Маринина А. Б.
Настя Каменская
За все надо платить

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

ГЛАВА 11

Новость, сообщенная Виктором, заставила Арсена оставить все дела и
погрузиться в невеселые раздумья. Подумать только, заказчик оказался
племянником Денисова. Как же тогда прикажете все это понимать? Денисов
засылает в Москву частного сыщика Тарадина, сводит его с Каменской, а
потом дает заказ на то, чтобы помешать им в поисках конкретных людей?
Очень интересно.
Вывод из этого следовал совершенно определенный, и результат тяжких
раздумий Арсена не порадовал. А вывод очень простой: он, Арсен, чем-то
досадил могущественному Эдуарду, и теперь Денисов сводит с ним счеты.
Путем двойной комбинации пытается прихлопнуть детище Арсена - контору.
Наверняка он вступил в сговор со своей приятельницей Каменской, и они
совместными усилиями начнут разваливать организацию Арсена. У Каменской
к Арсену тоже есть свой счет, и не маленький.
Ну ладно, с Каменской понятно, ей Арсена любить не за что. Но Дени-
сов? Он-то зачем это делает? Без причины, из одной только любви к белоб-
рысой крыске с Петровки? Конечно же, нет. Для того чтобы Эдуард
собственными руками стал рубить сук, на котором сидит, разваливая орга-
низацию, оказывающую людям его пошиба совершенно неоценимые услуги, при-
чина должна быть более чем веской. И причину эту необходимо найти, чем
скорее - тем лучше. Может быть, произошло недоразумение, или Денисова
неправильно информировали, или он чтото не так понял? Может быть, Эдуард
увидел злой умысел там, где имеет место всего лишь небрежность, хоть и
непростительная для конторы Арсена, но не смертельная? Нужно разобраться
и устранить причину конфликта. Если надо, Арсен готов вступить с Денисо-
вым в переговоры, объясниться, возместить ущерб, если таковой был причи-
нен неумелыми действиями его людей, извиниться. Но уж ни в коем случае
не воевать с Эдуардом Петровичем.
На то время, пока он будет разбираться в ситуации, интенсивную дея-
тельность следует заморозить. Он так и сказал Виктору.
- За девочкой продолжай смотреть, каждый ее шаг фиксируй. Из ее пове-
дения должно быть понятно, что они затеяли. Если, конечно, затеяли.
- Да что вы ее девочкой-то называете! - фыркнул Тришкан, не сдержав-
шись. - Она же старше меня на семь лет.
Арсен ничего не ответил. Зыркнул на Виктора острыми глазками, но
смолчал. Не нравится Каменская ближайшему помощнику Арсена, это очевид-
но. Но точно так же очевидно, что сам Виктор пока не дорос до того, что-
бы дело передавать в его руки. Зелен, ему еще зреть и зреть на веточке,
как яблоку, опытом наливаться. Бесится, ревнует. Ничего, пусть ревнует,
глядишь, от ревности-то и поумнеет. Все равно подходящих кандидатов в
преемники нет, и если с Каменской дело не выгорит, тогда, конечно, Витя
на первом месте окажется. Вот и пускай, пока суть да дело, приучается не
путать эмоции с работой и на глотку самому себе первым наступать, не до-
жидаясь, пока это сделают другие. Потому как самому себе на горло насту-
пить можно мягкой лапкой в меховой тапочке, а у других-то на такой слу-
чай кованые сапоги припасены.
- Проверь все наши заказы за последние два года, - продолжал Арсен
как ни в чем не бывало, будто и не слышал слов Виктора. - И посмотри
внимательно, не пересекались ли мы где-нибудь с Денисовым или его
людьми. Особенно тщательно проверь всех людей, которые работали на нас в
эти годы. Я должен понять, где и в чем мы наступили Эдуарду на мозоль.
Передай Натику, пусть покажет тебе все материалы проверок наших сот-
рудников. Сядьте вместе и пройдитесь по каждому персонально.
Натик Расулов отвечал в конторе Арсена за кадровую работу, тогда как
Виктор Тришкан - за информацию. Информацию Арсен ценил превыше всего и
еще тогда, восемь лет назад, когда Виктор пришел из армии и выразил го-
товность оплатить долг работой на контору, говорил ему:
- Ты можешь быть первым кикбоксером мира, ты можешь обвешаться оружи-
ем от ушей до щиколоток, как папуас бусами, но, когда ты добежишь до
пропасти, о которой тебя не предупредили, ты поймешь, что нужно было по-
заботиться о вертолете. И ты будешь стоять на краю, тоскливо глядя в
бездну, и твои роскошные мускулы начнут вянуть и делаться дряблыми, а
твое многочисленное оружие станет ржаветь. А все потому, что ты оказался
недостаточно информированным.
Виктор урок усвоил накрепко и за восемь лет службы в милиции обзавел-
ся самыми разнообразными источниками информации по всей Москве и даже за
ее пределами. Трудно было придумать такое, о чем Виктор Тришкан не смог
бы узнать за рекордно короткий срок.
