Маринина А. Б.
Настя Каменская
Реквием

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

Глава 7

Вячеслав Олегович Зотов смотрел на Настю чуть настороженно, но в об-
щем доброжелательно.
- Почему вас интересуют такие давние дела? - спросил он. - Столько
лет прошло...
Она улыбнулась и взяла сигарету.
- Старший Немчинов вернулся, и мы, вполне естественно, хотим знать,
чего можно ожидать от него. Нормальный милицейский интерес. У него внуч-
ка, у внучки поклонник, почти жених. Этого жениха убивают, и первое, о
чем думают работники милиции, это о дедушке, который однажды уже совер-
шил убийство и отсидел за это девять лет. Разве вам это кажется стран-
ным?
- Нет, в такой постановке вопроса все понятно. Но я не верю.
- Во что вы не верите? - удивилась Настя. - В то, что Василий Петро-
вич Немчинов может убить во второй раз?
- И в это тоже.
Зотов вскочил с кресла, в котором сидел, вальяжно развалившись, и на-
чал нервно ходить по комнате.
- Поймите же, я и тогда не понимал, и сейчас не понимаю, зачем отцу
убивать своего сына. Для меня это было полной неожиданностью, да и для
всех, кто знал Гену и Свету Немчиновых. У них никогда не было конфликтов
с отцом. Я просто не представляю, из-за чего они могли бы поссориться, и
так серьезно, так крупно, чтобы дело дошло до убийства.
Настя с любопытством наблюдала за Зотовым. Красивый рослый мужчина
чуть старше сорока, прекрасные манеры, хорошо поставленный голос. Он,
наверное, отлично смотрелся бы на сцене. Или во главе стола, за которым
идут серьезные переговоры. А вместо этого он занимается устройством дел
молодого певца. Ладно еще если бы Зотов работал в продюсерской фирме и
профессионально занимался менеджментом, организовывая концерты и выступ-
ления многих музыкантов. Но он представляет только самого себя и работа-
ет только для Вильданова. Почему? Вильданов - не Паваротти, у которого
концерты расписаны до 2005 года, и вполне понятно, что великий тенор при
своей бешеной популярности и загруженности должен иметь собственного ад-
министратора. На организацию дел Игоря Вильданова не нужно столько вре-
мени и сил. Почему бы Зотову не заняться еще чем-нибудь, не взять под
крыло еще какихнибудь исполнителей? Создал бы собственную фирму и денег
бы заработал больше.
- Значит, вы утверждаете, что отношения у отца и сына Немчиновых были
хорошие, - полувопросительно сказала Настя.
- Хорошие, - подтвердил Вячеслав Олегович.
- А близкие?
- Что - близкие? - не понял он. - Вы имеете в виду других родственни-
ков?
- Нет, я имею в виду отношения. Отношения ведь бывают хорошими, но не
близкими, как, например, с приятелями, с которыми вы видитесь редко, но
к которым по-доброму расположены. А бывают отношения близкие, но крайне
плохие, как у ненавидящих друг друга супругов. У отца и сына Немчиновых
были близкие отношения?
- Ну... - Зотов задумался. - Я думаю, да. Все-таки отец и сын, не чу-
жие ведь.
- А у вас с Геннадием?
- Мы были очень дружны, - просто ответил он.
- И часто виделись?
- Часто. Каждую неделю, иногда по два-три раза.
- Геннадий разговаривал с вами о своем отце? Зотов снова задумался,
потом слегка усмехнулся.
- Да, пожалуй, вы правы. Гена почти не говорил о нем, и от этого у
меня сложилось впечатление, что у них все в порядке. Знаете, как это бы-
вает: когда люди часто конфликтуют, то постоянно рассказывают об этом
своим друзьям, а если не рассказывают, тогда создается впечатление, что
и конфликтов нет.
- А самого Василия Петровича вы знали?
- Шапочно. Несколько раз встречались, но мельком. Поверьте мне, это
всегда происходило в присутствии Гены или его жены, и ни разу я не заме-
тил ни тени недовольства или какого-то напряжения. Обычные отношения.
Настя помолчала немного, обдумывая услышанное. Похоже, зря она надея-
лась на этого Зотова, он тоже совсем не знал Немчинова-старшего и, ка-
жется, не в курсе сути конфликта. А конфликт был, это же очевидно. Не
может такого быть, чтобы первая внезапная ссора на фоне в общем-то хоро-
ших отношений привела к стрельбе. Напряжение должно было накапливаться в
течение долгого времени. Но из-за чего оно возникло, напряжение это?
- Скажите, Вячеслав Олегович, где происходили ваши встречи с отцом
Геннадия? В городской квартире или на даче?
- Как ни смешно, на улице. Мы выходим от Немчиновых, а Василий Петро-
вич идет домой, или наоборот.
- Вот даже как?
