Маринина А. Б.
Настя Каменская
За все надо платить

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

ГЛАВА 8

В агентство "Лира" они тоже отправились вместе, по дороге обсуждая
Коченову-старшую.
- Удивительно легкомысленная женщина, вы не находите? - спросила Нас-
тя у Тарадина. - Какие-то люди под явно надуманными предлогами ищут ее
дочь, а она всему верит и совершенно не беспокоится. По-моему, она даже
не интересуется, где Тамара.
- Привыкла, наверное, что дочь живет своей жизнью, и не вмешивается.
Позвонила, жива-здорова - и слава Богу. Но вообще-то она действительно
чрезмерно доверчива. Видно, ни разу не нарывалась, - ответил Владимир
Антонович. - Просто удивительно, как ее до сих пор не обманули и не ог-
рабили. Ведь пускает в дом кого ни попадя, даже документов не спрашива-
ет. Впрочем, не зря говорят: то, чего боишься, непременно случается. Она
не боится, вот с ней и не случается ничего.
В "Лире" они не стали выдавать трогательную историю о любви, прикиды-
ваясь частными детективами. Настя сочла, что пора уже действовать офици-
ально, и начала прямо с директора. Директор агентства, молодой здоровяк
с накачанными мышцами культуриста, объяснил, что приемом заявок занима-
ется диспетчер, а распределением их между переводчиками - старший менед-
жер Лариса Диденко. Так что только она может знать, не подписывала ли
Коченова в последнее время какие-нибудь контракты.
Но Лариса надежд не оправдала.
- Последний контракт, который я устроила Тамаре, был заключен с Ми-
нистерством социальной защиты. Они отправляли группу детей-инвалидов в
экскурсионную поездку по Европе, им нужны были переводчики. Они запраши-
вали у нас двух немцев и двух французов. Это было в июне.
- И что же, после июня Тамара сидела без работы? - удивилась Настя.
- Ну почему же, - усмехнулась Диденко, - Тамара хороший специалист,
она никогда не сидит без работы, но ведь она связана не только с нами.
- А контракт на работу с выездом в Австрию в середине сентября шел не
через вас?
- Нет, - покачала головой Диденко, - в Австрию я ее не отправляла. Я
вообще давно ее не видела.
- С какими еще агентствами работала Коченова?
- Не знаю. Переводчики не любят распространяться о своих контрактах,
а многие наниматели специально просят их сохранять коммерческую тайну и
не рассказывать, на каких переговорах и с участием каких сторон они при-
сутствовали.
- Значит, подсказать ничего нам не можете?
- Нет, к сожалению, ничего.
- Ну что ж, спасибо и на этом, - вздохнула Настя, пряча блокнот в
сумку и вставая.
- А что случилось-то? - спросила Лариса, когда Настя и Тарадин уже
подошли к двери. - Зачем вам Тамара?
- Контракт хотим заключить, - ответил Тарадин. - О Тамаре Коченовой
очень хорошие отзывы, в том числе и в части сохранения коммерческой тай-
ны.
- Какие же в милиции коммерческие тайны? - удивилась Диденко, приняв
слова Тарадина за чистую монету.
- Расследования экономических преступлений с участием иностранных
фирм, например, - пояснил тот с деловым видом.
- А-а-а, тогда конечно.
Они вышли из "Лиры" и молча побрели к машине Тарадина.
- Она что-то знает, - пробормотала Настя, останавливаясь и дожидаясь,
пока Тарадин откроет ей дверь изнутри. - Она что-то знает, но молчит.
- Почему вы решили?
- Она слишком поздно спросила, почему мы ищем Тамару. То есть ее это
не удивило, поэтому она и не спросила, а только потом спохватилась, что
нужно сделать лицо. И еще. Она слишком легко скушала ваше вранье про
коммерческие тайны в милиции. Ей хотелось, чтобы мы скорее ушли, поэтому
для нее подошел бы любой ответ, даже если бы вы сказали о контактах с
инопланетянами, для которых нужен не просто переводчик с немецкого, а
именно Коченова. Эта Лариса наверняка что-то знает, но, видимо, Тамара
просила ее никому не говорить.
