом его сто
раз передают, пока с горем пополам не закончат. Эти два убийства должны
находиться в одних руках. Но это я беру на себя, у вас об этом голова
болеть не должна. Все поняли? Тогда вперед. И нос не вешать.
- Как же, не вешать, - уныло передразнила Настя, вернувшись вместе с
Коротковым к себе. - Легко ему говорить. Так и свихнуться недолго. Хоть
бы Стасов уже наконец позвонил.
Но Стасов объявился только к вечеру.
- Ты домой собираешься? - спросил он с ходу.
- Здрасте-пожалуйста! Твоя фамилия Чистяков?
- При чем тут твой муж?
- А при том, что ровно сутки назад, вчера вечером, он позвонил мне на
работу и спросил то же самое и теми же самыми словами.
- Что, гоняет тебя Чистяков? - рассмеялся Владислав. - В ежовые рука-
вицы забирает?
- Нет, он нормальный. Но домой я, конечно, собираюсь.
- Тогда я заеду за тобой. Я тут неподалеку.
- Влад, ты Татьяне дозвонился?
- Я же сказал: заеду.
Стасов приехал через полчаса. Настя села в его машину и увидела на
заднем сиденье его дочь Лилю. Конечно, подумала она, сегодня суббота, у
разведенных отцов - родительский день.
- Привет, - кивнула она девочке.
- Здравствуйте, тетя Настя, - вежливо ответила Лиля, которой через
месяц должно было исполниться девять лет.
- Где были? - поинтересовалась Настя. - В каком-нибудь интересном
месте?
- Угу, - отозвался Стасов, заводя машину. - Я показывал ребенку, как
кино снимают.
- Ну и как? Интересно?
- Не очень, - спокойно ответила Лиля. - В книжках про это интереснее
пишут. А в жизни скучновато.
- В каких же это детских книжках про киносъемки написано? - удивилась
Настя.
- Да не в детских, а во взрослых, - пояснил Стасов. - Лиля у нас
детские книжки уже давно не читает.
- А что же она читает? Лиля, кто твой любимый писатель?
- Моя мачеха.
- Чего?! - От изумления Настя выронила сигарету, которую достала из
пачки и собиралась закурить.
- Моя мачеха. Тетя Таня. Она лучше всех пишет.
Настя недоуменно повернулась к Стасову.
- Разве твоя Татьяна пишет книги? Она же следователь.
- Ага, по совместительству. Днем - следователь, вечером - книжки пи-
шет. Детективы. Лиля их обожает.
- Ну и семейка у вас! - вздохнула Настя. - Нарочно не придумаешь.
Они отвезли Лилю в Сокольники, где жила ее мать - бывшая жена Стасо-
ва, и двинулись в направлении Щелковского шоссе, где жила Настя.
- Стасов, не терзай меня, - взмолилась она. - Что сказала Татьяна?
- Много интересного, но не для печати. Личность Мхитарова ей хорошо
известна, его давно уже разрабатывают на предмет контрабанды через севе-
ро-западные участки границы, но доказать пока ничего не могут. Все на
уровне оперативных данных, за руку никого не схватили. Застрелился Мхи-
таров из собственного оружия у себя дома. Причем в квартире он находился
не один, дома были жена и взрослый сын. И никого из посторонних. Жена и
сын говорят, что накануне Глеб Арменакович встречался с какими-то
дельцами из Хабаровска и после разговора с ними был смурной и на себя не
похожий. Какой-то заторможенный и немного странный. А сутки спустя заст-
релился. Вот такая песня, Настасья Павловна.
- Похоже на шантаж? Угроза крупным разоблачением?
- Похоже, - согласился Стасов.
- А что за дельцы? Личности установили?
- Вот тут и начинается самое интересное. После самоубийства Мхитарова
прочесали все гостиницы в поисках этих деятелей. И представь себе, не
нашли. Но это пока, времени-то совсем мало еще прошло. Денька через
два-три будет ясность. Они ведь могли и не в гостинице жить. Аэропорт,
естественно, проверят, но тоже не факт, что найдут. Они могли не лететь
прямым рейсом из Хабаровска, а приехать, например, из Москвы поездом или
на машине. Или еще из какого-нибудь города.