- Видите ли, я редко встречался с Геной у него дома. Он не особенно
любил, когда к нему в городскую квартиру приходили гости. А вот дача -
совсем другое дело, там я бывал часто, потому что Гена проводил там
больше времени, чем в Москве. Творческая личность нуждалась в тишине,
покое и природе.
"Ничего себе тишина и покой, - подумала Настя. - А сосед по даче Бел-
кин утверждал, что у Немчиновых постоянно собирались гости и устраива-
лись шумные пьянки. И, между прочим, как раз во время этих пьянок Белкин
и видел там господина Зотова. Что ж, можно понять желание человека не
омрачать память погибшего друга".
- Правильно ли я поняла, что Геннадий Немчинов проводил на даче много
времени и ваши частые встречи с ним происходили как раз за городом?
- И да, и нет. Мы с Геной встречались и в Москве, я ведь работал в то
время в Управлении культуры, и нам часто приходилось решать множество
проблем, связанных с его творчеством. Не забывайте, какое время было.
Цензура во всем, в том числе и в музыкальном творчестве. Чтобы певец мог
публично исполнить новую песню, авторы этой песни должны были провести
свое творение через комиссию, которая ее либо одобрит и разрешит к ис-
полнению, либо запретит как безнравственную и не соответствующую идеоло-
гии, либо выдаст целый список рекомендаций по переделке. В основном пе-
ределка относилась, конечно, к тексту, а не к музыке, но все равно дело
касалось обоих авторов.
- А кто был вторым автором? - поинтересовалась Настя. - Кто писал
тексты к его песням?
- Разве вы не знаете? - удивился Зотов. - Тексты писала Света, его
жена. Она была талантливым поэтом. У нее даже сборники стихов выходили.
- Я этого не знала. Но это к делу не относится. Скажите, пожалуйста,
Василий Петрович часто приезжал на дачу?
Зотов задумался. Он стоял перед Настей, покачиваясь с пятки на носок
и заложив большие пальцы рук за пояс джинсов. Он так и не сел обратно в
кресло, и от этого Настя испытывала определенное неудобство, потому что
ей приходилось смотреть на него снизу вверх. Можно было бы, конечно, то-
же встать, но очень не хотелось. Слишком уж удобные были кресла в квар-
тире у Вячеслава Олеговича.
- А вы знаете, вот вы сейчас спросили, и я вдруг понял, что Василий
Петрович там, кажется, и не бывал. Во всяком случае, я его там ни разу
не видел. Хотя он, наверное, приезжал в другое время. Просто мы с ним не
сталкивались.
- Геннадий ничего вам по этому поводу не говорил? Не объяснял, почему
отец не приезжает за город?
- Да нет... Мы ни разу это не обсуждали. А почему вы так упорно этим
интересуетесь?
- Просто так. Хочу понять, почему человек не ездил на свою дачу года-
ми, а потом вдруг приехал и убил сына и невестку. А вы сами разве не хо-
тите это понять? Ведь Геннадий был вашим другом.
- Постойте, - Зотов предупреждающе поднял руку, - вы подтасовываете
факты. Так не годится.
- А как годится? - спросила Настя.
Ей все-таки удалось сделать над собой усилие и встать. Они были при-
мерно одного роста, и теперь она могла смотреть прямо в глаза собеседни-
ку. А глаза у Зотова были удивительные. Непростые глаза. В какой-то мо-
мент ей показалось, что в них таится бездна тоски и чего-то еще недобро-
го" но уже в следующую секунду это ощущение пропало. Глаза как глаза,
большие, красивые, темно-серые.
- То, что я не встречал отца Гены на даче, вовсе не означает, что он
там совсем не бывал. Он мог приезжать когда угодно, просто его приезд ни
разу не совпал с моим. Может такое быть?
- Может, - согласно кивнула Настя, - с точки зрения теории вероятнос-
ти вполне может быть. И меня бы устроило это объяснение, если бы вы при-
езжали на дачу к другу один раз в два месяца и всего-то в течение года.
Тогда я с вами согласилась бы. Но вы ездили туда на протяжении нес-
кольких лет не реже раза в неделю, правильно? Очень уж затейливо должна
повести себя вероятность, чтобы признать, что Василий Петрович на даче
бывал, а вы ни разу его там не видели.
- Ну хорошо.
Настя видела, что Зотов начал раздражаться. Она сама виновата, по
привычке ведет разговор так, словно обвиняет его в чем-то и пытается
уличить, поймать на лжи. Вот и с полковником Белкиным недавно произошло
в точности то же самое, она вела себя так, будто заранее подозревала его
в ложных показаниях. Немудрено, что Белкин сердился. И этот тоже сердит-
ся...
- Хорошо, вы меня убедили. Не стану упорствовать. Я готов признать,
что отец Гены на дачу не приезжал. Не приезжал на протяжении нескольких
лет! Вы понимаете, о чем это говорит?
- Понимаю. Это говорит о том, что отец и сын избегали друг друга.