- Не получается, - заметил Тарадин, включая двигатель. - Если Тамара
просила не говорить, то она и Саприну не сказала бы. А Саприн, похоже,
ее все-таки нашел. Тут что-то другое. Но я с вами полностью согласен,
что-то есть. Куда едем?
- В Министерство социальной защиты. Попробуем там поискать.
На поиски человека, который организовывал экскурсионную благотвори-
тельную поездку детей-инвалидов по Европе, у них ушел весь остаток дня.
Настя с ужасом думала о том, что ничего не сделала за этот день по теку-
щим делам и завтра начальник спросит с нее результат, которого нет. Одна
надежда на Короткова, может, он ее прикроет. Если он раздобыл какиени-
будь факты, то ночью она их обдумает и к утру выдаст какое-нибудь реше-
ние.
Сотрудницу министерства Андрееву, жизнерадостную толстушку в обтяги-
вающих леггинсах и длинном свитере, они отловили уже вечером, приехав к
ней домой. Андреева оказалась матерью троих детей, которых как раз в это
время кормила ужином, и визит гостей был совсем некстати, но она сумела
ничем этого не показать, приветливо улыбалась и даже предложила Насте и
Тарадину поужинать вместе с ними. От ужина они отказались и продолжали
неловко топтаться в прихожей.
- Да вы проходите, - энергично уговаривала их Андреева. - Я сейчас
детей налажу, все им положу, и мы с вами сможем спокойно поговорить.
Проходите, проходите, не стесняйтесь.
Настя первой прошла в маленькую комнату, которая в этой квартире,
по-видимому, считалась "большой", потому что все остальные были еще
меньше. За ней бочком, стараясь не задевать мебель, протиснулся Тарадин
и недоуменно огляделся.
- Господи, как же они живут в, такой тесноте!
Здесь же повернуться негде.
- Ну, Владимир Антонович, что вы хотите, она работает все-таки не в
частной фирме, а в госсекторе. Вы, наверное, уже забыли, какие у госу-
дарственных служащих зарплаты.
Тарадин поморщился, но ничего не ответил, осторожно умещаясь на кра-
ешке дивана. Через несколько минут хозяйка присоединилась к ним.
- Так что вы хотели узнать о Тамаре?
- Все, - улыбнулась Настя. - Расскажите нам, пожалуйста, все, что
знаете о ней.
- Не так уж и много, - пожала плечами Андреева. - Во время поездки
мы, конечно, постоянно общались с ней, Но Тамара была не очень-то разго-
ворчивой. Такая, знаете ли, вся в себе.
- А почему с вами поехала именно она?
- Ее порекомендовало агентство.
Из кухни донесся звонкий голосок:
- Мам, можно я макароны кетчупом полью?
- Нет, Павлик, тебе кетчуп нельзя! - крикнула Андреева и виновато
улыбнулась гостям.
- Значит, до вашего обращения в агентство вы о Тамаре Коченовой ни-
когда не слышали? - уточнила Настя.
- Нет.
- Тамара не упоминала, с какими еще агентствами она работает?
- Кажется, нет... Но я, признаться, не обращала на это внимания. Мне
это было неинтересно.
На кухне что-то грохнуло и следом раздался визг. Андреева вздрогнула,
но с места не двинулась. Теперь уже слышался оглушительный рев.
- Вы не посмотрите, что там случилось? - удивился Тарадин.
- Я и так знаю. С подоконника утюг свалился. Опять Светланка ерзала и
крутилась, вот и задела локтем. Это у нас случается через день.
- Но она же плачет. Вдруг ушиблась?
- Если бы ушиблась, она бы не так плакала. Я своих спиногрызов знаю.
Это она просто испугалась. Ничего, пусть привыкает, что есть вещи, с ко-
торыми нужно справляться самой. Вы спрашивайте, пожалуйста, не обращайте
внимания.
- Припомните, может быть, Тамара рассказывала вам о своей работе -
куда ездила, где переводила. Конференции, симпозиумы и так далее.
- Да, вы знаете, было такое. Я сказала ей, что мой муж - врач-орто-
пед, ученик самого Илизарова, а она ответила, что видела Илизарова на
международном симпозиуме в Новосибирске, там была целая бригада перевод-
чиков из Москвы. Мы, конечно, больше о талантливом медике говорили, зна-
ете, две бабы собрались - так они будут внешность обсуждать, а не науч-
ные проблемы.
