Маринина А. Б.
Настя Каменская
Игра на чужом поле

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

Глава 4
ДЕНЬ ПЯТЫЙ

Женя Шахнович разбудил Алферова и Добрынина задолго до завтрака.
- Итак, отчитываемся, - провозгласил он. - Я сразу признаюсь, у меня
- полный провал. Считайте, что каждый из вас разбогател на пятьдесят
штук. Что у тебя, Паша?
Довольно усмехаясь, Добрынин в деталях доложил о своих вчерашних по-
хождениях. В обществе вытащенной на жеребьевке дамы он провел куда
больше шести часов, познакомившись с ней перед самым обедом и расстав-
шись незадолго до рассвета, благо та жила, в одноместном номере. Шахно-
вич заставил его в деталях пересказать все их разговоры, чем вызвал у
Павла нескрываемое раздражение.
- Поздравляю. Павел получает свои честно заработанные двести штук.
Николай?
Алферов неопределенно пожал плечами.
- Она какая-то... не такая. Не знаю... Даже разговаривать не хочет.
Посоветовала мне крышу починить.
- Чего? - изумленно переспросил Добрынин.
- Сходить к психиатру, вот чего. Не дело вы, ребята, затеяли. Мы же
какими-то придурками выглядим, когда лезем знакомиться.
- Во-первых, не мы, а ты, - возразил Паша. - Я лично себя прекрасно
чувствую, и придурком меня никто не считает. А вовторых, ты злишься, по-
тому что ничего не выиграл. Спорим, я эту твою белесую в шесть секунд
сделаю?
- Напоминаю, что повторная ставка - двести, - добавил Женя. - Ну как,
Паша, берешься за номер пятьсот тринадцатый?
- Кто не рискует - тот не пьет шампанское! - широко улыбнулся Добры-
нин.
Что-то с этой Каменской не так, говорил себе Шахнович, бегая по всем
корпусам санатория "Долина" и выполняя не только заявки на ремонт элект-
ропроводки, но и ремонтируя любую электротехнику, от телефонов до теле-
визоров. Во-первых, откуда-то пошли слухи, что она работает на МВД, хотя
сам-то Женя отлично знал, что ей даже одноместный номер давать не хоте-
ли. Елена Свирепая (как называли администраторшу за глаза молодые сот-
рудники) по обыкновению сцыганила взятку, так что никто за Каменскую из
МВД не просил. Откуда же поползли эти слухи? Женя знал, что иногда люди,
которые хотят, чтобы о них поменьше знали и не лезли к ним с расспроса-
ми, напускают на себя таинственность, вроде как они из милиции или из
органов безопасности. Раньше, во всяком случае, такое частенько случа-
лось. Неужели сама Каменская где-то кому-то намекнула, что она из "орга-
нов", чтобы к ней не приставали? А то, что она хочет, чтобы к ней не
лезли, - несомненно. Интересно почему? Анастасия Каменская из пятьсот
тринадцатого номера была первым за четыре месяца человеком, чье поведе-
ние Женя Шахнович объяснить не мог. И это заставляло его думать, что на-
конец-то он нащупал ниточку к решению задачи, ради которой он уже четыре
месяца по заданию своего шефа работает здесь "на все руки мастером".
- У нас возникло осложнение. Один из заказчиков категорически требует
девушку не из нашего контингента. Ему понравилась одна из тех, кто отды-
хает в санатории. Никакому убеждению не поддается. Да и глупо надеяться,
что его можно убедить, вы сами понимаете, кто такие наши заказчики. Сре-
ди них нет и не может быть психически полноценных.
- Что будем делать?
- Срочно ищите похожий типаж. Может, удастся его обмануть. Он же ви-
дел ее с большого расстояния, лицо в деталях разглядеть не мог. Да там и
нечего особенно разглядывать, лицо на редкость невыразительное. Непонят-
но, что он в ней нашел. Рост сто семьдесят пять - сто семьдесят семь
сантиметров, вес приблизительно шестьдесят шесть - шестьдесят восемь,
бюст - восемьдесят, талия шестьдесят четыре - шестьдесят восемь, бедра -
сто. Волосы светло-русые, пепельного оттенка, длина - чуть выше середины
спины, чтооы лопатки прикрывали. Вот такие примерно параметры. Глаза
светлые. Особых примет нет. Я вам ее покажу, надо будет сделать фото,
чтобы потом подбирать грим. Действовать придется очень быстро, пока за-
казчик не заподозрил подвох.
- А с ней самой никак нельзя договориться?
- Исключено.
- Почему?
- Заказ категории "Б". Ты же знаешь, как тщательно мы выбираем кон-
тингент для этой категории. Никто не должен потом ее искать.
- Понятно. С другими заказами все в порядке? Или тоже сложности?
- Ну... У одного из заказчиков появились дополнительные пожелания, их
довольно трудно выполнить, но я знаю, как это можно сделать. Мне нужно
еще дня два-три, и можно снимать. С третьим заказчиком проблем нет, как
всегда. У него два заказа, один категории "Б", второй - категории "В".
Можно снимать прямо сегодня.
- Сценарии?
- Готовы, все четыре.
- Декорации, костюмы?
- Готовы.
- Озвучание?
- Музыкальное сопровождение готово, остальное - после съемки.
- Отлично. Какие предложения по графику работы?
- Начинаем завтра, делаем по очереди два заказа Ассанова. За это вре-
мя решаем проблему Марцева, должны успеть. Заказ узбека - в последнюю
очередь. Типаж вообще-то самый обычный, быть того не может, чтобы за че-
тыре дня мы не нашли никого похожего. В нашем банке данных - десятки
женщин...
- Но не забудьте про категорию.
- Я помню.
- Работаем в сложных условиях, проблемы сразу с двумя заказчиками.
Если все сделаем благополучно и вовремя, предлагаю наградить Семена пре-
мией. Кто "за"? Единогласно. Все свободны, кроме Котика.
Рыхловатый улыбчивый массажист Костя, по прозвищу Котик, пересел со
стула, на котором сидел во время совещания, на мягкий диван, согнул ноги
в коленях и свернулся клубочком. Он говорил, что так ему легче думается,
и в самые ответственные моменты принимал позу спящего кота, чем и заслу-
жил свое прозвище.
- Что ты выяснил о Каменской?
- Ничего. Самое главное - она сама ничего ни о ком не выясняет. Ходит
на процедуры, переводит свой детектив. Ни с кем знакомиться не хочет.
Она мне напоминает дрессированного фокстерьера.
- Поясни.
- Дружелюбна, приветлива, а глаза мертвые. И хватка железная.
- Насчет глаз - могу согласиться. А почему ты думаешь, что хватка же-
лезная? В чемто проявилась?
- Ни в чем. Просто чувствую.
- Котеныса, я ценю твое чутье и плачу тебе за него огромные деньги.
Однако сегодня я молю Бога, чтобы ты ошибся. И запомни, никто - ни Да-
мир, ни Семен - не должен знать то, что знаем мы с тобой про Каменскую.
Иначе они ударятся в панику и натворят черт-те чего. Дамир - натура ар-
тистичная, тонко чувствующая, у него, как у всех художников, мозги на-
бекрень, а значит, реакция может оказаться неадекватной. О Семене и го-
ворить нечего. Он блестящий организатор, слов нет, но не забывай, что он
уже лет десять в розыске за тяжкое преступление и живет по фальшивым до-
кументам. А это - десять лет постоянного, ежедневного напряжения. Он,
возможно, привык к нему и не замечает, но оно накапливается, и как
только ситуация станет угрожающей, может прорваться, и Семен сотворит
какую-нибудь глупость. Ты можешь поручиться за него, если он узнает, что
у нас под боком человек из МВД?
- Вы правы, не могу.
- И я не могу. И все-таки, Котик, спроси свое чутье: что Каменская
здесь делает? Она по нашу душу явилась?
- Похоже, что да.
- Ну и ладно. Мы все равно ей не по зубам. Куда ей до нас...
Было уже почти десять утра, а Настя Каменская все еще валялась в пос-
тели. Вчерашний день прожит, может быть, и не зря, думала она, но лучше
бы все-таки она провела его по-другому. От ночной прогулки с Исмаиловым
остался неприятный осадок, и Настя пыталась разобраться, чем он вызван.
Обстоятельства были очевидны: он приехал не вчера, он не кинулся, "ломая
ноги", прямо с самолета с цветами и подарками к старенькой учительнице
музыки. Он прилетел гораздо раньше, по крайней мере уже позавчера он был
здесь, тискал в запертом кабинете физкультурницу Катю и показывал ей
оригинальный браслет на часах. "Как будто каслинское литье", - сказала
Катя. А вчера Настя увидела этот браслет, когда он под фонарем во время
прогулки смотрел, который час. Казалось бы, мелочь, но из этой мелочи
моментально выросли новые вопросы, и чем дальше, тем все более неприят-
ные.
