Глава 13

   "Почему он ничего не сказал своим клиентам? Почему Храмов  промолчал?
Почему сказал, что все в порядке и дело движется?"
   Вопрос застрял у Насти в голове так прочно, что ни о чем  другом  она
думать уже не могла. Ей казалось, что если она найдет ответ,  то  поймет
тайну убийства Елены Дударевой.
   С этим вопросом она заснула, с ним же и проснулась, привезла  его  на
работу, удобно расположила вместе с собой за столом  и  даже  предложила
ему выпить вместе кофе. Может, от чашечки хорошего кофе вопрос подобреет
и даст ей ответ? Но от кофе он отказался, смотрел на Настю холодными не-
мигающими глазками и молчал, словно хотел сказать: "Да, я такой. Я есть.
Я непростой. Но помогать тебе я не стану, ищи ответ сама".
   И Настя искала. Первым делом она постаралась перевоплотиться в Храмо-
ва, потому что одной из грубейших ошибок является поиск ответа с позиции
"я бы на его месте". Человек, который так рассуждает, никогда не проник-
нет в чужую тайну и не поймет чужих поступков. Потому что  поступки  эти
совершены тем, КОГО нужно понять, а не тем, КТО пытается понять.  Разные
характеры, разные судьбы, разные мозги, разные привычки - все это  лежит
в основе того, что люди в одних и тех же ситуациях совершают разные пос-
тупки и по-разному реагируют на одни и те же события и факты.
   "Я работала в уголовном розыске... Сколько лет я там проработала? На-
до узнать точно".
   На листе бумаги появилась первая запись: узнать, сколько  лет  Храмов
работал в розыске.
   "Я проработала столько-то лет в..."
   Тут же рядом появились другие слова" сколько лет и где  конкретно  он
работал.
   "Я была нормальным сыщиком, с работой справлялась..."
   Третий вопрос: служебная характеристика Храмова и отзывы коллег.  По-
чему он ушел на вольные адвокатские хлеба? За деньгами и  свободой?  Или
потому, что с работой в розыске не справлялся?
   "Итак, будем считать по минимуму. С работой я не справлялась, раскры-
вать преступления так и не научилась, коллеги смотрели на меня косо,  но
юристом я была все-таки хорошим, ведь быть грамотным юристом - совсем не
то же самое, что быть хорошим сыщиком. Я поняла,  что  из  розыска  надо
уходить, чтобы не позориться, и заниматься чем-то другим. Чем, например?
Идти юристом в фирму? Не та специализация,  в  фирмах  нужны  цивилисты,
знающие гражданское и финансовое право, а у меня  -  уголовное  право  и
процесс. Переучиваться не хочется. Значит,  можно  заняться  адвокатской
практикой по уголовным делам, тем более мне как сыщику  хорошо  известны
особенности, хитрости и трудности раскрытия и  расследования  преступле-
ний. За два года работы адвокатом я кое в чем поднаторела, у меня появи-
лись клиенты и выигранные дела, а значит - и деньги, я могу считать, что
в этом смысле у меня все в порядке. И вот ко  мне  обращается  очередной
клиент, излагает свое дело, я предлагаю ему стратегию защиты, он  согла-
шается, я начинаю работать на эту стратегию и вдруг вижу, что моих  уси-
лий совершенно не требуется. Потому что то, чего мне  хотелось  добиться
путем работы со свидетелями, уже и без того существует. Само по себе.  И
добиваться ничего не нужно. Что я почувствовала? Радость оттого, что все
так легко и без усилий получилось и можно временно отдыхать? Возможно. И
я вполне могу позволить себе в этой ситуации съездить в отпуск  недельки
на три-четыре, а явиться только в суд, который еще неизвестно когда  бу-
дет. Слупить с клиента денежки за якобы  проведенную  мною  многотрудную
работу и лечь пузом на горячий песочек. Отлично! Но зачем же от  дела-то
при этом отказываться? И вдобавок предлагать  клиенту  вернуть  аванс...
Тупик. Этим путем мы не пойдем. Попробуем другую дорожку. По максимуму.
