Маринина А. Б.
Настя Каменская
За все надо платить

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

ГЛАВА 15

До четырнадцати лет Юра Оборин был открытым и абсолютно доверчивым.
Потом случилось нечто, что превратило его в человека, который больше
всего на свете боялся быть обманутым. До головной боли, до паники, до
маниакальной подозрительности. Разумеется, он не был сумасшедшим, ни в
коем случае. Но ощущение, что его держат за идиота, могло привести его в
ярость и подвигнуть на действия, которые ему, спокойному трудолюбивому
аспиранту кафедры уголовного права, будущему доценту, а затем, возможно,
и адвокату, были, в общем-то, несвойственны. Оборин любил размеренность,
старался избегать конфликтов и открытого выяснения отношений, не прини-
мал участия в кафедральных интригах и никогда не цеплялся к людям по
пустякам. Но стоило ему почувствовать, что его хотят обмануть, держат за
болвана и пытаются объехать, как он сам говорил, на кривой козе, он на-
чинал злиться и старался во что бы то ни стало разоблачить ложь. Его не-
давнее "выступление" на заседании кафедры во время обсуждения конкурсных
работ студентов было продиктовано именно этим.
Детство его было вполне счастливым. Родители жили дружно, не ссори-
лись, не скандалили. Отец Юры был геологом и подолгу находился в экспе-
дициях, а с мамой мальчик жил душа в душу.
Лена появилась в их доме, когда Юре было четырнадцать. Она пришла к
ним в гости вместе с братом, маминым коллегой по работе в конструкторс-
ком бюро. Мама и дядя Женя уселись за стол в комнате и разложили ка-
кие-то бумаги, а Лена поскучала минут десять и сказала:
- Я слышала, в вашем районе есть хороший магазин с импортными тряпоч-
ками. Я, пожалуй, схожу туда. Вы мне объясните, где он находится.
Мама подняла голову от бумаг и улыбнулась.
- Юра тебя проводит. К магазину нужно идти переулками, ты не найдешь.
Проводишь, сынок?
Он нехотя оторвался от новой книжки Стругацких, но возражать не стал.
Во-первых, мама попросила, а это закон. А во-вторых, Лена была гостьей,
и отказывать было неприлично.
Они вышли на улицу, и Лена тут же взяла Юру под руку. Он с трудом
сдержался, чтобы не отшатнуться - не дай Бог увидит кто-нибудь из ребят,
как он ходит под ручку. Позора потом не оберешься. Но Лена будто прочи-
тала его мысли.
- Стесняешься? - засмеялась она. - Ну и напрасно. А я, наоборот, гор-
жусь, что иду под руку с таким классным парнем. Пусть мне все завидуют.
Она была на пять лет старше Юры, но на полголовы ниже ростом. Он рано
вытянулся, в четырнадцать лет он уже был почти таким, каким потом и ос-
тался, больше уже не вырос, но для своего возраста был и в самом деле
довольно рослым. Всю дорогу до магазина Лена расспрашивала его о трени-
ровках по тяжелой атлетике, на которые он ходил три раза в неделю, а
также проявила недюжинные знания в области фантастических романов не
только братьев Стругацких, но и Айзека Азимова, Артура Кларка и Роберта
Шекли. Разговор настолько увлек паренька, что он подсознательно выбрал
самый длинный маршрут, хотя до магазина можно было дойти и в два раза
быстрее.
Лена не спеша обошла все отделы, придирчиво перебирая пиджаки, юбки и
блузки, но ничего не купила, хотя перемерила, наверное, штук десять на-
рядов. Юра терпеливо ждал, надеясь, что на обратном пути она перескажет
ему, как обещала, книгу "Обмен разумов", которую он никак не мог дос-
тать. Наконец в секции галантереи девушка купила симпатичную голубую
расческу, подхватила его под руку, и они вышли из магазина.
- Давай зайдем, - предложила она, проходя мимо кафе. - Есть хочется,
а Женька с твоей мамой в чертежи уткнулись, наверняка ведь покормить за-
будут.
- Я деньги не взял, - покраснел Юра и подумал, что, даже если бы и
взял, это ничего не изменило бы. Тех денег, которые у него водились,
хватало в лучшем случае на книгу рубля за полтора, на кино и пару порций
мороженого, но уж никак не на кафе.
- Ерунда! - махнула рукой Лена. - У меня есть. В следующий раз ты ме-
ня кормить будешь, договорились?
От этого "в следующий раз" у Юры дух захватило. Значит, Лена собира-
ется прийти к ним в гости еще раз!
Кафе было чистеньким и симпатичным, они уселись за покрытый белой
скатертью столик в углу у окна, и Лена протянула ему меню.
- Выбирай, - сказала она.
- А ты? - удивился Юра. - Ты первая.
- Ну что ты. - Она легко и мелодично рассмеялась. - Ты же мужчина, ты
сам должен сделать заказ.
- Но я же не знаю, что ты любишь, - смутился он.