- Вот именно, - с внезапной горячностью подхватил Зотов. - Гена не
просто приезжал на дачу, он фактически убегал из дома, потому что не хо-
тел находиться рядом со своим отцом.
- Или отец не хотел, чтобы сын находился рядом с ним, - подсказала
Настя.
- Да, или отец не хотел, - повторил за ней Вячеслав Олегович. - Зна-
чит, между ними давным-давно что-то произошло. Может быть, в детстве или
юности Гена поссорился с отцом так сильно, что они не смогли помириться,
а с годами ситуация только усугублялась. Они вынуждены были жить вместе,
потому что квартира была кооперативная, купленная на деньги отца, и раз-
менивать ее он не стал бы ни при каких условиях, а купить собственную
квартиру Гена не мог, у него денег не было на это.
- Разве? - Она скептически приподняла брови. - А у меня сложилось
впечатление, что Немчинов получал очень приличные авторские.
Зотов нахмурился.
- Это так. Но Гена катастрофически не умел накапливать деньги. Он их
проматывал мгновенно. Самые дорогие коньяки, изысканная еда, бесконечные
поездки на такси, если не мог воспользоваться своей машиной. Обожал по-
ездки на два-три дня в Прибалтику или на море, причем самолетом, а это
ведь тоже недешево. На море, правда, они со Светой ездили только в теп-
лый сезон, зато в Прибалтику - круглый год. Вы же помните, наверное, в
то время для всех нас поехать в Вильнюс или в Таллин было равно поездке
за границу. Красивые, чистые старинные европейские города с булыжной
мостовой, узенькими улочками, готическими зданиями и бесчисленными ка-
фешками. Если уж в настоящую Европу не вырваться, так хоть видимость се-
бе создать. Гена очень любил туда ездить, так что деньги у него улетали
моментально.
- Но машина все-таки была? - уточнила Настя. - Почему же он вместо
покупки автомобиля не вступил в кооператив, если дома царила невыносимая
обстановка?
Зотов снова сделал паузу. Он глядел куда-то поверх Настиной головы, и
ей показалось, что он сейчас не здесь, в своей квартире, а где-то дале-
ко-далеко, за много лет и километров отсюда.
- Я бы непременно спросил у Гены об этом, если бы знал в то время,
что у него в семье неладно, - наконец ответил он сухо. - Но я, как вы
понимаете, ни о чем не догадывался. А Гена мне никогда не рассказывал о
ссоре с отцом. Могу только предположить, что ему очень хотелось иметь
свою машину.
- Только предположить? - переспросила она. - Или вы знаете точно?
- Я знаю точно. Машину он покупал на моих глазах. Если бы вы его тог-
да видели... Он весь светился счастьем и говорил о том, что мечтал об
этой минуте с самого детства. Гена гонял на ней как сумасшедший, пешком
совсем ходить перестал. Если бы можно было в туалет ездить на машине, он
бы ездил. Но мне тогда казалось, что все нормально, я же не знал, что у
него проблемы с отцом...
Зотов посмотрел на часы и покачал головой.
- Я прошу прощения, мне нужно позвонить.
Аппарат стоял здесь же, на столике, но Вячеслав Олегович вышел из
комнаты. Через несколько секунд Настя услышала его приглушенный голос:
- Ты еще не встал? Урод. Опять нажрался? Ладно, потом объяснишь, мне
некогда. Вставай, приводи себя в порядок и начинай заниматься. Прими там
что-нибудь от похмелья... да не пиво, кретин, а таблетку, "Алказельцер",
например. Нет? Ну пошли свою дуру в аптеку, пусть сбегает. Не морочь мне
голову, аптечный киоск есть в метро. Все, Игорь, у меня нет времени с
тобой рассусоливать, вставай и занимайся делом. Я приеду через час, бу-
дет серьезный разговор. Серьезный, ты слышал? И чтобы никаких девок к
моему приходу в квартире не было. Ясно? Давай.
Ничего себе, однако! Уж не с Вильдановым ли так строг господин Зотов?
Странно. Если судить по только что услышанным репликам, популярный певец
злоупотребляет спиртным и девочками, ленится и не соблюдает распорядок
дня. И в то же время Лешка утверждает, что у парня безупречный вкус и
серьезная классическая манера исполнения. Как одно с другим увязывается?
А впрочем, кто их знает, людей искусства, может, у них и увязывается,
причем легко.
Прислушиваясь к голосу Вячеслава Олеговича, Настя воспользовалась от-
сутствием хозяина и быстро оглядела комнату. Во время разговора ей было
как-то неудобно это делать. Совершенно очевидно, здесь поработал хороший
дизайнер. Цвета пола, коврового покрытия, мебели и обоев прекрасно соче-
тались друг с другом, создавая гамму, которая порождала чувство глубоко-
го покоя и защищенности. Никакого модерна, ничего металлического и блес-
тящего, даже обычной люстры нет. Все светильники расположены на стенах -
одиночные и двойные бра, подсветки для картин, оригинальный торшер рядом
с креслом и еще один, точно такой же, с другой стороны мягкого углового
дивана. Интересно, сколько нужно денег, чтобы привести квартиру в такой
вид? Настя с удовольствием пожила бы в такой обстановке, но Лешкиных го-
нораров, пожалуй, на такое не хватит. А жаль. Спросить, что ли? Да нет,
тут же одернула она себя, неудобно. Совсем с ума сошла, пришла к челове-
ку чуть ли не допрашивать его, а потом будет задавать вопросы про ре-
монт.