Если Дамир Исмаилов относился к своей учительнице как к одинокому
несчастному человеку, то понятно, что он ни за что не признается, что,
приехав в санаторий, первым делом навестил подружку, а до старухи оче-
редь дошла только на следующий день, да и то к вечеру. В этом сценарии
расклад получался такой: Дамир - дешевый бабник, старуха - доверчивая и
обманутая. Место самой Насти в этом сценарии определяется просто: Регину
Аркадьевну жалеем, Дамира посылаем подальше.
Однако же во время прогулки кареглазый Дамир с восторгом рассказывал,
что Регина Аркадьевна - гений, что он показывает ей все свои работы, со-
ветуется, дорожит ее мнением. Тут он, пожалуй, не врал. Настя хорошо
помнила невольно подслушанные на балконе слова старухи и необычно жест-
кий тон. Это не был тон учителя. Это был скорее тон экзаменатора, на-
чальника. Но если взаимоотношения Дамира и Регины Аркадьевны носят дело-
вой характер и лишены сентиментальности, то зачем ее обманывать? Не все
ли равно, в таком случае, днем раньше он явился в санаторий или днем
позже, к ней первой он примчался с цветами и подарками или предвари-
тельно побывал в двух-трех койках?
Кутаясь в теплое одеяло и предаваясь размышлениям, Настя не обратила
внимания на неприятный холодок, несколько раз возникавший где-то в об-
ласти желудка, - верный признак того, что она заметила что-то важное,
над чем стоило поразмышлять. Холодок появлялся не только тогда, когда
она вспоминала прошлый вечер. Что-то еще во вчерашнем дне должно вызы-
вать беспокойство. Что-то такое, что случилось задолго до появления Да-
мира. "Нет, - решительно сказала себе она, - я не на работе, я отдыхаю.
Просто я погрузилась в детективный роман, и из-за этого мне всюду мере-
щатся крысы. У меня нет никакого повода для беспокойства. Пусть Дамир
морочит голову старухе, это не мое дело. Пусть он перетрахает весь пер-
сонал "Долины" - это тоже не мое дело. Да, он нравился мне целых три ча-
са. Три часа я была почти влюблена - с моим характером это просто рекорд
для закрытых помещений. Ну подумаешь, ошиблась. Живем дальше".
Но настроение тем не менее было испорчено, и Настя решила в этот день
пропустить не только процедуры, но и бассейн, а вместо этого выйти в Го-
род. Город ей понравился. Он был уютный, стерильно чистый и какой-то не
российский: без обшарпанных стен, без колдобин на дорогах, без кавказцев
за витринами коммерческих палаток. То есть, сами палатки были, но торго-
вали в них русские пацаны лет по шестнадцать-семнадцать. На карманные
деньги зарабатывают, одобрительно подумала Настя, ничего плохого в этом
нет. Заодно хоть таблицу умножения выучат и научатся говорить "спасибо"
и "пожалуйста".
Дойдя пешком до переговорного пункта, она позвонила отчиму и попроси-
ла прислать денег, в долг разумеется. Леонид Петрович вопросов задавать
не стал, зная Настину аккуратность и щепетильность в денежных вопросах,
требуемую сумму обещал выслать тотчас телеграфным переводом.
Настя купила еще горсть жетонов, чтобы позвонить Лешке.
Они хотят его обмануть, эти шакалы, они собираются содрать с него
деньги и подсунуть фальшивку! Не выйдет! Он выведет их на чистую воду,
он, Зарип, не позволит держать себя за дурака. Он им сказал, какую жен-
щину хочет, так в чем дело? Почему нельзя пойти и предложить ей зарабо-
тать денег, много денег?
Зарип не жадный, он ее озолотит, только пусть она согласится. Можно
ведь не говорить ей, что он собирается с ней сделать потом. А на все ос-
тальное можно уговорить, вопрос только в цене.
Они говорят - "нельзя". Почему нельзя?
Чем она отличается от всех других женщин?
Все женщины соглашаются за деньги, ну, почти все. А за очень большие
деньги - абсолютно все. Подумаешь, пятнадцать минут потерпеть - и пожиз-
ненная рента. Они ведь даже не пробовали с ней поговорить, а сразу ска-
зали "нельзя". Врут они все! Небось для другого заказчика приберегли или
для самих себя. Может, она подружка кого-нибудь из них? Тогда понятно,
почему они говорят "нельзя". Но он, Зарип, не позволит морочить себе го-
лову. Он должен все выяснить сам.
Выскользнув из коттеджа, Зарип осторожно подошел к главному корпусу.
Вот окно столовой. Хорошо, что она на первом этаже. Зарип терпеливо
ждал, пока не позавтракал последний отдыхающий, но своей красавицы блон-
динки не увидел. Что с ней? Заболела? Вдруг его обманули, когда сказали,
что она отдыхающая, а он, дурак, поверил и стал ждать, что она придет на
завтрак вместе со всеми. Может, она и живет-то не здесь. Как же ее ра-
зыскать?
Зарип уныло брел по аллее санаторного парка, когда увидел вдали яр-
ко-голубую куртку и длинные светлые волосы. У него мгновенно пересохло
во рту. Она! Забыв о том, что ему категорически запрещено было покидать
не только санаторий, но и коттедж, Зарип двинулся следом за Настей.
Семен, человек с лошадиным лицом, темным прошлым и фальшивыми доку-
ментами, старательно отрабатывал обещанную сегодня утром премию. Он пе-
ресмотрел лично весь банк данных, нашел как минимум десяток девиц, имею-
щих в той или иной степени сходство с Каменской, поручил операторам тща-
тельно выверить все биографические данные, чтобы определить, можно ли их
использовать по категории "Б". Для того чтобы попасть в эту категорию,
нужно было не иметь родственников и вообще людей, которые так или иначе
могли бы начать поиски, встревожившись длительным отсутствием. Нужно бы-
ло также не иметь приводов в милицию и не стоять у них на учете. Был и
еще целый ряд требований и ограничений для тех, кого снимали в кино по
категории "Б".
Раздав задания, Семен отправился в аэропорт, где должен был встретить
человека, прилетающего на переговоры. Семен здорово нервничал, он хорошо
умел объяснять суть вопроса женщинам, знал, на какую ложь они легко по-
купаются, а где лучше сказать правду. С мужчиной ему придется вести та-
кой разговор впервые, и он боялся допустить какойнибудь промах. Пожалуй,
надо попросить Котика помочь. Хорошо, что в машине есть телефон, а до
самолета еще почти час.
Котик примчался на такси и успел как раз к тому моменту, когда их
гость показался в зале ожидания. Звали гостя Владом, был он молодым, ми-
ниатюрным, лет двадцати трех, хмурым, с желтыми, испорченными никотином
зубами. Влад, по отзывам специалистов, был неплохим актером, ремеслом
владел крепко, на игле сидел с пятнадцати лет, в деньгах нуждался посто-
янно. Для Семена это был хороший шанс, и надо было сделать все, чтобы
его использовать.
- Вы чего-то недоговариваете, - покачал головой Влад, наливая себе
очередной стакан минеральной.
Все трое сидели в маленьком частном кафе рядом со зданием аэропорта.
Семен пил кофе, Котик тянул пиво из банки, а Влад, выпив сразу две рюмки
водки и закусив цыпленкомгриль, перешел на "боржоми".
- Я хочу понять, почему вы не можете использовать в вашем фильме
обыкновенного мальчика восьми лет. Они замечательно работают перед каме-
рой, у вас не будет проблем, тем более вы, как я понял, делаете коротко-
метражку. Предложите любому школьнику - да он будет счастлив сняться
бесплатно. А вы готовы заплатить мне довольно солидную сумму. Не буду
скрывать, деньги мне нужны, но я хотел бы точно знать, за что я их полу-
чаю.
- Я объясню, - мягко сказал Котик, ласково глядя на Влада. - Мне не
нужен обыкновенный школьник, мне нужен актер, настоящий большой актер,
который сможет сыграть такое чувство, которое дано пережить лишь едини-
цам. Это во-первых. А во-вторых, мне нужен актер с музыкальными способ-
ностями. Видите ли, киностудия занимается экспериментами в области кине-
матографии, в частности, мы пытаемся усилить эффект от актерской игры
специально подобранным музыкальным сопровождением. Это не то, что дела-
ется обычно: снимается эпизод, потом пишется музыка и делается озвуча-
ние. У нас музыка создается вначале, она звучит во время съемки, подпи-
тывает эмоциональную сферу актера, его игра становится более вырази-
тельной, а в идеале - он выстраивает эпизод в соответствии с развитием
музыкального сопровождения. Ну подумайте сами, разве ребенку это под си-
лу? А о вас мне говорили, что вы тонко чувствуете музыку и даже сами со-
чиняли когда-то.
"Класс! - восхитился про себя Семен. - И откуда только слова берутся?
