Маринина А. Б.
Настя Каменская
Реквием

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

Глава 8

Пообещав накануне вечером прийти к Игорю на следующий день и убрать в
квартире после вечеринки, Лера Немчинова совсем забыла, что завтра зачет
по теме "Органы пищеварения". Вспомнила она об этом только рано утром,
когда проснулась от надсадного стрекота будильника. Звонить Игорю ей не
хотелось, она знала, что в такое время он еще крепко спит, и скорее все-
го не один. "Ничего, - подумала она, судорожно запихивая в сумку тетради
с конспектами и учебники, - пойду отвечать первая, отстреляюсь и быст-
ренько поеду к нему. Все равно Игорь раньше двенадцати не встанет, я как
раз успею заехать к дяде Славе за ключами и убраться".
Но все вышло не так, как планировалось. Преподаватель запустил всю
группу в аудиторию и начал нудно и подробно спрашивать всех и по всем
вопросам темы, не ставя зачет никому. Лера нервничала, постоянно отвле-
каясь от органов пищеварения на мысли о том, как Игорь проснется и обна-
ружит неубранную квартиру. Он будет сердиться и думать, что Лера ни на
что не годна и от нее никакого толку. Она не только не может помочь ему
решить его проблему, но и даже вовремя прийти и сделать уборку. Зачем
она ему такая?
Отвечала она невпопад и зачет в итоге не получила.
- А вы, Немчинова, - сказал преподаватель, раздавая студентам зачет-
ки, - позанимайтесь сегодня в анатомичке как следует и приходите сдавать
завтра с другой группой.
Лера выскочила из аудитории и бегом помчалась в вестибюль к телефо-
ну-автомату. По домашнему телефону Зотова никто не ответил, пришлось
звонить на мобильный, но дядя Слава разговаривал с ней суховато и ска-
зал, что приезжать к Игорю сейчас не нужно, он очень занят.
- А как же уборка? - растерянно спросила она. - Игорь рассердится, я
ведь обещала все сделать, пока он не встанет.
- Он уже встал, и скоро к нему придут люди. Мы сами тут приберем, а
ты позвони вечерком, - ответил Зотов и отключил связь.
Лера чуть не плакала от досады. Ну надо же, как глупо все получилось!
А ей так хотелось быть у Игоря утром. Она любила эти минуты, вкладывала
в них все свои надежды и каждый раз ждала, что случится чудо, примерно
так же, как ждала чуда каждый раз, когда Игорь приводил гостей. В ее
представлении чудо выглядело следующим образом: Игорь просыпается и ви-
дит рядом с собой опухшую и помятую от водки и бурной ночи девицу с
растрепанными волосами и нечищенными зубами. Накинув халат, он выходит
из спальни. Кругом чистота и идеальный порядок, воздух свежий, из кухни
доносится запах свежесваренного кофе. И Лера, красивая, причесанная и
накрашенная, источающая тонкий запах хороших духов, улыбающаяся и неж-
ная. И он понимает, каким дураком был, что постоянно пренебрегал ею ради
каких-то сомнительных девок. Он тут же пинками выгоняет свою случайную
подружку, подхватывает Леру на руки и несет в спальню, а потом делает ей
предложение... Сказка иногда воплощалась в жизнь, но как-то убого и од-
нобоко. Игорь выходил из спальни, при взгляде на свежую юную девушку
глаза его начинали плотоядно поблескивать, и тогда он чуть ли не силком
запихивал свою партнершу в душ со словами: "Жди меня, я сейчас к тебе
приду" и набрасывался на Леру, как правило, не снимая халата и не давая
ей раздеться. Просто задирал ей юбку и, обдавая запахом перегара, зава-
ливал на ближайшую горизонтальную поверхность, будь то стол, пол или ди-
ван. Все заканчивалось очень быстро, после чего Игорь запахивал халат,
быстро произносил дежурное "Киска, ты прелесть" и бежал в ванную. Это
было мерзко и унизительно, но Лера радовалась и этому и терпеливо ждала
того дня, когда все случится именно так, как ей мечтается. Терпение и
еще раз терпение, говорила она себе. Ведь с Игорем все начиналось, когда
у нее вообще не было никаких шансов, но она закусила губы и ждала и дож-
далась-таки своего счастья. И сейчас дождется. Жаль только, что не в
этот раз. И все из-за зачета какого-то дурацкого!
Она медленно побрела в гардероб за шубкой. Одеваясь перед большим, во
весь рост, зеркалом, Лера придирчиво оглядела себя. Стройная, с высокой
грудью и длинными ногами, с красивыми каштановыми вьющимися волосами,
она, бесспорно, выглядела прекрасно. Ну что Игорю еще нужно? Ну почему
он такой... Нет, решительно одернула она себя, он лучше всех. Он замеча-
тельный. Он самый красивый, самый талантливый и самый любимый. Надо
только уметь ждать, и все получится.