- Неужели никто не знает их фамилий? - удивилась Настя. - Жена, нап-
ример. Она же узнала откуда-то, что они из Хабаровска.
- Со слов Мхитарова. Больше он ей ничего не сказал.
- Но она хотя бы видела их?
- А тут, Настасья Павловна, еще интересней. Жена Мхитарова возвраща-
лась домой, было это часов около восьми вечера. Вышла она из лифта на
своем этаже, а там стоят двое. Сели в лифт и поехали вниз. Жена входит в
квартиру и видит мужа, который из гостиной на кухню чашки носит. "У те-
бя, - спрашивает, - гости были?" Мхитаров отвечает, что да, были, биз-
несмены из Хабаровска. "Это не их я сейчас возле лифта встретила? Один
высокий такой, седой, представительный, в годах, а другой маленький, на
кавказца похож". Нет, отвечает ей Глеб Арменакович, совсем не такие были
мои гости. Они оба молодые и оба русские, ничего кавказского во внешнос-
ти. На том и остановились. А сегодня утром, когда стали соседей опраши-
вать, выяснилось, что люди, которых видела жена Мхитарова, ни к кому из
них не приходили. По крайней мере, никто не признался, что знает их.
- Может быть, они искали какую-то квартиру и по ошибке оказались на
том этаже? - предположила Настя.
- Может быть, - кивнул Стасов. - Но питерские оперативники проявили
чудеса расторопности и нашли подростка, игравшего с собакой возле
подъезда. Этот пацан видел их, когда они входили в подъезд. И было это
не около восьми часов вечера, а гораздо раньше, потому что пацан этот
хотя часов на руке не имеет, но помнит, что, поиграв с собакой, вернулся
домой и смотрел фильм "Элен и ребята", а начинается он в семнадцать с
чем-то.
- Спрашивается в задачке, - подхватила Настя, - что они делали в этом
доме почти три часа, если ни к кому не приходили. Или почему тот, к кому
они приходили, упорно это скрывает. Есть, правда, и третий вариант. Это
были воры, и посещали они пустую квартиру. Но я что-то не видела воров,
которые не торопясь чистят хату в течение трех часов. И потом, у них же
в руках, насколько я понимаю, чемоданов не было. Если только деньги и
бриллианты в карманах.
- О краже никто не заявлял. Правда, в доме есть такие квартиры, хозя-
ева которых в настоящее время в отъезде.
- И последний вопрос. Если эти двое приходили все-таки к Мхитарову,
то почему он обманул жену?
- Ну и отвечай теперь на свой вопрос сама.
- И отвечу. Они угрожали ему такой тайной, разоблачение которой могло
разрушить жизнь всей его семьи - и жены и детей. После разговора с ними
он принял решение покончить с собой, но ему ни в коем случае нельзя было
допускать, чтобы этих людей нашли и тщательно скрываемая тайна выплыла
бы наружу. Он даже свою связь с ними не мог обнародовать. Между прочим,
Влад, ведь с твоим знакомым Юрцевым могли проделать то же самое. Подло-
вили его на презентации и выдвинули ультиматум: или травись добровольно,
или тайну разгласим.
- Да, Настасья, с фантазией у тебя все отлично, - рассмеялся Стасов.
- Да ты понимаешь, кто такой Юрцев? Чем его вообще можно испугать? Все
побережье знает, что он - крутой мафиози, его за это уважают, его боят-
ся. И с этим он прекрасно живет, ничуть не опасаясь за честь и благопо-
лучие своей семьи. И около него, и около Мхитарова оперативники уж кото-
рый год крутятся, а ухватить не могут. Что такое про них можно разгла-
сить? Что они вампиры и у них по ночам клыки во рту вырастают? Этого,
по-твоему, они испугались? Все остальные секреты про них и так всем из-
вестны.
- Вот, между прочим, Стасов, ты умную мысль сказал. Значит, ты счита-
ешь, что по степени засвеченности в правоохранительных органах Юрцев и
Мхитаров ничем друг от друга не отличаются.
- Ну да.
- Тогда почему один из них попал в официальные списки команды Малько-
ва, а второй - нет?
- Любопытно. А кто не попал?