   Я была успешным сыщиком, я очень хорошо  работала,  я  отлично  умела
раскрывать преступления. По каким-то причинам я ушла из милиции и  заня-
лась адвокатской практикой, вероятнее всего, мне нужны были деньги,  по-
тому что ни по какой другой причине настоящий успешный опер свою  работу
не бросит. Хороший оперативник - это изящно придуманные и остроумно про-
веденные комбинации, это быстро и удачно раскрытые сложные преступления,
это такое захлестывающее чувство радости от того, что ты сумел, догадал-
ся, опередил, перехитрил, быстрее добежал... Это наркотик успеха,  отка-
заться от которого многим не под силу, да и не  нужно  отказываться.  От
этого наркотика не умирают. Человек, который стал хорошим оперативником,
должен был им родиться, он должен иметь совершенно особый характер, осо-
бый темперамент, особый стиль мышления. И все это останется с ним, какой
бы другой деятельностью он ни занялся. Он опером родился, опером  и  ум-
рет, даже если станет вышибалой в казино или помощником машиниста элект-
ропоезда. Предположим, я именно такая. И тогда все то, что я  услышу  от
приятельниц Елены Дударевой и Ольги Ермиловой, мне совсем  не  понравит-
ся... Потому что у меня сыщицкие мозги, потому что я бываю не в меру по-
дозрительна и потому что меня всегда очень смущает и нервирует  чрезмер-
ная гладкость и связность событий. И что я в таком  случае  делаю?  Пра-
вильно, я была и остаюсь в душе сыщиком, а одна из заповедей оперативной
работы - молчать до тех пор, пока к стенке не припрут. Ни с кем ничем не
делиться. Никому ничего не говорить, если в этом нет острой необходимос-
ти. Самый страшный враг оперативника - утечка информации. Поэтому я мол-
чу и своим клиентам ничего о возникших сомнениях не говорю. А что я  де-
лаю дальше? Правильно, я начинаю свои сомнения проверять. И  как  я  это
делаю? А так, как привыкла, когда еще в уголовном розыске работала.  Сы-
щик я, в конце-то концов, или где? Я начинаю собирать информацию по сво-
им каналам. По каким именно? У сыщика два первоочередных  источника  ин-
формации: официально-служебный, то бишь коллеги в своей и  других  служ-
бах, и служебно-личный, завуалировано именуемый спецаппаратом.  Человек,
два года проработавший адвокатом, свой спецаппарат уже скорее всего  по-
терял. А вот друзья и приятели в милиции остались. К ним и побегу.
   Ясно тебе, Каменская, где искать ответ?"
   Настя залпом допила свой кофе и демонстративно громко стукнула чашкой
прямо перед тем местом на столе, где, по ее задумке, должен  был  лежать
принесенный из дома вопрос с холодными немигающими глазками.
   - И без тебя обошлась, - презрительно произнесла она.  -  Ну  и  сиди
тут, зловредина. Я посмотрю, какая у тебя рожа будет, когда я сама ответ
найду.
   Дверь тихонько приоткрылась, в кабинет проскользнул Коротков и быстро
повернул ключ в замке"
   - Ты с кем тут разговариваешь? - шепотом спросил он. -  По  телефону,
что ли?
   - Нет, сама с собой, - ответила Настя нормальным голосом.
   - Тише ты! Там генералы по коридору шастают, не ровен час еще в каби-
нет ткнутся.
   - Ну и пусть, - Настя, пожала плечами, но голос на всякий случай  по-
низила. - Мы же здесь не водку пьем и не в карты играем.
   - Много ты понимаешь в генералах-то. Если они  захотят,  так  к  чему
угодно прицепятся, и что куришь в кабинете, и что кофе пьешь, и что  ки-
пятильником пользуешься, хотя пожарные запрещают. Лучше  не  нарываться.
Кофейку налей, а?
   - Коротков, - Настя тихонько засмеялась, -  ты  теперь  такой  крутой
босс, тебе положено иметь секретаршу, которая будет  кофе  заваривать  и
подносить в красивой чашечке, а ты по-плебейски побираешься у  подчинен-
ных.
   - Жадничаешь, да?
   - Скорее вредничаю. Колобок не звонил?
   - Ну конечно, он не позвонит, дожидайся! Кажинный день меня за  нерв-
ные окончания дергает. Боится, что я без него отдел распущу.
   - Когда он приедет?
   - Через два дня. А ты что, уже соскучилась? Или тебе под моим  чутким
руководством плохо работается?
   Настя не ответила. Она достала банку с кофе и коробку с сахаром, пос-
тавила перед Коротковым чистую чашку и кружку с  только  что  закипевшей
водой.
   - Наливай-насыпай, у нас самообслуживание. И  как  ты  есть  мой  на-
чальник, то ставлю тебя в известность, что я собираюсь ехать  туда,  где
раньше работал адвокат Храмов.
   - Зачем? Что ты хочешь там найти?
   - Я хочу узнать, не пытался ли он в последние  несколько  дней  перед
гибелью внепланово пообщаться со своими бывшими коллегами  и  кое-что  у
них выяснить.
   - А почему именно внепланово?
   - Потому что если он с ними в  принципе  отношения  поддерживает,  то
участвует в днях рождениях и праздновании всяких событий типа Дня  мили-
ции или присвоения очередного звания. Это я называю плановыми  контакта-
ми. А внепланово - это означает, что он вдруг позвонил и задал  какой-то
вопрос. Или два вопроса.
   - Ага, или три, - поддакнул Юра, делая слишком большой глоток и обжи-
гаясь. - Черт, горячо. Так вот, как я есть твой начальник, то имею право
знать, какие идеи пришли в твою больную голову.
   - Почему это больную? - удивилась Настя. - У меня с головой все в по-
рядке.
   - Как же в порядке, когда ты сама с собой разговариваешь?
   - Да это я так, для образности. Мысли вслух. А идея у меня примитивно
простая...