Застегнув шубку, девушка вышла на улицу. Зимнее солнце сияло по-лет-
нему ослепительно, и Лера тут же достала из сумки и надела темные очки -
она берегла глаза и боялась преждевременных морщинок. В анатомичку она
пойдет попозже, вечером. Днем там идут занятия, а по вечерам занимаются
все, кому нужно. Домой возвращаться не хотелось, ненавистный дед сегодня
выходной, к Игорю ехать нельзя, друзей, к которым можно забежать на чаш-
ку кофе, у нее нет. Не задавшийся с самого утра день оказался разбитым и
каким-то несуразным. Не в кино же ей идти! И не в музей.
Она не спеша шла по Комсомольскому проспекту, разглядывая витрины и
вывески и прикидывая, как бы убить время. Внимание ее Привлекла надпись
"Салон красоты", и Лера решительно толкнула входную дверь. Конечно, в
хороших салонах все по предварительной записи, но вдруг клиент не пришел
и у кого-то из мастеров освободилось "окно". Ей было совершенно все рав-
но, куда идти - на прическу, маникюр, массаж или косметику. Где будет
свободно - туда и пойдет.
Свободным оказалось место в косметическом кабинете, две девушки зани-
мались клиентками, третья пила кофе рядом со стойкой администратора и
читала свежий номер "Космополитена". Она попыталась сделать вид, что не
видит Леру и не слышит ее вопроса, однако под суровым взглядом админист-
ратора нехотя поднялась со стула.
- Пойдемте.
Через несколько минут Лера, раздетая по пояс, уже лежала на высоком
массажном столе, накрытая толстым махровым полотенцем. Справа и слева от
нее на таких же столах, отгороженных друг от друга ширмами, возлежали
дамочки с косметическими масками на лицах. Дамы в масках молчали, зато
довольно громко звучало радио, а девушки-косметологи вовсю щебетали, пе-
ремывая косточки всем московским знаменитостям. Лера закрыла глаза и
предоставила свое лицо в полное распоряжение Наташи - любительницы "Кос-
мополитена".
- Так, значит, снимаем макияж, делаем массаж, витаминную масочку, по-
том увлажняющую, потом свежий макияж. Что-нибудь еще? - спросила Наташа.
- Как хотите, - пробормотала Лера, почти не разжимая губ. - Сделайте
еще что-нибудь, если время будет.
На нее внезапно навалилась усталость, накануне она легла поздно,

вскочила чуть свет, перенервничала с этим зачетом, расстроилась из-за
того, что не попала к Игорю. Ей смертельно захотелось просто полежать,
ни о чем не думая, и, если удастся, подремать.
Наташины руки ловко порхали вокруг лица, снимая макияж мягкими губка-
ми, смоченными лосьоном, и Лера расслабилась. Через короткое время она
почувствовала, что погружается в приятную дремоту, сквозь которую до нее
доносятся словно приглушенные голоса. Она даже начала смотреть какой-то
смутный сон, когда услышала голос Игоря. Нет, он, конечно, не вошел сю-
да, в салон красоты. Голос его звучал по радио. Лера мгновенно очнулась.
Девушки-косметологи тут же переключили беседу на то, что слышали.
- Ой, Вильданов! - замурлыкала одна из них. - Обожаю! В последний раз
была на его концерте - чуть не умерла от восторга.
- А он в жизни такой же красивенький, как по телику? - поинтересова-
лась другая.
- Да ты что! - возмутилась первая. - Он в жизни еще лучше. От него
такая волна идет... Ты не представляешь! Вот кому дала бы бесплатно.
- А он что, не берет? - насмешливо спросила Наташа.
- Берет, говорят, и еще как. Кстати, у меня на днях клиентка была,
так она рассказывала, что ее подруга была у Игоря дома. Ночевала у него.
Я спрашиваю, подруга красивая? А она и говорит, что, мол, страшная, как
смертный грех. Так что Вильданов не очень-то разборчив.
Лера мысленно улыбнулась. Значит, она права, девки Игоря слова добро-
го не стоят, и дело вовсе не в ее ревнивом взгляде, тут уж оценка объек-
тивная.
- А что еще твоя клиентка рассказывала? - снова спросила Наташа. -
Как у него дома, какая квартира, какой он в постели?
- Ее подруга была в полном восторге. Такой, говорит, простой, без
претензий, поржать любит, анекдоты похабные рассказывает. А в постели не
очень...
- Ну да, - подала голос другая девушка, - какой в жизни, такой и в
постели. Простенький.
- Да ладно тебе, вечно ты ехидничаешь! - возмутилась первая, и Лера
ощутила что-то вроде благодарности к этой невидимой ей девушке, которая
пыталась хоть как-то защитить Игоря. - Совершенства не бывает, даже на
солнце есть пятна. Зато как он поет! Ты не поверишь, я всегда рыдаю,
когда слушаю "Реквием". Песня обалденная, и поет он ее просто невероят-
но.