Андреева легко и заразительно рассмеялась. В это время на пороге ком-
наты возникла живая белокурая кукла с заплаканным лицом.
- Когда папа придет? - требовательно вопросила кукла.
- Папа придет утром, он дежурит, - невозмутимо отозвалась хозяйка. -
А что случилось? Зачем тебе папа?
- Он меня пожалеет, - сердито заявила кукла по имени Светланка. - Я
плачу, плачу, а ты не идешь.
- Хорошо, детка, ты поплачь до утра, а там и папа вернется с де-
журства. Иди, пожалуйста, за стол и все доешь. И проследи, чтобы Павлик
не трогал кетчуп.
Маневр отвлечения девочки от собственных страданий был проведен ловко
и незаметно. Требуемую долю жалости малышка не получила, но зато ей в
руки дали оружие, позволяющее осознать собственную значимость, - право
контроля над старшим братом, роль маминой помощницы. Она моментально по-
веселела и вприпрыжку помчалась обратно на кухню с радостным криком:
- Павлик, не смей трогать кетчуп, мама тебе не разрешает!
Тарадин не смог сдержать улыбку.
- Вы опытный педагог, - заметил он. - У вас, наверное, большая прак-
тика?
- Огромная, - кивнула женщина. - Я с девятнадцати лет в детском саду
работала, а когда стала расти по административной линии, так своих трое
появилось; У меня с детьми никогда проблем не было.
- А у Тамары? Вы ведь возили ребятишек, как она с ними общалась?
- Вы знаете, не очень успешно. - Андреева покачала головой. - Было
видно, что она детей не любит и общаться с ними не умеет. Она и сама это
знала, даже как-то пожаловалась мне, что у нее контакты с детьми не по-
лучаются. Ну, не то чтобы пожаловалась, она вообще ни на что не жалова-
лась, просто заметила, что уже второй раз едет с детской группой, а по-
нимать ребят так и не научилась. В первый раз, кажется, она ездила с
гимнастами из детской спортивной школы на какие-то соревнования. Помое-
му, в Дюссельдорф, если я ничего не путаю.
- О своей личной жизни Тамара ничего не рассказывала? О семье?
- Нет, в этом смысле она была замкнутой, со мной не делилась.
Разговор с сотрудницей Министерства социальной защиты не прошел зря.
По крайней мере было понятно, куда двигаться дальше, где еще искать сле-
ды Тамары Коченовой.
Женщина сидела на ступеньках лестницы и плакала, тихонько всхлипывая.
Юрий Оборин уже собрался было пройти мимо нее к лифту, но остановился.
- Что у вас случилось? - участливо спросил он. - Я могу вам помочь?
- Я очки разбила, - пролепетала женщина горестно. - Я не могу без них
идти по улице.
Она подняла заплаканное лицо и протянула ему раскрытую ладонь, на ко-
торой лежала оправа вместе с осколками стекол.
- Не знаю, что теперь делать.
- Сильные стекла? - спросил Оборин.
- Минус семь с половиной. Я без них все равно что слепая.
- Пойдемте. - Он решительно потянул женщину за руку. - Вам нужно ус-
покоиться, а потом я провожу вас до ближайшего метро. Там в подземном
переходе есть лоток "Оптика", купите себе новые очки.
Она жалко улыбнулась, но послушно встала и пошла следом за Юрием.
Крепко придерживая ее за локоть, Оборин довел женщину до своей квартиры,
пропустил в дверь и сразу направил в ванную.
- Умойтесь, у вас краска потекла.
Через пару минут незнакомка неуверенным шагом, легко касаясь стен,
вернулась в комнату. Если бы не беспомощное выражение лица и не напря-
женно сощуренные глаза, она была бы довольно привлекательной. Оборин
увидел, что черты у нее четкие и правильные, длинная. Хорошей формы шея,
округлые покатые плечи. Женщина села в кресло и, закинув ногу на ногу,
расслабленно откинулась на мягкую спинку. Юра по достоинству оценил ее
изящные щиколотки и красивые колени.
- Как же вы так неосторожно?