- А ты читай вслух, вместе выберем.
Они заказали традиционный для общепита 80-го года салат "Столичный" и
эскалопы с жареным картофелем. Толстая сонная официантка записала заказ
и вопросительно посмотрела на Лену.
- Пить что будете?
- Пить будем кофе, - ответила та.
На лице у официантки явственно проступило презрение к клиентам, кото-
рые не берут спиртное, она гордо вильнула пухлым задом и направилась в
сторону кухни. Юра почувствовал неловкость, но тут же забыл о ней, пото-
му что Лена начала рассказывать сюжет "Обмена разумов". Еда оказалась на
удивление невкусной, но он этого даже не заметил, настолько был захвачен
увлекательной историей.
- Слушай, - вдруг спохватилась она, - мы с тобой ушли из дома три ча-
са назад. Наверное, твоя мама с ума сходит, волнуется, куда мы подева-
лись. Давай-ка позвоним, скажем, что уже возвращаемся, чтобы она не
нервничала.
Расплатившись, они побежали к ближайшему автомату, на ходу выискивая
в карманах двушку. Зайдя в будку, Лена сняла трубку и протянула ее Юре.
- Не боишься, что ругать будут?
- Побаиваюсь, - признался он.
- Ладно, я сама покаюсь. Набирай номер.
Они стояли так близко друг к другу, что Юра, набирая номер, невольно
касался локтем ее груди.
- Татьяна Алексеевна? Это Лена. Вы нас ради Бога извините, это я во
всем виновата, как начала тряпки мерить, так уже и не остановиться. Да,
мы уже идем домой. Нет, недалеко, рядом с кафе "Звезда".
Она повесила трубку и радостно улыбнулась.
- Уф, кажется, пронесло. Твоя мама не сердится, так что можно спокой-
но возвращаться.
Вечером, лежа в своей комнате в темноте и вспоминая сегодняшний день,
Юра Оборин понял, что влюбился.
Через несколько дней Лена вместе с братом снова пришла к ним. Все
повторилось, все было как и в прошлый раз, только теперь она уже не про-
сила проводить ее в магазин, где продавались импортные товары, а почти
сразу сказала Юре:
- Слушай, пошли отсюда. Чего нам с ними сидеть?
На этот раз Юра заранее готовился к ее приходу и, робея и путаясь в
словах, попросил у матери денег на кафе. Он очень боялся, что мама будет
сердиться или, что еще хуже, смеяться над ним, мол, ухажер нашелся, сам
еще ни копейки в жизни не заработал, а уже девушек в кафе приглашает.
Но, к его большому облегчению, мама восприняла его просьбу совершенно
спокойно, как будто так и надо, и даже поощрительно улыбнулась.
- Ты уже взрослый, сынок, - вздохнула она. - А я и не заметила, как
ты вырос.
Домой они вернулись, когда уже совсем стемнело. Мама и дядя Женя
по-прежнему сидели, склонившись над чертежами и расчетами, и ничуть не
ругались. Лена по дороге купила торт, и они все вместе долго пили чай,
много смеялись, дядя Женя рассказывал забавные истории про рыбалку, а
мама - про соседскую болонку Бетси. Юра сидел рядом с Леной, порой ловил
ее улыбку, обращенную только к нему одному, и ему было так хорошо, как
никогда в жизни. Он ужасно жалел, что с ними сейчас нет отца, который
должен был вернуться из очередной экспедиции еще через месяц. Сидел бы с
ними папа, слушал веселые рассказы дяди Жени, смех мамы, сам бы что-ни-
будь рассказал - и было бы просто замечательно.
Никто никогда не объяснял Юре Оборину, что четырнадцатилетний подрос-
ток ни при каких условиях не может быть интересен девятнадцатилетней
красивой девушке, если, конечно, девушка не отстает в умственном разви-
тии. Ни при каких условиях. Кроме одного. Ему казалось, что Лена ждет
встреч с ним с таким же нетерпением, как и он сам, и с удовольствием гу-
ляет с ним подолгу то в парке, то просто по улицам, обсуждая то, что
ему, Юре, интересно. Когда она брала его под руку и словно ненароком
прижималась грудью к его локтю, у него сладко замирало сердце, во рту
пересыхало и начинала кружиться голова. Он был нормально развитым пар-
нем, знающим о сексе, конечно, немного, но вполне достаточно, чтобы по-
нимать, что к чему, отчего кружится голова и тянет в паху и зачем девуш-
кам грудь. И ему казалось, что миниатюрная стройная Леночка... Одним
словом, казалось. Более того, он был в этом уверен. Потому что то
единственное условие, которым можно было все объяснить, просто не прихо-
дило ему в голову.
Прошел месяц, и вернулся из экспедиции отец. К этому времени Юра сов-
сем осоловел от любви, но визиты дяди Жени и его сестры почему-то прек-
ратились. Парень страдал, мучился от тоски и неизвестности, но звонить
не смел. В дневнике впервые за все школьные годы замелькали тройки, а
тренер в спортивной секции начал недовольно поглядывать на него: для
рывка и толчка необходима полная концентрация внимания и собранность, а
Оборин витает где-то, не может сосредоточиться, и результаты его неук-
лонно падают.
