СИВКА-БУРКА

Жил-был старик, у него было три сына. Старшие занимались хозяйством,
были тороваты [16] и щеголеваты, а младший, Иван-дурак, был так себе -
любил в лес ходить по грибы, а дома все больше на печи сидел.
Пришло время старику умирать, вот он и наказывает сыновьям:
- Когда помру, вы три ночи подряд ходите ко мне на могилу, приносите
мне хлеба.
Старика этого схоронили. Приходит ночь, надо большему брату идти на
могилу, а ему не то лень, не то боится, - он и говорит младшему брату:
- Ваня, замени меня в эту ночь, сходи к отцу на могилу. Я тебе пряник
куплю.
Иван согласился, взял хлеба, пошел к отцу на могилу. Сел, дожидается.
В полночь земля расступилась, отец поднимается из могилы и говорит:
- Кто тут? Ты ли, мой больший сын? Скажи, что делается на Руси: соба-
ки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?
Иван отвечает:
- Это я, твой сын. А на Руси все спокойно. Отец наелся хлеба и лег в
могилу. А Иван направился домой, дорогой набрал грибов. Приходит старший
брат его спрашивает:
- Видел отца?
- Видел.
- Ел он хлеб?
- Ел. Досыта наелся. Настала вторая ночь. Надо идти среднему брату, а
ему не то лень, не то боится, - он и говорит:
- Ваня, сходи за меня к отцу. Я тебе лапти сплету.
- Ладно.
Взял Иван хлеба, пошел к отцу на могилу, сел, дожидается.
В полночь земля расступилась, отец поднялся и спрашивает:
- Кто тут? Ты ли, мой середний сын? Скажи, что делается на Руси: со-
баки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?
Иван отвечает:
- Это я, твой сын. А на Руси все спокойно. Отец наелся хлеба и лег в
могилу. А Иван направился домой, дорогой опять набрал грибов. Средний
брат его спрашивает:
- Отец ел хлеб?
- Ел. Досыта наелся.
На третью ночь настала очередь идти Ивану. Он говорит братьям:
- Я две ночи ходил. Ступайте теперь вы к нему на могилу, а я отдохну.
Братья ему отвечают:
- Что ты, Ваня, тебе стало там знакомо, иди лучше ты.
- Ну ладно. Иван взял хлеба, пошел.
В полночь земля расступается, отец поднялся из могилы:
- Кто тут? Ты ли, мой младший сын Ваня? Скажи, что делается на Руси:
собаки ли лают, волки ли воют, или чадо мое плачет?
Иван отвечает:
- Здесь твой сын Ваня. А на Руси все спокойно. Отец наелся хлеба и
говорит ему:
- Один ты исполнил мой наказ, не побоялся три ночи ходить ко мне на
могилу. Выдь в чистое поле и крикни: "Сивка-бурка, вещая каурка, стань
передо мной, как лист перед травой!" Конь к тебе прибежит, ты залезь ему
в правое ухо, а вылезь в левое. Станешь куда какой молодец. Садись на
коня и поезжай. Иван взял узду, поблагодарил отца и пошел домой, дорогой
опять набрал грибов. Дома братья его спрашивают:
- Видел отца?
- Видел.
- Ел он хлеб?
- Отец наелся досыта и больше не велел приходить.
В это время царь кликнул клич: всем добрым молодцам, холостым, неже-
натым, съезжаться на царский двор. Дочь его, Несравненная Красота, веле-
ла построить себе терем о двенадцати столбах, о двенадцати венцах. В
этом тереме она сядет на самый верх и будет ждать, кто бы с одного лоша-
диного скока доскочил до нее и поцеловал в губы. За такого наездника,
какого бы роду он ни был, царь отдаст в жены свою дочь, Несравненную
Красоту, и полцарства в придачу. Услышали об этом Ивановы братья и гово-
рят между собой:
- Давай попытаем счастья. Вот они добрых коней овсом накормили, выво-
дили, сами оделись чисто, кудри расчесали. А Иван сидит на печи за тру-
бой и говорит им:
- Братья, возьмите меня с собой счастья попытать!