   Пока Коротков допивал кофе, она коротко, но последовательно  изложила
ему суть  своих  недавних  рассуждений.  Правда,  теперь,  произнесенные
вслух, эти логические построения уже не казались ей столь  убедительными
и безупречными. Настя снова начала сомневаться.
   - То есть, как я понял из твоего бессвязного бормотания, у  тебя  две
версии. Первая связана с тем, что Храмов был средненьким опером или даже
вовсе никудышным, и тогда ты ничего не понимаешь. Вторая версия  исходит
из того, что Храмов был хорошим опером, правильно?
   - Правильно. Тебе не нравится? - робко спросила она. - Тебе  кажется,
что это слабая конструкция?
   - Нормальная. Спасибо, подруга Павловна, за кофий,  был  он  исключи-
тельных вкусовых качеств. А насчет Храмова я уже узнавал, так  что  могу
немного облегчить твою тяжелую умственную жизнь. Толя Храмов был хорошим
опером. И я готов с тобой согласиться в том, что если его что-то  насто-
рожило, то он в первую очередь побежит к своим друзьям в милицию и попы-
тается собрать какую-нибудь информацию. Но мыслишь ты как-то однобоко. Я
понимаю, ты увлеклась своими умопостроениями, но за всем этим  интеллек-
туальным пиршеством ты забыла о других полезных вещах.
   - Например?
   - Например, о том, что убийство Храмова совсем не обязательно связано
с убийством Дударевой. С чего ты вообще это взяла, подруга дорогая? Раз-
ве у адвоката и бывшего сыскаря мало поводов быть убитым? Что у нас Хра-
мов - ангел с крылышками, не имеющий врагов и  недоброжелателей?  Как  я
есть твой начальник...
   - Вот как ты есть мой начальник, - перебила его Настя,  -  так  ты  и
распорядись, чтобы эти версии отрабатывались. У тебя вон целый  отдел  в
подчинении, и в отсутствие Колобка ты у  нас  единоличный  царь  и  бог.
Только не вздумай распоряжаться исключительно в мой  адрес.  Я  понимаю,
Юрик, у тебя трудности роста, ты молодой руководитель, вышедший из наших
рядов, и отдавать  приказы  тебе  неудобно.  Знаешь,  есть  такое  слово
"стремно". Так вот тебе стремно приказывать нам. Ты ждешь, когда мы сами
к тебе придем и предложим, а ты одобришь и согласишься. Получается,  что
вроде как мы сами себе работу ищем. Я отношусь к этому  с  пониманием  и
сочувствием и прошу у тебя разрешения заниматься своей версией, а другие
ты уж поручи кому-нибудь, ладно? Только не мне.
   - Веревки ты из меня вьешь, - хмуро проворчал Коротков.
   - Я просто пользуюсь тем, что пока  еще  ты  младший  по  званию.  Не
плачь, Юрик, скоро ты станешь подполковником, и эта  малина  закончится.
Будешь меня погонять, как пассажир рикшу. Так я пошла?
   - Иди уж, ладно.
   Коротков подошел к двери и прислушался.
   - Ну, что там наши генералы? - спросила Настя.
   - Кажется, больше не шастают. По крайней мере, подобострастных  голо-
сов в коридоре не слыхать. Да, чуть не забыл спросить, как там Стасов  с
семейством?
   - Хорошо. С Иришкой воюют, все пытаются ее жизнь  устроить.  Пора  ее
познакомить с Мишей Доценко, может, у них сладится.
   - А что? - оживился Коротков. - Идея богатая. Ирка будет хорошей  ми-
лицейской женой, она же вон сколько лет при Татьяне просуществовала, так
что в наши трудности легко вникнет. А малыш как?
   - Огромный. Вот такой, - Настя широко развела руки. - Ты давно у  них
не был?
   - Месяца два, наверное. Гришка еще не ходил.
   - Теперь вовсю топает.
   Коротков ушел к себе, а Настя сделала несколько телефонных звонков  и
отправилась к бывшим коллегам Анатолия Леонидовича Храмова.
   По дороге она забежала к эксперту Олегу Зубову.
   - Чего пришла? - хмуро встретил ее Зубов. - У меня твоего ничего нет.
   - Я знаю. Олеженька, я могу обратиться к тебе с просьбой?
   - Через буфет, - традиционно ответил эксперт. - Я бесплатно не подаю.
   - Я сбегаю, - согласилась Настя. - Но просьбуто можно  высказать  или
как?
   - Валяй, - милостиво разрешил он
   Оторвавшись от микроскопа, он с  наслаждением  распрямил  плечи  и  с
хрустом потянулся.
   - Одни хворобы от такой работы, - пожаловался Олег. -  Сидишь  целыми
днями ссутулившись, или на коленях ползаешь по сырой земле, или...
   Это было необходимым элементом общения с Зубовым, и каждый, кто хотел
с ним хоть о чем-то словом перемолвиться, должен был набраться  мужества
и терпеливо выслушать весь пакет жалоб на работу,  здоровье,  порядки  в
стране и глобальное потепление в атмосфере. Зубов был очень квалифициро-
ванным специалистом и имел право подписи по огромному  количеству  самых
разнообразных экспертиз, поэтому с ним считались и терпели его причуды и
несносный характер. Настя испытание выдержала с честью, она просто  отк-
лючилась и думала о своем.