- Тетка какая-то налетела сзади, торопилась на автобус. Я не удержала
равновесие, и вот... - Она растерянно развела руками. - Знаете, самое
обидное не это. Я хотела доползти до ближайшего автомата, позвонить му-
жу, чтобы забрал меня, иду и спотыкаюсь, я же под ногами ничего не вижу,
за стену дома держусь. А тут мужчина какой-то, с виду приличный, меня
увидел и как начал гнать: вот, молодая, напилась с утра пораньше, еле на
ногах стоит, шатается, пьяница, проститутка, и все в таком роде. Народ
на меня оглядывается, тут же бабки нашлись - любительницы покритиковать
молодых, заголосили хором всякую мерзость. Я не выдержала и расплака-
лась. Представляете? Совсем растерялась, так мне обидно стало, горько, я
и разревелась. Сразу же тушь потекла, глаза защипало, в общем... - Она
махнула рукой. - Не вижу ничего, слезы душат, вот и зашла в подъезд. Си-
жу, реву, что дальше делать - не знаю. Со мной в первый раз такое.
- Вы в первый раз очки разбили? - удивился Юрий.
- Да нет, разбила-то не в первый, но у меня всегда в сумке запасные
были. А вот в последний год я все никак не соберусь вторые очки сделать.
Сначала нервничала, боялась, что разобью единственную пару, а потом
как-то привыкла, даже и забывать стала, что запасных нет. Вот, допрыга-
лась. Далеко до вашего метро?
- Минут десять средним шагом. Хотите чаю? Может быть, вы голодны?
- Хочу чаю, и есть тоже хочу, - впервые улыбнулась женщина, и Оборин
заметил превосходные ровные зубы. - Но мне ужасно неудобно вас затруд-
нять. Хотя до метро я без вашей помощи все равно не доберусь. Давайте
знакомиться, что ли? Меня зовут Ольга. А вас?
- Юрий. Сосиски будете?
- Я буду все. - Ольга рассмеялась. - А как вы выглядите, Юрий?
- Нормально. - Он пожал плечами. - Типичная средняя внешность. Вы по-
сидите здесь, пока я поесть приготовлю?
- Возьмите меня с собой на кухню, - попросила она. - Я же почти ниче-
го не вижу, так хоть разговаривать с вами буду.
Он снова крепко взял ее под локоть и осторожно повел на кухню. Ольга
была так близко, что Оборин чувствовал запах ее духов, тяжелый и дурма-
няще сладкий. На миг его кольнуло острое чувство нежности к этой взрос-
лой женщине, которая оказалась в зависимости от него и нуждалась в его
помощи и поддержке.
- А вы в самом деле меня не видите? - спросил он, усадив ее на табу-
ретку и доставая кастрюльку для сосисок.
- Очень плохо, - призналась она. - Вместо лица - какой-то расплывча-
тый розовый блин. Вы, наверное, красивый.
- Ничего подобного, - сердито отозвался он. - Я уже сказал, у меня
самая обыкновенная внешность. Чем вы занимаетесь, Оля?
- Я медсестра. А вы?
- А я наполовину юрист.
- А на вторую половину?
- Неизвестно что. Вообще-то я аспирант юридического факультета, через
год закончу диссертацию, а что потом - понятия не имею. То есть понятно,
что я останусь на своей кафедре сначала преподавателем, потом. Бог даст,
доцентом. Но точно так же понятно, что на эти деньги нормальный человек
прожить не сможет. Уйду в адвокатуру, наверное.
- А почему не в фирму? Они юристов с руками отрывают и платят хорошо.
- Да кому я нужен в фирме-то? - презрительно скривился Оборин, - Им
нужны цивилисты, хозяйственники, специалисты по договорам. А у меня -
уголовное право.
- А переквалифицироваться нельзя? Это же, наверное, несложно.
- Ох, Оленька, ну что вы такое говорите! Представьте себе, что
врач-окулист решит переквалифицироваться в дерматолога. Пойдете вы к та-
кому врачу? Будете доверять его профессионализму? А ведь обе дисциплины
в одном институте изучают. И у нас точно так же. Когда выбираешь специа-
лизацию, то начинаешь углубленно изучать ту отрасль права, которую
чувствуешь лучше всего, к которой у тебя душа лежит. Тогда все в ра-
дость, тогда никакая зубрежка не нужна, потому что ты внутри себя ощуща-
ешь общую логику отрасли права, и все само собой укладывается в голове и
запоминается. Человек должен заниматься тем, что ему интересно, только
тогда из этого будет толк. А если менять квалификацию с расчетом на за-
работок, то новую отрасль никогда не освоишь на уровне мастера, так и
останешься подмастерьем на всю жизнь. Вам хлеб белый или черный?