Я бы так не сумел. Я бы, наверное, уговаривал его, соблазнял деньгами,
которых хватит как минимум на год, если не увеличивать дозу. Может, при-
пугнул бы, хотя и не люблю этого. В любом случае, он от меня не ушел бы.
Хоть под кайфом, но я бы приволок его в павильон. А Котик работает чисто
- загляденье!"
Они отвезли Влада на квартиру, где еще вчера вечером складывала чемо-
дан девушка, не прошедшая "конкурс" и отправленная домой с заверениями,
что ее данные будут представляться каждому респектабельному заказчику и
счастье ей улыбнется уже совсем скоро, ну просто-таки в следующем меся-
це.
- Располагайтесь, - приветливо открыл дверь Котик, - отдыхайте. Вече-
ром вам привезут сценарий, вы почитайте, вникните. Завтра встретитесь с
режиссером и актрисой. Послезавтра съемка, и в тот же день вечером уле-
тите. Устраивает такой график?
- Вполне. А деньги когда? А то я тут с голоду помру.
- Питание за счет фирмы. Вы посмотрите на кухне в холодильнике - там
много разных продуктов. И еще хочу вас предупредить. На те три дня, что
вы здесь, ваша доза - это наша забота. Вы все получите, причем бесплат-
но. Это входит в договор. Но и у нас есть свои обязательства перед мест-
ной наркомафией. Вам ни к чему вникать в детали, но вас не должны видеть
на улице. Это понятно?
- Не совсем, но к сведению приму. Я человек дисциплинированный.
- Вот и ладно. На звонки не открывайте.
У того, кто придет, должен быть свой ключ от двери. Договорились? До
вечера.
Спустившись к машине. Котик первым делом позвонил в санаторий.
- Как дела? Все тихо?.. Куда?!.. А вы куда смотрели?.. Черт бы вас
всех взял, недоумки хреновы!
Повернувшись к Семену, уже спокойнее сказал:
- Зарип ушел в Город, тащится следом за Каменской, похоже, собирается
с ней знакомиться. Судя по направлению, в котором она уходила, она отп-
равилась на переговорный звонить. Попробуем, может, успеем перехватить.
Двигай быстрее.
Семен молча развернул машину и нажал на газ.
- Откуда появился этот придурок? - после недолгого молчания спросил
Котик. - Он нам может все дело провалить. Кто его нашел?
- Как обычно. Он в нашей картотеке уже пять лет числится, с тех самых
пор, как его впервые замели за приставание к женщине в городском парке.
Он тогда шестнадцать суток получил, а Жираф взял его "на карандаш",
присматривал за ним потихоньку. Когда увидел, что парень дозрел, приоб-
щил к порнухе, сначала к мягкой, потом к жесткой. Одним словом, все как
обычно. Вызвал Доктора, познакомил их, Доктор сразу сказал - шизофрения,
предложил ему попробовать связаться с нами. Ну и Жираф тут как тут. Кто
ж знал, что он совсем сдвинутый. Подавай ему девицу из пятьсот тринадца-
того - и все тут, иначе свет не мил.
- Придется Доктору выговор объявить.
Плохо смотрит. Ладно, Семен, не переживай, твоей вины нет. Справимся
как-нибудь. Пивка не найдется?
- Сзади под сиденьем ящик.
Котик грузно повернулся, протянул руку, достал банку немецкого пива и
начал жадно пить.
- Черт, разносит меня от пива прямо как на дрожжах, - посетовал он,
поглаживая солидный животик. - Безвольное я существо, знаю, что нельзя,
а отказать себе не могу. Притормози-ка, кажется, это она.
Это и в самом деле была Настя. Она вынула из сумки блокнот и ручку и
добросовестно переписывала расписание работы переговорного пункта, почты
и телеграфа, которые находились в одном здании. И не видела, как со ска-
мейки поднялся и медленно шел к ней худой сутулый мужчина со впалыми
бледными щеками и нездоровым блеском глаз.
Реакции Котика можно было позавидовать. Бросив Семену: "Уводи его!" -
он кинулся наперерез Зарипу и встал у Насти за спиной, закрыв массивным
телом весь обзор на случай, если она сейчас обернется. Но она не оберну-
лась. Тщательно переписав расписание, спрятала блокнот и ручку и не то-
ропясь пошла по центральному проспекту. Краем глаза Котик увидел, как
Семен подскочил к Зарипу, аккуратно взял его под локоть и, укоризненно
качая головой, повел к машине. Хлопнула дверца, заурчал мотор, и масса-
жист Костя остался один.
Марцев плакал. Ему было тошно от своей болезни, от того дерьма, в ко-
торое он погружался все глубже и глубже. Он оплачивал уже третий фильм,
только чтобы продержаться, только чтобы сохранить жизнь этой женщине,
чтобы не разбить семью, не травмировать жену и дочь. Они же ни в чем не
виноваты! Вместо матери погибли уже две девушки. Завтра погибнет третья.
А скольким он сберег жизнь?! Если бы не Дамир с его фильмами, каждый
приступ заканчивался бы убийством очередной невинной жертвы. Разве его
вина в том, что он болен? Это природа, тут ничего не поделаешь. Можно
уберечь себя от заболеваний сердца, желудка, печени, если вести пра-
вильный образ жизни. Можно не стать алкоголиком или наркоманом. А как не
заболеть шизофренией? Кто может дать ответ? Как уберечься от раздвоения
личности? Господи, неужели он обречен до конца жизни существовать в этом
чудовищном цикле? Убивать женщину перед камерой, потом, снимая приступ,
смотреть на это несколько раз, переживая все заново, потом, когда сила
воздействия фильма ослабеет, убивать снова... Он продал все ценности,
которые сохранились у матери и принадлежали еще ее деду и прадеду. Какое
счастье, что их род дворянский. Есть что продать. Вернее, было. Осталась
только одна вещь. Ею он оплатит последний фильм. А что дальше?
Юрий Федорович смотрел на эту последнюю реликвию и проклинал себя.
Сколько раз в детстве да и в юности глядел он в эти необыкновенные, пе-
чальные, все прощающие глаза, и такая прекрасная, прозрачная грусть его
охватывала, такое успокоение наступало! Он словно бы растворялся в них,
плыл в них, как в океане любви и сочувствия, и выходил на берег обнов-
ленный и полный сил.
Ему много раз предлагали продать ее, сулили невероятные деньги, но он
категорически отказывался. Ему казалось, лучше умереть, чем расстаться с
этим чудом.
Сегодня он наконец продаст чудотворную икону. Продаст ее, чтобы опла-
тить убийство.
Нагулявшись по городу, Настя поднималась по пандусу на свой этаж,
когда перед ней остановился высокий темноволосый парень с открытым лицом
и обаятельной улыбкой.
- Здравствуйте, меня зовут Павел. А вас не было на завтраке, я заме-
тил. Проспали?
- Нет, - спокойно ответила Настя. Если она не хотела, втянуть ее в
разговор было невозможно, хоть разбейся.
- Тогда что же? Диета?
- Нет.
- Ума не приложу! - Павел театрально схватился за голову. - А, дога-
дался. Вы не ночевали в санатории. Верно? Только не говорите "да", иначе
вы разобьете мне сердце.
Я целый день набирался храбрости, чтобы подойти к вам и познако-
миться, и только собрался с духом - на тебе! Молчите, молчите, я не хочу
ничего слышать о более удачливых поклонниках. Я приглашаю вас на обед в
ресторан. Пойдете?
- Нет. - Она даже не дала себе труда улыбнуться. - Не пойду.
- Почему? Вы заняты? Тогда позвольте пригласить вас на ужин.
- Не хочу. Отстаньте от меня, пожалуйста, сделайте милость.
- Отстану. Но только уговор: вы мне объясняете, почему не хотите в
ресторан, а я за это от вас отстану. Идет? Пойдемте сядем вон в те крес-
ла в холле и поговорим.
Настя покорно села в кресло, приоткрыла балконную дверь и вытащила
сигареты. Парень уселся рядом, касаясь коленом ее бедра.
- Итак, я вас слушаю. Почему вы не хотите идти в ресторан?
- Не хочу, и все. А почему вы решили, что я должна хотеть? Вот если
бы я согласилась, вы бы не стали спрашивать почему. Правильно? Подразу-
мевается, что хотеть чего бы то ни было - это нормально, а не хотеть -
нонсенс, который требует объяснений. На самом же деле все наоборот. Вам
это не приходило в голову?
- Нет... Я вообще-то не совсем понял.
- Что ж тут непонятного? - Она сделала глубокую затяжку и, вытянув
руку, стряхнула пепел на балкон. - Я живу по собственному графику, у ме-
ня свой режим, свои планы на день. Ко мне подходит совершенно незнакомый
человек и ни с того ни с сего предлагает поменять эти планы. Ради чего?