Наконец он не выдержал и поделился своими страданиями с приятелем из
соседнего дома. Тот оказался куда более искушенным в непривлекательных
сторонах жизни, ибо рос в неполной семье и с детства был свидетелем лег-
комысленных отношений своей матери с мужчинами.
- Да она просто-напросто уводила тебя из дома, - авторитетно заявил
он Юре. - Ты что, не въехал?
- Зачем ей меня уводить? - не понял Юра.
- Ну как это зачем? Чтобы твоя мамка с ее братом трахалась на свобо-
де. Ты что, маленький, простых вещей не понимаешь?
- Ты врешь, - сквозь зубы выдавил Юра. - Этого не может быть.
Приятель расхохотался.
- Да почему же не может-то? Твоя мать что, не живая? Отец по три ме-
сяца в поле, а она одна кукует. Все нормально, Юрась, все так делают. Не
бери в голову. Твоя мать еще ничего, стесняется, а моя всю жизнь мужиков
приводила у меня на глазах, я их знаешь сколько насмотрелся.
У Оборина руки чесались вмазать приятелю за такие слова, но он сдер-
жался. Сначала нужно спросить у мамы, правда ли это. Вспомнилось, что
Лена почему-то всегда звонила его маме, когда они после долгих прогулок
возвращались домой, и при этом обязательно указывала, где они в данный
момент находятся. Неужели она это делала для того, чтобы мама и дядя Же-
ня могли рассчитать время, одеться и застелить диван? Гадость какая!
Улучив момент, когда отца не было дома, он подошел к матери.
- Мама, а почему дядя Женя и Лена больше не приходят к нам в гости?
- Дядя Женя очень занят, сынок, - спокойно объяснила мать. - На рабо-
те запарка. Ты же видишь, я и сама поздно прихожу, нужно сдавать проект,
а мы не успеваем.
- А когда папа уедет в экспедицию, запарка кончится? - спросил он.
По тому, как мгновенно залилось краской лицо матери, он понял, что
приятель не ошибся. Ему стало противно от мысли, что его так легко обма-
нули. Онто, дурак, думал, что нравится Лене, а она, оказывается, водила
его за собой, как послушного бычка на веревочке. Господи, он мечтал о
ней, лежа по ночам без сна, вспоминал ее голос, улыбку, глаза, руки,
иногда даже осмеливался представлять себе, каковы на вкус ее губы. А
она...
Но даже тогда, в состоянии ужаса и растерянности, ему и в голову не
приходило винить в чем-то Лену. Он сам виноват, потому что дал себя об-
мануть. Сам дурак. Но больше он никому и никогда этого не позволит.
Сережа приходил к Оборину поиграть в шахматы третью ночь подряд. Нес-
мотря на то что чувствовал себя Юрий не очень хорошо, игра доставляла
ему удовольствие. Сережа был достаточно сильным партнером, и было замет-
но, что он увлекался шахматами всерьез, хорошо знал партии, разыгранные
когда-то известными спортсменами, но гибкости ему не хватало. Он обла-
дал, судя по всему, превосходной памятью, а вот способностей к вариациям
и экспромтам за доской у него не было. Кроме того, он, похоже, быстро
уставал, не мог сконцентрировать внимание одновременно на игре и беседе,
поэтому и во второй вечер проиграл партию, допустив позорную ошибку и
прозевав поставленную Обориным "вилку".
Видно, разговоры о неоправданно ранних браках и отношениях с женщина-
ми интересовали его не меньше шахмат, потому что и сегодня он после пер-
вых четырех ходов вернулся к волнующей его теме.
- Знаете, Юрий Анатольевич, иногда приходится поддерживать отношения
с девушкой, которая не понимает, что мужчина и женщина могут просто дру-
жить. Ей кажется, что должен непременно присутствовать секс, и вот ста-
раешься, мучаешься, делаешь вид, что без ума от нее. А на самом деле она
просто приятный умный человек, с которым хочется поддерживать товарищес-
кие отношения, а спать с ней совсем не хочется. Но ведь если она это
поймет, то смертельно обидится, и тогда уж никакой дружбы не получится.
У вас так бывало?
- Бывало, - кивнул Оборин. - Должен тебе сказать, что если девушка не
понимает этого, то не такая уж она и умная. С девушками надо обращаться
умело, поддерживать в них уверенность, что хочешь их постоянно, но вот,
к сожалению, то одно, то другое мешает. Посидеть и поговорить - пожа-
луйста, а вот побыть наедине негде или некогда. Знаешь хороший прием для
этого? Звонишь и говоришь ей: мол, соскучился, сил нет терпеть, но время
поджимает, сейчас должен бежать туда-то, а потом еще куда-то, но между
этими двумя мероприятиями есть "окошко" часа на полтора, давай встретим-
ся, если ты не занята, потому что очень уж я хочу тебя видеть. Назнача-
ешь ей встречу на улице, подходишь с сияющим лицом, обнимаешь и полтора
часа отводишь душу в разговорах, коль уж тебе так нравится с ней беседо-
вать. И все. Только ни в коем случае не говори ей, что хочешь с ней по-
общаться. Обязательно говори, что хочешь именно увидеть. Понял?