Увлекшись мыслями о бытовом комфорте, она не заметила, как вернулся
Зотов.
- У вас еще есть вопросы ко мне? - спросил он. - Мне скоро нужно бу-
дет уходить.
- Вопрос только один, - быстро ответила Настя. - Вы можете назвать
людей, которые были дружны с Немчиновыми и могут знать о конфликте между
Геннадием и его отцом?
Зотов задумчиво покачал головой.
- Пожалуй, нет. Я был наиболее близок с Геной, но если даже я не
знал...
- А дочь Немчиновых?
- Лера? Да побойтесь Бога, ей же было восемь лет, когда это случи-
лось... Я имею в виду смерть ее родителей. А сам конфликт, я уверен,
произошел и развивался намного раньше. Возможно, до ее рождения, даже до
женитьбы Гены.
- Ладно, Вячеслав Олегович, не буду больше вас задерживать. Но вы
все-таки подумайте над моей просьбой и, если кого-то вспомните, не соч-
тите за труд позвонить, хорошо?
Настя быстро написала на листке свои телефоны - домашний и служебный.
- И передайте господину Вильданову, что поклонники его ценят за хоро-
ший вкус и элегантную манеру держаться на сцене.
На лице Зотова промелькнуло странное выражение не то снисходительного
сочувствия, не то сдержанной насмешки.
- Мне приятно это слышать, спасибо, Анастасия Павловна. Но Игорю я не
стану передавать ваши слова.
- Почему? Ему надоели комплименты?
- Отнюдь, - Вячеслав Олегович усмехнулся, - он их жаждет, как дитя
малое сладкую конфетку. Но ребенку нельзя есть слишком много сладкого,
от этого портятся зубки. Игорь еще слишком молод, чтобы правильно отно-
ситься к комплиментам. Он их принимает за чистую монету и перестает
стремиться к совершенству, полагая, что уже достиг всех мыслимых высот.
- Ну что ж... Вам виднее.
Настя застегнула теплую куртку и подняла повыше меховой воротник,
стараясь закрыть уши. Шапки она не носила никогда, даже в самые лютые
морозы, в крайнем случае надевала куртку с капюшоном. Но сегодня случай
был еще не крайний, термометр показывал минус тринадцать, а Настя Ка-
менская любила держать голову в холоде. Если бы только при этом все ос-
тальные части тела можно было держать в тропической жаре...
Едва Зотов переступил порог квартиры Игоря, в ноздри ему ударила
смесь отвратительных запахов, застоявшихся еще с вечера. Оставленные на
столе недоеденные закуски источали ароматы лука, уксуса и маринада, из
недопитых бокалов испарялся алкоголь, и все это было круто замешено на
табачном дыме и специфической вони невыброшенных окурков. "Хоть бы фор-
точку открывал на ночь, урод, - с неожиданной злобой подумал Зотов. -
Никогда плебею не стать патрицием, хоть годами держи его во дворцах с
прислугой".
- Открой окно! - громко крикнул он в сторону кухни, откуда доносились
звуки льющейся воды. - Устроил тут газовую камеру.
- Не выступай, - донесся до него слабый голос Вильданова, - и без те-
бя тошно.
Зотов повесил дубленку на вешалку и быстро прошел в кухню. Игорь выг-
лядел отвратительно, лицо опухло, как всегда после пьянки, глаза были
больными и красными. Он стоял в одних трусах и жадно пил большими глот-
ками воду из стеклянной двухлитровой пивной кружки.
- Я тебе что велел? Я позвонил полтора часа назад и велел через час
быть в порядке. А ты? Урод недоделанный, ты опять спать завалился?
Только что встал?
- Не твое дело, - буркнул Игорь, судорожно допивая остатки воды. -
Чего привязываешься?
- Ага, ты еще скажи, что болеешь. И пожалостней, как алкаши по утрам
говорят. Никакого зла на тебя не хватает, честное слово. Да поставь ты
кружку, что ты в нее вцепился! На вот, выпей.
Зотов достал из кармана и швырнул на стол лекарство, которое купил по
дороге. Трясущимися пальцами певец стал ковырять пластмассовую крышечку
флакона, и Зотов отвернулся, не в силах справиться с отвращением. Чудо-
вище, идиот, придурок! Полжизни уходит псу под хвост сначала на гулянки,
потом на приведение себя в чувство, и это вместо того, чтобы заниматься,
репетировать, работать над новыми песнями. Артист - это труд, адский
ежедневный труд, а не сплошной праздник успеха, водки и девочек. Но раз-
ве этому кретину объяснишь? Он и слова-то такого - "труд" не знает,
только и думает об удовольствиях.