- Информация, - поучал его Арсен, - это то, что позволяет одним людям
руководить другими. Чем выше твой пост, тем больше информации тебе дос-
тупно. Чем больше ты можешь узнать, тем выше твоя цена. Это азы науки
управления. Ты помнишь те времена, когда статистика преступности была
секретной? И тогда те, кому она была доступна, кому разрешали после вся-
ческих проверок с ней ознакомиться, ходили надутые от гордости, как ин-
дюки. А секретные постановления ЦК? Хотя ты, конечно, знать о них не мо-
жешь, ты еще маленький был. Зато я помню, какими глазами смотрели на лю-
дей, которые эти постановления читали. Они были приближенными к Олимпу,
на них падала тень богов. Богов-то уже нет, Олимп упразднили, а психоло-
гия осталась. Так что создавай сеть, ищи источники, они тебя до самой
смерти кормить будут.
И Виктор Тришкан свято верил, что коль ему доверена работа с информа-
цией, то и перспектива управлять людьми сияет именно перед ним, а не пе-
ред Расуловым. Арсен это понимал, но поступаться принципами только лишь
для того, чтобы не обмануть ожидания Виктора, он не хотел. А принципы у
Арсена были, причем, как у всякого безнравственного человека, у него их
было много. Если у порядочного человека принципов может быть всего три -
не убивай, не воруй, не желай другому зла, а все остальное как бы выте-
кает из этого, то Арсену нужно было множество постулатов для организации
своей деятельности. Одним из них был жесткий запрет на жалость и со-
чувствие.
Когда Настя пришла с работы, оказалось, что Леша уже давно приехал и
ждет ее, и это было приятным сюрпризом. Но тут же, по закону чересполо-
сицы, возник сюрприз неприятный.
В центре комнаты, прямо на полу, стояла огромная ваза с разноцветными
гладиолусами чуть ли не в метр длиной. Гладиолусы Настя не любила, прос-
то терпеть их не могла, но Лешка так редко дарил ей цветы, что она обра-
довалась самому факту.
- Солнышко! - радостно закричала она. - Спасибо тебе! Какие красивые!
Леша молча подошел к ней и остановился рядом. Потом нагнулся и попра-
вил несколько цветков, чтобы букет смотрелся симметрично.
- Красивые, это точно, - спокойно подтвердил он. - Но не от меня.
- А от кого же? - удивилась Настя.
- Это у тебя надо спросить.
- То есть?
- Когда я пришел, цветы в вазе стояли на лестничной площадке возле
нашей двери. Там и записочка была, тебе адресована.
- Где записка?
Алексей протянул ей аккуратно сложенный вдвое белый листок, на кото-
ром красивым шрифтом было напечатано: "Самому верному другу и надежному
человеку".
- Я не знаю, от кого это, - тихо сказала Настя, прекрасно зная, кто
прислал эти цветы.
- Не ври, - вполне миролюбиво ответил муж. - Знаешь ты все. Нового
поклонника завела?
- Ну Леша... - с упреком произнесла она. - Ну какие поклонники? Ты с
ума сошел?
- А тот, который тебе недавно звонил? Ты потом всю ночь не спала, во-
рочалась. Думаешь, я не заметил?
- Это не поклонник, это гадость. Пойдем поедим, а?
- Пошли, - согласно кивнул Алексей.
Он приехал незадолго до ее возвращения с работы, поэтому ужин еще не
был готов. Картошка только-только закипела, а на столе лежали вымытые
овощи, приготовленные для салата. Чтобы не обсуждать неприятную тему,
Настя быстренько повязала фартук и принялась делать салат, преувеличенно
громко рассуждая о том, что как бы ни ругали новую экономику, а свежие
овощи теперь есть круглый год и вообще есть все, проблема что-либо дос-
тать умерла окончательно и это существенно экономит время и силы, кото-
рые в прежние времена тратились столь непродуктивно на беготню по мага-
зинам и стояние в очередях. Леша сидел за столом и насмешливо наблюдал
за ней, но встречных реплик не подавал. Настя понимала, что ситуация ему
не нравится.
- С чем будем салат? - спросила она, закончив резать овощи. - С майо-
незом или с кукурузным маслом?
- Со сметаной, - ответил он. - Майонез кончился, я уже проверил.
Он снова умолк, и ей стало совсем тошно. Нужно, наверное, объясниться
с ним, сказать ему правду, но так не хочется заставлять его волноваться
и беспокоиться.
- Лешик, - осторожно начала она и запнулась.
- Да?
- Лешик, я, кажется, опять влипла.
- И куда на этот раз?
- Да все туда же, куда я обычно влипаю. В неприятности.
Она сняла фартук, повесила его на крючок возле раковины и только тут
почувствовала, что в квартире холодно. Надо же, подумала она, я так
распсиховалась из-за этих цветов, что даже мерзнуть забыла.
Она вышла в прихожую и через несколько секунд вернулась с теплой
шалью в руках. Закутавшись в нее поплотнее, Настя уселась за кухонный
стол напротив мужа, достала сигареты и зажигалку.