   - Давай свою просьбу, -  наконец  сказал  Олег.  -  Опять  что-нибудь
"срочно-секретно-губчека"?
   - Да нет, все проще гораздо. Ты Мусина знаешь?
   - Эксперта? Знаю. И чего?
   - А ты можешь ему позвонить?
   - Могу. И зачем?
   - Понимаешь, у следователя Гмыри в производстве  находится  дело,  по
которому я работаю Гмырю я с самого утра поймать не могу, а Мусин был на
месте происшествия и брал образцы. Я  хочу  узнать  у  него  результаты.
Только он ведь мне не скажет, кто я ему? Мы практически незнакомы.
   - Это можно, - с облегчением ответил Зубов. - Труд невелик.  В  буфет
можешь не бежать, тебе по старой дружбе бесплатно сделаю.
   Через десять минут Настя выходила из здания на Петровке, повторяя про
себя: "На окурках слюна только Храмова. На одном стакане  следы  пальцев
Храмова, следы его губ и остатки минеральной воды. На другом стакане ни-
чего нет, кроме пальцев Храмова. Даже следов воды. Следов рук,  не  при-
надлежащих хозяевам квартиры, на месте преступления достаточно, но это и
понятно, учитывая, что Храмов часто принимал клиентов у себя дома. Какие
из них принадлежат убийце? Или никакие? Судя по тому, что Храмов  поста-
вил гостю стакан, а тот к нему даже не прикоснулся, он был более чем ос-
торожен. Ведь часто случается, что преступник все-таки пьет и ест вместе
с будущей жертвой, а потом тщательно моет за собой посуду  и  уничтожает
следы там, где их оставил. Это сразу бывает заметно при осмотре. А убий-
ца Храмова так не сделал. Он просто постарался не  оставлять  следов,  а
те, которые оставил, невозможно вычленить  из  бесчисленного  количества
следов, оставленных другими людьми. Храмов две недели жил один, без  же-
ны, судя по количеству пыли в квартире, уборку он за это время не  делал
ни разу, а посетители к нему ходили по нескольку раз в день. И  преступ-
ник прекрасно понимал, что за две недели  в  квартире  так  натоптали  и
столько всего в нее нанесли, что он может спать спокойно и ни о  чем  не
волноваться. Умная сволочь!"
   И снова Селуянову понадобилась помощь Ивана Федоровича. Булгаков  об-
ладал отменной памятью, в том числе и зрительной, лица запоминал с  пер-
вого раза и надолго, и в задуманной комбинации без него  было  никак  не
обойтись.
   В квартире Клавдии Никифоровны Романовой временно "поселилась" тучная
немолодая женщина по имени Лидия Ивановна,  бывший  эксперт-криминалист,
лет пять назад вышедшая на пенсию. Она должна была вести  себя  тихо,  к
телефону не подходить, зато открывать дверь, ежели кто позвонит. Но отк-
рывать не всем. Понятное дело, если к тете Клаве заявится кто-то из  со-
седей или приятельниц, то им долго придется  объяснять,  кто  такая  эта
посторонняя женщина и что она здесь делает. Вранье-то можно любое приду-
мать, и очень даже правдоподобное, но нет никаких гарантий, что  ожившая
после приступа Клавдия Никифоровна не позвонит из больницы как раз  этой
приятельнице или этим соседям с просьбой, например, привезти ей  что-ни-
будь или просто проверить, не взломана ли дверь  в  квартиру.  И  сильно
госпожа Романова удивится, узнав от них, что в ее доме  находится  некая
родственница, приехавшая из далекого Иркутска. Поэтому  дверь  открывать
надо было весьма избирательно.
   Иван Федорович Булгаков, выполняя предыдущее задание своего  куратора
Селуянова, хорошо запомнил лица тех, кого видел возле дома  Романовой  и
возле соседних домов, а также лица ее приятельниц. Его задачей было  си-
деть во, временно свободной квартире Кости  Вяткина,  поставив  стульчик
прямо возле входной двери, и внимательно наблюдать в "глазок" за  всеми,
кто подходит к двери Романовой. Если лицо  окажется  знакомым,  Булгаков
при помощи несложного технического устройства должен подать  в  соседнюю
квартиру сигнал, дескать, нельзя открывать, надо сидеть тихо и признаков
жизни не подавать. Если к двери подойдет существо, близкое по описанию к
тем, кого считали посыльными от горячо любящих детей Романовой, Булгаков
должен подать другой сигнал, и бывший  эксперт  смело  откроет  дверь  и
вступит в беседу. Вот и вся премудрость.