- Черный. А позвонить от вас можно?
- Конечно, сейчас я принесу телефон.
- Юра, если не трудно, захватите из комнаты мою сумку, в ней записная
книжка.
Оборин принес телефонный аппарат и сумку. Ольга достала записную
книжку и поднесла ее к самым глазам, поворачивая страницы к свету и нап-
ряженно вглядываясь в мелкие цифры. Потом она опустила голову, приблизив
лицо к кнопкам и почти касаясь их чуть длинноватым носом, и набрала но-
мер.
- Анна Георгиевна? Это Ольга. Извините меня, пожалуйста, но я сегодня
до вас не успею доехать. Нет, никак не получается, я до пяти часов не
успею. Когда можно подъехать? Завтра? Отлично, завтра, с десяти до две-
надцати. Спасибо вам.
Она повесила трубку и горестно вздохнула.
- Ну вот, к зубному опять не попала. Целый год собиралась, все до от-
пуска откладывала. Боюсь, завтра у меня духу не хватит. Сегодня-то я
настроилась...
- Вы боитесь зубных врачей? - удивился Юрий.
- До обморока...
- Вы боитесь зубных врачей? - спросил он так удивленно, словно меди-
цинские работники какие-то особенные и не должны бояться своих же кол-
лег.
Конечно, она боялась зубных врачей, но при этом помнила, что красивые
зубы - одно из ее несомненных достоинств, и посещала стоматолога регу-
лярно, хотя перед каждым визитом два-три дня ходила сама не своя от
страха перед возможной болью.
- До обморока, - честно призналась Ольга Решина.
- Значит, вы сейчас в отпуске?
- Ну да.
- Едете куда-нибудь?
- Уже съездила, две недели гостила у родителей, теперь до конца от-
пуска буду в Москве.
- И много осталось гулять?
- Пять дней, - вздохнула она. - Все хорошее быстро кончается.
Они поели, выпили чаю с шоколадно-вафельным тортом. Исподтишка наблю-
дая за Обориным, Ольга прикидывала, насколько "трудным" он может ока-
заться. Та легкость, с которой он привел ее к себе в дом, могла быть
следствием легкомыслия, и в этом случае окрутить его будет несложно. Но
если это проявление уверенности в себе и сознания собственной силы и не-
уязвимости, то борьба может оказаться нелегкой и долгой. С первого раза
может и не получиться. Без очков она действительно не видела его лица и
не могла наблюдать за мимикой, по которой можно было судить о том, как
он расценивает сложившуюся ситуацию и что думает о ней, Ольге. Скорее бы
надеть очки, чтобы начать хоть как-то ориентироваться.
- Простите, Юра, я вам надоедаю, но мне очень тяжело без очков. Про-
водите меня, пожалуйста, до метро, - попросила она.
- Конечно, - спохватился он. - Пойдемте.
Он помог ей надеть куртку и, крепко держа под руку, вывел из кварти-
ры. По улице они шли медленно. Ольга и в самом деле почти ничего толком
не видела и чувствовала себя крайне неуверенно, то и дело спотыкаясь на
неровном асфальте и все сильнее прижимая к себе руку Оборина. Наконец
они спустились в подземный переход, и Юрий подвел ее к стенду с очками и
оправами.
- Девушка, - обратился он к продавщице, - что у вас есть на минус
семь?
- Минус семь? Только вот эти.
Продавщица сняла со стенда и протянула ему нечто совершенно нелепое.
- Но это же мужская оправа. А женских нет?
- Я же сказала, молодой человек, на минус семь - только эти.
- Нет, это ужасно, - решительно сказал Оборин, возвращая очки. - Жен-
щина не может это носить даже под страхом смерти. А если поменьше диопт-
рии? Оля, можно поменьше?
- Конечно, - торопливо согласилась она, - какие угодно, лишь бы хоть
что-нибудь видеть.
- Тогда покажите, какие есть приличные женские очки, - потребовал
Юрий.