Достав из шкафчика кофемолку и банку с кофейными зернами, Вячеслав
Олегович принялся за дело. Пока варится крепкий кофе, надо оттащить это-
го похмельного суслика в ванную и засунуть его под контрастный душ. Сна-
чала кипяток - потом ледяная вода, потом снова кипяток - и снова ледя-
ная. Ему очень хотелось махнуть рукой на Игоря и уйти, хлопнув дверью.
Пусть выкарабкивается из своего похмелья как знает. Но нельзя. Он взял
на себя эту ношу много лет назад и теперь должен ее нести, как бы трудно
ни было.
Через полчаса Игорь, заметно посвежевший и повеселевший, сидел на
кухне, закутавшись в теплый махровый халат, и пил вторую чашку кофе.
- Слава, позвони Лерке, чего-то она не идет, - попросил он.
- А вы договаривались?
- Ну.
- Что - ну? Говори членораздельно, - раздраженно потребовал Зотов.
- Я ей вчера еще сказал, чтобы она утром пришла убраться.
- А она не пришла, - ехидно констатировал Вячеслав Олегович.
- Ну, - кивнул Игорь, не почувствовавший иронии, и продолжал совер-
шенно серьезно: - Я думал, она раненько прибежит и все сделает, пока я
еще сплю. Ну как обычно. А тут встаю - кругом бардак, ногу некуда поста-
вить. Черт знает что. Может, она заболела? Позвони, Слава, а?
- Сам позвонишь, не маленький. А еще лучше - возьми ноги в руки и сам
убери, твоя же квартира, не ее. Ты что же думаешь, Лера всю жизнь будет
за тобой грязь подтирать? У нее ничего интереснее не будет, кроме как
тебя, урода, обслуживать?
- Много ты понимаешь, - хмыкнул Игорь. - Она меня любит.
- Любит, - согласился Зотов, - а ты этим нагло пользуешься. Сделал из
девчонки домработницу. Если бы у тебя хоть ума хватило не спать с ней...
- А чего такого-то? Ей в радость, да и мне приятно.
- Дурак ты, - вздохнул Вячеслав Олегович. - А представь себе, что
завтра она рожать надумает от тебя. И что тогда? Жениться будешь?
- Еще чего!
- Правильно. Значит, что? Ссоры, скандалы, в результате она от тебя
уходит и занимается только ребенком, а кто будет тебя обслуживать? Кто
будет ходить за продуктами, подавать на стол и мыть посуду?
- Подумаешь, другую найду. Делов-то...
- И опять правильно. Найдешь другую - и все сначала. Любовь, постель,
хозяйство, потом беременность, требования жениться, ссора, разрыв. И все
по новой. Только имей в виду, Игорек, ни одна другая не станет терпеть
то, что терпит Лера. Ты сначала найди вторую такую же, а потом разгова-
ривать будем. Чтобы была молодая, красивая, умная, прекрасная хозяйка,
тебя любила безумно и безоглядно и готова была бы ради тебя забыть и се-
бя, и свою гордость, и свое достоинство. Думаешь, они на каждом углу
стоят, такие-то? Думаешь, пальчиком поманишь - и любая твоя?
- Ну а чего? Вон их сколько возле подъезда ошивается.
- Так они для чего сшиваются, ты подумал?
- Как для чего? Со звездой потрахаться хотят. Скажешь - нет?
- И снова ты прав, именно этого они и хотят. А грязь за тобой выно-
сить они хотят? Пепельницы вытряхивать, посуду мыть, полы драить? Трусы
твои стирать? Девок твоих бесконечных терпеть они хотят? Они хотят быть
при тебе, появляться с тобой в обществе и - как апофеоз мечтаний - выйти
за тебя замуж. Вот что им нужно. И ты, придурок необразованный, Бога
должен благодарить с утра до ночи, что у тебя есть такая, как Лера. По-
тому что в твоей жизни назревают большие перемены, и только Лера сможет
вынести их вместе с тобой.
Игорь поставил на стол пустую чашку и настороженно глянул на настав-
ника.
- Какие такие перемены? Ты о чем?
- Нам нужно серьезно поговорить, Игорь. Постарайся выкинуть из головы
все свои глупости хотя бы на час, потому что вопрос очень важный.
- Да ладно пугать-то, - сказал Игорь, но, впрочем, как-то неуверенно.
- Что стряслось?
Зотов помолчал, собираясь с мыслями. Не так-то просто заявить челове-
ку, что собираешься его продать, как раба на торгах. Но Зотов согласился
с предложением Стеллы, переданным через Ингу, не только ради денег. Ради
самого же Игоря. И нужно сделать так, чтобы Игорь это понял.