- А они не догадываются? - спросил Сережа.
- Будешь умно себя вести - не догадаются. Некоторые вообще остаются
друзьями на всю жизнь. Замуж выходят, детей рожают, а к тебе на свидание
бегут по первому зову. И когда у них проблемы, тоже к тебе бегут, совета
просят или участия. Ты давай ходи, ты же руку над своим конем уже минут
пять держишь.
- Сейчас, - пробормотал Сережа, уткнувшись в доску. - А у вас есть
такие подруги?
- Конечно. Вот, например, была у меня такая славная девушка Тамара, я
с ней на втором курсе познакомился. Я на юридическом учился, а она на
филологическом, на романо-германском отделении... Слушай, ты меня, ко-
нечно, извини, но как ты ходишь? Я же тебе поставлю мат в четыре хода из
этой позиции. Ты что, не видишь?
Сережа расстроился и даже не скрывал этого.
- Да, действительно, - огорченно согласился он. - Как это я просмот-
рел? Сдаюсь.
Он начал собирать фигуры.
- Так что Тамара?
- Тамара? - переспросил Оборин.
- Ну, вы же рассказывали о Тамаре с романогерманского отделения.
- Ах, да. Да ничего. Повстречались мы с ней месяца три, а потом на
много лет остались друзьями, вот и все.
- Как же вам это удалось?
- Обыкновенно. Да она и сама такая же, как я. Так что рассказывать
особенно нечего. Прости, Сережа, устал я что-то, хочу прилечь. Давай
расходиться.
Сережа ушел, заперев за собой дверь. Оборин лег в постель, но, нес-
мотря на слабость и усталость, заснуть не мог. Сердце колотилось как бе-
шеное, такой тахикардии у него раньше не было. Он принялся обдумывать
формулировки выводов, вытекающих из анализа эмпирического материала.
Описание собранной информации он полностью закончил, составил все табли-
цы, провел все необходимые математические расчеты, которые обязательны
при работе со статистикой, осталось только отточить формулировки - и
вторая глава диссертации будет закончена. Мысль плавно перешла к тому,
что при такой интенсивности работы он вообще может к Новому году закон-
чить полностью первый вариант диссертации и отдать ее для обсуждения на
кафедре. Тогда у него останется целых восемь месяцев для того, чтобы, не
торопясь, устранить замечания, подчистить все неровности и огрехи в
тексте и подготовить документы для представления работы в диссертацион-
ный совет. Целых восемь месяцев до официального окончания срока пребыва-
ния в аспирантуре! Вот когда можно будет отдохнуть всласть. Если бы мож-
но было использовать это время для встреч с Ольгой...
Засыпал Юрий Оборин с воспоминаниями о том, как хорошо ему было се-
годня с Ольгой, и с приятной мыслью о том, что послезавтра он снова уви-
дит ее.
Ожидая мужа, Настя Каменская извелась от тревоги. Напрасно она втяну-
ла его и брата в свои проблемы, не имела она права этого делать. Но, с
другой стороны, выхода у нее не было. Ей хотелось узнать как можно
больше о хозяине синего "Москвича" Викторе Тришкане, и помочь ей могли
только Леша и Александр. Конечно, и Коротков делал что мог, но у него
просто не хватает времени на все. Снова мелькнула в голове мысль о Тара-
дине - все равно ведь в Москве сидит, пусть бы делом занялся. Но Настя
тут же одернула себя: пока ситуация не прояснилась, пока идет служебное
расследование, она не должна пользоваться услугами людей Денисова.
Когда в замке клацнул ключ, она опрометью кинулась в прихожую. Слава
Богу, живой и невредимый!
- Аська, мы с тобой разоримся на бензине, - заметил Чистяков, набра-
сываясь на ужин. - За твоим Тришканом ездить - замучаешься. Но одно мы с
Саней установили точно: на "Москвиче" ездит он сам, ключи никому не да-
ет.
- Выходит, это все-таки он меня фотографировал. Хотела бы я знать, на
кой черт я ему сдалась? Зачем он устроил мне это удовольствие?
Телефонный звонок раздался минут через пять, как раз тогда, когда
Алексей приканчивал вторую половину жареной курицы, а Настя наливала се-
бе кофе.
- О, иди, твой звонит, - сказал Леша с набитым ртом. - У Юрия Олеши
был девиз "ни дня без строчки", а у этого - ни дня без звонка.
Настя молча ушла в комнату и сняла трубку.