Продавщица почему-то сразу подобрела и кинулась перебирать висящие на
горизонтально натянутых веревках оправы.
- Вот очень хорошая оправа, стекла минус пять. Вот эта тоже модная,
минус четыре. Примерьте, я вам зеркальце дам.
Ольга надела очки минус четыре. Сразу заломило глаза и резко заболела
голова - стекла были сцентрованы не по ее мерке.
- Нет, эти совсем не годятся. Дайте что-нибудь Другое.
- Попробуйте эти.
- Сколько здесь? - спросила Ольга, беря протянутые очки в очень сим-
патичной оправе.
- Минус три с половиной.
Эти очки оказались лучше, расстояние между центрами было подходящим,
и хотя они не давали полной коррекции, но от них зато не болели глаза.
- Годится, - кивнула Ольга. - Сколько они стоят?
Продавщица назвала цену, и Ольга полезла в сумочку за кошельком.
- Ой, а книжка-то! - испуганно охнула она. - Юра, я забыла у вас на
столе записную книжку. Вот растяпа! Как же быть? Я без нее как без рук.
- Ничего страшного, - с улыбкой ответил Оборин, - вернемся. Вы же все
равно уже всюду опоздали.
Пока все получалось так, как она задумала. Она должна была оставить у
него записную книжку и добиться, чтобы он пригласил ее зайти к нему до-
мой снова. И он пригласил.
Обратный путь до дома, где жил Оборин, они проделали уже веселее, да-
же в слабых очках Ольга видела значительно лучше, чем вообще без них.
- Я вам доставила столько хлопот, - виновато говорила она по дороге.
- Но вы очень меня выручили. Просто не знаю, что бы я без вашей помощи
делала. Позвольте мне хотя бы купить что-нибудь к чаю.
Это было рискованным, но необходимым шагом. По реакции на эти слова
она должна понять, хочет ли Юрий, чтобы она задержалась у него в гостях,
или намеревается только отдать ей записную книжку и прямо с порога раз-
вернуть обратно.
- Ну что я за хозяин, если буду позволять гостье покупать продукты, -
смеялся Оборин, останавливаясь возле киоска, на витрине которого заман-
чиво сверкали блестящие обертки шоколада, кексов и пачек печенья.
Ольга незаметно перевела дух. Кажется, все получается.
Оборин не заметил, как быстро пролетело время. Новая знакомая оказа-
лась на удивление приятной собеседницей. Кроме того, теперь, когда она
перестала болезненно щурить глаза и с лица ее сошло выражение беспомощ-
ности и неуверенности, он понял, что она невероятно привлекательна. Юрий
с удивлением вспоминал свой недавний порыв пригласить в гости новую мо-
лоденькую аспирантку. Как он мог заинтересоваться юной глупышкой? Вот
Ольга - совсем другое дело. Женственная, зрелая, умная.
Он включил все свое обаяние, стараясь ей понравиться и боясь, что она
вот-вот посмотрит на часы и соберется уходить, и с радостью замечал, что
ей, кажется, тоже нравится быть в его обществе. Во всяком случае на часы
она не смотрела. Они подогревали чайник уже в четвертый раз, а разговор
все не иссякал. Внезапно Ольга поднялась.
- Наверное, мне нужно уходить.
- Почему? - огорчился Юрий.
- Потому что ситуация в том виде, как она выглядит сейчас, является
неприличной. Ее надо или развивать, или прекращать.
Оборин отлично понимал, что она имеет в виду, но все равно глупо пов-
торил:
- Почему? Что неприличного в том, что люди познакомились и мирно бе-
седуют за чашкой чаю?
Ольга помолчала, отошла к двери и облокотилась спиной на косяк.
- Потому что вы слишком мужчина, Юра, чтобы с вами можно было просто
мирно разговаривать. Мне становится трудно с вами, поэтому мне лучше уй-
ти.
Он почувствовал, как сердце ухнуло и заколотилось где-то в горле,
встал и медленно подошел к ней. Ему хотелось прикоснуться к Ольге, об-
нять ее, но на руках словно гири повисли.
- Не уходите, Оля. Я не хочу, чтобы вы уходили, - тихо сказал он.