- Юрцев. А Мхитаров там есть. Я, честно признаться, думала, что при-
частность Юрцева к избирательной кампании Малькова скрывают, потому что
всем известно, кто он такой. Но раз Мхитаров такой же... Тогда я уже ни-
чего не понимаю. Выходит, я ошиблась, и Юрцев к этой истории отношения
не имеет. Просто случайно совпало.
- Настя, ты знаешь мое отношение к совпадениям. Я их не люблю и в них
не верю. Особенно когда речь идет о том, что два крупных прохиндея-жиз-
нелюба кончают с собой почти одновременно и без видимых причин.
- Тогда ответ один. Их объединяет не кандидатство Малькова, а что-то
другое. Если, конечно, их вообще что-то объединяет.
Стасов затормозил возле Настиного дома.
- Зайдешь? - предложила она. - Лешка будет рад.
- Нет, Настюша, спасибо. В другой раз. Чистякову привет.
- Передам.
Она улыбнулась и помахала ему рукой.
Воскресенье прошло для Насти относительно спокойно. На работу она не
ездила, просидела целый день на кухне, задумчиво вычерчивая на бумаге
какие-то схемы со стрелочками и непонятными закорючками. Ответы на мно-
жество своих вопросов она, конечно, не придумала, зато составила план
сбора информации, при помощи которой эти ответы можно было попробовать
получить.
А вот понедельник начался для нее бурно. Придя на работу пораньше,
она заглянула в дежурную часть и взяла сводку происшествий за два преды-
дущих дня. И сразу же наткнулась глазами на сведения о трупе мужчины,
обнаруженном без документов. На вид около пятидесяти пяти лет, рост 183
см, волосы седые, глаза темные. Описание трупа ей совсем не понравилось.
Мужчина в возрасте, высокий, представительный, седой. Очень похож на то-
го, кого описывала жена Мхитарова.
Она помчалась к Гордееву, а сразу после обычной утренней оперативки
отправилась вместе с Коротковым в Крылатское, в то отделение милиции,
где находились в данный момент все материалы по этому трупу.
Мужчина был обнаружен в лесополосе неподалеку от Рублевского шоссе.
Застрелен из пистолета, который оказался брошен неподалеку. Забавная
примета времени, усмехнулась про себя Настя. В те времена, лет десять
назад, когда оружие было доступно лишь очень ограниченному кругу лиц,
над каждым стволом тряслись. Преступники даже милиционеров убивали, что-
бы забрать пистолет. А теперь, когда оружие любой марки можно без проб-
лем приобрести, потому что по стране гуляет огромное количество краденых
и контрабандных стволов, оружие после совершения преступления бросают,
дабы не иметь при себе улик.
Взяв фотографию убитого, Настя и Коротков вернулись на Петровку. Пер-
вым делом нужно было найти Стасова.
- Влад, как предъявить в Питере для опознания одну фотографию, чтобы
не подставить твою жену? - спросила Настя.
- Смотря чья фотография.
- Высокого мужчины в годах, седого, с темными глазами.
- Господи, Настасья Павловна, да где ж ты его нашла, родимого? Он
что, единственный во всем СНГ с такими приметами?
- Нет, Владик, таких тысячи. А мертвых - пока один.
- Так. Уже успели. Теперь труп маленького кавказца будешь ждать?
- Подожду, я терпеливая. Так как насчет Питера?
- Я должен Тане позвонить.
- Ладно, звони. Я подожду.
- Терпеливая ты моя! - весело хмыкнул Стасов в трубку.
Поздним вечером Настя приехала на Ленинградский вокзал. Стасов перез-
вонил ей и сказал, что Татьяна берется все устроить без лишнего шума,
потому что хорошо знает оперативников, которые занимаются делом Мхитаро-
ва. Легенда будет такая: личность мужчины не установлена, но по опера-
тивным данным он недавно был в Петербурге, его видели в районе улицы Жу-
ковского. То есть как раз там, где жил Мхитаров. Фотографию следовало
передать с лейтенантом Веселковым, который как раз сегодня должен уез-
жать из Москвы в Питер поездом N4, отправляющимся в 23.59, вагон 7. Ве-
селков, конечно, не в милицейской форме, но зато известно, в каком купе
он будет ехать.