- А я слышала, что у него домработница есть. Она работает бесплатно,
только за то, что он ее иногда трахает, - сказала Наташа. - Твоя клиент-
ка ничего не говорила об этом?
- Говорила. Представляешь, как классно? Где бы мне мужичка найти, ко-
торый делал бы всю работу по дому, а я бы ему изредка давала в виде
большого одолжения.
Девушки дружно расхохотались. Лера готова была провалиться сквозь
землю. Это же о ней они говорят! О ней. Домработница, которую Игорь
иногда в виде поощрения позволяет себе приласкать. Но это же неправда!
Неправда! Она не домработница, она подруга, настоящая подруга, возлюб-
ленная, давняя, и когда Игорь ее ласкает, он не одолжение ей делает, он
просто понимает в эти минуты, что она лучше всех и что ему никто, кроме
нее, не нужен. Это все девки его слухи распускают. Мерзавки! Злятся, что
Игорь не держит их около себя дольше недели, а она, Лера, с ним уже не
один год, вот и сплетничают злобно.
- Слушай, - снова послышался голос Наташи, - а эта домработница у
Вильданова - какая она? Молодая, старая?
- Да соплюшка какая-то, чуть ли не школьница, - пренебрежительно от-
ветила самая осведомленная. - Страшненькая, маленькая, глупенькая, из
этих фанаток, которые готовы пуговицу от пиджака своего кумира оторвать
и носить в потном кулачке. За счастье почитает, что ее вообще в дом
впускают. Моя клиентка говорила, что она в рот Игорю заглядывает, прика-
заний ждет.
- Надо же так унижаться, - вздохнула Наташа, - неужели самой не про-
тивно?
- А может, она не понимает, - возразила та, которая была настроена
наиболее скептически и называла Игоря "простеньким". - Ты же говоришь,
она маленькая совсем.
- Ну конечно, не понимает она! Как в постель ложиться, так все пони-
мает, - категорично заявила Наташа. - Нет, девчонки, все она понимает.
Просто есть такая порода людей, которым надо было с самого начала рож-
даться не людьми, а собаками. Для них быть абсолютно преданными, любить
хозяина, каким бы он ни был, и заглядывать ему в глаза - это смысл жиз-
ни. Они по-другому жить не могут и не хотят. Видно, эта девочка как раз
из таких. Между прочим, из них самые лучшие жены получаются. Мужики -
они же создания примитивные и недалекие, они лучше всего себя чувствуют
рядом с той бабой, которая ему в рот смотрит и каждое слово ловит, и ни-
когда не критикует, и терпит все его выходки. Он ей, конечно, изменяет
направо и налево, но никогда не бросит. Никогда, помяните мое слово. Вот
увидите, Вильданов ваш еще женится на этой своей домработнице.
Лере хотелось кричать. Боль пронизывала все ее тело раскаленным шты-
рем. Первым порывом было соскочить со стола и убежать куда глаза глядят,
но тогда все поняли бы, что речь идет именно о ней, иначе с чего бы ей
так разволноваться. Нет, ни за что не даст она понять, что только что
услышанное касается непосредственно ее. Господи, какой стыд! Неужели вся
Москва думает о ней то же самое, что сейчас говорили эти девушки? Как
хорошо, что она с самого начала никому не говорила о своей близости с
Игорем Вильдановым. Как хорошо, что удержалась, никому не похвасталась.
Конечно, сделала она это из совершенно других соображений: ей нужна была
тайна, которая реально сделала бы ее отличной от других, не такой, как
все, особенной, избранной. Лере тогда совсем не хотелось, чтобы все зна-
ли о ее знакомстве со звездой эстрады и кумиром молоденьких девушек. Ей
отчего-то казалось, что факт, ставший достоянием гласности, не сделает
ее особенной. Да, ей будут завидовать одноклассницы, да, в глазах юно-
шейодноклассников она поднимется на несколько ступеней, потому что на
нее обратил внимание сам Вильданов, но что ей одноклассники? Разве их
мнение что-нибудь значит для нее? Разве их оценки важны? Они еще малень-
кие и не заслуживают того, чтобы на них оглядываться. Для Леры Немчино-
вой важны были совсем другие люди, взрослые, значительные, а они-то как
раз могут с насмешкой посмотреть на девушку, влюбленную в известного
певца. Много их, таких девушек, и известные артисты меняют своих подру-
жек с легкостью необыкновенной. Вот когда всем станет известно, что
Игорь Вильданов женится на Валерии Немчиновой, - тогда совсем другое де-
ло. Тогда все поймут, что Лера - не одна из многих, она - единственная,
она самая лучшая, и именно ее выбрал Игорь для совместной долгой и
счастливой жизни. Но пока до этого не дошло, их знакомство и близкие от-
ношения должны храниться в глубокой тайне, потому что все может сор-
ваться, и Лера станет предметом всеобщей жалости. И еще повезет, если
только жалости. А то ведь и насмешки посыпятся...
Как хорошо, что она сумела сохранить эту тайну.