Ради бесплатной еды? У меня достаточно денег, чтобы прокормить себя. Ра-
ди интересной компании? Сомнительно. Вы не похожи на интересного собе-
седника. Ради того, чтобы убить время? Так мне совсем не скучно, в разв-
лечениях я не нуждаюсь. Вот я и спрашиваю вас, неужели мой отказ кажется
вам таким нелепым, что требует объяснений? По-моему, вам следовало бы
удивиться, если бы я согласилась, но уж никак не наоборот. Я ответила на
ваш вопрос? Тогда выполняйте свое слово.
- Какое слово? - оторопело спросил Добрынин.
- Отстаньте от меня. Ваш приятель мне хотя бы деньги предлагал за то,
что я с ним поговорю. А вы на что рассчитываете? На неотразимую внеш-
ность?
Настя встала. Память и на этот раз не подвела ее: Павел сидел в сто-
ловой за одним столиком с тем вчерашним малорослым хмырем, который прис-
тавал к ней во время прогулки.
- Он предлагал вам деньги? - Похоже, Павел чуть дар речи не потерял,
потом расхохотался. - Теперь понятно, почему вы полали его к психиатру.
Ай да Николаша! Свяая простота!
Настя чуть смягчилась. Ситуация начала проясняться и показалась ей
смешной.
- Послушайте, похоже, вы заключили на меня пари. Угадала?
- Угадали. - Павел отер выступившие от смеха слезы. - Совершенно не-
вероятная женщина, которая не хочет ни с кем знакомиться. Ну как не поп-
робовать свои силы! Вы только не обижайтесь, ладно? Мы ничего плохого не
хотели. Шесть часов светской беседы, не более. Между прочим, мы постави-
ли на вас по двести тысяч каждый. Если я выиграю, получу сразу четырес-
та.
- Выходит, вы играете втроем?
- Да.
- А кто же третий? Может, мне имеет смысл подождать? Вдруг он окажет-
ся прекрасным принцем?
- Он уже подкатывал к вам.
- И каков результат?
- Вы его отвергли, гордая и неприступная.
- И кто же он? Напомните хотя бы.
- Женька, такой симпатичный блондин.
Он в санатории электриком работает.
- А, да, помню. - Настя помолчала, прикурила новую сигарету. - И дав-
но вы так своеобразно развлекаетесь?
- Второй день. Только вчера и начали.
"А блондин в баре был позавчера. Что-то не сходится. Господи, да что
же я себе всякой ерундой голову забиваю! Мне работать надо. Делать пере-
вод. Отдыхать. Лечиться. А я все пытаюсь жить, как будто я в Москве.
Пусть мальчики резвятся, мне-то что до этого? Даже если Женя-электрик их
в чем-то надул, то это не моя проблема..."
- Ладно, юноша, дерзайте. Извините, что не смогла вас обогатить. Поп-
робуйте поставить на кого-нибудь помоложе. От меня уже толку маловато.
Не успев сделать и двух шагов в сторону пандуса, Настя буквально на-
летела на Дамира. Лицо его было побледневшим и встревоженным.
- Настя, еле нашел тебя. Куда ты пропала? Пойдем скорее.
Ничего не понимающая Настя пошла следом за Дамиром.
- Где ты была? Полдня не мог тебя найти.
- Гуляла по Городу. Зачем ты меня искал?
- Регина плохо себя почувствовала, я хотел попросить тебя, чтобы ты с
ней посидела, кинулся - тебя нет нигде. Конечно, я заволновался. Я вчера
поступил по-свински, не проводил тебя до самого номера, а когда утром не
нашел - представь, какие мысли в голову полезли.
- Ну да, меня украли бандиты в масках и продали в рабство. Дамир, не
морочь мне голову. Куда мы идем?
- Ко мне в номер.
- А Регина Аркадьевна? Она же плохо себя чувствует, ты сам сказал...
- С ней сидит медсестра. А нам с тобою гужно поговорить.
"Наваждение какое-то. Всем нужно со мною оговорить. Да что же здесь
происходит, в коне-то концов?"
Дамир снимал роскошный двухкомнатный люкс на втором этаже, в самом
дальнем углу. Помимо телевизора, холодильника и бара, Настя заметила на
письменном столе телефон. Люкс, он и есть люкс, подумала она с завистью.
- Ну, давай будем говорить. - Она осторожно уместила ноющую спину в
низкое кресло. - Что ты хотел сказать?
Дамир открыл бар, достал бутылку сухого мартини, высокие стаканы, вы-
тащил из холодильника лед.
- Я правильно запомнил? Ты любишь именно этот напиток?
- Правильно. Я очень тронута. Но нельзя ли ближе к делу?
- Сейчас. - Он протянул ей стакан. - Не торопи меня, мне не так прос-
то сказать то, что я хочу. Одним словом... Когда я утром тебя не нашел,
я сначала страшно перепугался, что с тобой что-то случилось. А потом я
перепугался во второй раз, но уже по другой причине. Ты догадываешься по
какой?
- Нет.
В общем, Настя примерно представляла, какие слова сейчас услышит, но
предпочла делать вид, что ничего не понимает.
- Я испугался, потому что понял, что влюблен в тебя сильнее, чем даже
мог ожидать сам от себя. Я совершенно голову потерял. Через несколько
дней я уеду, возможно, мы никогда больше не встретимся. Но ты можешь
сделать эти несколько дней счастливыми для меня. Я же, со своей стороны,
буду по мере сил стараться, чтобы эти дни принесли радость и тебе.
- И как же ты собираешься приносить мне радость? - с любопытством
спросила Настя. - Будешь поить меня мартини? Или в твоем арсенале есть
еще что-нибудь?
- Я буду делать все, что ты захочешь. Хочешь - рестораны, хочешь -
поедем куданибудь на природу, на шашлыки... Мне трудно предлагать что-то
конкретное, я ведь совсем не знаю твоих вкусов. Все, что скажешь, сде-
лаю.
- А в оперу меня сводишь?
- В оперу?
- Угу. На "Аиду" или на "Трубадура".
- Я узнаю, что в ближайшие дни в городском театре...
- Не трудись, я уже узнала. Того, что меня интересует, там нет. Ну
ладно, а в преферанс ты играешь?
- К сожалению, нет. Ты хочешь поиграть?
- Вообще-то не очень, но это могло бы меня развлечь как-нибудь вечер-
ком. Ты прекрасно понимаешь, что ни в ресторан, ни на природу я не пое-
ду. Во-первых, у меня нет соответствующей одежды, я ведь в санаторий
ехала лечиться, а не по ресторанам ходить. Во-вторых, у меня мало сво-
бодного времени, мне нужно делать перевод. В-третьих, я равнодушна к
природе, и пикник мне радости не доставит. Ну, что еще ты можешь мне
предложить?
- Анастасия, ты надо мною издеваешься или мне мерещится?
Дамир опустился на колени рядом с креслом, в котором сидела Настя,
осторожно взял у нее из рук бокал, поставил на столик. От прикосновения
его рук в Настиной душе снова начал таять лед, но на этот раз она прис-
матривалась к себе как бы со стороны. Аналитическая машина все-таки
включилась, несмотря на Настино упорное сопротивление.
Дамир целовал ее долго и умело, и Настя столь же умело и старательно
отвечала ему. "Передерживает, - думала она, всем телом чувствуя внутрен-
ний метроном, контролирующий ситуацию. - Мужчина, охваченный желанием,
уже должен идти дальше. Если он до сих пор держит руки у меня на спине и
изображает целомудренного, то все это сплошное притворство. Или боится
меня вспугнуть. Значит, дело серьезное. Видно, я ему и в самом деле для
чего-то нужна. Считаю до десяти. Если он за это время ничего не предпри-
мет, значит, он ничего во мне не понял и считает меня старой девой, ко-
торую нужно долго уламывать. Зачем такому потрясающему... четыре... муж-
чине, как Дамир... пять... невзрачная старая дева... шесть... если у не-
го много денег... семь... много подружек... восемь... все в порядке с
потенцией... девять... да к тому же он умеет так замечательно цело-
ваться... десять".
Настя мягко высвободилась из объятий Дамира и потянулась за своим бо-
калом.
- Спасибо, милый, твои поцелуи были просто упоительны. Теперь, быть
может, ты скажешь мне, для чего ты все это затеял?
- Ну как мне тебя убедить?! - горестно воскликнул Дамир и при этом
показался Насте очень искренним. - Давай пока оставим это. Я хочу пока-
зать тебе свою работу. Регина ее еще не видела. Посмотришь?
Он подключил к телевизору видеоплейер и вставил кассету.
- У нас непредвиденное осложнение. Исчез Зарип. Семен, когда ты видел
его в последний раз?
- Я привез его из города и оставил в коттедже. Объяснил, что выходить
никуда нельзя, иначе можно все испортить. Мне казалось, он все понял.
- В котором часу это было?