Настя медленно шла по перрону, вглядываясь в номера вагонов. Преиму-
щество "Красной стрелы" состояло в том, что этот состав подают задолго
до отправления, и можно все сделать без спешки - найти свое место, умес-
тить багаж, раздеться, залезть в заботливо постеленную проводницей пос-
тель и даже уснуть, не дожидаясь отхода поезда. Настя тоже пришла по-
раньше.
Вот и вагон N7. Коридор ярко освещен, и ей видно, что в нужном ей ку-
пе кто-то есть. Неужто лейтенант Веселков уже на месте?
Она показала проводнице служебное удостоверение, вошла в вагон, пос-
тучалась в дверь четвертого купе.
- Минуту! - послышался мужской голос.
Через несколько секунд дверь открылась, выглянул молодой мужчина, но
глаза у него были совсем не лейтенантские. Настя с сожалением подумала,
что, видимо, ошиблась, это не Веселков.
- Простите, - вежливо начала она, - мне нужен Геннадий Петрович. Это
не вы?
- Нет, это не я. А вы кто, позвольте спросить?
- Не позволю, - мило улыбнулась Настя. - Я женщина. Разве этого не-
достаточно? Мне сказали, что Геннадий Петрович будет ехать в этом купе,
но я, к сожалению, не знаю, как он выглядит.
- Вот что, девушка, - решительно сказал мужчина с нелейтенантскими
глазами. - Давайте-ка выйдем на перрон.
Настя пожала плечами и молча пошла к выходу из вагона. Мужчина после-
довал за ней, и под его взглядом ей стало отчего-то неуютно. На перроне
он вытащил сигареты, закурил и, прищурившись, посмотрел на нее более
внимательно.
- Зачем вам нужен Геннадий Петрович?
- У меня к нему дело.
- Какое дело?
- Слушайте, - возмутилась она, - с чего это вы меня допрашиваете? Вы
с ним вместе едете?
- Допустим.
- Нет, молодой человек, допускать мы с вами ничего не будем. Судя по
вашим вопросам, Геннадий Петрович сидит в купе. Так вот пойдите и скажи-
те ему, что Татьяна Григорьевна Образцова просила его взять у меня па-
кет.
- Давайте пакет, я передам.
- Послушайте, у вас со слухом проблемы?
- Геннадий не может выйти. Дайте пакет мне.
- Раз он не может выйти, значит, я могу туда войти. Мы что, так и бу-
дем с вами препираться?
- Войти туда вы тоже не можете.
Тьфу ты, обругала себя Настя. Они же задержанного этапируют! Как я
сразу-то не сообразила. Немудрено, что мне туда нельзя. Сидит небось го-
лубчик, к Веселкову наручниками прикованный. Потом, когда проводник би-
леты соберет, его пристегнут к штанге столика, а пока они сидят рядышком
и изображают друзей "не разлей вода". Она достала из сумки удостоверение
и раскрыла его перед глазами собеседника.
- Послушайте, - попросила она почти ласково, - все ваши секреты я сто
раз видела. Ну мне правда очень нужно сказать Веселкову пару слов. Пожа-
луйста, будьте так любезны.
Он улыбнулся весело и с явным облегчением. Видно, задержанный у них
был тот еще фрукт, и они опасались всяких приключений. Но профессиональ-
ная выучка взяла свое.
- Позвольте вашу сумочку, - попросил он, немного смутившись, но до-
вольно твердо.
Настя послушно раскрыла все молнии на сумке и протянула ему. Она по-
нимала, что в неверном свете ночного перрона невозможно отличить настоя-
щее удостоверение от поддельного, и парень должен проверить, нет ли у
нее оружия. А вдруг она никакой не майор милиции, а преступница, сообщ-
ница и явилась освобождать задержанного дружка? И такое бывает.
- Теперь карманы, пожалуйста, - сказал он, вернув ей сумку.
Она подняла вверх руки, дав ему возможность ощупать себя. Проходящие
мимо пассажиры с недоумением косились в их сторону и спешили отойти по-
дальше.
- Пойдемте, - наконец разрешил он.
Они снова вошли в вагон. Оперативник зашел в купе, и через некоторое
время вышел Веселков.
- Вы ко мне?
- Если вы Геннадий Петрович Веселков.
- Я вас слушаю...