- Тебя надо раскручивать как следует, - начал он. - Ты должен стать
настоящей большой звездой. Пока что ты еще маленькая звездочка, но я не
хочу, чтобы ты довольствовался этим. Тебе нужно большое поле, но моих
сил не хватает на то, чтобы дать тебе то, чего ты заслуживаешь. На нас-
тоящую хорошую раскрутку нужны большие деньги, большие связи и большая
слава того, кто тебя подает. Понятно?
- Ну, более или менее, - осторожно ответил Игорь. - И дальше что?
- Тебе нужно жениться, Игорь.
- Щас, шнурки поглажу и в загс побегу, - фыркнул Вильданов. - Ты что,
совсем охренел, старик?
- Нет, дорогой мой, это ты охренел, если думаешь, что все так прими-
тивно. Ты должен жениться на женщине, которую знает вся страна. На жен-
щине знаменитой и богатой. Которая вложит деньги в твою раскрутку и ис-
пользует для этого собственную славу и собственные организаторские воз-
можности.
- Ага, и где ж ты возьмешь молодую и знаменитую, которая захочет тра-
тить на меня свои денежки? У молодых и знаменитых есть богатые любовни-
ки, которые сами на них тратятся.
Вячеслав Олегович рассмеялся. Очень уж прямолинейно мыслил его подо-
печный.
- Кто сказал, что она будет молодой?
- А что, старой, что ли? - искренне изумился Игорь. - Совсем обалдел?
Хочешь, чтобы я женился на старухе? Да никогда в жизни!
- Погоди, - Зотов поморщился. Он почувствовал, что снова начал разд-
ражаться, и постарался взять себя в руки. Ну чего сердиться на него, в
самом-то деле? Дурак - он и есть дурак, и он в этом не виноват. Надо
набраться терпения и спокойно все объяснить. Подробно и доходчиво, чтобы
ему все было понятно. - Женщина в пятьдесят лет совсем не старуха, если
она прекрасно выглядит и полна энергии и желания жить и действовать.
- Пятьдесят?! - Брови Вильданова поползли вверх. - Да ей в гроб давно
пора, а не замуж выходить.
- Заткнись! - грубо крикнул Зотов, не сдержавшись, и тут же устыдился
своей вспышки. - Что ты понимаешь? Молодую и красивую ты можешь искать
для любви, а Стелла нужна тебе для дела, для карьеры.
- Стелла?
- Да, именно Стелла. Она может быть девяностолетней развалиной без
единого зуба и без единого волоса, все равно ты должен на ней жениться,
потому что так надо. И скажи спасибо, что ей не девяносто, а всего сорок
девять.
- Ну спасибо, - усмехнулся Игорь. - Спасибо тебе, Вячеслав Олегович,
отец родной, что нашел мне жену помоложе. И что я с этого буду иметь?
- Славу. Настоящую славу. А значит, и настоящие деньги. Тебе мало?
- А она, что она будет иметь? Я так понимаю, она готова платить
деньги, но за что? За то, что я буду каждую ночь ее отоваривать? Молодо-
го тела захотелось?
- Дурак ты, дураком и помрешь, - махнул рукой Зотов. - На хрен ей
твое тело? Она и получше может найти, если нужно. Такая женщина, как
Стелла, может иметь любого мужчину, какого захочет, и совершенно бесп-
латно. Мужики за счастье почитают быть ею замеченными. А заметит она из
всех одного тебя. Понял?
- Не-а, - покачал головой Вильданов. - Ни черта не понял. Зачем я ей?
- Для репутации. Ты всем будешь рассказывать, как влюбился в нее без
памяти, потому что она красива, талантлива и умна, сексуальна и желанна.
А она, так и быть, не устоит перед напором твоих чувств и уступит тебе,
потому что ты, в отличие От многих, тоже умен, талантлив и сексуален.
Таким образом, вы будете создавать друг другу имидж, репутацию. Тебя
начнут замечать те, кто раньше тебя в упор не видел, но был поклонником
Стеллы, потому что если ты смог заинтересовать такую женщину, то в тебе,
стало быть, что-то такое есть, и ум, и талант, и неординарность. А о ней
начнут говорить, что если она в свои сорок девять смогла влюбить в - се-
бя парня вдвое моложе, то, выходит, она ого-го! На нее снова станут пос-
матривать с интересом те, кто уже начал ее забывать и кому она поднадое-
ла.
- Твою мать! Репутация, имидж! Слова-то какие выучил! А трахать ее
кто будет, ты? Ты меня продаешь старой бабе, которая из меня по ночам
все соки будет выжимать! Импотентом меня сделать хочешь? Это же все, ха-
на, крест на всей моей жизни! - заорал Игорь. - Я не смогу с ней спать,
и она будет унижать меня и пилить целыми днями. Приставит ко мне своих
церберов, и я даже налево сбегать не смогу.
Зотов не выдержал. Он вскочил со стула, схватил Игоря за отвороты ха-
лата и слегка приподнял.