- Не кури перед едой, - сказал Леша. - Аппетит перебьешь. Лучше расс-
кажи, как это тебя снова угораздило.
- Если б я сама знала! - в сердцах бросила она. - Это опять те же лю-
ди, из-за которых мы с тобой два года назад взаперти сидели. Помнишь?
- Ну как же, - усмехнулся Алексей. - Незабываемые воспоминания. Осо-
бенно приятно вспоминать, как твой коллега Ларцев здесь пистолетом раз-
махивал и грозился всех пострелять прямо насмерть. Так что, старушка,
нам опять предстоит сидеть дома и вести тихую супружескую жизнь?
- Ой, Леш, не знаю. - Она протяжно вздохнула и глубоко затянулась си-
гаретой. - Они пока ничего не требуют, только напоминают о себе. Чтоб не
забывала, надо полагать. Поэтому я прошу тебя, солнышко...
- Ага, я понял, - перебил ее муж. - Быть осторожным и внимательным, с
незнакомыми дядьками на улице не разговаривать, переходить дорогу только
на разрешающий сигнал светофора. Ася, мы с тобой знакомы двадцать лет.
Когда ты наконец научишься ничего от меня не скрывать?
- Ну хорошо. В общем, я боюсь, что это связано с Денисовым. Но я не
понимаю, каким образом и почему.
- И снова ты врешь. - Алексей протянул руку и щелкнул ее по носу. -
Убавь огонь под картошкой. Если бы ты не знала, каким образом и почему,
ты бы не была такая смурная.
- С чего ты взял?
- А с того, Асенька, что, когда тебе что-то непонятно, в тебе просы-
пается азарт и тебе хочется непременно решить очередную задачку. У тебя
тогда глаза горят и голос звенит. А сейчас ты как в воду опущенная и ли-
ца на тебе нет, из чего старый мудрый Чистяков, твой законный супруг,
делает вполне обоснованный вывод, что ты все прекрасно знаешь и это зна-
ние тебя не устраивает. Оно тебя угнетает и портит тебе настроение. А
теперь докажи мне, что я не прав.
- Ты прав.
Она сидела, уставившись на голубое пламя под кастрюлей и опустив пле-
чи, закутанные в теплую черную шаль.
- Ты прав, - повторила она грустно. - Наверное, картошка уже свари-
лась. Давай будем ужинать.
- Нет, Асенька, мы не будем ужинать до тех пор, пока ты мне не расс-
кажешь, что происходит. Я не могу смотреть, как ты мучаешься, и не пони-
мать, что у тебя случилось. Я понимаю, у тебя, может быть, нет потреб-
ности делиться со мной, ты девушка самостоятельная и независимая. Но у
меня-то есть потребность быть в курсе если не твоих дел, то хотя бы тво-
их переживаний. Это тебе понятно?
Она молча кивнула, не отрывая взгляда от синего пламени.
- Последний раз мы с тобой остановились на том, что тебе не понрави-
лась просьба Денисова помогать этому сыщику с битой рожей. Ты пошла на
поводу у своих эмоций, и в результате возникло опасение, что из-за затя-
нувшихся поисков какая-то женщина может погибнуть. Я правильно излагаю?
Настя снова кивнула. Ровный тон мужа ее успокоил, она сумела немного
расслабиться и поняла, что жутко хочет есть. Это было хорошим признаком.
- И что же было дальше? Из-за чего ты так дергаешься?
- А дальше я увидела, что есть кто-то, кто очень не хочет, чтобы мы
нашли эту женщину. И у меня есть сильное подозрение, что этот кто-то -
Денисов собственной персоной.
- Вот это номер! - охнул Леша. - Он что же, играет в четыре руки про-
тив тебя?
- Похоже. Вот и представь себе, что выйдет, если против меня будут
играть Денисов вместе с этой чертовой конторой. Есть у меня шансы?
- Ни одного, - категорически ответил Леша. - И не мечтай. Ноги бы
унести - и на том спасибо. Может, тебе уволиться?
- Куда? У меня выслуги - тринадцать лет. Что ж мне, без пенсии оста-
ваться?
- Ну не совсем уволиться, а перейти в другую службу, где поспокойнее.
- Все равно достанут. - Она безнадежно махнула рукой. - Им на любой
службе люди нужны. Что мне делать, Леш? Посоветуй что-нибудь, ты же ум-
ный.
- Господи, Асенька, ну как я могу тебе советовать? Была бы ты мужи-
ком, я бы знал, что тебе сказать.
- Ну скажи. Забудь, что я твоя жена, считай, что я просто работник
уголовного розыска без половых признаков.
- Если так... - Он задумался на мгновение. - Не позволяй никому уп-
равлять собой. Не позволяй собой манипулировать. Как реагировать на об-
ман - это личное дело каждого из нас, но не видеть обман и позволять се-
бя обманывать мы не должны. И если уж тебе суждено этот раунд проиграть,
а ты его наверняка проиграешь, то сделать это нужно так, чтобы о тебе
никто не сказал: "Вот дурочка, как легко мы ее сделали".
- А что должны сказать?
- "Она достойный противник и билась до последнего".