- Как вам отдыхается, Анастасия Павловна? - поинтересовался баритон.
- Правда, приятно не бегать по утрам на работу? А ведь вы могли бы жить
в таком режиме постоянно, если бы подружились со мной. Будете спать до
одиннадцати, пить свой кофе до двух, никуда торопиться не будете. Неуже-
ли вас не интересует такая перспектива?
- Меня интересует, зачем ваши люди влезли в мою квартиру и в мой
компьютер, - сухо ответила она. - Напугать меня они все равно этим не
сумели, а вот разозлить смогли. Вам нравится, когда я злюсь?
Возникшая пауза ее насторожила.
- Алло! - позвала она. - Вы меня слышите, доброжелатель?
- Слышу, - ответил баритон. - Я не понимаю, о чем вы говорите. Кто
залез к вам в квартиру?
- А это я у вас хотела спросить. Манера-то типично ваша.
- Это недоразумение. Мои люди такого задания не получали.
- Вы уж разберитесь, будьте любезны, - жестко сказала Настя. - И
завтра мне доложите. А то непорядочек получается.
Она бросила трубку, не попрощавшись, и звонко расхохоталась.
- Ты чего? - изумленно уставился на нее Алексей. - Рехнулась? Чего ты
хохочешь?
- Ой, Лешик, не все спокойно в Датском королевстве. Поклонник-то мой
прямо поперхнулся от удивления. Видно, кто-то из его людей решил влезть
в пекло поперек батьки, не дожидаясь команды. А ведь это уже второй про-
кол. Теперь я уверена, что и с фотографиями вышло точно так же. Кто-то
хотел выслужиться перед боссом, а вышло только хуже. Боссто собрался ме-
ня этими снимками к рукам прибрать, чтобы я забоялась и стала послушной,
а прихвостень его, похоже, в эти грандиозные планы посвящен не был и
сделал по своему усмотрению. И в квартиру по собственной инициативе за-
лез. Вот умора-то!
- Знаешь, Асенька, чувство юмора у тебя какоето специфическое, - по-
качал головой Леша. - Тебе звонят по телефону и угрожают, а ты весе-
лишься.
Настя мгновенно стала серьезной. Сев за стол напротив мужа, она обеи-
ми руками обхватила чашку с кофе, как делала всегда, чтобы согреть ледя-
ные пальцы. Из-за плохих сосудов она постоянно мерзла, и руки у нее
всегда были холодными.
- Я веселюсь, солнышко, потому что время плакать и бояться кончилось.
Я веселюсь, потому что поняла, что и как надо делать дальше. И даже если
это не приведет к тому результату, на который я рассчитываю, хуже все
равно не будет. А человек, который смог понять, что хуже уже не будет,
перестает плакать и бояться и начинает веселиться. У нас есть что-нибудь
выпить?
Леша внимательно посмотрел на нее. Обычно Настя дома, вне праздников,
пила только мартини перед сном вместо снотворного, но и это бывало не-
часто. К спиртному она была равнодушна, водку и коньяк не любила, впро-
чем, как и различные вина, даже очень хорошие. Кроме мартини, она с удо-
вольствием пила только полусладкое шампанское.
Он достал из шкафчика бутылку мартини и два высоких стакана, налил в
каждый понемногу и поставил на стол.
- За что пьем?
- За простоту, Лешик. Простота - это самое умное, что придумало чело-
вечество. Даже самая сложная конструкция может быть выведена из строя
простейшими действиями. Вот за эти действия и выпьем.
Участковый Гаврилюк к вечеру ног не чуял от усталости. Он терпеть не
мог общегородские мероприятия, особенно такие, как "Гараж". Второй день
подряд вместе с работниками ГАИ он обходил все автостоянки и гаражи на
своей территории, потому что кому-то вступило в голову назначить "Гараж"
для поиска находящихся в розыске машин. В глубине души он не мог не
признать, что такие операции давали обычно неплохой улов, потому что
закрытые гаражи частенько использовались в качестве перевалочных пунк-
тов, где ворованную машину полностью разукомплектовывали, перебивали но-
мера на шасси и движках. Но участвовать в этих акциях он страсть как не
любил. Ходишь целый день, ни поесть толком, ни попить, ни дух перевести.
Гаврилюку было уже под пятьдесят, и такие упражнения были для него тяже-
ловаты. Особенно муторным были для него поиски владельцев закрытых гара-
жей, потому что без них открывать гараж было нельзя. То их нет дома, то
они дома, но только что пришли с работы и смотрят на тебя волком, потому
что хотят поесть и завалиться на диван перед телевизором, то они пьяны и
крепко спят. Одним словом, сплошная морока.
- На вашей территории есть еще один большой гараж, - сказал старший
из представителей ГАИ. - Проверим его, и на сегодня все.