- Теперь послушай меня, маленький уродец, - прошипел он. - Послушай и
напряги свои скудные мозги, чтобы вникнуть в то, что я говорю. Никто те-
бя не заставляет трахать Стеллу, более того, даже если ты вдруг раску-
сишь, какая это роскошная баба, и захочешь с ней переспать, она тебя и
на три метра к себе не подпустит. У нее своя жизнь, у тебя своя. Ваш
брак - это договор, контракт. Вы оба делаете вид, что вы - счастливая
супружеская пара. Вы разыгрываете на глазах у всех страстную и вечную
любовь. Все. Ее обязательства - сделать из тебя настоящую звезду. Твои
обязательства - слушаться ее и меня, много работать и поменьше пить.
Сборы от твоих концертов поступают Стелле до тех пор, пока она не покро-
ет вложенные в тебя затраты. Потом будете делить доходы по-другому, тебе
достанется больше. Но это не сразу. Что касается личной жизни, то иметь
ее не возбраняется, но все должно быть прилично. Никакой демонстратив-
ности, ничего не делать на глазах у других людей. Можешь иметь одну ба-
бу, но очень аккуратно. Баба должна быть проверенная, такая, которая со-
вершенно точно тебя не подставит и никому не сболтнет о том, что ты с
ней спишь. Потому что если информация просочится, об этом мгновенно уз-
нает вся Москва, а потом и вся страна, и ваш договор со Стеллой потеряет
силу. Ты разрушишь ее репутацию женщины, которая сумела завоевать сердце
молодого талантливого красавца, и превратишь свою жену просто в старею-
щую тетку, которая позволила молодому альфонсу себя одурачить. После
этого тебе останется только сдать в чистку свой лучший черный костюм,
чтобы было в чем тебя в гроб класть, потому что Стелла тебе этого не
простит. Дошло, придурок?
- Отпусти, - прохрипел Игорь, - больно же. Да отпусти ты!
Зотов резко разжал пальцы, и Вильданов рухнул на стул.
- Бешеный, - пробормотал он. - Чего ты взъярился-то? Сразу не мог
объяснить?
- Только таким идиотам, как ты, эти вещи нужно объяснять. Остальные
понимают с полуслова. И Леру ты береги, только она сможет остаться рядом
с тобой, когда ты женишься на Раисе.
- Это еще кто?
- Стелла - сценический псевдоним, ее настоящее имя - Байдикова Раиса
Ивановна. Я же тебе сто раз говорил.
- Ну забыл я, - заныл Игорь. - Что я, обязан все помнить, что ли? Ра-
иса так Раиса. Какая разница? Все равно я на ней не женюсь.
Зотов снова встал и отошел к двери, ведущей в коридор. Опершись рукой
о косяк, он прищурившись смотрел на Игоря.
- Как ты сказал?
- Я сказал, что не женюсь ни на какой Стелле. Ты что, оглох?
- А кто тебя, недомерка, спрашивать будет? Откажешься - в два счета
найдешь себя на помойке. Ни одного концерта больше не будет, ни одной
записи. Я просто перестану тобой заниматься - и все, дорогой мой, ты
кончился. Ты ведь даже не знаешь, куда нужно ткнуться, с кем поговорить,
чтобы организовать себе выступление, потому что всегда это делал я. И не
жди, что к тебе будут в очереди стоять и умолять выступить, ты пока еще
звезда в такой стадии, когда тебя нужно пристраивать. Так что не ссорься
со мной, Игорек, если хочешь жить в квартире и кушать вкусную еду, а не
бомжевать, как в юности.
Игорь, казалось, не слушал его, уставившись неподвижными глазами ку-
да-то в окно. Потом он медленно поднялся и, не говоря ни слова, вышел из
кухни. Хлопнула дверь спальни, и наступила тишина.
Зотов удовлетворенно улыбнулся и полез в холодильник за минеральной
водой. Отпивая маленькими глоточками ледяной нарзан, он думал о том,
что, конечно, передергивал. Но делал это из самых лучших побуждений.
Игорь пользуется достаточной известностью и популярностью, чтобы продю-
серы могли делать на нем деньги, и, если он, Зотов, бросит своего подо-
печногоученика, тут же найдутся желающие поэксплуатировать талант. К Зо-
тову уже неоднократно обращались представители разных фирм с вопросом,
почему бы Игорю Вильданову не воспользоваться их услугами, они могли бы
вложить деньги, устроить хорошую рекламу и хорошее концертное турне. По
арифметике выходило, что Зотов в этом случае получил бы если не больше,
то столько же, но Вячеслав Олегович не соглашался. Он сам, своими руками
сделал Игоря, и он не собирался никому отдавать результаты своего труда.