Но теперь разговаривать, стоя в узком коридоре, стало неудобно. В ва-
гон входили все новые и новые пассажиры, и Настя с Веселковым всем меша-
ли. Пришлось снова выходить на перрон. Проводница глянула на них с явным
подозрением. Сначала вошла, потом с одним вышла, тот ее обыскал, теперь
с другим на перрон пошла... Черт знает что!
- Татьяна Григорьевна Образцова просила меня передать вам вот этот
конверт. Завтра она его заберет.
- Что в конверте?
- Это имеет значение? - удивилась Настя. - Видно же, что не бомба.
- Я должен знать. Вскройте, пожалуйста.
"Все правильно, - подумала Настя. - Молодец, лейтенант Веселков. Хо-
рошо тебя выучили. Никогда не бери никаких конвертов у незнакомых людей,
если не знаешь, что внутри. Одна из сыщицких заповедей".
Она вскрыла конверт и вытащила фотографию неизвестного мужчины.
- Только вот это. Больше ничего.
- Татьяна Григорьевна знает, что с этим делать?
- Да.
- На словах ничего передавать не надо?
- Нет. Только мое огромное спасибо.
Он шагнул к окну соседнего вагона, чтобы взглянуть на фотографию при
свете. Проводница шестого вагона, симпатичная толстушка, до этого о чем-
то шептавшаяся с проводницей из седьмого, недовольно покосилась на них,
потом вдруг ойкнула и схватила Веселкова за локоть.
- Это кто это у вас на карточке?
Веселков бросил на Настю быстрый взгляд и отдернул руку.
- А в чем дело?
- Мне показалось, он у меня ехал недавно. Представительный такой муж-
чина, вежливый. Можно посмотреть?
Настя слегка кивнула, и Веселков протянул снимок женщине.
- Батюшки! - всплеснула она руками, вглядевшись в изображенное на фо-
тографии лицо. - Да он неживой!
- Неживой, - подтвердила Настя. - Ну как, узнали вы его? Он у вас
ехал или просто похожий кто-то?
- Он. Их двое было. С ним еще такой симпатичный армянин был. Вдвоем и
ехали, в двухместном купе. У меня же СВ, спальный вагон.
Настя запаниковала. До отхода поезда оставалось всего несколько ми-
нут, сейчас эта женщина уедет, эта бесценная свидетельница уплывет прямо
из рук, и теперь придется ждать, когда она снова окажется в Москве.
"Красная стрела" - поезд не московский, а питерский, проводник делает
ездку из Петербурга в Москву и обратно, потом отдыхает. Если бы было на-
оборот, это пухленькая проводница уже послезавтра утром была бы в Моск-
ве, а так...
За оставшиеся несколько минут Настя сделала невозможное, вытащив из
оторопевшей проводницы массу информации, и заручилась ее твердым обеща-
нием позвонить, как только та окажется снова в Москве. Поезд тронулся,
проводница стояла в тамбуре и захлебываясь продолжала рассказывать о за-
помнившихся ей пассажирах, а Настя сначала быстро шла, потом уже бежала
рядом, боясь пропустить хоть слово. Она и не подозревала, что может так
быстро бегать.
- Позвоните! - крикнула она вслед, когда перрон кончился и бежать ря-
дом с вагоном больше было нельзя. - Обязательно позвоните! Это очень
важно!
- Позвоню... - донеслось до нее из удаляющегося вагона.
Настя с трудом восстановила дыхание и поплелась обратно. Сердце коло-
тилось где-то в горле, во рту пересохло, ноги подгибались. Она шла по
перрону и счастливо улыбалась. Похоже, что-то начинает склеиваться.
Текучку обычно не любят, на нее жалуются, говорят, что она засасыва-
ет, не дает нормально работать, заставляет заниматься скучными мелочами,
вместо того чтобы делать нужные и важные дела. Но Настя Каменская знала,
что у текучки есть одно замечательное свойство: она помогала легко пере-
носить напряженное ожидание. Если бы не множество мелких, а также не
очень мелких дел, она бы, наверное, умерла от напряжения, ожидая ре-
зультатов из Петербурга.
- Стасов, - предупредила она Владислава, - я не уйду с работы, пока
ты мне не позвонишь. До ночи буду ждать, если нужно.
- А дома ты ждать не можешь? - съехидничал Стасов.
- Не могу. На работе легче, дела всякие отвлекают.