Ей вдруг стало смешно, и она почувствовала, как уходит из груди тоск-
ливая тяжесть.
- Лешка! Ты соображаешь, что говоришь? На что ты меня толкаешь? На
войну с этими монстрами? Я одна - против них? Ты мечтатель, миленький.
- Во-первых, не тебя я толкаю, а условного оперативника без половых
признаков. А во-вторых, ты не одна. Есть Гордеев, есть твои друзья на
работе. И, между прочим, есть я, о чем ты, конечно, регулярно забываешь.
Ася, пойми меня, лично я не хочу, чтобы ты начинала войну с мафией, это
дело бесперспективное и дохлое с самого начала. С мафией воюют целые го-
сударства со всей своей правоохранительной системой, а что-то у них не
больно-то получается. Но я не хочу, чтобы ты сломалась. Я не хочу, чтобы
ты перестала себя уважать, чтобы ты начала сама себя стыдиться. Я соби-
раюсь прожить с тобой до глубокой старости, и мне совсем не хочется до-
живать свой век рядом с нравственным калекой. Пусть тебя лучше с работы
выгонят, пусть ты останешься без пенсии, в конце концов, я много зараба-
тываю, и, пока я могу выходить на трибуну и читать лекции, пока мне пла-
тят за научное руководство аспирантами, деньги в нашей семье никогда не
будут проблемой. Да на худой конец я приму это дурацкое приглашение в
Стэнфорд, буду там преподавать, а ты будешь моей переводчицей. Не помрем
с голоду-то, не бойся. Но я хочу, чтобы ты сохранила свою личность, ко-
торую я люблю и ценю, иначе зачем же я столько лет ждал, пока ты выйдешь
за меня замуж? Все, старушка, кончай хандрить, сливай картошку, она уже
готова.
Она послушно поднялась, слила в раковину кипяток из кастрюли и немно-
го подсушила картофель. Поставила на стол тарелки, положила приборы, во-
одрузила в центр миску с салатом, достала из холодильника буженину. Нес-
колько минут они молча ели, потом Настя вдруг положила вилку на стол,
подперла рукой подбородок и уставилась на мужа.
- Леша, а как же Денисов?
- А что Денисов? - не понял он.
- Почему он это делает? За что он так со мной? Мне казалось, мы ни-
когда друг друга не обижали, всегда вели себя по правилам нейтральной
полосы.
Алексей тоже положил вилку и скрестил руки на груди.
- Ася, я знаю, о чем ты думаешь. И я догадываюсь, что ты хочешь сде-
лать. Я бы не стал, но я - другой, ты на меня не оглядывайся. Делай как
решила. Может, так и вправду будет лучше.
- Я боюсь, - призналась она.
- Ну, тут уж в соответствии с древней мудростью: боишься - не делай,
а если делаешь - тогда не бойся.
Настя сорвалась с места и кинулась в комнату.
- Ты куда? - крикнул ей вслед Леша.
- Буду делать, пока не начала еще сильнее бояться, - откликнулась
она, хватаясь за телефонную трубку.
От разговора с Шориновым Виктор Тришкан испытывал какое-то болезнен-
ное удовольствие. Так всегда бывало, когда он чувствовал свою власть над
собеседником, с наслаждением вдыхая воздух, который, ему казалось, про-
питан запахом страха и нервозности.
- Свяжитесь с вашим человеком, который уехал в Среднюю Азию, и скажи-
те ему, чтобы девушку пока не трогал. Пусть сидит там и присматривает за
ней, а еще лучше - пусть уедет куда-нибудь оттуда, не мозолит ей глаза.
- Но почему? - удивлялся Шоринов.
- Потому, - коротко и презрительно отвечал Виктор. - Ее пока трогать
нельзя.
- И как долго?
- Пока я не разрешу.
- Но все-таки я хочу знать... - волновался Шоринов.
- Послушайте, Михаил Владимирович, вы поручили дело нам, тем самым
признав, что мы в этом более компетентны. Вот и оставайтесь при таком
мнении, тем более что оно полностью соответствует действительности.
- Конечно, - неожиданно согласился заказчик, и Виктору показалось,
что тот даже доволен. Любопытно, с чего бы это?
Расставшись с Шориновым, он связался с теми, кто должен был следить
за Каменской. Пока ничего заслуживающего внимания не происходило, она
утром пришла на работу и до сих пор из здания на Петровке не выходила.
Мысль о "хорошей девочке" снова испортила Виктору настроение, и он решил
для поднятия тонуса заняться Шориновым. Почему все-таки он обрадовался,
что его человек должен застрять гдето в Средней Азии? Неспроста это. Мо-
жет, как раз в этом и есть ответ на вопрос, который мучает Арсена? Найти
этот ответ, полученный совсем не тем путем, каким требовал пойти шеф, и
преподнести ему с легкой улыбкой - что может быть лучше для поднятия
собственного престижа в его глазах? Он должен стать преемником, он, Вик-
тор, и никто другой. А не какаято там "хорошая девочка". У, крыса белог-
лазая!