Продюсеры - воронье, слетающееся на готовенькое, на то, что гарантиро-
ванно принесет прибыль. Никто не хочет рисковать и делать ставку на не-
известных начинающих. А Зотов рискнул. Он взял в дом маленького бродяж-
ку, каждую минуту ожидая, что тот просто-напросто сбежит, прихватив с
собой деньги и ценности, которых в семье было немало. Он изначально пос-
тавил под угрозу свой брак, и первая жена в конце концов ушла от него,
забрав детей, потому что не вынесла присутствия в квартире этого ма-
ленького чудовища, которому муж посвящал все свое время и отдавал все
силы. Спустя некоторое время Зотов женился во второй раз, но и вторая
жена не смогла смириться с тем, что ее муж занимается только Игорем, а
не семейной жизнью. Вячеслав Олегович поставил под угрозу даже свою ре-
путацию, ибо все поголовно считали его связь с Игорем сексуально окра-
шенной. Никакого секса там и в помине не было, оба они были традиционно
ориентированными мужчинами, но о Зотове долгое время упорно говорили. И
сейчас еще говорят. Вон Левченко, например, старая сволочь, каждый раз
намекает.
Никакой продюсерской фирме он Игоря не отдаст. А Стелле - отдаст.
Во-первых, потому, что Стелла уже однажды такой фокус проделывала, и
весьма успешно, то есть доказала заинтересованной общественности, что
она умеет выполнять условия контракта. Она раскрутила молодого, никому
не известного певца, вывела его на большую орбиту и отпустила. И не ее
вина, что долго он на той орбите не продержался, сам виноват, да и та-
лантика не хватило. Отдать Игоря Стелле означает отдать в надежные руки,
надо только отстоять свое право остаться его художественным руководите-
лем, потому что со вкусом у Стеллы дело обстоит плоховато, а у Игоря-то
его и вовсе никогда не было. Это во-первых. А во-вторых... Он бы никогда
не согласился на этот договор. Если бы не обстоятельства.
Минут через двадцать Зотов решил, что Игорь уже все обдумал и можно
возвращаться к прерванной беседе. Он без стука вошел в спальню. Певец
лежал на широкой кровати поверх небрежно брошенного покрывала, заложив
руки за голову, и смотрел в потолок.
- Ну как, одумался? - миролюбиво спросил Зотов, присаживаясь на край
кровати.
Игорь молчал, не шелохнувшись. Можно было даже подумать, что он не
заметил присутствия Вячеслава Олеговича.
- Игорек, поверь мне, так будет лучше. Так надо для тебя же. Я прошу
тебя, возьми себя в руки, оденься, и давай начнем заниматься. А вечером
встретимся с представителями Стеллы и договоримся о первых шагах. Все
нужно делать обдуманно и грамотно, чтобы контракт принес наилучшие ре-
зультаты.
Губы Игоря чуть шевельнулись.
- Я не могу, - почти прошептал он.
- Чего ты не можешь?
- Я не могу на ней жениться.
- Почему?
- Я не могу.
Зотов отечески похлопал его по руке.
- Глупости, Игорек. Что значит "не могу"? Почему ты не можешь?
- Ты сам сказал, что главное условие в этой истории - репутация. Ска-
зал?
- Сказал. И что дальше?
- Ты сказал, что, если я не буду соответствовать этой репутации,
Стелла меня убьет. Сказал?
- Сказал. Конечно, сама Стелла тебя не тронет, но у нее есть люди,
которые это сделают. Ты боишься сорваться, наделать глупостей и потом за
это поплатиться?
- Да. Я боюсь. Я не уверен, что смогу соответствовать.
- Ну что ты, Игорек, - ласково заговорил Зотов, - ничего не бойся. Я
все время буду рядом с тобой, как был все эти годы, и в случае чего
всегда сумею тебя удержать. Не надо бояться, это не должно тебя останав-
ливать. Ну так что, я звоню и договариваюсь о встрече сегодня вечером?
- Нет! Игорь подскочил на кровати как ужаленный и схватил Зотова за
рукав.
- Нет! Не звони. Я не смогу. Нет, пожалуйста, нет, не надо...
Лицо его исказилось, голос срывался. Зотов сильным толчком в плечи
уложил его обратно.
- Прекрати истерику! - строго произнес он. - Что происходит, в конце
концов? Тебе, кретину тупоголовому, предлагают деньги и славу, и причем
совершенно бесплатно. У тебя есть девушка, прекрасная, добрая, умная,
красивая девушка, которая любит тебя до самозабвения и которая поймет
все и останется рядом с тобой. У тебя есть друг и учитель, который всег-
да помогал и будет помогать тебе готовить репертуар и репетировать. Что
тебя останавливает? Чего ты испугался?
- Я боюсь, что Стелла узнает... - тихо сказал Игорь. - И не только
она одна. Тогда конец репутации.
- О чем она узнает?
- Ну... О том. Ты сам знаешь.
- Откуда она узнает? Ты ей не расскажешь, ты же не полный идиот. Я
тоже не расскажу. А больше некому.
- Есть кому. Кто-то еще знает.
- С чего ты взял?
- Меня шантажируют, - прошептал Игорь и вдруг заплакал.