Дел было действительно много, потому что на каждом оперативнике висе-
ло по нескольку убийств одновременно, и в каждом деле у Насти был свой
кусочек, который она должна была отработать. Один отпечаток с посмертной
фотографии неизвестного мужчины она дала Мише Доценко, чтобы показывать
его участникам нефтяной презентации, и тоже с нетерпением ждала, а вдруг
кто-нибудь что-нибудь вспомнит. Дисциплинированный Михаил звонил ей каж-
дые два часа, но сообщения его были неутешительными. Этого мужчину никто
из опрошенных не видел. Правда, опрошены были пока еще далеко не все.
Стасов позвонил в начале одиннадцатого.
- Настасья Павловна, раскрой секрет, - весело закричал он в трубку, -
как тебе удается по таким вялым приметам безошибочно находить людей? Да
еще в такие сроки.
- Убийце скажи спасибо, не мне. А что, Влад? Неужели получилось?
- А как же. У тебя, Настюха, всегда все получается. Жена Мхитарова
опознала его с первого взгляда. Даже не сомневалась ни секунды. Выбрала
его из восьми предъявленных для опознания снимков. Моя Танюшка шлет тебе
привет и поздравления. А юный Веселков ей сказал, что ты превосходная
спортсменка. Он в окно видел, как ты наперегонки с поездом бежала. Ты
произвела на несчастного ребенка неизгладимое впечатление. Танюшка после
его восторженных рассказов думает, что ты эдакая милицейская суперменша,
и страшно комплексует.
- Ты ей объясни, что я трех метров не могу пробежать из-за одышки. А
за поездом бежала исключительно от ужаса: такой свидетель нашелся - и
прямо на глазах исчезает. Тут и черепаха рысью побежит. Так что пусть
твоя красавица не комплексует. И потом, она следователь, ей вообще эти
глупости не нужны. Честно признаться, они и мне не нужны. Десять лет в
розыске работаю, а бегала вчера в первый раз. До этого как-то сидя
справлялась.
- Ладно, я понял, что ты терпеливая и малоподвижная. У меня такое
ощущение, что придется сегодня опять везти тебя домой. Время-то - поло-
вина одиннадцатого. Поздновато для одинокой женщины. А я чувствую себя
виноватым, ты же из-за меня домой не уходила, звонка ждала. Ты прости,
Настюша, я правда не мог раньше позвонить.
- Ничего, - великодушно сказала она. - Отвезешь домой - прощу.
Прошло еще несколько дней, пока не объявилась проводница Вера. За это
время дело с места почти не сдвинулось. Ни с кем из команды Малькова,
правда теперь уже бывшей, никаких несчастий больше не случалось. Лич-
ность мужчины, убитого в Крылатском, тоже установить не удалось.
Вера приехала к Насте на Петровку, хотя сама Настя на этом совершенно
не настаивала. Она готова была встречаться с проводницей где угодно,
хоть у черта на куличках, лишь бы подробно ее обо всем выспросить и все
записать. Но Вера, запинаясь и путаясь в словах, объяснила, что сама
очень хочет побывать в легендарном МУРе. Настя не возражала, ей самой
так было даже лучше. Она договорилась с ребятами, что после беседы с Ве-
рой они попробуют сделать композиционный портрет второго попутчика, как
выразилась сама проводница - маленького армянина.
- Кстати, Верочка, а почему вы так уверены, что он был именно армяни-
ном, а не грузином, например, или не азербайджанцем?
- Да что вы, - удивилась Вера, - они же все разные. Как их можно спу-
тать?
Настя вытащила из сейфа пачку фотографий, выбрала полтора десятка
снимков, на которых были сняты лица кавказского происхождения, и предло-
жила Вере попытаться определить национальность каждого. Вера выполнила
задание легко и допустила только одну ошибку, но вполне простительную,
определив как азербайджанца мужчину, который считался армянином, но имел
бабку - уроженку Баку. Внук был очень на нее похож.
- Где вы этому научились? - с восхищением спросила Настя.
- А нигде, - обезоруживающе улыбнулась проводница. - Само собой полу-
чилось. У проводников на такие вещи глаз наметанный.
Настя взглянула на часы - половина пятого, она беседует с Верой уже
битых два часа.