Разве могла она предвидеть, какие гадости о ней станут говорить? Ей и
в голову не приходило, что ее поведение со стороны выглядит так отврати-
тельно. Слава Богу, хоть эти косметички не догадываются, что предмет их
оживленного обсуждения лежит прямо перед ними с витаминной маской на ли-
це.
Она вынесла эту пытку до конца, не шелохнувшись.
Она вытерпела. Наташа сняла маску и наложила крембазу:
- Все, девушка, можете вставать. Одевайтесь и садитесь в кресло.
Что-то вы бледненькая. Вы всегда такая?
- Да, - процедила Лера сквозь зубы.
- Тон сделаем потемнее, чтобы лицо выглядело здоровым, хорошо?
- Все равно.
- Макияж дневной или вечерний?
- Поярче.
Ей было трудно говорить, челюсти словно свело от душевной боли. Дом-
работница! Неужели Игорь сам так о ней говорил? Неужели это с его слов
теперь повторяют, что у него есть прислуга, работающая не за деньги, а
за короткие минуты торопливого, снисходительного, бездушного секса? Нет,
не может быть, не может, это все девки его, глупые и завистливые. Они же
видят, как Лера красива, не могут не видеть, у них глаза есть, вот и со-
чиняют, что она маленькая, страшненькая и глупенькая. Дряни, паршивые
дряни! Она обязательно скажет Игорю, какой грязью поливают ее его слу-
чайные любовницы, пусть ему станет стыдно.
- Какой у вас будет костюм?
- А? - непонимающе откликнулась Лера. - Какой костюм?
- Я спрашиваю, макияж к какому костюму делать? - терпеливо повторила
Наташа. - К темному, светлому? Прическу менять будете?
- Нет-нет, все будет как сейчас. Я просто хочу яркий макияж. Как мож-
но ярче.
- Экстравагантный?
- Да.
Ей инстинктивно хотелось стать непохожей на саму себя, потому что ее
обуял ужас: а вдруг кто-нибудь ее узнает? Уже пол-Москвы знает, что у
Вильданова есть домработница, прислуга, осталось только, чтобы хоть один
человек из тех, кто видел ее у Игоря, узнал ее на улице - и конец. Все
начнут пальцем показывать и смеяться. Боже мой, какой позор!
Когда Лера вышла из салона, уже начало темнеть. Надо выпить кофе
где-нибудь поблизости и идти в анатомичку готовиться к завтрашней перес-
даче. Она понуро брела по Комсомольскому проспекту в сторону метро
"Фрунзенская", боясь поднять глаза. А вдруг ей попадется кто-то из зна-
комых Игоря?
Переступив порог здания института, Лера почувствовала, что ее немного
отпустило. Здесь не могло быть подружек Игоря, здесь никто не знает о ее
позоре. Оставив шубку в гардеробе, она вытащила из пакета свой халат и
отправилась в анатомичку.
- Привет, - окликнул ее сокурсник, тащивший в руках поднос с черепом,
- вы когда Тункину сдаете?
- Сегодня сдавали, - неохотно ответила Лера.
- И как он? Сильно зверствует?
- Да нет, не сильно, - ей не хотелось быть несправедливой, - в меру.
Я сама виновата, плохо отвечала.
- А ты что, зачет не получила? - изумился сокурсник. - Ты же всегда в
передовиках производства ходила.
Она молча пожала плечами и отошла. Не станет же она каждому встречно-
му-поперечному объяснять, почему не сдала зачет, почему постоянно отвле-
калась и из-за чего нервничала. Кто они такие, чтобы Лера перед ними от-
читывалась и оправдывалась? Они мизинца ее не стоят, примитивные созда-
ния.
Взяв поднос с препаратами и пристроив его на широком мраморном столе,
вокруг которого стояли студенты с точно такими же подносами и раскрытыми
учебниками, Лера поставила сумку рядом с собой на пол и стала снимать
кольцо с бриллиантом. Она всегда снимала кольцо, прежде чем натянуть
перчатки, и вешала его кулоном на золотую цепочку. Привычно подняв руки
и нащупывая замочек цепочки, она вдруг вспомнила своего недавнего знако-
мого, который рассказывал такие интересные вещи про поля и излучения.
Кулон на цепочке носить вредно, так он говорил. А вдруг правда? Может
быть, все ее неудачи с Игорем как раз оттого, что она неправильно носила
кольцо? Ведь раньше никакого кольца не было, и Игорь заметил ее и сделал
своей возлюбленной, а потом кольцо появилось, и все пошло наперекосяк.
Лера решительно достала из сумки кошелек и положила туда кольцо. Не
стоит рисковать, когда и без того все из рук вон плохо. Настроение было
- хуже некуда, но девушка попыталась сосредоточиться на лежащих перед
ней препаратах желудка и кишечника. Беда бедой, но завтрашний зачет сда-
вать все равно придется, Преподавателю дела нет до душевных травм сту-
дентов.