Гаврилюк тяжело вздохнул и поплелся к машине, на которой ездил вместе
с гаишниками. Оперативники, занимающиеся розыском автомобилей, ехали на
другой машине. Гараж, который им предстояло проверять, был действительно
большим, кооперативным, с собственной мойкой и автомастерской. Именно в
таких чаще всего и творились всякие безобразия. Но у сидящего в будке
сторожа были дубликаты ключей от всех боксов, это Гаврилюк знал точно,
потому что со сторожем этим выпито было немало. Стало быть, одно хорошо:
не надо за хозяевами бегать по всей Москве.
Список находящихся в розыске автомобилей был длинным, на нескольких
листах, но зато номера, заведенные в компьютер, были расставлены в воз-
растающем порядке, поэтому проверять, не находится ли данная машина в
розыске, было несложно. Кроме официального списка, имелся еще один, нео-
фициальный. В нем стояли номера автомобилей, о краже которых никто не
заявлял, но которые почему-то очень интересовали московских оперативни-
ков. Как только назначили операцию "Гараж", так сразу же посыпались
просьбы "поиметь в виду" еще парочку номеров, или "жигуль" с царапиной
вдоль правой передней двери, или "Мерседес" с причудливой игрушкой за
лобовым стеклом. Все эти автомобили были вписаны в отдельный список. Был
такой список и у группы, с которой обходил гаражи и стоянки участковый
Гаврилюк. Однако надеяться на то, что какаянибудь машина из неофици-
ального списка будет найдена, не приходилось. Дело в том, что список
первоначально был у оперативника, возглавлявшего группу, затем перекоче-
вал в папку одного из работников ГАИ, который оставался "за старшего",
когда оперативник этот покинул группу и отлучился на три часа по своим
делам. У работника ГАИ этот список почему-то все время выпадал из папки,
и в последний раз подобрав его с земли, Гаврилюк не стал его отдавать, а
сложил в четыре раза и сунул к себе в карман. Так будет надежнее, решил
он, хоть не потеряется. Через полчаса он об этом списке забыл начисто.
Справедливости ради следует заметить, что и другие о списке не вспомни-
ли.
Осмотр гаража начали с автомастерской, затем проверили мойку, а потом
поднялись по пандусу на самый верх и стали методично, бокс за боксом,
осматривать машины. Примерно через полчаса Гаврилюк полез в карман за
сигаретами и с удивлением вытащил сложенный вчетверо список. "Ах ты,
черт возьми! - мысленно выругался он. - Как же это я забыл про него. И
ведь никто не вспомнил. Молодые, что с них взять".
Он развернул список и до самого последнего бокса сверял по нему все
автомобили. Ничего интересного не попалось.
Закончив осмотр, они вышли на улицу и стали рассаживаться по машинам.
Гаврилюк с ними не поехал, ему до дому было рукой подать, и он решил
пройтись пешком. Пройдя полквартала, участковый остановился. Ему не да-
вала покоя мысль о том, что про список он вспомнил только тогда, когда
почти половина боксов была уже проверена. А вдруг в той, первой, полови-
не стоит машина, которую разыскивают оперативники?
Он очень устал и был голоден, дома лежала жена с тяжелым гриппом, со-
баку выгулять было некому, и бедный пес, наверное, извелся, не понимая,
почему его с семи утра не вывели пописать. А ведь сын специально предуп-
редил, что придет сегодня поздно, и Гаврилюк обещал выйти с Филей хотя
бы часов в пять, чтобы не мучить невинное животное, а сейчас уже полови-
на девятого.
Он очень хотел пойти домой, тем более и подъезд уже виден, вот он, в
двадцати метрах отсюда. Но природная добросовестность взяла верх, и он
повернул обратно.
- Ты чего? - высунулся из будки сторож дядя Гриша. - Забыл что-ни-
будь? Или с собой принес?
Он сделал выразительный жест, щелкнув себя по горлу.
- Забыл, дядя Гриша. Доставай свои ключи, давай-ка еще разок пройдем-
ся по боксам.
- По всем? - испугался сторож.
- Да нет, по первым тридцати.
- Мне вместо себя посадить некого, а пост оставить не могу, - важно
заявил дядя Гриша. - Бери ключи, сам иди.
Гаврилюк снова поднялся наверх и принялся за осмотр. В шестом боксе
стояла машина, указанная в списке. "Ну слава Богу! - подумал он с облег-
чением. - Не зря мучился. Чутье еще осталось". Он проверил все остальные
боксы и, только дойдя до того места, где час назад доставал сигареты,
сложил список и снова спрятал в карман.
- Дядя Гриша, у тебя шестой бокс за кем числится?
- Сейчас гляну.
Сторож полез за толстой потрепанной книгой, долго листал ее, ища нуж-
ную страницу.
- Шестой за Обориным, - наконец сказал он.
- Как его полностью?
- Оборин Юрий Анатольевич, вот тут и адрес его есть, и телефон. Бу-
дешь записывать?
- Буду.
Записав данные хозяина бокса номер шесть, участковый поспешил домой.
