НИКИТА КОЖЕМЯКА

В старые годы появился невдалеке от Киева страшный змей. Много народа
из Киева потаскал в свою берлогу, потаскал и поел. Утащил змей и царскую
дочь, но не съел ее, а крепко-накрепко запер в своей берлоге.
Увязалась за царевной из дому маленькая собачонка. Как улетит змей на
промысел, царевна напишет записочку к отцу, к матери, привяжет записочку
собачонке на шею и пошлет ее домой. Собачонка записочку отнесет и ответ
принесет.
Вот раз царь и царица пишут царевне: узнай-де от змея, кто его
сильней. Стала царевна от змея допытываться и допыталась.
- Есть, - говорит змей, - в Киеве Никита Кожемяка - тот меня сильней.
Как ушел змей на промысел, царевна и написала к отцу, к матери запи-
сочку: есть-де в Киеве Никита Кожемяка, он один сильнее змея. Пошлите
Никиту меня из неволи выручить.
Сыскал царь Никиту и сам с царицею пошел его просить выручить их доч-
ку из тяжелой неволи. В ту пору мял Кожемяка разом двенадцать воловьих
кож. Как увидел Никита царя - испугался: руки у Никиты задрожали, и ра-
зорвал он разом все двенадцать кож. Рассердился тут Никита, что его ис-
пугали и ему убытку наделали, и, сколько ни упрашивали его царь и царев-
на пойти выручить царевну, не пошел.
Вот и придумал царь с царицей собрать пять тысяч малолетних сирот -
осиротил их лютый змей, - и послали их просить Кожемяку освободить всю
русскую землю от великой беды. Сжалился Кожемяка на сиротские слезы, сам
прослезился. Взял он триста пудов пеньки, насмолил ее смолою, весь
пенькою обмотался и пошел.
Подходит Никита к змеиной берлоге, а змей заперся, бревнами завалился
и к нему не выходит.
- Выходи лучше на чистое поле, а не то я всю твою берлогу размечу! -
сказал Кожемяка и стал уже бревна руками разбрасывать.
Видит змей беду неминучую, некуда ему от Никиты спрятаться, вышел в
чистое поле.
Долго ли, коротко ли они билися, только Никита повалил змея на землю
и хотел его душить. Стал тут змей молить Никиту:
- Не бей меня, Никитушка, до смерти! Сильнее нас с тобой никого на
свете нет. Разделим весь свет поровну: ты будешь владеть в одной полови-
не, а я - в другой.
- Хорошо, - сказал Никита. - Надо же прежде межу проложить, чтобы по-
том спору промеж нас не было.
Сделал Никита соху в триста пудов, запряг в нее змея и стал от Киева
межу прокладывать, борозду пропахивать; глубиной та борозда в две сажени
с четвертью. Провел Никита борозду от Киева до самого Черного моря и го-
ворит змею:
- Землю мы разделили - теперь давай море делить, чтобы о воде промеж
нас спору не вышло. Стали воду делить - вогнал Никита змея в Черное мо-
ре, да там его и утопил.
Сделавши святое дело, воротился Никита в Киев стал опять кожи мять,
не взял за свой труд ничего! Царевна же воротилась к отцу, к матери. Бо-
розда Никитина, говорят, и теперь кое-где по степи видна; стоит она ва-
лом сажени на две высотою Кругом мужички пашут, а борозды не распахива-
ют: оставляют ее на память о Никите Кожемяке.