Ей удалось немного отвлечься от своих переживаний, когда над склонен-
ными головами пронесся громкий голос:
- Минуточку внимания, господа медики! Посмотрите, пожалуйста, чья это
сумка!
Обернувшись на голос, Лера взглянула в сторону двери и увидела незна-
комого мужчину, державшего в высоко поднятой руке дамскую сумочку. ЕЕ
сумочку. Да нет, не может быть, ее сумка стоит внизу, еще минуту назад,
кажется, Лера чувствовала ее ногой. Опустив глаза, она обнаружила, что
сумки на полу нет. Как же так?
- Это моя! - закричала она изо всех сил, боясь, что ее не услышат, и
высоко вскинула руку в резиновой перчатке. - Это моя сумка!
Она стала торопливо протискиваться между заполнившими анатомичку сту-
дентами, испугавшись, что мужчина с ее сумкой сейчас исчезнет. Но он и
не думал никуда исчезать, он спокойно стоял у двери и смотрел на прибли-
жающуюся девушку.
- Значит, сумка ваша? - переспросил он, когда Лера оказалась рядом с
ним.
- Моя. Зачем вы ее взяли? Вы ее украли?
- Да нет, что вы, - рассмеялся мужчина, - то есть ее действительно
украли, но не я, а вот этот субъект.
Он указал рукой куда-то за дверь. Лера выглянула в коридор. Там стоя-
ли двое высоких парней, которые крепко держали за предплечья третьего,
невзрачного дядьку лет сорока, невысокого и субтильного. "Такой в любую
щелку пролезет", - машинально отметила про себя Лера.
- Понимаете, - весело продолжал мужчина, - я работник милиции. Прохо-
дил мимо вашего института, вижу - выходит из дверей этот типчик, а в ру-
ках у него женская сумочка. Непорядочек, верно? Если мужчина несет су-
мочку, значит, где-то рядом должна быть его дама, а дамы я никакой
что-то поблизости не наблюдаю. Глаз у меня наметанный, и я его сразу под
узду взял. Чья, спрашиваю, сумка? Где хозяйка? Он хлипкий оказался, стал
плести, что нашел на улице и теперь заходит во все учреждения подряд и
спрашивает, не потерял ли кто сумку. Короче, обычная песня, все ворюги
ее поют, когда их с поличным поймаешь. Вы же свою сумочку не теряли и не
забывали нигде?
- Нет, конечно, - Лера немного успокоилась и даже постаралась улыб-
нуться как можно приятнее. Этот мужчина ей начинал нравиться, от него
исходило какое-то спокойствие и невозмутимость, но не мрачная, а весе-
лая, каждую секунду готовая взорваться шуткой и смехом. - Я принесла
сумку в анатомичку и поставила рядом с собой на пол. Мне кажется, я еще
несколько минут назад ее видела.
- Ну, насчет нескольких минут вы, пожалуй, преувеличиваете, - покачал
головой работник милиции, - с момента кражи прошло как минимум минут де-
сятьпятнадцать, а то и все двадцать. Но это и понятно, вы же занимае-
тесь, время бежит незаметно.
- Спасибо вам. - Лера протянула руку, чтобы взять сумочку, но не
тут-то было. Мужчина держал ее крепко и отдавать, судя по всему, не на-
меревался.
- Одну минуточку, - строго сказал он. - Я не могу вернуть вам сумку
просто так. Мы должны с вами проехать в отделение и оформить все офици-
ально.
- Что оформить? - не поняла Лера. - Это же моя сумка, я могу это до-
казать. В ней мои документы.
- Я верю вам, верю, - успокоил ее работник милиции. - Но ведь вор со-
вершил преступление, и он должен быть привлечен к ответственности. А для
этого мы должны определить размер похищенного, его стоимость, понимаете?
От этого зависит квалификация содеянного и объем вменения.
Она, конечно, ничего этого не понимала, потому что не знала таких по-
нятий, как "квалификация" и "объем вменения". Но не показывать же такому
симпатичному мужчине, что она неграмотная!
- Да, конечно, - она с серьезным видом кивнула, - я понимаю. Мне нуж-
но сдать препараты...
- Мы подождем.
Лера сдала поднос с препаратами, получила назад свой студенческий би-
лет и вернулась к мужчине с ее сумкой. Тот терпеливо ждал возле двери.
- А где остальные? - спросила она, оглядываясь.
- В машине, - коротко ответил он. - Пойдемте.
До отделения милиции добрались быстро. Задержанного воришку везли в
одной машине, а Леру посадил в свой "жигуленок" мужчина, задержавший во-
ра. Помещение милиции девушке сразу не понравилось. Оно было холодным и
некрасивым, стены выкрашены масляной краской, на полу драный линолеум, а
сразу от входа открывался вид на зарешеченную "клетку", где с угрюмыми
лицами сидели какие-то неопрятные мужчины и даже одна женщина. Женщину
Лера узнала, это была молодая цыганка, частенько отирающаяся в сквере
между медицинским и химико-технологическим институтами и отлавливающая
доверчивую молодежь, желающую узнать о своих грядущих радостях и непри-
ятностях.