Чутье у Виктора, бесспорно, было, именно поэтому уже через час в
квартиру любовницы Шоринова Екатерины Мацур позвонила приятная женщина
лет сорока.
- Девушка, это не у вас котенок сбежал? - спросила она, указывая
пальцем себе под ноги.
Катя опустила глаза и увидела прелестного черного котенка. Она не ус-
пела даже ответить, как малыш пулей рванул в квартиру и исчез из поля
зрения.
- Нет, это не мой, - растерянно ответила она. - Господи, куда же он
делся? Надо его найти.
Она побежала в комнату, женщина устремилась за ней.
- Вы понимаете, он сидел на лестнице и так жалобно мяукал, - говорила
незнакомка, идя следом за Катей и быстро оглядывая квартиру. - Я подума-
ла, он сбежал от кого-то из жильцов, и хожу вот, все квартиры обзвани-
ваю. Жалко, если потеряется, он же еще совсем маленький, пропадет без
хозяев.
- Кис-кис-кис, - звала Катя, встав на колени и заглядывая под диван,
под кресла и даже за мебельную стенку. - Ну куда он делся? Кис-кис-кис!
- Вы знаете, он, наверное, на кухню помчался, - сказала женщина. -
Оттуда едой пахнет, а он, видно, голодный.
- Точно!
Катя вскочила на ноги и побежала искать котенка на кухне, оставив
женщину в комнате одну.
- Вот он! - раздался ее торжествующий крик. - Вы были правы, он уже
на стол забрался, у меня тут бутерброд с колбасой лежит. Ну иди сюда,
хулиганчик, иди, маленький. Да не царапайся ты! Я тебе эту колбасу и так
отдам.
Она вынесла котенка в прихожую и протянула женщине.
- Вот, возьмите.
- А может, оставите себе? - спросила та. - Я чувствую, хозяева все
равно не объявятся, я уж столько квартир обошла.
- Нет, - Катя решительно покачала головой. - Я кошек не люблю. Изви-
ните.
- Жалко, - вздохнула женщина. - Смотрите, какой симпатичный. Может,
передумаете?
- Нет, не могу! - Катя виновато улыбнулась. - Возьмите его себе, если
он вам так нравится.
- Наверное, придется. Не бросать же его, такого кроху, на улице.
Обойду еще несколько квартир, если никто его не заберет, придется мне.
Извините за беспокойство, девушка. До свидания.
Катя закрыла за ней дверь и услышала, как женщина с котенком звонит в
соседнюю квартиру.
А еще через два часа Виктор Тришкан узнал, что Кате Мацур звонил по
межгороду мужчина по имени Николай. Разговаривали они друг с другом бо-
лее чем ласково. Можно даже сказать, любовно разговаривали. Откуда был
звонок, установить, естественно, не удалось, у передвижной "прослушки"
таких возможностей нет, но уже одного имени было достаточно, чтобы Вик-
тор сообразил: звонил не кто иной, как Саприн. Стало быть, у голубков
роман за спиной у хозяина. Теперь понятно, почему Шоринов с энтузиазмом
воспринял весть о том, что Саприну придется задержаться "на гастролях".
Видно, знает про их связь, а управы на девчонку у него нет. Тоже мне,
любовникмафиози, с собственным наемником и с собственной потаскушкой
справиться не может.
Тришкан был слегка разочарован, но надежды не терял. Его догадка ока-
залась неверной, но зато он сделал полезное дело - воткнул в квартиру
Мацур "жучок", а там, глядишь, что и высветится.
Когда сотрудники, сидящие с ним в одном кабинете, стали собираться
домой, он еще остался на работе.
- Начальство подсиживаешь? - дежурно пошутил старший инспектор, запи-
рая свой сейф и пряча ключи в "дипломат".
- Звонка жду, - виновато улыбнулся в ответ Виктор. - Никогда моя
принцесса вовремя не позвонит, каждый раз сижу как привязанный.
- А ты не сиди, - посоветовал другой коллега. - Собирайся да иди до-
мой, чего ты ее балуешь.
- Нельзя, - покачал головой Тришкан. - С ней не забалуешь, характер
тяжелый.
- Ну счастливо тогда, - попрощались сотрудники и ушли, оставив его в
одиночестве.
Но ждал он не зря. В половине восьмого ему сообщили, что Анастасия
Каменская вышла из здания ГУВД, но направилась не к метро, как обычно, а
в совершенно противоположную сторону, вышла на Садовое кольцо и идет в
направлении Новослободской улицы. Еще через пятнадцать минут выяснилось,
что она зашла в небольшой грузинский ресторанчик. Виктор выскочил из ка-
бинета как ошпаренный, на ходу застегивая плащ, подбежал к своей машине
и помчался на Новослободскую. В ресторанчик заходить он не стал, ему по-
чему-то было ужасно неприятно видеть Каменскую. Послал одного из наблю-
дателей.
- Она сидит за столиком вместе с пожилым человеком, - сообщил наблю-
датель, выйдя из ресторана.
- Какой из себя?
- Высокий, крепкий, совсем седой. Лицо грубоватое, как из камня выте-
санное.