- У меня к вам просьба, - сказала она. - Давайте мы сейчас с вами
чайку выпьем, мы же обе без обеда сегодня, а потом пройдем в лабораторию
и попробуем сделать что-то типа фоторобота этого армянина.
Вера тут же полезла в свою огромную сумку.
- А у меня хлеб есть и баночки с паштетом. Может, покушаем? - робко
предложила она.
Они с аппетитом съели по два толстых ломтя свежего черного хлеба,
щедро намазанных финским паштетом, запили чаем и уже собрались идти в
лабораторию, когда в комнату буквально ворвался Коротков.
- Вот! - сказал он, кладя перед Настей на стол какую-то фотографию. -
Извольте полюбоваться.
На фотографии был запечатлен мертвый мужчина с ярко выраженным кав-
казским типом лица.
- Кто это? - спросила она, недоуменно поднимая глаза на Юру. - Тоже
без документов?
- Нет, этот как раз при полном параде. И паспорт, и визитные карточ-
ки, и записная книжка. Но ты на всякий случай покажи своей гостье.
- Посмотрите, Вера. - Настя протянула проводнице снимок.
Та взяла фотографию и сразу же кивнула.
- Он это. Господи, его что, тоже?.. Как же это?
- Сами не знаем, - зло откликнулся Коротков. - Эх вы, дамочки, сами
едите, а голодного мужика покормить?
- Юра, имей совесть, - с упреком сказала Настя.
- Ой, что вы, что вы, - захлопотала Вера, снова открывая свою бездон-
ную сумку и доставая из нее хлеб и новую баночку с паштетом. - Кушайте,
пожалуйста, у меня много этих банок.
- Спасибо, Вера Михайловна, - подмигнул ей Коротков. - Покажите Анас-
тасии Павловне пример добросердечия и бескорыстия, а то я у нее иной раз
чашки кофе допроситься не могу. Жадная она - спасу нет. Прямо Гобсек в
юбке.
Вера сообразила, что он шутит, и рассмеялась одновременно смущенно и
озорно.
Коротков ловко вскрыл банку, потянув за колечко, отрезал кусок хлеба
и принялся есть паштет ложкой прямо из банки.
- Какой же вы голодный, - покачала головой проводница, глядя на Юру с
сочувствием и жалостью и в то же время с какой-то почти материнской неж-
ностью. Так матери порой смотрят на своих взрослых сыновей, вернувшихся
после тяжелой работы и с жадностью поедающих заботливо приготовленный
обед. Настя сделала ему кофе.
- Пей, вымогатель, - улыбнулась она. - Позоришь меня перед свидете-
лем.
- Вера Михайловна - не свидетель, - пробормотал он с набитым ртом. -
Она - добровольный помощник, стало быть - одна из нас. А какие счеты мо-
гут быть между своими?
"Ах, хитрец! - подумала Настя. - Умеет с людьми ладить, этого у него
не отнимешь. Сейчас с просьбами приставать начнет".
И как в воду глядела.
- Вера Михайловна, раз уж нам так повезло, что мы вас нашли и вы нам
помогаете... - начал он.
- ...то, может быть, вы поспрашиваете у проводников с других соста-
вов, не видел ли кто этих людей на обратном пути? - подхватила Настя. -
Они, скорее всего, возвращались в Москву тоже "Стрелой" и тоже в СВ.
- Спрошу, - охотно согласилась Вера. - А вы мне карточки их дадите,
чтобы показывать?
- Нет, Верочка, карточки показывать не нужно. Не все же такие смелые,
как вы, - польстил Коротков. - Увидят трупы и испугаются. Вы никому не
говорите, что их убили, а описывайте на словах. Ладно? И если кто-то их
видел и запомнил, пусть обязательно нам позвонят. Или Анастасии, или
мне. Я вам свой телефон тоже оставлю.
Вера ушла, и Коротков тут же уселся на ее место перед Настиным сто-
лом.
- Значит, так, Ася. Покойник наш - Асатурян Гарри Робертович, ку-
пи-продай мелкого пошиба, но высокой интенсивности. Холост. Проживал на
улице Подбельского. Труп обнаружен сегодня в районе Химок. Время наступ-
ления смерти ориентировочно - вчера поздно вечером.
- Причина смерти?
- Ну догадайся. Ты же у нас самая догадливая.
Настя задумалась. Проще всего было бы сказать - огнестрельная рана.