- Около часу дня. Минут пятнадцать второго.
- Кто-нибудь после этого к нему заходил?
- Химик приносил ему обед, это было в три. В половине четвертого при-
шел Котик, а Зарипа уже не было.
- Принимаем решение. График максимально уплотняем. С Ассановым начи-
наем работать сегодня же. Предупредите его. Девочки на месте?
- Ждут.
- Где Дамир?
- У себя.
- Почему его нет здесь?
- У него Каменская.
- Вот оно что... Каменскую пристроить куда-нибудь, чтобы была на ви-
ду. Глаз с нее не спускать, пока не найдем этого психа Зарипа. Дамира
предупредите, что сегодня надо сделать работу для Ассанова. Что с Марце-
вым?
- Актер готов.
- Отлично. Завтра с утра - заказ Марцева, и по домам.
- А Зарип? Как с его заказом?
- Заказ Зарипа делать не будем.
Дамир положил трубку и расстроенно взглянул на Настю.
- Прости, мне надо уехать. Я в Город по делам приехал, нельзя о них
забывать. Не сердишься?
- Радуюсь, что наконец пойду работать. Я сегодня с утра еще ни строч-
ки не перевела. Так что все к лучшему.
- Можно зайти к тебе, когда я вернусь? Надеюсь, это будет не поздно.
- Зайди.
Настя легко поцеловала его в щеку.
- Пойдем, я провожу тебя. Заодно загляну к Регине, узнаю, как она се-
бя чувствует.
Регина Аркадьевна была в полном здравии, если не считать воспалившей-
ся ноги, на которую она не могла даже наступить.
- Черт знает что, - сердито ворчала она, - здоровая старуха, сердце
как у молодой, и надо же - совершенно обездвижена. Ни чаю заварить, ни
до ванны дойти. Это все осень. Погода неустойчивая, давление скачет, то
тепло, то заморозки - а ножка моя, как дурочка послушная, на все откли-
кается.
- Я буду работать, Регина Аркадьевна, никуда уходить не собираюсь,
так что, если нужно что-нибудь - стукните мне в стенку, я зайду, - пред-
ложила Настя.
- Спасибо, Настенька, вы очень добры.
В павильоне готовились к съемке. Ассанов велел, чтобы сначала снимали
категорию "Б", это поможет ему настроиться. Сам он сидел в углу на дива-
не и пытался разговорить Верочку, хорошенькую партнершу по съемке. Он
уже однажды делал с ней фильм и остался очень доволен. Девочка, однако,
сидела хмурая, молча грызла орехи, которые доставала из кармана куртки,
и на старика внимания не обращала.
- Ты - не игрушка, - недовольно заметил Ассанов, - ты - актриса, будь
любезна, настройся на съемку, иначе ничего не выйдет. Мы не можем делать
бесконечные дубли, ты сама это понимаешь.
Внезапно Вера выскочила из павильона и помчалась вниз по лестнице
трехэтажного особняка. Следом за ней рванул парень в очках, помогавший
устанавливать аппаратуру. Веру он догнал между вторым и третьим этажом,
молча обнял за плечи и отвел в пустую комнату, которая раньше, видимо,
была детской.
Девочка тряслась от беззвучных рыданий.
- Ну что, маленькая моя, ну зачем так расстраиваться? Это же не в
первый раз. Потерпи немножко, это ведь недолго, если как следует поста-
раешься - один дубль, и все. Каких-то тридцать минут. А?
- Я не хочу больше, - твердила Вера, захлебываясь слезами. - Он отв-
ратительный, он старый. После прошлого раза мне два месяца снилось, как
он лапает меня своими морщинистыми руками. С другими хоть не так против-
но было. А этот... Я его видеть не могу.
- Верочка, - умоляюще сказал парень в очках, - а как же мы с тобой?
Мы же любим друг друга, правда? Мы хотим быть вместе. А по закону нам
ждать еще четыре года. Целых четыре года! Мы с ума сойдем, пока пройдут
эти четыре года. Мы с тобой все это затеяли, чтобы скопить денег и уе-
хать за границу, где мы будем жить вместе и где никто не спросит,
сколько тебе лет. Разве ты забыла? Мы уже так много денег собрали, надо
только еще чутьчуть потерпеть. Ну, маленькая моя, - он стал нежно ее це-
ловать, - ну, красавица моя, настройся, соберись. Хочешь, я попрошу Да-
мира, чтобы он дал ту музыку, помнишь? Ту, которую мы с тобой слушали в
воскресенье у меня дома и нам было так хорошо. Ты будешь слушать музыку
и вспоминать меня. А я буду стоять рядом. Ты откроешь глаза - и увидишь
меня. Как будто это я тебя ласкаю. А? Пойдем, солнышко мое, пойдем, ум-
ница моя, это ради нашего счастья.
- Ну почему нельзя ему отказать! - в отчаянии воскликнула Вера. - По-
чему обязательно надо выполнять его заказ! Есть же другие девочки.
- Других он не хочет, он хочет именно тебя.
- А если я не хочу? Других я согласна потерпеть, но этот...
- Ты что, забыла, кто твой дед? - Голос парня стал строгим. - Если
заказчик рассердится, всему конец. Он нас выдаст, и твой дед меня прос-
то-напросто уничтожит. Разве ты этого хочешь?
- Ладно, пойдем. - Вера вздохнула так горько, что у циничного Химика
заныло сердце.
Зарип одиноко бродил по жилому корпусу санатория в надежде встретить
свою светловолосую красавицу. Он плохо представлял себе, что будет де-
лать, если найдет ее. Может, подойдет и сразу признается в любви. Она не
сможет устоять, ни одна женщина не может устоять, когда ей открыто приз-
наешься в своих чувствах. А может быть, он представится кинорежиссером и
предложит ей сняться в кино. Все женщины хотят быть актрисами, каждая из
них мечтает, что в один прекрасный день к ней на улице подойдет извест-
ный режиссер и предложит роль. Он это точно знает, во всех книжках про
это написано. А может быть, он все сделает по-другому. Он заманит ее ку-
да-нибудь в тихое место, да вот хоть в коттедж, предложит большие
деньги, как дорогой проститутке, займется с ней любовью и сделает то, о
чем давно мечтает. Да, он будет душить ее, душить долго, сладострастно,
всем телом ощущая ее последние судороги... Ах, как будет хорошо! Только
где же ее искать? Спросить, в каком номере она живет? Он даже имени ее
не знает. И потом, не надо, чтобы кто-нибудь вспомнил его, когда ее най-
дут задушенную.
Мама в детстве говорила ему, Зарипу, что он дурачок и что его не бу-
дут любить женщины. А вот и неправда! Еще как любят! Потому что он
сильный и красивый, все женщины, которые ему отдавались, говорили это.
Правда, все они были куда старше его, толстые, смуглые, некрасивые, не-
которые - пьяные. Но они его любили! А он мечтал о молодой женщине,
хрупкой, изящной, белокожей. И нашел ее. Так неужели же он отступится?
Нет, нет и нет. Он будет как тень бродить по этим коридорам, пока не
найдет ее.
Скоро ужин. Он пойдет на улицу и будет наблюдать за столовой через
окно. Она обязательно придет на ужин, а там уж он ее выследит.
Настя услышала, как щелкнул замок в комнате Регины Аркадьевны и сразу
раздался стук в ее дверь. Зашел Константин, парень, к которому Настя хо-
дила на массаж.
- Прошу прощения, вы - Настя? - Он широко улыбнулся. - Меня зовут
Константин, если вы не забыли, я вам делаю массаж.
- Помню, конечно. Проходите.
- Я на секунду. Заходил сейчас к вашей соседке, смотрел ногу. Уже го-
раздо лучше, завтра сможет ходить. Так вот, она просила, чтобы я зашел в
столовую, передал официантке, чтобы ей ужин в номер принесли. А заодно
велела у вас поинтересоваться, не составите ли ей компанию.
- Нет, спасибо, я схожу в столовую, - холодно ответила Настя. "Ну
вот, началось, - подумала она. - Не мытьем, так катаньем старуха прист-
раивает меня к себе в компаньонки. Сперва изображала деликатность, а как
только появился повод - готова сесть на шею".
- Извините, вероятно, я лезу не в свое дело, но Регина Аркадьевна
действительно не может даже встать. Она очень стеснена в движениях и мо-
жет просто не справиться с едой.
У Насти вспыхнули щеки. "Дрянь, бессердечная дрянь, вот ты кто", - в
сердцах сказала она себе.
- Конечно, я поужинаю с ней. Попросите, чтобы мой ужин тоже принесли.
За ужином старуха была молчалива, не досаждала Насте разговорами, за
что та в душе была ей благодарна.
- Вас что-то гнетет, Регина Аркадьевна? - решилась спросить Настя.