   В квартире Романовой Лидия Ивановна промучилась два  дня,  вздрагивая
при каждом звонке в дверь. Она тут же бросала взгляд на примитивную,  но
надежную технику и видела, что из двух лампочек горит только одна. Стало
быть, не то, можно не суетиться. К концу второго  дня  после  очередного
звонка загорелись обе лампочки. Лидия Ивановна поправила прическу, одер-
нула кофточку и степенным шагом направилась к двери.
   - Кто там? - спросила она для порядка.
   - Тетя Клава, я к вам, - послышался тихий неуверенный голос.
   Лидия Ивановна распахнула дверь. Перед ней стоял даже не  человек,  а
именно существо. На лбу испарина, в глазах мука и  страх.  Невооруженным
глазом было видно, что у него вот-вот начнется ломка, а может,  и  нача-
лась уже.
   - А тетя Клава где? - растерянно спросило существо.
   - Нет, ее, сынок, - ответила Лидия Ивановна как можно приветливее.  -
Она дня через два-три будет. А ты что хотел-то? Может, я чем помогу?
   - Я хотел... это... ну как его... А где тетя Клава?
   "Совсем плохой, - с сочувствием подумала бывший эксперт. - Даже слова
плохо понимает. Конечно, куда ему слова понимать, у него все  умственные
силы на борьбу со страхом уходят".
   - Сыночек, - ласково сказала она, - я же тебе говорю, Клавочка  будет
через два-три дня. Сейчас ее нет дома. Да ты проходи, милый, посиди, вон
ты как плохо выглядишь. Сердцем маешься, да? Пройди в комнату,  присядь,
я тебе валокординчику накапаю.
   - Не... мне это... А вы не знаете, где?..
   - Что, миленький? - терпеливо спросила Лидия Ивановна. -  Что  "это"?
Ты потерял что-то?
   В глазах существа мелькнуло просветление. Он, похоже, огромным усили-
ем воли собрал остатки разума, чтобы взять себя в  руки  и  не  наделать
глупостей.
   - Извините, - сказало оно более или  менее  человеческим  голосом,  -
простите за беспокойство, я в другой раз зайду.
   - Ну как знаешь, сынок, - покачала головой Лидия Ивановна. - А то за-
шел бы, отсиделся, де дай Бог на улице свалишься. На  тебя  же  смотреть
страшно, ты ж больной совсем.
   - Нет, спасибо, со мной все в порядке, - не очень  внятно  произнесло
существо. - До свидания.
   Лидия Ивановна закрыла дверь и вернулась в комнату. Окна квартиры вы-
ходили на ту же сторону, что и подъезд, и ей хорошо был  виден  давешний
посетитель, неровной походкой удалявшийся в сторону соседнего  подъезда.
Она видела, как он вошел туда, через несколько минут вышел и  зашагал  к
дому напротив. Из дома напротив он переместился в  дом,  стоящий  слева.
Следом за ним на некотором расстоянии двигался Сергей Зарубин. Она сняла
телефонную трубку.
   - Коля? Это Лидия Ивановна. Выпускай меня отсюда, картина ясная. Твоя
фигурантка - сбытчица наркотиков.
   - Во дает старуха! - восхищенно покачал головой Селуянов. - Ну кто бы
мог подумать, такая приличная с виду бабка. Квартиру  можно  не  обыски-
вать, там наверняка ничего нет. Рассовывает небось по захоронкам  в  ок-
рестных домах. Старый приемчик, плавали, знаем. То-то ее гость отправил-
ся по привычным местам искать, может, где чего завалялось.
   Прием был действительно старым и хорошо известным в среде мелких тор-
говцев наркотиками. Ни один здравомыслящий  торговец  никогда  не  будет
держать товар при себе. Пакетики с зельем прячутся заранее в разных сим-
патичных местах поблизости от местонахождения продавца. Покупатель  под-
ходит к продавцу, платит деньги и получает в ответ заветные слова с ука-
занием, где лежит доза. Идет и берет. Какая бы крутая милиция ни  нагря-
нула, доказать, что между мирно гуляющим продавцом и невесть  где  спря-
танным наркотиком есть хоть какая-нибудь связь, невозможно. Клавдия  Ни-
кифоровна тоже дома товар не держала, не вчера на свет родилась. Она за-
ранее раскладывала его за батареи и в разные потайные местечки в  сосед-
них подъездах и пришедшему покупателю просто говорила, где  спрятан  за-
ветный пакетик.
   - Вот откуда ее благосостояние. Небось и соседу своему  Вяткину  тоже
она поставляла, - сказал Гмыря. - А что Серега? Нет от него вестей?
   - Пока нет. Но я думаю, он вот-вот появится, времени-то много прошло.
   Селуянов не ошибся, не прошло и пятнадцати минут, как Зарубин  урага-
ном ворвался в кабинет следователя.
   - Угадайте с трех раз, кто такой был бабкин  клиент,  -  торжественно
заявил он. - Обхохочетесь.
   - Ты цирк здесь не устраивай, - сердито оборвал его Гмыря. - Доклады-
вай.
   Сергей вмиг посерьезнел, но было видно, что расстроился. Ему хотелось
преподнести свою новость красиво, а следователь, как всегда, оборвал по-
лет и испортил весь праздник.