Жалобный скулеж спаниеля Фили был слышен аж на лестничной площадке. Гав-
рилюк влетел в квартиру, - скинул ботинки и, не раздеваясь, зашел в ком-
нату, где лежала жена.
- Как ты, Зинуля?
- Ничего, - слабо улыбнулась жена. - Получше. Сейчас я встану, ужин
согрею...
- Лежи, лежи, - замахал руками Гаврилюк. - Я сам. Сейчас с Филей вый-
ду, потом поужинаю. Ты не вставай.
Он заскочил на кухню, отломил от длинного французского батона изряд-
ный кусок, отхватил ножом толстенный ломоть колбасы, сунул ноги в ботин-
ки и вышел гулять с собакой. Пес летел по лестнице с такой скоростью,
словно за ним гналась стая волков.
Через сорок минут умиротворенный Гаврилюк восседал за столом, на ко-
тором стояла тарелка с дымящимся борщом. На полу у его ног спокойно ле-
жал Филя. По телевизору показывали футбольный матч. Жизнь снова казалась
участковому вполне сносной.
Доев борщ и две порции жаркого, он вымыл посуду, вытер руки и снова
достал злополучный список. Рядом с каждой внесенной в него машиной стоял
номер телефона, по которому об этой машине следовало сообщить в случае
ее обнаружения. Гаврилюк достал бумажку, на которой были записаны данные
о владельце шестого бокса, и потянулся к телефону.
Ни разу в жизни Настя не испытывала такого острого чувства неловкос-
ти, входя в здание на Петровке, 38 и идя по коридорам в сторону своего
кабинета. Она работала здесь почти десять лет, знала каждую трещинку на
стенах, каждое пятнышко на дверях, мимо которых проходила по десять раз
на дню, но сегодня ей казалось, что она тайком проникла туда, куда вход
ей был заказан, она находится здесь неправомерно и каждый встречный зна-
ет об этом и может взять ее за руку и выставить вон. Умом она понимала,
что это глупость, что отстранение от работы - дело неприятное, но вполне
обычное и никоим образом не означает, что сотрудник не может появляться
на своем рабочем месте. Просто ему запрещается действовать как офици-
альному лицу. А приходить на работу - пожалуйста, если есть желание.
Желание у Насти Каменской было. И необходимость тоже была. Поэтому
она, преодолевая невесть откуда взявшееся смущение, мужественно шла в
свои кабинет, стараясь не встречаться глазами с теми, кто попадался ей
на пути. Она почему-то была уверена, что о служебном расследовании обс-
тоятельств ее связи с мафией Денисова знает все ГУВД.
Кабинет тоже показался ей чужим и неприветливым, хотя раньше она мог-
ла сидеть здесь чуть ли не сутками, что-то анализируя, обдумывая, расс-
читывая. Ей всегда было здесь хорошо и, несмотря на казенную обстановку,
уютно. Не успела она снять куртку, как буквально следом за ней влетел
Коля Селуянов. Чмокнув Настю в щеку, для чего ему пришлось задрать голо-
ву вверх, низкорослый Селуянов тут же похозяйски уселся за ее стол.
- Принесла? - только и спросил он.
Настя кивнула. Они с Колей давно уже задумывали сделать анализ работы
оперативных аппаратов по выявлению очевидцев тяжких преступлений, совер-
шаемых на улицах и в общественных местах. Долгое время до этого руки не
доходили, наконец месяца два назад они все-таки собрались с духом и
приступили к сбору данных. Для хорошего анализа, говорила Настя, нужна
хорошая статистика. В данном случае "хорошая статистика" означала,
во-первых, достаточно большой массив данных, а во-вторых, их точность.
Они собирали сведения об адресах и местах работы тех лиц, которые были
выявлены как очевидцы тяжких преступлений, и тщательно наносили эти дан-
ные на огромную карту Москвы.
Они расстелили карту на столе и склонились над ней.
- Вот смотри, - стала объяснять Настя. - Предположим, цифрой один,
обведенной в кружочек, я обозначаю место совершения преступления. По
этому преступлению на первоначальном этапе было выявлено десять очевид-
цев, то есть людей, которые видели либо само деяние, либо преступника.
Четверо из этих десяти живут неподалеку, их адреса я обозначила цифрой
один. Еще трое живут в других районах Москвы, но зато работают поблизос-
ти от места совершения преступления, потому и оказались там. Их места
работы тоже обозначены единичкой, но обведенной квадратиком. И остальные
трое не живут и не работают вблизи места происшествия, а оказались там
случайно, например, шли в гости и так далее. Их адреса обозначены цифрой
1 со значком "с". Схема понятна?
- Угу, - промычал Селуянов. - И чего получается?