- Гнетет. Зависимость от денег. - Старуха внезапно засмеялась. - Пой-
мите меня правильно. Я стара. И кроме того - инвалид. Неужели у меня нет
права дожить свой век достойно? Всю жизнь я вынуждена была хромать и
стесняться этого. Полжизни я, кроме всего прочего, стеснялась своего ли-
ца. Вам Дамир рассказывал?
Настя утвердительно кивнула.
- Если бы у меня в молодости были деньги, все было бы по-другому, но
сейчас не о том речь. Что прожито - то прожито. Но теперь-то, когда у
меня наконец появились деньги, когда меня, скажу без преувеличения, зна-
ет весь Город, я все-таки не могу найти подходящую компаньонку, чтобы не
чувствовать себя беспомощной и не становиться в тягость окружающим. У
меня, Настенька, теперь много денег, я ведь баба суровая, - она снова
засмеялась, легко и заразительно, - с тех пор как несколько моих учени-
ков добились международного признания, ко мне родители с детками валом
повалили, хотят, чтобы я и из них маэстро сделала. А за частные уроки я
беру дорого. Не потому, Настенька, что я жадная, а потому, что не хочу
никому быть в тягость. Это уж "здесь, в санатории, я без телефона да на
отшибе, поэтому пришлось вас побеспокоить, а если бы я была сейчас дома
- да только свистни! Прибегут и молоденькие, и пожилые, и приготовят, и
постирают, и подадут, и в сортир под ручки сводят, потому что знают: я
хорошо заплачу. Терпеть не могу, когда мне делают одолжение из жалости!
Но иногда я думаю: а не было бы у меня этих частных уроков? Что было бы
со мной? Увы, дорогая, вынуждена констатировать, что жизнь наша не пред-
назначена для поддержания и укрепления чувства собственного достоинства.
Я не очень сумбурно говорю?
- Не очень. Я, во всяком случае, все поняла. Если вас так сильно бес-
покоит, что я оказываю вам услугу бесплатно и это оскорбляет ваше
чувство собственного достоинства... Я правильно поняла ваш монолог?
- Вы умны, Настя, этого у вас не отнимешь. Так что же?
- Подарите мне кисть винограда. Она такая красивая, прямо глаз не
оторвать. И, наверное, вкусная.
- На время ужина я ее пристроил поухаживать за больной соседкой,
пусть проявит благородство. Главное - она не пошла в столовую. Но как ее
удержать в номере весь вечер?
- Хоть бы Дамир скорее вернулся. Ты не звонил в павильон?
- Звонил. Начали второй заказ, категорию "Б". Мне уже пора туда
ехать, а тут Зарип этот...
- Проверь еще раз вокруг корпуса. Он может высматривать через окно
столовой. С него станется, джигит придурочный.
- Сейчас сделаю.
Влад услышал, как в замке лязгнул ключ. Он легко соскочил с табуретки
на кухне и выглянул в прихожую. Рядом с Семеном стояла красивая девушка
с волнистыми каштановыми волосами, в светло-серой лайковой куртке, неб-
режно накинутой на плечи поверх строгого, несколько старомодного платья.
- Знакомьтесь. Света, это Влад, твой партнер по съемке. Мы немного
уплотнили график, чтобы вас побыстрее отпустить. Снимать будем завтра с
утра, так что вы сегодня подготовьтесь как следует.
Семен открыл "дипломат", вытащил оттуда магнитофон и несколько маши-
нописных листков.
- Вот это - сценарий. Тут все просто, сами разберетесь. Самое главное
- музыкальное оформление. Тебе, Влад, уже объясняли, в чем суть. Музыки
ровно на тридцать минут, действие нужно уложить в эти рамки. Обращайте
внимание на крупные планы. Обычно мы такую подготовку проводим вместе с
режиссером, но раз уж ты, Влад, профессиональный актер, я думаю, вы и
одни справитесь.
- Справимся, - буркнул Влад, снова взбираясь на табуретку.
- А ты в самом деле профессиональный актер? - с любопытством спросила
Света, когда за Семеном закрылась дверь.
- Что, не похоже? Думаешь, маленькие только для цирка годятся? - зло
бросил тот. - Чай будешь?
- Буду, - покладисто согласилась Светлана. - Ну чего ты злишься? По-
думаешь, спросить нельзя. Просто я таких малышей в жизни не видела.
- Теперь увидела. Давай работать. Тащи магнитофон, послушаем, чего
они там наваяли.
Чем дольше крутилась кассета, тем больше Владу становилось не по се-
бе. Он еще не читал сценарий и пытался по музыкальному сопровождению со-
образить, каков будет сюжет. За обманчиво красивой, нежной главной темой
угадывалось нарастающее напряжение, которое всепоглощающую любовь прев-
ращало в убийственную ненависть, требующую незамедлительного выхода,
опустошающей разрухи.
Светлана слушала невнимательно, разглядывая стены с посудными шкафа-
ми, пила чай, грызла печенье. Когда музыка кончилась, Влад нажал на
кнопку перемотки.
- Не наслушался еще? - насмешливо спросила девушка.
- А ты читала сценарий? - ушел от ответа Влад.
- Не-а, - беззаботно протянула она. - Зачем? Мне и так сказали, что
это про эдипов комплекс. Мамочка ругает сыночка, а он в отместку мечтает
ее изнасиловать. Бр-р, гадость какая. - Она брезгливо поморщилась. - Но
с тобой это может быть даже интересно. Я никогда с лилипутом не пробова-
ла.
- Заткнись, дура, - грубо оборвал ее Влад. - Юмор свой прибереги для
кобелей. Нам работать нужно.
Света удивленно взглянула на партнера, подошла к нему, обняла и мате-
ринским жестом прижала его голову к своей груди.
- Эй, - ласково позвала она, - парень! Давай дружить, а? Только поз-
накомились - и уже собачимся. Нужно играть в дочки-матери - будем иг-
рать. Тебе, кстати, объяснили, зачем им такое дурное кино?
- Говорят, что снимаем учебный фильм для института психиатрии.
Влад закрыл глаза и вжался головой в ее мягкую грудь, вдыхая теплый
смешанный запах тела и духов.
"А мне, - подумала Света, - они сказали совсем другое. Это будет
обыкновенная порнуха для любителей экзотики. И специально предупредили,
чтобы я ему об этом не говорила заранее. Похоже, они правы. Этот Влад
такой злой, закомплексованный, что у него с перепугу может ничего не по-
лучиться. Он ведь наркоман. Завтра перед съемкой вколет дозу - и все
пойдет как по маслу. Даже и не вспомнит, что маленький".
Влад пробежал глазами сценарий, потом перечитал его более внима-
тельно. Тот толстяк, который был в аэропорту с Семеном, не обманул: ни
один ребенок не сможет сыграть такую раздирающую душу смесь любви и не-
нависти. Сценарий был не литературным, а режиссерским, в нем четко раз-
мечены крупные и средние планы, наплывы, рапид. Теперь надо попробовать
соединить сюжет с музыкой.
Включив магнитофон, он стал следить за текстом, делая на листе помет-
ки карандашом. Света с уважением глядела на него, стараясь не мешать.
Она прислушивалась к музыке - красиво, даже волнует. Под такую музыку,
наверное, приятно... Она не успела додумать до конца мысль, когда Влад
поднял голову и както криво улыбнулся.
- Давай порепетируем. Мы сидим за столом, ты разливаешь чай и спраши-
ваешь меня про школу.
- А чего спрашивать?
- Смотри в текст, там все написано. Обращай внимание на пометки, на
полях расставлено время по минутам. Вот, я кладу на стол часы, следи,
чтобы время совпадало.
- Да ну еще, какие сложности! - Света недовольно тряхнула хорошенькой
головкой.
- Делай, что тебе говорят. - Голос Влада снова стал злым, и она осек-
лась. - Действие расписано под музыкальное сопровождение, поняла? Нача-
ли.
Они прорепетировали несколько раз, останавливаясь на двадцать четвер-
той минуте.
- Еще лишняя музыка осталась, - заметил Влад. - На титры, что ли?
- Наверное, - пожала плечами Светлана. Она-то знала, что будет проис-
ходить в оставшиеся шесть минут, и не особенно беспокоилась.
- Кто музыку сочинял, не знаешь? Уж больно хороша, можешь мне пове-
рить. Я в этом разбираюсь.
- Не знаю. Да какая разница-то? Я вообще в музыке не смыслю, только
так: тяжелый рок, хэви метал, ну чего там еще в кабаках играют. Подума-
ешь, музыка к короткометражке!
- Не скажи, - задумчиво протянул Влад. Он и в самом деле умел не слу-
шать, а слышать музыку, а под действием наркотиков восприятие еще более
обострилось. Непростая это была музыка, и писал ее не рядовой музыкант,
в этом он мог поклясться. Оставшиеся шесть минут, на которые вроде бы не
хватило действия, сильно беспокоили его.
- Когда за тобой приедут? - спросил он Светлану.