- Эй, красавица! - тут же встрепенулась цыганка при виде девушки и
быстро затараторила: - Заскучала я здесь, навыки теряю. Дай погадаю те-
бе, бесплатно погадаю, денег не возьму, ничего не возьму, всю правду
скажу, что было, что будет, что у тебя сейчас на сердце и чем беда твоя
закончится.
Она вскочила со скамьи и протянула руки через решетку. Из окошка тут
же выглянул дежурный майор с усталыми глазами.
- Уймись, Зема, дай спокойно работать. От тебя грохот, как от тракто-
ра.
- Ай, начальник, неправду ты говоришь! - возмутилась цыганка. - Я
разве тебя беспокою? Я тебя не беспокою, я хочу хорошей девушке помочь,
беда у нее великая, а как с ней справиться - она не ведает. Молодая она,
неопытная, жизни не знает, вот и обманули ее. Я всю правду ей скажу, она
меня еще благодарить будет. Иди сюда, красавица, дай ручку.
Лера испуганно отшатнулась. На мгновение глаза ее встретились с гла-
зами цыганки, и ей показалось, что она падает в пропасть. Глаза не были
страшными, вовсе нет, они были яркими и блестящими, большими, обрамлен-
ными длинными густыми ресницами. Но почему-то они буквально парализовали
девушку. Она даже забыла, где находится и зачем сюда пришла.
- Давай ручку, давай, не бойся, денег не прошу, золота не прошу, сама
за решеткой сижу, плохого тебе не сделаю...
Голос цыганки, бормотавшей свою скороговорку, доносился словно изда-
лека.
- Валерия Геннадьевна! - раздалось прямо у нее над ухом.
Лера очнулась.
- А? Что? Мужчина, который привез ее в милицию и которого звали Вла-
димиром, стоял рядом и крепко держал Леру за плечо.
- Валерия Геннадьевна, идите со мной, - строго и отчетливо произнес
он.
Лера послушно поднялась следом за ним на второй этаж. Ноги были как
ватные, перед глазами все плыло. В маленьком кабинете, где уже сидели
два человека, Владимир помог ей снять шубку и усадил за стол.
- Никогда бы не подумал, что вы так легко поддаетесь внушению, - с
улыбкой сказал он. - На будущее имейте в виду, вам нужно - цыганок обхо-
дить за три километра, а лучше - за пять. Они вас обдерут как липку, а
вы и заметить не успеете. Зема только начала с вами разговаривать, а вы
уже поплыли. Через полминуты вы бы догола разделись и потом долго удив-
лялись бы, что это такое с вами произошло.
- Ничего я не внушаемая, - сердито ответила Лера. - Просто у меня был
тяжелый день, я устала, а тут еще сумочку украли, я перенервничала. Я
цыганок не боюсь.
- Не обманывайте себя, - вступил в разговор один из незнакомых ей
мужчин, - усталость не имеет к этому отношения. Это особенности психики,
природные особенности, они или есть - или их нет, а усталость может
только сделать их более или менее острыми. Вы поддаетесь внушению, это
совершенно очевидно, поэтому вам следует быть более внимательной, только
и всего. Если бы вы знали, сколько обобранных цыганами людей к нам сюда
приходит! И люди-то все приличные, образованные, интеллигентные, не ка-
кие-нибудь там недоумки. Доценты, профессора. Кстати, должен вам заме-
тить, что большинство людей поддается внушению, а вот тех, кто не подда-
ется совсем, очень мало. Так что не думайте, будто с вами что-то не в
порядке.
Это Лере совсем не понравилось. Она такая, как все?
Еще чего не хватало! Никогда и ни в чем она не будет такой, как все.
Никогда и ни в чем. Вот кончится вся эта тягомотина с сумкой, она вер-
нется домой, возьмет книги по психологии и психиатрии и сама займется
изучением проблемы. Если окажется, что она действительно внушаемая, она
переделает себя. Если нельзя переделать, то можно по крайней мере нау-
читься вести себя так, чтобы все думали, будто она внушению не поддает-
ся. Никогда Лера Немчинова не будет принадлежать к большинству. Потому
что большинство - это народ, а народ - это быдло, в этом Лера была убеж-
дена твердо, даже не подозревая, насколько безнравственна такая мысль. А
она всегда и во всем будет особенной, неповторимой, единственной.
- Ладно, начнем, помолясь, - вздохнул Владимир. - Саша, доставай
бланки, будем оформлять.
Сашей звали как раз того сотрудника, который только что объяснял Лере
насчет цыганок. Он достал из ящика стола какие-то бланки и стал задавать
вопросы. Фамилия, имя, отчество, год и место рождения, адрес, место уче-
бы...
- Теперь описываем содержимое сумочки. Кстати, сама сумочка сколько
стоит?
