Глава 4

   На улице стояла жара, а в офисе было тихо и прохладно, работал мощный
кондиционер. Варфоломеев с удовольствием приходил сюда каждый день  и  с
неохотой выходил, стараясь сократить все встречи вне офиса.  И  сегодня,
несмотря на риск, он тоже встречался с заказчиком здесь, хотя по уму  не
надо было бы этого делать. Но что поделаешь, не приспособленным к жаре в
городских условиях москвичам приходилось порой идти на поводу  у  погоды
вопреки разуму.
   - И что твой козел наколотый натворил? Перед  мальчишкой  засветился,
как салага. Выкручивайся теперь как знаешь.
   Варфоломеев поежился. Он знал, что с этим типом шутить  не  надо,  он
юмор плохо понимает, а как человек в погонах - еще и неисполнение коман-
ды не приветствует. Он прав, конечно, Костик сработал плохо, ну  а  чего
же он хотел от наркомана-то? Должен был понимать, с кем связывается. Хо-
тя, по, совести сказать, связывался заказчик вовсе не с наркоманом  Кос-
тиком, а с ним, Варфоломеевым. Другое дело, что никого,  кроме  наркома-
нов, он предложить заказчику не мог... Хотя нет, врет он, сам себе врет,
мог найти и нормального парня, но пожадничал, нормальному-то за выполне-
ние работы одну сумму платить придется, а подсевшему на иглу - во  много
раз меньшую. Подсевшие торговаться не могут, они все деньги на дозы  пе-
ресчитывают. Вся Россия на доллары, а они - на дозы. Назовешь им  сумму,
они прикинут, сколько недель или месяцев смогут жить без проблем, и сог-
лашаются. Вперед больше чем на два-три месяца смотреть не  могут,  внут-
ренней силы не хватает, им лишь бы только сейчас хорошо было,  а  насчет
завтра - дело десятое, а уж что там будет через год -  вообще  обсуждать
нечего. На этом весь наркобизнес держится, человек  теоретически  знает,
что в конце концов деградирует и умрет, причем очень быстро,  оглянуться
не успеет, но желание получить кайф сейчас куда сильнее смутных и непри-
ятных перспектив, о которых, кстати, легко забываешь, приняв дозу.
   Варфоломеев еще утром, после телефонного звонка  заказчика,  приказал
найти Костика и спросить, Что он натворил. Заказчик по телефону  никаких
подробностей не дал, Сказал только, что Костик сработал плохо  и  засве-
тился. Тот и не думал отпираться, он пребывал в, состоянии полной душев-
ной благости и совершенно не понимал, что такого особенного сделал.  За-
дание же он выполнил? Выполнил. Жарко было, пить очень хотелось,  но  не
покидать же пост. Вот и попросил пацана, который неподалеку  прогуливал-
ся. Приметы? Да черт его знает, он и не рассматривал  его  особо,  шарик
крутил в руке, да ловко так, будто циркач. Сказал,  что  пианистом  быть
хочет. Почему не рассматривал? Да потому что все внимание к машине  было
приковано, объект же в любую  секунду  мог  появиться,  тут  отвлекаться
нельзя. И потом, разве он знал, что лицо нужно запомнить? Такой  команды
не было. Не сваришь с - Костиком каши, это Варфоломеев уже понял.
   - Согласен, - выдавил он, - моя вина. Готов сделать все, чтобы испра-
вить.
   - Именно что, - хмуро, кивнул заказчик. - Значит, так, уважаемый. Там
мальчишка какой-то был лет семнадцати, примет  никаких  нет,  но  Костик
твой, козел наколотый, должен его  помнить.  Мальчишка  вертел  в  руках
красный шарик, вроде пальцы тренировал. Мальчишку надо найти  и  успоко-
ить. Костика, кстати, тоже. Ты понял меня, Варфоломеев?
   - Понял я, понял. Сделаем.
   - И чтобы на этот раз без ошибок.
   Проводив гостя до двери, Варфоломеев вернулся в свое кресло,  посидел
некоторое время, задумчиво затягиваясь тонкой черной сигарой, потом  на-
жал кнопку на пульте. Тут же в дверь, заглянул мордастый охранник.
   - Витю найди мне быстренько, - велел Варфоломеев.
   Охранник исчез. Ровно через сорок  минут  перед  Варфоломеевым  стоял
Виктор - человек, ответственный за подбор продавцов для  розничной  тор-
говли.
   - Звали, Антон Федорович?
   - Звал. Прикажи всем, кто у тебя на улице работает, пусть высматрива-
ют мальчишку лет семнадцати с красным шариком.