Заниматься делами Тарадина два дня подряд Настя не могла, у нее было
очень много текущей работы. Спасибо Короткову, он действительно накопал
много полезной информации и щедро поделился ею, так что на утреннем опе-
ративном совещании Насте удалось избежать бледного вида, но рассчитывать
на такую удачу дважды уже нельзя, да и перед Коротковым неудобно. Так
что новосибирской конференцией медиков и юными гимнастами Владимир Анто-
нович занимался один.
Он связался сначала с Министерством здравоохранения, потом долго доз-
ванивался в Новосибирск, уговаривал, объяснял, даже слегка обманывал, но
в конце концов узнал, что на конференцию Тамару Коченову направляло
агентство "Медикор", в котором ее давно и хорошо знали и с которым она
сотрудничала уже несколько лет.
С детскими спортивными школами дело шло труднее, в Федерации гимнас-
тики с Тарадиным просто не захотели разговаривать, пришлось по справоч-
ной узнавать адреса школ и методично объезжать их. На это ушло немало
времени, и в результате выяснилось, что контракт с Тамарой был подписан
при посредничестве фирмы "Лозанна", специализирующейся на переводах
только с трех языков - немецкого, французского и итальянского. Первона-
чально фирма создавалась специально для обслуживания различного рода по-
ездок именно в Швейцарию, где говорят на всех трех языках, отсюда и наз-
вание.
Он исправно звонил Каменской, рассказывая о ходе своих поисков. В
"Медикоре" о сентябрьской поездке в Австрию ничего не знали, в последнее
время никаких заказов Тамаре не передавали. Характеризовали Коченову как
очень квалифицированного переводчика, хорошо владеющего медицинской тер-
минологией. Кроме того, что было немаловажно, она знала латынь, которая
широко используется в медицинской научной речи. Именно поэтому ее и
приглашали постоянно на различные международные семинары, конференции и
симпозиумы.
- Завтра с утра поеду в "Лозанну", - сообщил Насте Тарадин. - Если и
там ничего не найду, придется начать отрабатывать медицинскую обществен-
ность. Может быть, в этой среде у нее есть знакомые, с которыми она кон-
тактировала после возвращения из Австрии.
- Позвоните мне сразу же, - попросила Настя.
Тарадин обещал. Однако ни в день предполагаемого визита в фирму "Ло-
занна", ни на следующий день он не объявился. Сначала Настя злилась, но
потом закрутилась с делами и забыла о нем.
Домой она возвращалась поздно, было уже совсем темно, и Алексей вышел
к автобусной остановке, чтобы ее встретить. Они неторопливо шли по тем-
ным неуютным переулкам, вполголоса обмениваясь новостями.
- На выходные мне придется тебя оставить одну, - сказал Леша. - В
следующий вторник защищается мой парнишка из Красноярска, надо помочь
ему подготовиться к совету. Посмотреть отзывы оппонентов и ведущей орга-
низации, отработать ответы, чтобы от страха глупостей не напорол. Ты
как, справишься одна? Сможешь себя прокормить?
Институт, в котором работал Алексей, находился в подмосковном Жуковс-
ком, и гостиница, куда селились командированные, была там же, прямо в
здании института. Настя оценила деликатность мужа, который не захотел
портить ей выходные дни присутствием в их квартире постороннего человека
и собрался ехать для встреч с аспирантом в Жуковский, где жили его роди-
тели.
- Ну, поголодаю пару дней, ничего страшного, - рассмеялась она. - Да-
же полезно.
- Ася, ну когда ты перестанешь лениться, а? - с упреком спросил Алек-
сей. - Я же тебе готовлю, только разогреть остается, а ты и этого не де-
лаешь. Ты посмотри на себя, ты же скоро пополам переломишься, скелет хо-
дячий.
- Лещик, не сердись. - Она на ходу чмокнула мужа в щеку. - Я не могу
есть одна, ты сам знаешь.
У самого подъезда она заметила неясную темную фигуру, словно вжавшую-
ся в стену дома.
- Анастасия, - послышался неуверенный голос, и фигура приблизилась.
- Владимир Антонович? - удивилась Настя. - Вы меня ждете?
В темноте она плохо различала его лицо, но ей показалось, что Таради-
на будто подменили. Что-то в нем было не так. Инстинктивно она крепче
прижалась к Леше.
- Вы разрешите зайти к вам?