- Она дорогая, - с вызовом ответила Лера, которую вся ситуация стала
уже раздражать.
- Я вижу, - усмехнулся Саша. - "Мандарина Дак" - фирма не из дешевых.
Чек не сохранился?
- Нет, конечно. Я же не знала, что понадобится.
- Ладно, не страшно, можно запрос сделать в фирменный магазин, они
скажут цену. Дальше пошли. Паспорт, он, к сожалению, продажной цены не
имеет. Очки солнцезащитные фирмы "Кристиан Диор", ну эти уж точно стоят
не меньше миллиона. Правильно?
- Миллион двести, - сказала она сухо.
- Отлично, так и запишем. Еще одни очки, со светлыми стеклами. Опра-
ва... сейчас посмотрим... так, фирмы "Карл Лагерфельд". Эти, наверное,
еще дороже?
- Полтора, - коротко бросила Лера, с ужасом думая о том, что если они
будут оценивать стоимость каждого предмета в ее сумочке, то процедура
займет уйму времени. Это ее никак не устраивало, потому что дядя Слава
сказал, когда она с ним разговаривала по телефону после неудачной попыт-
ки сдать зачет, чтобы она вечером позвонила Игорю. "Позвонила" в этом
случае означало, что ей скорее всего разрешат прийти. Игорь ждет ее, она
ему нужна, а ей приходится сидеть в этом вонючем отделении и вспоминать,
что сколько стоит. Чего ради? Кроме того, ее слегка грызло чувство неко-
ей неловкости перед этими скромно одетыми милиционерами каждый раз, ког-
да приходилось называть отнюдь не маленькую цену того или иного предме-
та.
- Набор косметики фирмы... фирмы "Макс Фактор". Сколько он стоит?
- Я не помню, - быстро ответила Лера. - Недорого. И потом, я его дав-
но покупала.
Ей хотелось, чтобы все поскорее закончилось, и она уже готова была
утверждать, что все ее имущество не стоит и трех рублей.
- Ладно, - снова покладисто откликнулся Саша, - уточним. Кошелек из
кожзаменителя красного цвета...
Она открыла уже рот, чтобы поправить его, потому что кошелек был не
из кожзаменителя, а из самой что ни есть натуральной кожи, причем очень
дорогой, но остановилась. Незачем затягивать процедуру. Что толку уста-
навливать правильную цену? Вещи ей вернут, а какой там будет "объем вме-
нения" - ей наплевать.
- Деньги в размере... раз, два, три... - он начал методично пересчи-
тывать купюры, - в размере шестисот восьмидесяти семи тысяч пятисот руб-
лей. Ничего себе живут современные студенты! Так, это купюры. Сейчас
посчитаем монетки.
Саша щелкнул замком на том отделении кошелька, где хранились монеты,
и на стол вместе с металлическими деньгами выпало кольцо.
- Ого! Кольцо в кошельке носите? Почему не на руке? - спросил он.
- Я в анатомичке занималась, там нужно перчатки надевать, а кольцо
мешает, - объяснила Лера. - Оно дешевое, это стекляшка.
- В кошельке почти миллион, а на руке стекляшка, - недоверчиво пока-
чал головой Владимир, хранивший до этого полное молчание. - Дай-ка
взглянуть, Саня.
Он взял кольцо и поднес его поближе к свету.
- В первый раз вижу, чтобы на стекляшке делали огранку "эмеральд". И
играет отлично. Нет, Валерия Геннадьевна, не стекляшка это, а бриллиант.
А лгать нехорошо. Зачем же вы так?
- Мне надоело все это, - с вызовом заявила Лера, - вот и соврала,
чтобы побыстрее закончить. Подумаешь! Можете написать в своем дурацком
протоколе, что украденное имущество оценивается в сто рублей, и отпусти-
те меня. Я ни на что не претендую.
- Мне это нравится, - внезапно подал голос третий сотрудник, который
пока в разговоре не участвовал, - мадам ни на что не претендует. А на
что вы, уважаемая, вообще можете в этой ситуации претендовать? Не надо
делать нам одолжения, мы, между прочим, поймали вора, который вас обок-
рал, а могли бы и не поймать. Вам хочется побыстрее отсюда уйти, у вас
дела, вы торопитесь, а представьте себе на минутку, что вор ушел с вашей
сумочкой и вам пришлось бы просиживать часами и сутками под дверьми раз-
ных кабинетов, восстанавливая свои украденные документы. Вы знаете, ка-
кие очереди в паспортный стол? А со сберкнижками вы вообще намучаетесь
не один месяц, банк - это не милиция.
- Тише, Витя, - успокаивающе сказал Владимир, - тормози, не наезжай
на девушку. Прояви снисходительность, она действительно перенервничала.