Денисов, подумал Виктор. Это не кто иной, как Денисов. Ну и нахальная
же девка эта Каменская! Арсен ее пугает, дает понять, что она под посто-
янным присмотром, а она у всех на виду встречается с Денисовым, хотя по
всему выходит, что они должны скрывать свои контакты. Неужели Эдуард
действительно замыслил комбинацию против конторы? Похоже, что так, иначе
зачем им встречаться? Официально у них разговоры могут быть только по
поводу Тарадина, а в них нет ничего секретного, работа Тарадина и помощь
Каменской ни от кого не скрываются. Об этом можно и по телефону погово-
рить, даже если и прослушивают, то пусть. А вот тот факт, что Денисов
появился в Москве и кинулся встречаться с крыской, говорит о том, что у
них есть и секретная часть общего дела, которую они не могут доверить
телефону. Значит, Арсен был прав.
В этот момент Виктор испытал такой прилив ненависти к Каменской, что
даже сам удивился. Как эта девка смеет не бояться! Как у нее наглости
хватает открыто идти в ресторан с Денисовым! Неужели она так уверена в
своих силах, неужели у нее такая фантастическая выдержка и хладнокровие?
Конечно, если это так, то немудрено, что Арсен хочет ее переманить, сде-
лать своей опорой, правой рукой. Но это не должно быть так, решил Виктор
Тришкан. Не должно. И не будет. Пусть Арсен думает, что она глупая трус-
ливая курица, ничем не лучше других. Пусть Арсен поймет, что ошибся в
ней.
- Вы плохо выглядите, - заметил Эдуард Петрович Денисова целуя Насте
руку и пододвигая ей стул. - Но я все равно очень рад вас видеть.
- И я рада вас видеть. Спасибо, что приехали, да еще так быстро.
- Как же я мог не приехать, если вы просите? - удивился Денисов. -
Что вам налить? Я помню, вы любите мартини, его сейчас принесут. Может
быть, пока сок или воду?
- Сок, пожалуйста. Эдуард Петрович, давайте сразу покончим с делами,
хорошо?
- Как скажете. Только сначала сделаем заказ, чтобы не прерываться. Вы
будете смотреть меню или мне доверите?
- Доверю, - улыбнулась Настя. - Насколько я помню, вы хорошо изучили
мои кулинарные пристрастия.
Подскочил официант - парнишка с типично русской внешностью, который
почему-то старался казаться похожим на кавказца при помощи усов и легко-
го акцента. Денисов сделал заказ, при этом Настя не поняла почти ни од-
ного слова, кроме "горячее", "холодное" и "не острое". Когда официант
умчался, Эдуард Петрович спокойно сложил на столе массивные руки и выжи-
дающе посмотрел на нее.
- Теперь можно и о делах. Так что у вас случилось, Анастасия?
- Боюсь, Эдуард Петрович, что случилось не у меня, а у вас, хотя меня
это тоже некоторым образом касается. Я свою часть работы выполнила, ва-
шему Владимиру Антоновичу помогла, как сумела. Он вычислил тех людей,
которые вас интересуют, но людей этих в данное время нет в Москве. Одна-
ко Владимир Антонович почему-то не уезжает, он до сих пор находится в
Москве, хотя делать ему здесь совершенно нечего. Одновременно с этим не-
кая группа товарищей изо всех сил мешает ему и мне установить, куда вые-
хали те люди, которых искал Тарадин.
- Что за люди? - вскинул брови Денисов. - Вы их знаете?
- Нет. Но я с ними регулярно общаюсь, как по телефону, так и при по-
мощи подарков и записок, которые они мне присылают. Их кто-то натравил
на меня, причем именно на меня, Тарадина они не трогают. Конечно, они
мешают, но ему они не звонят и в контакт с ним не вступают. И это наво-
дит меня, Эдуард Петрович, на грустные мысли.
Она умолкла и потянулась за сигаретами. Денисов терпеливо ждал, пока
она прикурит и сделает несколько затяжек. Пауза затянулась, молчание
сделалось тягостным.
- И каковы эти грустные мысли? - наконец спросил Денисов.
- А таковы, что ваш Тарадин каким-то образом связан с этими людьми.
Вот посмотрите: поняв, что каналы информации об интересующих его людях
полностью перекрыты, причем умело и оперативно, он должен был, по идее,
немедленно убраться отсюда, вернуться к вам" доложить и вместе с вами
подумать, что бы это означало. Он не уехал. Значит, он продолжает ис-
кать, пытается еще что-то предпринять. Тогда его непременно должны были
остановить, причем самым радикальным способом. Поверьте мне, я знаю ме-
тоды работы этих людей, я уже сталкивалась с ними, для них убить челове-
ка ничего не стоит. И вот у меня выстроились в ряд три вопроса. Первый:
почему Тарадин не уехал? Второй: если он не уехал потому, что продолжает
искать, то почему они его не трогают и не пытаются остановить? И третий:
если они все-таки его тронули, то почему он скрывает это от меня?