- Да, пожалуйста.
Все вместе они зашли в подъезд, и только тут, при свете лампочки Нас-
тя сумела разглядеть Тарадина. Он был небрит, глаза ввалились, на щеке
длинная царапина. Выражение лица у него было растерянное и смущенное, но
в этот момент Настя поняла, что сегодня это уже не маска. Что-то прои-
зошло.
- Боже мой! - ахнула она. - Владимир Антонович, что с вами?
Тот пробормотал нечто невразумительное и первым шагнул в лифт.
Его задержали через десять минут после того, как он вошел в офис фир-
мы "Лозанна". В "Лозанне" оказалось полным-полно работников милиции, ко-
торые в это время опрашивали сотрудников в связи с убийством заместителя
директора фирмы Карины Мискарьянц. И появление какого-то частного детек-
тива в этой фирме им очень не понравилось. Тарадина отправили в камеру
до выяснения личности и проверки подлинности предъявленных им докумен-
тов. Два часа назад его отпустили, правда, забыли извиниться.
- Ничего себе, - протянула Настя задумчиво. - Я вам очень сочувствую,
Владимир Антонович. А что с этой Мискарьянц?
- Ее убили дома три или четыре дня назад. И она, и ее покойный муж -
оба армяне, поэтому, как я понял, первый слой они снимали с армянской
диаспоры в Москве, а вчера как раз дело дошло и до фирмы, где она рабо-
тала.
- Покойный муж? - переспросила Настя. - Его что, тоже убили?
- Нет, он умер примерно две недели назад. Или чуть больше.
- Надо же, какое несчастье, - покачала она головой. - Сначала муж,
следом жена. Дети остались?
- Девочка пяти лет. Ее сразу же забрали родственники, которые живут
здесь же, в Москве.
- А как вам удалось все это разузнать? Ведь не вы их допрашивали, а
они - вас.
- Ну, - тут он усмехнулся впервые с тех пор, как вошел в квартиру. -
Маленькие производственные секреты у всех есть.
- Не поделитесь?
- Извините.
- Ладно, извиню. Я сама тоже не поделилась бы. - Она примирительно
улыбнулась.
Она проводила Тарадина, который категорически отказался от ужина, и
уселась вместе с Лешей за накрытый стол.
- Кто это? - спросил муж, раскладывая по тарелкам жареную картошку.
- Тот самый дядька, про которого я тебе на днях рассказывала.
- Которого ты невзлюбила?
- Угу. Леш, не увлекайся, мне столько не съесть, я лопну.
- Ты всегда так говоришь, а потом сметаешь все подчистую. Он действи-
тельно какой-то неприятный.
- Это только сегодня. Его больше суток в камере продержали, от этого
красоты не прибавляется.
- Ну начинается, - Алексей театрально взмахнул вилкой. - Опять уго-
ловник? Ты же говорила, что он частный детектив. Наврала?
- Но он, правда, частный детектив. Это по недоразумению его упекли. С
каждым может случиться. И со мной тоже.
Из комнаты послышался телефонный звонок. Леша вопросительно посмотрел
на Настю.
- Я подойду, - кивнула она, кладя вилку. - В такое время только мне
звонят.
После теплой кухни комната показалась ей арктическим ледником, и,
снимая телефонную трубку, она у спела подумать о том, что перед наступ-
лением зимы надо наконец поправить балконную дверь, чтобы не дуло из ог-
ромных щелей.
- Анастасия Павловна? - послышался из трубки приятный мужской голос.
- Добрый вечер.
- Добрый, - откликнулась она машинально, еще не понимая, с кем гово-
рит.
- Боюсь, вы меня совсем забыли. Как ваше здоровье?
Насте показалось, что у нее нет сердца. Вот только что оно было, рит-
мично билось и гнало кровь по сосудам, а теперь его нет. Оно перестало
стучать, кровь замерла, руки и ноги вмиг сделались ледяными.
Конечно, она узнала этот голос. Она его слишком хорошо помнила, чтобы
когда-нибудь забыть. Ей захотелось, чтобы зазвенел будильник и она прос-
нулась, чтобы все это не оказалось правдой. Пусть это будет тяжелым кош-
марным сном, но только сном, а не явью. Второй раз ей с этим не спра-
виться.