- Сказали, что в двенадцать. Если до четверти первого не приедут, то
предупредили, чтобы я ночевала здесь. У них там проблемы какие-то не то
с ремонтом, не то с бензином.
- И как это мы с тобой будем здесь ночевать? - подозрительно спросил
Влад, глаза его недобро блеснули. - В квартире одна комната, а в ней -
один диван.
- Ох, да не дергайся ты, я тебя не съем. На полу лягу, если ты такой
трепетный.
"Правильно меня предупредили. Он нормальных баб как огня боится. Всю
жизнь, наверное, с лилипутами прожил, а я для него прямо Гулливер ка-
кой-то. Вот хохма: впервые в жизни мужик боится остаться со мной на
ночь. Как же я завтра с ним справлюсь? Ладно, не мои проблемы. Как-ни-
будь".
- Нашли Зарипа?
- Пока нет. Влипли мы в историю: по санаторию разгуливает маньяк,
охотится за бабой из уголовки, а мы даже к милиции обратиться не можем.
Если они его поймают, он нас всех сдаст.
- Какие предложения? Думай, Котик, думай, счет идет на минуты. Что в
павильоне?
- Заканчивают. Семен уехал туда час назад. Если все пойдет без сбоев,
они с Дамиром скоро вернутся. Только бы Каменская просидела в номере до
их возвращения, а там Дамир возьмет ее на себя. У них вроде все на мази.
- Не нравится мне это. Может, все наоборот, это у нее с Дамиром все
на мази. Не приходило в голову?
- Возможно, но не очень похоже. Она его не искала, он сам за ней бе-
гал.
- А вдруг это только видимость? Обман зрения? Она достаточно умна,
чтобы заставить нужного человека бегать за собой. И всетаки, что делать
с Зарипом?
- Придется ждать. У нас есть несколько свободных людей, я мог бы их
вызвать сюда, чтобы помогли в поисках, но Зарипа в лицо знают только Се-
мен, Дамир и я. Даже вы его не видели.
- А если ей взбредет в голову пойти погулять на ночь глядя по темному
парку?
- Может, так даже лучше. Если Зарип ее выследит, мы тут же его
возьмем. Мы же рядом будем, одну ее не отпустим. Самое главное, чтобы
она ничего не заметила.
- Это и есть самое трудное. Она - девица наблюдательная, и слух у
нее, похоже, хороший. Ты уж постарайся, Котенька. На тебя вся надежда.
Семен и Дамир не догадываются, что она из милиции?
- Не должны. Если, конечно, она сама Дамиру не признается.
- Не дай Бог, Котик. Не дай Бог.
Даже отмытая до скрипа и одетая в чистое платье, девочка не выглядела
невинным ангелочком. Глаза у нее были хитрющие, а лексикон - хоть уши
затыкай. Она уже вдосталь набродяжничалась, брошенная вконец спившимися
родителями еще год назад. За этот год она научилась добывать себе пропи-
тание, обслуживая пассажиров в мужских вокзальных туалетах, да так лов-
ко, что и в милицию ни разу не попала. На одном и том же вокзале она по-
долгу не засиживалась, переезжала "зайцем" на электричках из города в
город.
В этом Городе нашелся добрый дядька, который пообещал накормить, дать
денег, а вдобавок купить новую одежду, если она обслужит его друга, и не
в грязном вонючем вокзальном туалете, а в красивой чистой комнате. А ей
не все ли равно? Она, конечно, соврала, что ей уже четырнадцать, чтобы
дядька не испугался, что она малолетка, и не отыграл назад. На самомто
деле ей только недавно исполнилось десять, и она видела, что дядька ей
не поверил. Ну и пусть. Главное, чтобы деньги заплатил. Вчера посадил ее
в машину, привез в какую-то баню, велел вымыться как следует, а потом
разрешил поплавать в огромном бассейне. Здорово было! Еще обещал купить
ей лосины, длинный красный свитер до коленей и блестящую заколку для во-
лос. А для "работы" заставил надеть какое-то чудное черное платье до
пят, она такие видела в кино про прошлый век.
- Иди сюда, - позвал ее красивый высокий мужчина с темными глазами и
доброй улыбкой. - Давай сыграем с тобой сценку. Видишь на стене распя-
тие?
Она кивнула, с любопытством оглядываясь по сторонам. В комнате было
много всякой аппаратуры, какие-то лампы, провода, но девочку это не за-
ботило. Если можно на вокзале, среди тюков, чемоданов и переполненных
мусором урн, то почему нельзя среди ламп и проводов?
- Ты видела когда-нибудь, как молятся? Руки складываешь вот так, ста-
новишься на колени, смотришь на распятие, а про себя читаешь какой-ни-
будь стишок. Поняла?
- Поняла. - Она тут же сделала все, как ей велели.
- Умница. Ты прямо прирожденная актриса, - похвалил темноглазый. -
Теперь слушай, что будет дальше. В комнату войдет пожилой мужчина, он
твой отец. Только ты это знаешь, а он - нет. Ему не сказали. Он думает,
что ты - просто красивая девочка, он тебя полюбил и хочет на тебе же-
ниться. Ты же знаешь, что нельзя жениться на собственной дочери?
- Знаю, конечно. Дети потом будут уродами.
- Правильно. Поэтому он будет тебя просить, а ты будешь ему отказы-
вать.
- А может, сказать ему, что он - мой папаша? Тогда он сразу врубится,
- по-деловому предложила девочка.
- Нельзя, в том-то и дело. Это игра такая. Ты ему отказываешь, но ты
же его любишь, ты же хочешь сделать ему приятное. Если уж замуж нельзя,
то все остальное-то можно, правда ведь?
- Конечно, - авторитетно заявила бродяжка, которая вообще-то имела
довольно смутное представление о таких категориях, как "можно" и
"нельзя". - Я постараюсь ему конпен... конме... компенсировать, - она с
трудом выговорила недавно услышанное слово, - чтобы он не огорчался, что
нельзя жениться.
- Отлично! - Мужчина был явно очень доволен. - Ты удивительно сообра-
зительная девочка, просто на редкость. Давай начнем.
Девочка делала все, как ей говорили. Встав на колени и сложив перед
собой ладошки, она закрыла глаза и проговорила про себя целиком песенку
про Ксюшу в юбочке из плюша. Потом появился старик, который изображал ее
отца и говорил про любовь. Немного поломавшись для виду, девочка похот-
ливо облизнула губы, подошла к старику и принялась расстегивать ему брю-
ки. Старик был совсем не противный, намного лучше, чем те пьяные грубые
мужики на вокзалах, от которых всегда воняло перегаром и гнилыми зубами.
Она делала все как обычно, и даже в первый момент не поняла, почему
старик вдруг схватил ее за волосы и ударил по лицу. Неужели она сделала
ему больно? А вдруг он из-за этого не заплатит?
С трудом поднявшись на ноги и смаргивая выступившие слезы, девочка
прильнула к старику, обхватив его руками.
- Шлюха! - закричал он. - Маленькая дрянь! Подстилка!
Дальше она просто перестала понимать происходящее. Старик орал на
нее, бил кулаком по лицу, хлестал невесть откуда взявшейся плеткой. Пос-
леднее, что увидела в своей непутевой короткой жизни маленькая бродяжка,
был занесенный над ней нож и огромные, страшные глаза старика...
- Девочку в подвал, работу доделай начисто и со звуком, - сказал Се-
мен парню в очках по кличке Химик. - К утру все приготовить к новой
съемке, начнем в восемь часов. Нам с Дамиром нужно возвращаться. Ты уж
сегодня без моей помощи обойдись.
- Ладно, - недовольно проворчал Химик. - Как самую грязь делать, так
всегда я один.
Семен подошел к нему вплотную, крепко ухватил за плечо.
- Ты так больше не шути, дружище. У нас каждый получает за свое: Да-
мир - за талант, я - за риск, ты - за грязь. Случись что, тебе меньше
всего дадут. Нам вышка светит, а ты хоть живой останешься. Мы - органи-
заторы, а ты только грязь подтираешь. Вник?
- Да ладно. - Химик резко вырвался из рук Семена. - Любишь ты сказки
рассказывать. Если вам с Дамиром - вышка, то что тогда вашему Макарову?
Выше вышки не влезешь.
Семен недобро взглянул на парня и молча вышел. Надо бы поговорить с
ним серьезно, но - в другой раз. Сейчас нет времени.
Машину оставили у коттеджа, еще раз проверили - пусто, нет Зарипа.
Медленно, осторожно, стараясь не проходить под фонарями, Семен и Дамир
Исмаилов двинулись в сторону главного корпуса. Внезапно Дамир схватил
Семена за руку.
- Вон она!
На крыльце мелькнула ярко-голубая куртка и скрылась за углом.