А вам, Валерия Геннадьевна, я вот что скажу. Мы, конечно, можем написать
в протоколе все, что угодно, в том числе и то, что похищенное у вас иму-
щество не стоит ломаного гроша, а в кошельке было две копейки. И пос-
кольку то, что у вас взяли, никакой цены не имеет, вора можно отпустить
за малозначительностью содеянного. Ну вот как будто бы он коробок спичек
спер. И завтра этот милый человек снова выйдет на промысел. Вы, я смот-
рю, не очень-то испугались потери, видно, деньги в сумочке у вас не пос-
ледние и без куска хлеба вы не останетесь. А что, если следующей жертвой
окажется пенсионерка, у которой после кражи не останется ни рубля? Вам
ее не жалко? Вы, конечно, можете мне возразить, что этот вор - не
единственный во всей Москве, их по городу десятки тысяч бегает, и будете
правы. Пенсионерку и без него есть кому обокрасть. Но если мы все будем
так относиться к преступникам, то на улицу выйти будет невозможно. В са-
мом деле, какой смысл вообще ловить преступников, если всех все равно не
переловишь, верно? Пусть себе грабят, насилуют, убивают. Вас не смущает
такая логика?
Логика Леру не смущала, ее эгоизм не был способен на обобщения, но ей
все равно стало неловко, как будто ее уличили в чем-то постыдном. Влади-
мир говорил объективно правильные вещи, и не соглашаться с ними было
неприлично. Не объяснять же им, что их "объективно правильные правила"
годятся для них самих, обычных и ничем не примечательных людей, но никак
не подходят и не могут иметь никакого отношения к ней, Лере Немчиновой,
особенной и ни на кого не похожей.
- Извините, - пробормотала она, - я действительно очень устала. Вы
правы, кольцо дорогое, это золото с бриллиантом.
- Сколько оно стоит?
- Я... не знаю.
- Как это вы не знаете?
- Это подарок.
- Тогда придется спросить того, кто вам его подарил. Поймите же, сто-
имость должна быть установлена точно. Может быть, человек, сделавший вам
подарок, сохранил чек или сертификат на кольцо. В крайнем случае он мо-
жет сказать нам, где его приобрел, и мы сделаем запрос в этот ювелирный
магазин и получим официальную справку о его стоимости.
Лера молчала, сцепив пальцы рук на коленях и глядя в пол. Сказать,
что кольцо осталось от матери? Можно, но как быть с надписью? Конечно,
кольцо мог подарить маме отец, отсюда и надпись, но тогда эти милиционе-
ры пойдут к деду и спросят его, не сохранился ли ценник, а дед им ска-
жет, что никакого кольца с бриллиантом у мамы не было. Нет, это не го-
дится.
- Этого человека нельзя спросить, - наконец произнесла она.
- Почему?
- Он умер.
- Когда?
- Недавно. Пару недель назад. Его убили.
- Он был вашим женихом?
- Ну... да. А что? - с вызовом спросила она, поднимая глаза.
- Ничего, - Саша пожал плечами. - Будьте добры назвать его имя и ад-
рес.
- Зачем?
- Мы поговорим с его родственниками, попросим их поискать в его вещах
чек на кольцо...
- Его имя Барсуков Александр.
- Так, Барсуков... - повторил Саша, записывая. - Где проживал?
Лера запнулась. Адреса она не знала. Барсуков всегда приходил к ней
домой, тогда как она у него не бывала ни разу, хотя он и приглашал. Но
ей не хотелось идти, ей не нужны были ни родители поклонника, ни, в сущ-
ности, он сам. Ей нужен был слуга, преданный и готовый на все, а к слу-
гам в гости не ходят.
- Я не знаю точного адреса, где-то в районе "Коломенской".
- Ну и поколение! - снова заговорил третий сотрудник, имени которого
Лера не знала. - Парень считается женихом, делает такие подарки, а не-
веста даже адреса его не знает. Хорошо еще, хоть имя не забыла.
- Да ладно тебе. - Владимир опять попытался ее защитить, и Лера испы-
тала к нему что-то вроде благодарности. - Ничего страшного, найдем мы
адрес. Вы говорите, вашего жениха убили?
Лера молча кивнула.
- А уголовное дело возбудили?
- Да.
- Может быть, вы знаете фамилию следователя? Он же наверняка вас доп-
рашивал.
- Его фамилия Ольшанский.
- Костя-то?! - почему-то радостно воскликнул Владимир. - Костя
Ольшанский? Из городской прокуратуры?
- Да, кажется... - неуверенно ответила Лера. Она точно помнила и фа-
милию, и то, что прокуратура, куда ее вызывали, была именно городской,
но вот насчет имени не была уверена.
- Ну тогда все просто. Позвоним Косте и узнаем адрес Барсукова. Нет
проблем.
"Есть проблемы, - угрюмо думала Лера, вспоминая разговор в милиции по
дороге к метро. - И еще какие проблемы. Знали бы они... Неужели нена-
вистный дед был прав, когда предупреждал меня, что кольцо принесет мне
несчастье? Нет, не может быть, не может, дед не может быть прав никогда,
потому что он подонок и убийца, а подонки и убийцы не бывают правы".