- Дурак, запечина! Ступай лучше в лес за грибами, нечего людей сме-
шить.
Братья сели на добрых коней, шапки заломили, свистнули, гикнули -
только пыль столбом. А Иван взял узду и пошел в чистое поле и крикнул,
как отец его учил:
- Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед тра-
вой!
Откуда ни возьмись, конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет,
из ушей дым столбом валит. Стал как вкопанный и спрашивает:
- Чего велишь?
Иван коня погладил, взнуздал, влез ему в правое ухо, а в левое вылез
и сделался таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером напи-
сать. Сел на коня и поехал на царский двор. Сивка-бурка бежит, земля
дрожит, горы-долы хвостом застилает, пни-колоды промеж ног пускает. При-
езжает Иван на царский двор, а там народу видимо-невидимо. В высоком те-
реме о двенадцати столбах, о двенадцати венцах на самом верху в окошке
сидит царевна Несравненная Красота.
Царь вышел на крыльцо и говорит:
- Кто из вас, молодцы, с разлету на коне доскочит до оконца да поце-
лует мою дочь в губы, за того отдам ее замуж и полцарства в придачу.
Тогда добрые молодцы начали скакать. Куда там - высоко, не достать!
Попытались Ивановы братья, до середины не доскочили. Дошла очередь до
Ивана. Он разогнал Сивку-бурку, гикнул, ахнул, скакнул - двух венцов
только не достал. Взвился опять, разлетелся в другой раз - одного венца
не достал. Еще завертелся, закружился, разгорячил коня и дал рыскача -
как огонь, пролетел мимо окошка, поцеловал царевну Несравненную Красоту
в сахарные уста, а царевна ударила его кольцом в лоб, приложила печать.
Тут весь народ закричал:
- Держи, держи его!
А его и след простыл. Прискакал Иван в чистое поле, влез Сивке-бурке
в левое ухо, а из правого вылез и сделался опять Иваном-дураком. Коня
пустил, а сам пошел домой, по дороге набрал грибов. Обвязал лоб тряпи-
цей, залез на печь и полеживает.
Приезжают его братья, рассказывают, где были, и что видели.
- Были хороши молодцы, а один лучше всех - с разлету на коне царевну
в уста поцеловал. Видели, откуда приехал, а не видели, куда уехал.
Иван сидит за трубой и говорит:
- Да не я ли это был?
Братья на него рассердились:
- Дурак - дурацкое и орет! Сиди на печи да ешь свои грибы.
Иван потихоньку развязал тряпицу на лбу, где его царевна кольцом уда-
рила, - избу огнем осветило. Братья испугались, закричали:
- Что ты, дурак, делаешь? Избу сожжешь!
На другой день царь зовет к себе на пир всех бояр и князей, и простых
людей, и богатых и нищих, и старых и малых.
Ивановы братья стали собираться к царю на пир. Иван им говорит:
- Возьмите меня с собой!
- Куда тебе, дураку, людей смешить! Сиди на печи да ешь свои грибы.
Братья сели на добрых коней и поехали, а Иван пошел пешком. Приходит
к царю на пир и сел в дальний угол. Царевна Несравненная Красота начала
гостей обходить. Подносит чашу с медом и смотрит, у кого на лбу печать.
Обошла она всех гостей, подходит к Ивану, и у самой сердце так и за-
щемило. Взглянула на него - он весь в саже, волосы дыбом.
Царевна Несравненная Красота стала его спрашивать:
- Чей ты? Откуда? Для чего лоб завязал?
- Ушибся. Царевна ему лоб развязала - вдруг свет по всему дворцу. Она
и вскрикнула:
- Это моя печать! Вот где мой суженый!
Царь подходит и говорит:
- Какой это суженый! Он дурной, весь в саже. Иван говорит царю:
- Дозволь мне умыться. Царь дозволил. Иван вышел на двор и крикнул,
как его отец учил:
- Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед тра-
вой!
Откуда ни возьмись, конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет,
из ушей дым столбом валит. Иван ему в правое ухо влез, из левого вылез и
сделался опять таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером
написать. Весь народ так и ахнул. Разговоры тут были коротки: веселым
пирком да за свадебку.