   - Работает уличным продавцом в фирме "Мелодия-Плюс", - ровным голосом
доложил Зарубин. - Сидит на героине.
   - Опа! - торжествующе воскликнул Николай. - Теперь  технология  ясна.
Это они так деньги отмывают, сукины дети.
   - Почему деньги отмывают? - не понял Зарубин.
   - Молодой ты еще, Серега, - вздохнул Гмыря, - учись у нас с  Селуяно-
вым, пока мы живы, ума набирайся. Фирма "Мелодия-Плюс" является  крупным
покупателем наркотиков. Но, помимо этого, она еще и музыкой торгует.  До
этого места понятно?
   - Ну что вы издеваетесь, Борис Витальевич, - обиделся Зарубин, - я же
не совсем тупой.
   - Я не издеваюсь, я веду себя как хороший педагог и  стараюсь,  чтобы
мой ученик понял мои  объяснения.  Идем  дальше.  Музыкальная  фирма  не
только торгует своей музыкой, но еще и производит ее без лицензии. Таким
способом она тоже деньги зарабатывает. Вот, значит, наняла фирма на  ра-
боту, во-первых, продавцов, которые с лотков торгуют, а во-вторых,  про-
изводителей, которые, сидючи у себя дома, переписывают кассеты в  товар-
ных количествах. Производителю привозят чистые кассеты  и  оригиналы,  а
забирают кассеты с записью и пускают в продажу со своих лотков  в  общей
куче с нормальными, лицензионными кассетами.  Пока  все  понятно?  Пошли
дальше. Производителям надо зарплату платить? Надо. Продавцам надо? Тоже
надо. Из каких денег платится заработная плата наемному  рабочему?  Пра-
вильно, продавцу платят по бухгалтерской ведомости из прибыли от продажи
кассет. Производителю левого товара, конечно, по ведомости  зарплату  не
выдают, ему платят черным налом, но все равно из прибыли. А если наемный
рабочий у нас наркоман? Он зарплату свою получит и почти всю ее на  нар-
котики и профукает. Теперь представь себе, что у фирмы есть  собственные
наркотики и собственная сеть сбытчиков, и наемные рабочие покупают  нар-
котики только в этой сети и больше нигде.  Что  получается?  Получается,
что фирма заработала официальные денежки, официально списала их со свое-
го счета на зарплату продавцам и перед всеми  проверками  и  инспекциями
она чиста, как девственница. А о  том,  что  выданные  в  виде  зарплаты
деньги тут же возвращаются в фирму, потому что на них у фирмы же куплены
наркотики, никто никогда не догадается. Дошло? Это они еще  осторожнича-
ют, сбытчиков держат, чтобы бедные наемные рабочие  никогда  не  догада-
лись, у кого товар на самом деле покупают. А то ведь не ровен  час  про-
болтаются где-нибудь. Другие фирмы более  нагло  действуют,  они  вообще
зарплату наркотиками выдают. Таких в одной Москве штук пять уже накрыли.
   - Так что же получается, Романова, работала на эту фирму? -  недовер-
чиво спросил Зарубин.
   - Получается, - подтвердил Селуянов. - Борис Витальевич уже в  управ-
ление по борьбе с наркотиками позвонил, они своих ребят  послали  прове-
рить все подъезды в доме Романовой и в домах,  где  живут  ее  ближайшие
подружки. Пошла в гости, по пути дозы попрятала, никто и не  удивляется,
если ее в подъезде встретит, она же к подруге идет. Уверен, что они  там
много чего найдут интересного. Другой вопрос, зачем
   Романова давала нам ложные показания и опознавала
   Дударева. Кто ее подкупил?
   - Да ясно, кто, - брезгливо поморщился следователь, - фирма же и под-
купила. Убийца Елены Дударевой работал на эту  богомерзкую  "Мелодию"  с
плюсом, парень, пытавшийся убить Дениса Баженова, работал там же, сегод-
няшний клиент Романовой - тоже оттуда. Совершенно очевидно, что убийство
Дударевой плотно завязано на фирму, хотя сами они никакого интереса уби-
вать ее не имели. Кто-то их нанял. Мальчики, ищите связи Дударева с "Ме-
лодией", они должны быть. Мы чего-то не видим, чего-то  очень  простого,
оно прямо у нас перед носом, а мы ушами хлопаем. Должен быть контакт Ду-
дарева с фирмой, вы слышите? Его не может не быть, и то, что мы  его  до
сих пор не обнаружили, это исключительно наша вина. В  фирме  или  около
нее должен быть тот самый посредник, который по поручению Дударева  сде-
лал заказ Вяткину и который потом подсунул  бабке  Романовой  фотографию
самого Дударева. Как хотите вычисляйте его, но найдите. Все поняли?
   Селуянов нехотя встал, с сожалением думая о том, что нужно опять  бе-
жать туда, не знаю куда, по этой изнуряющей жаре. В кабинете Гмыри,  ко-
нечно, тоже газовая камера, но тут хоть сидеть можно, не двигаться.  Все
легче.