Если два убийства между собой не связаны, то, скорее всего, так и было.
Но если тут поработала одна рука, и рука квалифицированная, то способ
убийства должен быть другим, чтобы никаким ушлым ментам не пришло в го-
лову их связывать. Холодное оружие? Возможно, но что-то слабо верится.
Профессионалы этого не любят: на одежде и руках остается кровь, а ведь с
места убийства надо уйти, и тебя обязательно кто-нибудь увидит в этой
окровавленной одежде. Чем-нибудь тяжелым по черепу? Может быть, вполне
может быть. Но тоже на профессионала не похоже.
- У Асатуряна есть машина? - спросила она внезапно.
- Ну ты даешь!
У Короткова чуть челюсть не отвисла от изумления.
- Как ты догадалась?
- О чем?
- Насчет машины.
- Я пока не догадалась, а только спросила. Так где его машина?
- Там, рядом с трупом.
- Ясно. Сколько раз его переехали?
- Похоже, два. Туда и обратно. Нет, правда, Аська, как ты догадалась?
- Не знаю. - Она пожала плечами. - Случайно, наверное. Интересно, как
же это Асатурян дал себя задавить своей же собственной машиной? В беспа-
мятстве был, что ли?
- Вскрытие покажет, - хмыкнул Юра. - Хорошо, что я вовремя подсуетил-
ся, вместе с трупом судебным медикам бутылку привез, чтобы без очереди
пропустили. Они, бедные, совсем зашиваются, ничего не успевают. Ты поду-
май, как времена меняются! Раньше живые в очереди за финскими сапогами и
сырокопченой колбасой стояли, а теперь мертвые ждут в очереди на вскры-
тие. Аська, тебе никогда страшно не бывает? Мне порой кажется, что наша
действительность как-то плавно переходит в непрерывный кошмар. И вроде
переход такой мягкий, незаметный, что успеваешь адаптироваться и уже ни-
чего странного в происходящем не замечаешь. А потом вдруг вспомнишь, как
жил совсем еще недавно, всего несколько лет назад, - и оторопь берет. Во
что мы свою жизнь превратили? Ты же статистикой все время занимаешься,
тебе должно быть заметно.
- Заметно, - кивнула Настя. - В те времена, о которых ты говоришь, в
Москве совершалось в среднем три-четыре убийства в неделю. А сейчас -
четыре-пять в день, а то и семь-восемь. Я вообще не понимаю, как мы ус-
певаем хоть что-то раскрывать. По-моему, это просто чудо. Но если мы с
тобой будем сидеть и охать, чудес больше не будет.
- Конечно, - проворчал Коротков, - так я и знал. Никогда не дашь по-
философствовать, о жизни поговорить. Небось опять бежать куда-нибудь
заставишь?
- Обязательно. Во-первых, нужно пообщаться со следователем. Ты, кста-
ти, Гордееву доложил про этого Асатуряна?
- Не волнуйся, сам сообразил. Дело Ольшанский заберет.
- Во-вторых, открываем записную книжку Гарри Робертовича и планомерно
начинаем опрашивать всех его знакомых.
- Которые, как ты надеешься, знают его убийцу? - скептически подхва-
тил Юра.
- Которые, как я надеюсь, могут знать другого убитого, чья личность
до сих пор не установлена. Вера, между прочим, сказала, что они вели се-
бя как добрые старые знакомые. Якобы часто вместе ездят по делам. И Аса-
турян даже изволил пошутить, что, дескать, все его женщины рано или
поздно отдают предпочтение высокому представительному седому мужчине.
Конечно, это мог быть дурацкий треп, но насчет малознакомых людей и слу-
чайных попутчиков так обычно не шутят. Ты согласен?
- Не во всем.
- Тогда поправь меня.
- Так действительно обычно не шутят. Но во всей этой истории вообще
нет ничего обычного. Ладно, я пошел сливаться в экстазе с записной книж-
кой Асатуряна.
Они вместе вышли Из кабинета. Насте нужно было добежать до фотолабо-
ратории, чтобы сделать еще один отпечаток с фотографии Асатуряна. Пусть
Миша Доценко попробует показать его тем, кто находился в банкетном зале
гостиницы "Россия", когда там отравился Олег Иванович Юрцев.