- Я так понимаю, что ответы на эти вопросы у вас уже есть, - усмех-
нулся Денисов. - Я могу их услышать?
- Можете. Хотя боюсь, что вам будет неприятно это услышать.
- Ничего, перетерплю. Итак?
- Владимир Антонович Тарадин действует заодно с этими людьми. Именно
поэтому они его не трогают и именно поэтому он не уезжает. Он нужен
здесь, чтобы контролировать меня. И вот тут-то, Эдуард Петрович, у меня
возникает четвертый вопрос. Самый неприятный. Говорить?
- Говорите, - кивнул Денисов.
- Тарадин действует за вашей спиной или по вашему указанию?
"Все, - подумала Настя. - Самое страшное сказано. Или сейчас все
разъяснится, или до дома я уже не доеду".
Она смотрела на Денисова, пытаясь прочесть на его лице, о чем он в
настоящий момент думает, но лицо Эдуарда Петровича оставалось непроница-
емым и неподвижным.
- Это действительно неприятно, - наконец сказал он. - Я пока еще в
своем уме, поэтому могу дать вам слово, что Тарадин действует не по мое-
му указанию. А вот то, что он может действовать за моей спиной, нужно
проверить, и немедленно. У вас есть варианты, как это лучше всего сде-
лать?
"Он врет, - с тоской подумала Настя. - Боже мой, все было напрасно!
Никакого недоразумения нет. Никакого логичного объяснения нет. Он врет.
Я сама себе подписала приговор. Ну и черт с ним, теперь уже все равно,
можно идти до конца. Я так все испортила, что хуже уже не будет".
- Я думаю, - медленно сказала она, выводя ножом замысловатые узоры на
клетчатой скатерти, - вам нужно поговорить с вашим племянником.
Брови Эдуарда Петровича взлетели вверх, почти коснувшись линии волос.
Такое изумление трудно сыграть, нужно быть превосходным актером, но кто
сказал, что Денисов - плохой актер?
- А при чем тут мой племянник? Вы имеете в виду Мишу?
- Я имею в виду Михаила Владимировича Шоринова. А что, вы правда не
знаете, при чем тут он?
- Постойте, - прошептал Денисов и сделал торопливый жест рукой, слов-
но боялся, что еще одно сказанное Настей слово сыграет роль детонатора и
бомба немедленно взорвется. - Помолчите минутку.
Его лицо стало серым, четче обозначились мешки под глазами. Он смот-
рел не на Настю, а куда-то в сторону. Потом вынул из кармана радиотеле-
фон и набрал номер.
- Здравствуй, Миша, - произнес он спокойно, но по напрягшимся мышцам
его лица Настя поняла, каких гигантских усилий стоило ему это показное
спокойствие. - Не буду отрывать тебя надолго, у меня только один вопрос
к тебе. Та женщина, вдова ученого, - в какой стране она живет? Да просто
интересно... Нет-нет, все в порядке. Здорова твоя тетушка, не беспокой-
ся. Так что насчет вдовы? Хорошо, Миша. Всего доброго.
Он убрал антенну, сунул телефон в карман пиджака и задумчиво посмот-
рел на Настю.
- Значит, в Нидерландах, - пробормотал он. - Ладно. Вы когда-нибудь
слышали о профессоре Лебедеве?
- Лебедев? - переспросила она. - Кто это?
- Крупный ученый, работал на оборонку. Бальзамы делал для лысеющих
импотентов, заседавших в Политбюро. Не слыхали?
- Нет. - Настя покачала головой. - Не приходилось.
- У него была молодая жена. Я хочу знать, где она сейчас.
- Зачем? Какое это имеет отношение к нашей с вами проблеме?
- Хотелось бы верить, что никакого. Анастасия, проблема у нас с вами
действительно серьезная, и я прошу только об одном: продолжайте мне ве-
рить. Вы можете быстро узнать, где вдова Лебедева?
- Дайте телефон. И скажите мне ваш номер.
Она взяла радиотелефон и позвонила Лесникову.
- Игорь, мне срочно нужна справка. Очень срочно...
Они съели все, что заказал Эдуард Петрович, выпили по две чашки кофе,
а Лесников все не звонил. Настя начала нервничать, ей казалось, что Де-
нисов продолжает ее обманывать, играет с ней, как с мышонком, тянет вре-
мя, попросив навести никому не нужную справку и насмешливо наблюдая за
ней. Ей хотелось, чтобы этот ужин скорее закончился, но она вынуждена
была ждать, ведя с Эдуардом Петровичем какие-то пустые, ничего не знача-
щие разговоры. Наконец лежащий на столе перед ней телефон забибикал. Она
выслушала то, что сказал ей Лесников, и яркий проблеск догадки на миг
ослепил ее.
- Эдуард Петрович, вдова профессора Лебедева Вероника вышла замуж за
некоего Вернера Штайнека и уехала с ним в Австрию. Этого достаточно?
- Да, - с тихой угрозой произнес Денисов. - Этого достаточно.
Настя услышала сухой треск - Эдуард Петрович раздавил тонкое стекло
бокала.