- А это уж ты сам смотри, чего получается. Вот тебе яркий пример:
преступление, место совершения которого обозначено цифрой 3. Видишь, вот
здесь оно было совершено. А теперь смотри, где у нас на карте тройки. По
всей Москве разбросаны. То есть кто попался из случайных людей, тех и
опрашивают, никакого целенаправленного поиска возможных очевидцев не
проводится. Что такое поквартирный обход, все давно забыли. О том, что
люди из вблизи расположенных учреждений ходят обедать, выбегают в мага-
зин или за сигаретами, тоже никто не вспоминает. А уж о том, что в эти
учреждения приходят посетители, вообще речь не идет. И это только на
первый взгляд. Если мы с тобой покопаемся в этой схеме поглубже, еще
что-нибудь вылезет.
- Бардак! - в сердцах бросил Селуянов. - Чего ж мы все такие неумехи
стали, а? Обленились, что ли?
- Обленились, - согласилась Настя. - Но и очевидец теперь не тот, что
раньше. Связываться с нами не хотят, добровольно в беседу с работниками
милиции не вступают. Чтобы найти таких людей, надо ходить по квартирам и
учреждениям, уговаривать, вызывать к себе симпатию и желание помочь, бу-
дить сочувствие к жертве. А кто теперь это умеет?
- Тоже верно. А почему у тебя точки разного цвета?
- Черные - убийства, синие - тяжкие телесные, зеленые - изнасилова-
ния, - пояснила она. - Чтобы не путаться.
Коля некоторое время разглядывал карту, потом ткнул пальцем в нижнюю
часть, где находился Южный округ.
- А тут у них что? Центр сексуального буйства? Сплошь зеленый цвет.
- Примерно, - засмеялась Настя. - Тут демографическая структура такая
специфическая. Много детей и подростков, соответственно и малолеточных
изнасилований много. Посмотри, здесь же сплошь незастроенные участки и
зеленые массивы, освещения нет, котлованы, стройки. Благодать.
Селуянов, который в детстве мечтал стать градостроителем, при этих
словах оживился. Его до сих пор волновали проблемы застройки и планиров-
ки города, только теперь уже в несколько ином, профессиональном аспекте.
И то, о чем сейчас говорила Настя, было ему понятно и небезразлично.
- Давай поподробнее про эти изнасилования, - попросил он.
- Можно и поподробнее, - согласилась она, вынимая из сумки распечат-
ки, которые специально сделала вчера вечером перед встречей с Селуяно-
вым, зная его дотошность и интерес к географии. - Какая у нас там цифра?
- Сто девять, сто десять, сто одиннадцать, восемьдесят шесть, девя-
носто, - назвал он, глядя в карту.
- Так, изнасилование под номером восемьдесят шесть. Потерпевшие - две
девочки тринадцати лет, одноклассницы. Выявлены три человека, которые
видели, как девочки шли в сторону зеленого массива в компании пяти пар-
ней.
Селуянов быстро отыскал на карте три числа 86, на мгновение задумал-
ся, потом кивнул.
- Давай дальше.
- Изнасилование, сопряженное с убийством, под номером девяносто. По-
терпевшая - девушка семнадцати лет, пять очевидцев. Трое видели, как она
стояла с группой молодых людей у входа в ночной бар-дискотеку, двое ви-
дели, как она оттуда выходила с теми же молодыми людьми.
- Дальше.
- Дальше номер сто девять. Изнасилование ученицы седьмого класса в
строящемся здании. Восемь очевидцев, которые могут описать хоть какие-то
приметы четырех мальчиков, которых они видели возле этой стройки. Сама
девочка их не знает, они подошли к ней на улице вечером, схватили за ру-
ки и затащили на стройку. Она сначала думала, что они просто заигрывают
с ней, познакомиться хотят. А потом со страху уже ничего не видела, да и
темно было.
- Сколько, ты говоришь, очевидцев нашли?
- Восемь.
Он снова склонился над картой.
- Нет, не сходится. Один лишний.
- Кто лишний? - встрепенулась Настя.
- Ты сказала, выявлено восемь человек. А на карте у тебя число 109
встречается девять раз.
- Ты, наверное, место преступления посчитал, - предположила Настя,
которая никогда не делала таких ошибок. У нее в статистике цифры всегда
сходились тютелька в тютельку.
- Нет, с местом преступления получается уже десять.
- Не может быть. Покажи!
Они вместе уткнулись в карту, и Селуянов показал ей девять точек,
обозначенных числом 109.
- Ерунда какая-то, - растерянно сказала Настя. - Не могла я так оши-
биться. Допускаю, что я могла кого-то пропустить, не поставить точку. Но
выдумать из головы адрес и сделать отметку на карте? За мной такого не
водится.
- Давай проверять, - предложил Селуянов, который тоже не очень-то ве-
рил в Настану рассеянность. Уж что-что, а этого за ней никогда не заме-
чалось.
Она стала диктовать адреса людей, видевших малолетних насильников
возле строящегося дома, а Селуянов тщательно проверял точки, нанесенные
на карту.
- У меня все, - сказала она, продиктовав последний, восьмой адрес. -
Кто остался?
- Остался адрес на улице Большие Каменщики, возле метро "Таганская".
- И кто же там живет? - задумчиво произнесла Настя. - Очень интерес-
но.