   - Что за шарик?
   - Маленький, сантиметров пять в диаметре. Он им пальцы тренирует, пи-
анистом хочет быть. Все время в руке вертит. Кто увидит мальчишку, пусть
немедленно идет за ним и выясняет, кто такой и где живет. Премию  пообе-
щай хорошую. Надо этого пианиста найти во что бы то ни стало, и  побыст-
рее. И вот еще что, Витя. Насчет Костика...

   * * *

   Сводки наружного наблюдения за Дударевым регулярно ложились  на  стол
Короткова, и становилось понятным, что работы с каждым днем  прибавляет-
ся. Если бы еще и рабочие руки прибавлялись с такой же скоростью...  Ге-
оргий Николаевич вел весьма активный образ жизни, он не только занимался
похоронами убиенной супруги, но бывал во множестве мест и встречался  со
множеством людей. Один из них был тем единственным, кого хотели отловить
оперативники. Но кто именно?
   Коротков посматривал в список фирм и учреждений, которые посетил  Ду-
дарев, и после звонков Селуянова и Зарубина отмечал галочками отработан-
ные. Одна из этих контор была строительной фирмой, и  Селуянов  выяснил,
что Дударев приезжал туда, чтобы расторгнуть контракт на перестройку за-
городного дома. Другая контора занималась  оказанием  ритуальных  услуг,
там неутешный вдовец договаривался об автобусах, которые повезут останки
и провожающих от морга до кладбища. Во все остальные организации Георгий
Николаевич приходил узнать насчет работы. Так, во всяком случае, утверж-
дали сотрудники этих контор.
   - В каком-то одном месте нам сказали неправду, - подытожил  Коротков.
- Или мы что-то просмотрели. Дударев обязательно должен был  встретиться
со своим сообщником, чтобы предупредить его. Давайте смотреть  отчеты  с
самого начала. Когда и где он звонил из автомата?
   Зарубин полистал сколотые скрепкой отчеты наружников.
   - Об автомате только одно упоминание, сразу  после  освобождения,  но
через сорок пять минут после этого он  встречался  со  своей  любовницей
Ольгой Ермиловой, так что звонил он наверняка ей. Иначе  откуда  бы  она
узнала, что его выпустили и что он ее ждет у памятника Пушкину?
   - И больше ни разу автоматом не пользовался? - переспросил на  всякий
случай Коротков.
   - Наружка не зафиксировала.
   - Может, пропустили? - предположил Селуянов.
   - Может, - вздохнул Юрий, - но придется исходить из того,  что  есть.
Сережа, посмотри отчеты техников еще разочек, только повнимательней. Ко-
му он звонил из дома?
   Сергей Зарубин снова зашелестел бумагами.
   - Родителям Елены Петровны - четыре раза. В ее фирму - раз, два,  че-
тыре... девять раз в общей сложности. Это все насчет похорон, все расхо-
ды берет на себя "Турелла", они там согласовывали, сколько человек будет
на поминках, в каком ресторане и какое меню. Дважды звонил на службу Ер-
миловой, спрашивал, нашла ли она адвоката. Очень гневаться изволили, что
так долго...
   - Ишь ты, - присвистнул Селуянов, - грамотные стали все, прямо как  в
Америке. Только успел совершить преступление, а уже об адвокате  позабо-
тился.
   - Еще звонил трем армейским сослуживцам, сообщал о несчастье, они со-
бираются быть на похоронах.
   - Вот это уже интересно, - поднял голову Коротков. - Дударев, по  на-
шим сведениям, в последние годы службы имел доступ к взрывчатым  вещест-
вам. Если эти сослуживцы, как и он сам, были в Чечне и с ними наше госу-
дарство обошлось так же сурово, как и с Дударевым, то они  вполне  могли
заняться криминальным бизнесом, в частности, брать заказы  на  убийства.
Они все будут на похоронах?
   Зарубин пробежал глазами текст сообщения и кивнул:
   - Да, все трое.
   - Отлично. Похороны у нас, как я понимаю, завтра в одиннадцать. Коля,
Сережа, это ваш участок. Посмотрите, как там и что. А конторами, которые
посетил наш уважаемый фигурант, придется заняться тебе, подполковник.
   - Минуточку-минуточку! - закричал Селуянов. - А как же я? У  меня  же
завтра свадьба, вы что, забыли? Какие могут быть похороны?
   - Ну Коля, свадьба-то у тебя когда? В три  часа.  Похороны  наверняка
раньше закончатся. А в ресторане, где будут проходить  поминки,  я  тебя
сменю. Мы там с Серегой вдвоем управимся.