Арсен любил гулять перед сном, ему нравились темные затихающие улицы,
и даже грязь, вечная московская грязь под ногами его не раздражала. Если
было можно, он предпочитал встречаться со своими доверенными людьми на
улицах и по вечерам, чем позже, тем лучше. Но, конечно, не настолько
поздно, чтобы одинокий пожилой человек мог привлечь внимание грабителей
или милиционеров.
Вот и сегодня он вечером, уже после одиннадцати часов, прогуливался
по переулку в компании Виктора.
- Что наша девочка? Как себя ведет? Чем занимается? - спросил Арсен.
- Работает, - пожал плечами Виктор. - Сегодня, например, весь день
просидела на работе, до половины десятого, потом пошла домой. Похоже, вы
напугали ее до полусмерти.
- Да? - оживился Арсен. - Из чего это видно?
- Походка неуверенная, оглядывается то и дело. В метро ей, видно,
что-то померещилось, так она вдруг побелела вся, чуть в обморок не грох-
нулась. Нервы у нее, конечно, никудышные. И как ее только в милиции дер-
жат? Спит небось с каким-нибудь начальничком.
- Может быть, может быть, - покивал Арсен. - Ты проясни мне этот воп-
рос. Времена, конечно, уже не те, чтобы за аморалку выгонять, но в мили-
ции еще проходит этот фокус. Если правильно подать пережаренный беляш,
то будет полная иллюзия эклера. А, Витенька?
- Точно, - подтвердил тот с довольным видом.
Расставшись с помощником, Арсен еще немного погулял, потом удовлетво-
ренно улыбнулся и посмотрел на часы. Без четверти двенадцать. Хорошее
время для того, чтобы позвонить девочке. Витя сказал, она сильно напуга-
на. И Арсен не мог отказать себе в удовольствии убедиться в этом лично.
Он зашел в телефонную будку, опустил в прорезь жетон и набрал номер.
Трубку сняли после четвертого гудка.
- Анастасия Павловна, добрый вечер, - начал Арсен низким приятным го-
лосом. - Как вы себя чувствуете?
- Вашими молитвами, - послышался в ответ ее недовольный голос. - Если
вы и дальше будете мне звонить, когда я уже сплю, то мое самочувствие
станет несколько хуже. Вы этого хотите?
- Ну, не преувеличивайте, Анастасия Павловна, вы же только недавно
пришли с работы. Вряд ли вы успели заснуть. Что ж, расскажите, чем жизнь
украшаете?
- В каком смысле?
- Расскажите, что приятного происходит в вашей жизни, что радостного.
Мне же интересно, чем вы дышите, о чем беспокоитесь, что вас тревожит.
Вы мне небезразличны, Анастасия Павловна, более того, я надеюсь, что ра-
но или поздно мы станем друзьями. Скажу вам по секрету, я даже уверен,
что это случится довольно скоро. Так что вы берегите себя, не перетруж-
дайтесь на работе, вы мне нужны здоровенькая и веселенькая.
- С чего вы решили, что я перетруждаюсь? Я работаю как все, не
больше.
- Неправда, голубушка, неправда, - захихикал Арсен. - Вы сидели се-
годня на работе до половины десятого. Уверен, что вы ушли последней.
- Это ошибка, - сухо сказала Каменская. - Я ушла с работы в семь ча-
сов.
- Да? И куда же вы пошли, позвольте спросить?
- В ресторан.
- Ай-яй-яй, Анастасия Павловна! - укоризненно заквохтал Арсен. -
Только-только вышли замуж - и уже в рестораны, да небось с посторонними
мужчинами. Нехорошо, голубушка, стыдно.
- Моему знакомому, с которым я была в ресторане, уже под семьдесят. -
Арсену показалось, что она улыбается, и он пожалел, что не может в этот
момент видеть ее лицо. - Так что вряд ли мой муж расценит наш поход в
ресторан как повод для ревности.
- Ну хватит, - мягко сказал Арсен, снова переходя на приятный бари-
тон. - Я ценю ваш юмор, Анастасия Павловна, но должен вам заметить, вы
переигрываете. По-видимому, вы недостаточно хорошо понимаете, с кем име-
ете дело. Мне известен каждый ваш шаг, поэтому лгать не имеет смысла. Вы
должны постоянно помнить, что я за вами наблюдаю, и очень внимательно
наблюдаю. Мои люди всюду следуют за вами как тень. Всюду. Вы слышите?
Двадцать четыре часа в сутки они держат руку на пульсе вашей жизни. Не
забывайте этого. Потому что, когда вы устанете от этого, вы сами придете
ко мне и предложите свою дружбу.
- Ваши люди - дураки, бездельники и лентяи, - услышал он в ответ рав-
нодушный холодный голос. - Я сегодня ужинала в ресторане с Эдуардом Пет-
ровичем Денисовым. Вы, кажется, с ним знакомы? Спросите у него, он вам
подтвердит. И простите, но я устала и хочу спать.
В ухо Арсену ударили короткие гудки отбоя. Он и не припомнил, когда в
последний раз чувствовал себя таким растерянным.