   - Пошли, Серега, - вяло скомандовал он Зарубину.  -  Будем  выполнять
указания процессуального лица.
   - И не язви! - кинул ему вдогонку Гмыря.

   * * *

   На разговоры с бывшими коллегами Храмова по работе в уголовном розыс-
ке у Насти ушло немало времени. Все они отзывались об Анатолии  Леонидо-
виче очень тепло и искренне горевали по поводу его  трагический  смерти.
Выяснить удалось только одно: за несколько дней до убийства он обращался
к ним с вопросом, нет ли у них хороших контактов в управлении  собствен-
ной безопасности МВД. Один оперативник сказал, что у него  там  работает
давний знакомый, и попытался ему позвонить, но тот оказался  в  отпуске.
Что ж, дело естественное - лето. Другому  повезло  больше,  он  разыскал
своего товарища, недавно перешедшего на службу в это управление, и  поп-
росил его по дружбе встретиться с Храмовым и помочь,  если  будет  такая
возможность. Фамилия этого товарища Перетурин.
   Но товарища Перетурина застать на работе не удалось, поскольку  номер
его служебного телефона Настя получила только  в  восьмом  часу  вечера.
Ладно, подумала она, отложим до утра, а пока подумаем  и  прикинем,  что
могло так заинтересовать адвоката, занятого защитой по делу об убийстве,
совершенном бывшим военнослужащим, в подразделении Министерства внутрен-
них дел, занятом выявлением и борьбой с коррупцией в милицейских  рядах.
Где поп, а где приход...
   На следующее утро она явилась в управление собственной безопасности и
спросила, как ей найти майора Перетурина. Майор Перетурин выслушал  Нас-
тины вопросы с некотором недоумением и даже неудовольствием.
   - Да, был звонок от моего товарища из уголовного розыска, и я  согла-
сился встретиться с этим, как его,  Храмовым.  Храмов  мне  позвонил,  я
предложил ему приехать ко мне на службу. Он приехал,  позвонил  из  бюро
пропусков, я заказал ему пропуск и объяснил, где меня найти, но до моего
кабинета он добрался только через полчаса. Я уже собирался было  сказать
ему, что полчаса из времени, отведенного на эту встречу, он  уже  прогу-
лял, но Храмов опередил меня, вежливо извинился и сказал,  что  напрасно
меня побеспокоил и что он все свои вопросы уже решил. Ну, решил так  ре-
шил, баба с возу - кобыле легче.
   - А где он был эти полчаса, вы не знаете? - без всякой надежды  спро-
сила Настя.
   Перетурин пожал плечами.
   - Понятия не имею, не интересовался, - равнодушно ответил он.
   Настя отправилась к начальнику дежурной части, который оказался дале-
ко не таким равнодушным, как Перетурин, тем более что улыбаться ему Нас-
тя постаралась как можно обаятельнее.  Он  с  пониманием  отнесся  к  ее
просьбе проверить, каким временем и кем из сотрудников управления  отме-
чен пропуск, выписанный Анатолию Леонидовичу Храмову. Через двадцать ми-
нут пропуск нашли. Выписан он был в пятнадцать часов десять минут к  ма-
йору Перетурину, а отмечен на выходе в восемнадцать сорок пять непонятно
кем, подпись неразборчива, но она принадлежит явно не Перетурину.
   - А кому? - глупо спросила Настя.
   - Или мы не милиционеры? - хитро подмигнул начальник дежурной  части.
- Пойдемте в мой кабинет, я вам чайку налью, у меня печенье  есть  вкус-
ное. Разберемся. Как это так, чтобы по  управлению  гражданский  человек
три с половиной часа гулял, и мы не узнали, где и с кем. Непорядочек.
   Настя с удовольствием, несмотря на жару, выпила гостеприимно  предло-
женный чай с печеньем, мило болтала с дружелюбно  настроенным  начальни-
ком, а еще через час им сообщили, что подпись  на  пропуске  принадлежит
капитану Мызину. Мызин сейчас на месте, с ним можно  побеседовать,  если
есть необходимость.
   ...Несколько дней назад Мызин как  раз  возвращался  с  обеда,  когда
столкнулся в коридоре с Толиком Храмовым. Они не виделись три  года.  Во
времена их прошлых встреч Храмов был опером, а Мызин - участковым.
   - Здорово! - радостно закричал Мызин,  крепко  пожимая  руку  старому
знакомому. - Какими судьбами? Ты где сейчас?
   - Я уволился, - ответил Храмов, - больше не служу. В  адвокатуру  по-
дался. А ты?
   - А я вот теперь здесь штаны протираю.
   - И как оно тебе? - поинтересовался Храмов. - Приятно?
   - Да куда уж там, - посетовал Мызин. - Мой участок - следственный ко-
митет, а со следователями сам знаешь, каково дело иметь.