Насте хотелось подышать перед сном, а заодно и подумать о своем пове-
дении. Например, о том, как себя вести, если к ней заглянет Дамир. Ко-
нечно, очень соблазнительно было бы поддаться на его уговоры, про все
забыть и очертя голову броситься в скоротечный роман. Но что это ей су-
лит? Развлечения? Она их не любит. А то, что доставляет ей удовольствие,
Дамир дать не может. Постель? Скучно. Он, наверное, хороший любовник,
даже очень хороший, ну и что? Будет в ее жизни одним хорошим любовником
больше. Тоже мне ценность. Настя подумала, что, может, ей в чем-то и не
повезло в жизни, но только не с мужчинами. Их было немного, но ни один
не оставил ее разочарованной. И вообще, Лешки ей вполне достаточно. Что
еще она может получить от Дамира? Красивые слова? Лешка слов не говорит,
это верно, но они Насте и не нужны, она слишком рациональна, чтобы ве-
рить словам и обращать на них внимание.
Ей стало неуютно. Будто кто-то смотрит ей в спину. Передернув плеча-
ми, Настя вернулась к своим мыслям.
С другой стороны, Дамир может быть интересным собеседником. Жаль, что
не удалось досмотреть фильм, который он ей показывал. Это был фильм про
слепого старика, который общается с внешним миром при помощи звуков. Его
внук описывает ему разные предметы, картины, явления природы, а старик
говорит: "Я не понимаю. Ты мне сыграй". Внук учится играть сначала на
пианино, потом на скрипке, его музыкальные изображения становятся все
более яркими, образными, и наконец старик говорит: "Я это вижу". Что бы-
ло дальше, Настя так и не узнала, но мастерство, с которым был сделан
фильм, оценила в полной мере. Это была не только талантливая режиссерс-
кая работа, но и необычная, интересная музыка, и великолепное исполне-
ние. Если бы можно было ограничить общение с Дамиром обсуждением его ра-
бот, это было бы просто отлично, как раз то, что ей, Насте, надо: зани-
маться анализом, обсасывать всякие нюансы, выводить закономерности. Но
смешно надеяться, что он на это пойдет.
Что-то мешает ей думать. Какие-то посторонние звуки, что ли? Она ос-
тановилась, прислушалась. Нет, все тихо. Откуда эта тревога?
В нескольких шагах впереди она увидела неподвижную фигуру на скамей-
ке. Подойдя поближе, узнала своего неудачного поклонника, предлагавшего
деньги. Как его назвал Павел? Кажется, Николай.
- Добрый вечер, Николай, - весело сказала она. - Нашли, кому подарить
свои лишние пятьдесят тысяч?
- Не нашел, - так же весело признался он, нимало не смущаясь. - При-
саживайтесь, покурим вместе. Я на вас вчера стольник проиграл, а сегодня
его обратно выиграл. Так что я не внакладе.
- Это как? - удивилась Настя, усаживаясь рядом и доставая сигареты.
- Вчера ставка была сто тысяч, и я их с позором проиграл. А сегодня
за вас давали уже двести, Пашка продулся, и его двести тысяч мы раздели-
ли с партнером.
- Ничего себе, - присвистнула Настя. - А если завтра найдется еще
один камикадзе, желающий попробовать укротить меня, строптивую?
- Для следующего ставка - четыреста. Цена растет пропорционально
сложности задачи. По-моему, справедливо.
- По-моему, тоже. Кто же придумал эту гениальную систему? Женя? Или
Павел?
- Женя. Погодите, а разве вы с Женькой знакомы?
- А как же. Он еще до того, как втянул вас в это мероприятие, пытался
со мной познакомиться. Не огорчайтесь, Николай, у него тоже ничего не
вышло.
- То-то я смотрю, он сам не берется, а все про вас выспрашивает и у
меня и у Пашки. Прямо душу всю вытрясает: как повернулась, да на кого
посмотрела, да что сказала. Ну, жук, ну, пройдоха. А ведь и словом не
обмолвился.
В аналитической машине что-то сработало, яркая вспышка пробежала по
проводам, приводя в движение диски и шестеренки. Настя подскочила как
ужаленная.
- Мне пора, извините. Спокойной ночи, Николай.
Она быстро пошла по аллее. Тут же следом за ней из-за деревьев метну-
лась бесплотная тень, но Коля Алферов ее не заметил. Он пошарил рукой по
скамейке в поисках брошенных рядом перчаток и наткнулся на сигаретную
пачку, оставленную Настей. Схватив ее, он побежал в ту же сторону, куда
ушла Настя, и уже открыл было рот, чтобы окликнуть ее, когда увидел в
дальнем конце аллеи высокую мужскую фигуру. Мужчина громко закричал:
- Настя! Анастасия! - и замахал рукой.
Коля видел, как голубая куртка приблизилась к мужской фигуре, как тот
властным жестом обнял Настю за плечи, прижал к себе и повел в сторону
корпуса. Он машинально сунул чужие сигареты себе в карман и в этот мо-
мент услышал странный звук - не то хрип, не то сдавленный кашель и пре-
рывистое дыхание. Кинувшись на звук, Алферов раздвинул кусты и лицом к
лицу столкнулся с человеком, которого меньше всего ожидал увидеть.
- Ты?! Как ты здесь...
Женя Шахнович собирался к Старкову на очередной доклад. Наконец-то
ему есть что рассказать. Четыре месяца ожидания не прошли даром. Что-то
начало высвечиваться.
Он был доволен, что правильно "вычислил" рыженькую девчушку с веснуш-
ками. Двухкомнатных люксов в "Долине" было десять, держать их все под
контролем было физически невозможно, а ведь таинственный Макаров, если
когда-нибудь появится, будет жить в шикарных апартаментах. Рыженькая жи-
ла как раз рядом с одним из люксов на втором этаже, и именно в этот люкс
приходила загадочная Каменская, которая всех сторонится и ни с кем не
общается. Значит, он на правильном пути.
Кроме того, вчера наконец появились машины с иногородними номерами.
Женя старательно переписал все номера и марки автомобилей. Правда, почти
все машины, кроме одной, в течение часа уехали. Все происходило совсем
не так, как описывал Старков, когда давал ему задание. Но это и понятно,
Старков ведь тоже получил информацию через третьи руки. Было бы странно,
если бы она по пути не претерпела никаких изменений. Зато теперь Женя
знает точно, как это происходит. Знать бы еще, что происходит. Но всему
свой черед.
Женя посмотрел на часы: скоро полночь.
Старков ждет его в час тридцать, время еще есть. Женя жил в служебной
квартире в небольшом трехэтажном домике прямо на территории санатория.
Это было удобно всем: Жене, потому что оправдывало его постоянное при-
сутствие в "Долине", и санаторию, потому что замечательный мастер-элект-
рик был под рукой и днем и ночью.
Шахнович привел в порядок записи, еще раз просмотрел их, закрыв гла-
за, повторил несколько раз, потом, удовлетворенный, аккуратно разорвал
листки и сжег их в кухонной раковине. Выпил кофе, съел пару бутербродов
- готовить он не любил. Накинул куртку и вышел из квартиры.
Светлана Коломиец мирно спала на единственном диване - машина за ней
так и не приехала. Влад покорно уступил ей удобную постель, сам лег на
пол, но уснуть не мог. Он тихонько встал, вышел в ванную, сделал себе
укол, потом уселся на кухне и, притворив поплотнее дверь в комнату,
включил магнитофон. Сначала он пытался смотреть в сценарий и сверять его
с музыкой, ему все не давали покоя те шесть минут, на которые не хватало
действия. Он прикидывал и так, и эдак, пытался удлинить некоторые эпизо-
ды, но они начинали "вываливаться" из звукового образа. Тогда он просто
закрыл глаза и начал слушать.
Часа через два он выключил магнитофон. На душе было ясно и тихо. Он
все понял.
Зайдя в комнату, присел на краешек дивана и погладил Светлану по го-
лове. Та моментально проснулась, будто и не спала.
- Ты чего? Не спится? Ко мне хочешь? - Она приглашающим жестом протя-
нула руки.
- Ты только не ври мне, Света, - медленно сказал Влад. - Это очень
важно. Дай слово, что скажешь правду.
- Ну, даю. Чего стряслось-то?
- Тебе сказали, что будет в конце фильма?
Она молчала. Вот дурачок, ну что он так переживает? Она дала ему сло-
во, что не будет врать. Но ведь и им она дала слово, что будет молчать.
Господи, вот дурь-то, прямо детский сад: первое слово дороже второго.
- Я спрашиваю тебя, Света, - голос Влада был пугающе монотонным, -
тебе сказали, что будет в те последние шесть минут?
- Да, сказали, сказали, - в раздражении вырвалось у нее. - Трахаться
мы с тобой будем, порнуху изображать. Сам не мог догадаться? Тоже мне,

тайна мадридского двора!
- Нет, Света, тебя обманули. Они тебя убьют.
Он сказал это так просто, что Светлана сразу поверила.