   Они поболтали какое-то время, стоя  в  коридоре,  повспоминали  общих
знакомых. Мызин,  попавший  в  управление  собственной  безопасности  по
большому блату и абсолютно ничего не смысливший  в  оперативной  работе,
решил использовать визит Храмова по полной программе. Он понимал, что не
умеет работать с информацией и не знает, как и что с ней  нужно  делать,
но поскольку тот, кто устраивал его по большой  протекции,  рекомендовал
Мызина как толкового и грамотного  сотрудника,  без  которого  вся  идея
собственной безопасности МВД просто умрет на корню, то ему было  неловко
и неприятно советоваться с другими, просить что-то объяснить  и  чему-то
научить. Он строил из себя всезнающего и опытного работника, каждый день
ожидая с отчаянием какой-нибудь неприятности из-за неверного шага. А тут
Храмов подвернулся, ну надо же, как удачно. Можно хотя  бы  азы  у  него
выспросить, перед ним-то не стыдно, он же не коллега по работе и не зна-
ет, каким блатным путем Мызина сюда пропихнули прямиком из участковых.
   Мызин повел Анатолия к себе, но Храмов, дойдя до его кабинета,  вдруг
остановился.
   - Саша, я через пять минут подойду, хорошо?
   - А что случилось?
   - Да в туалет мне надо, - со смущенной улыбкой объяснил Храмов.
   - А-а, ладно. Куда идти, знаешь?
   - Найду.
   Через несколько минут Храмов вернулся к нему в кабинет. Мызин тут  же
решил брать быка за рога и стал жаловаться на трудности, Анатолий отнес-
ся вроде бы сочувственно.
   - Да, - говорил он, качая головой, - против своих собирать информацию
трудно и противно, тут я с тобой согласен. А иногда такие гниды  попада-
ются, прямо хоть стой - хоть падай, и ведь не скрывает, гад,  что  берет
взятки, в глаза тебе нагло смотрит и признается,  потому  что  понимает,
что тебе ни в жизнь этого не доказать. Особенно следователи этим славят-
ся, они ж по части доказывания крупные спецы, их на мякине не проведешь.
Вот я тебе пример приведу. Есть такой следователь Михаил Михайлович  Ер-
милов, в Центральном округе работает. И ведь все знают, что он за деньги
уголовные дела прикрывает, а доказать невозможно. У вас на  него  небось
тонна информации собрана, а задокументировать как следует и  реализовать
ее Не можете. Ведь так?
   - Точно, - подтвердил Мызин, - замазан этот
   Ермилов по самое некуда. На него уже давно есть  информация,  что  он
какую-то фирму прикрывает.
   Слово за слово. Храмов посоветовал своему знакомому поднять материалы
на Ермилова и пообещал на этом примере показать некоторые основы работы.
Мызин так и сделал. На следующий день они встретились снова, на этот раз
пили пиво дома у Храмова, и Анатолий провел  для  Мызина  открытый  урок
мастерства. Как раз на примере материалов, собранных на следователя  Ер-
милова...
   Конечно, Насте он рассказывал все не так откровенно, но ей и без того
было понятно, как все произошло. Храмов, будучи  опытным  оперативником,
раскрутил недавнего участкового как мальчишку. Он  открыто  блефовал,  и
это сработало.
   - Какую фирму прикрывает Ермилов? - спросила она Мызина.
   - Нам не положено разглашать, - строго ответил он.
   - Да бросьте вы, - Настя поморщилась, - все равно ведь Храмову  расс-
казали, все инструкции обращения со служебной информацией нарушили.  Те-
перь мне скажите. Я все-таки не человек с улицы, как Храмов подполковник
милиции.
   В этот момент она подумала, что в высоком офицерском звании есть свои
преимущества. Во всяком случае, с капитанами разговаривать помогает.
   - Говорите, Мызин, не стесняйтесь, я никому  не  скажу.  Вы  же  нор-
мальный торговец, вы продали Храмову информацию в обмен на его  квалифи-
цированную консультацию, ведь так? Теперь продайте ее мне в обмен на мое
обещание никому никогда не рассказывать о том, что вы сотворили, разгла-
сив то, что разглашать не положено. Давайте,  давайте,  это  не  больно.
Помните, как у Булгакова? Правду говорить легко и приятно. Что там у Ер-
милова случилось?
   Мызин, неохотно выдавливая из себя слова, поведал, что около года то-
му назад следователь Михаил Ермилов вел дело о нападении на  офис  одной
фирмы и избиении охранника. Дело было плевое, потому что с самого начала
было понятно, чьих рук эта работа, там дележка сфер торговли шла. Однако
в процессе расследования Ермилов за что-то зацепился и стал раскручивать
уже не тех, кто разгромил офис и избил охранника, а потерпевшую сторону.
Чего-то он там нарыл такого серьезного, а потом к нему в кабинет  пришел
руководитель этой фирмы и предложил расстаться друзьями. Ермилов  согла-
сился. Денег вроде бы не взял, сошлись на том, что фирма  теперь  -  его
должник.
   - Как фирма называется? - спросила Настя для проформы, потому что уже
знала ответ.
   - "Мелодия-Плюс".