   - Нет, ребята, так не пойдет, - упрямо сказал Селуянов. -  Вы  завтра
будете до позднего вечера торчать возле этих поминок, а кто же у меня на
свадьбе будет? Аська, ты же здесь старшая  по  званию,  употреби  власть
хоть раз в жизни на пользу общему делу.
   Настя улыбнулась и, протянув руку, взъерошила волосы на голове  Нико-
лая.
   - Коленькя, ситуация у нас пиковая, и изменить ничего нельзя.  Мы  же
не можем потребовать, чтобы Дударев отменил похороны собственной - жены,
правильно? И предложить тебе перенести бракосочетание на другой день  мы
тоже не можем. Единственный выход, который существует только теоретичес-
ки, состоит в том, чтобы найти еще двух  оперативников,  которые  завтра
будут весь день заниматься Дударевым вместе с Сережей, а ты и Юрик буде-
те гулять на свадьбе.
   - А ты? - тревожно спросил Николай.
   - Ну и я, конечно, куда ж я денусь. Так что вопрос нужно задавать  не
мне, а нашему с тобой общему начальнику Короткову. Есть у него в  отделе
двое оперативников, которых можно снять  со  всех  заданий  и  направить
завтра на кладбище и в ресторан?
   - Размечталась, - усмехнулся Юра. - Где ж их взять? Наш  подполковник
Аська права, выход существует чисто теоретически. Но по опыту могу  ска-
зать, что если похороны начинаются в одиннадцать и  проходят  без  граж-
данской панихиды, то к часу дня процедура захоронения обычно  заканчива-
ется, после чего все дружной толпой  двигают  к  поминальному  столу,  и
длится все это часов до семи вечера. Это максимум. Так что ты, Николаша,
вполне успеваешь к трем часам под венец, а я не позже восьми прибываю  к
праздничному застолью.
   - Но ты же у меня свидетелем должен быть! - в отчаянии воскликнул Се-
луянов. - Ну ребята, ну я не знаю прямо... Садисты вы!  Человек  наконец
женится после стольких лет мучений, а вы все хотите порушить.
   - Коленька, давай я буду твоим свидетелем, - предложила Настя. -  Ка-
кая тебе разница?
   - Это неприлично! Ты что? У невесты свидетелем выступает женщина, а у
жениха - мужчина.
   - Кто это сказал? - осведомилась она. - Где это написано?
   - Так принято, - безапелляционно заявил Коля. - Так все делают.
   - А ты сделаешь иначе. Правил на этот счет никаких нет.
   - Валюшка расстроится, - он печально махнул рукой. - Она любит, чтобы
все было по правилам.
   - Коля, не надо себя обманывать, - сказал Коротков, - твоя  Валентина
сама работает в милиции и наши трудности понимает, как никто  другой.  В
конце концов, молодая девушка, которая научилась водить  машину  раньше,
чем ходить и разговаривать, и которая гоняет на ней не хуже  заправского
автогонщика, это тоже не по правилам. Кстати, друг мой, почему бы ей  не
пойти работать в ГАИ? Ей же нарушителя догнать и задержать  -  раз  плю-
нуть. А она у тебя в паспортной службе отсиживается.
   - Еще чего! - возмущенно откликнулся Селуянов. - Так я и пустил ее  в
ГАИ. Пусть в паспортном сидит, мне спокойнее, а  то  ведь  испереживаюсь
весь, не случилось ли с ней чего. Ладно, гады, уломали вы  меня.  Только
если похороны к двум часам не закончатся, я все равно оттуда слиняю, мне
еще переодеться надо перед регистрацией.
   - Закончатся, не волнуйся, - успокоил его Коротков.
   Взяв список фирм и  учреждений,  которые  посетил  выпущенный  из-под
стражи Георгий Дударев, Настя Каменская составила график, согласно кото-
рому она будет эти места отрабатывать. В первую очередь она обзвонила их
и узнала, кто работает в субботу и в воскресенье, кто - только в  суббо-
ту, а какие из них открыты лишь по будним дням.  Закрытыми  по  выходным
дням оказались государственные структуры, и с ними нужно было успеть ра-
зобраться еще сегодня, в пятницу. Посмотрев на  часы,  она  поняла,  что
ехать домой краситься и переодеваться бессмысленно,  она  потеряет  уйму
времени и после этого мало куда успеет. Но появляться в конторах  в  том
виде, в каком она привыкла ходить на работу, тоже глупо. Имидж  не  тот.
Еще раз взглянув на адреса, где ей необходимо было сегодня побывать, она
решила, что целесообразнее всего воспользоваться помощью Дашеньки.  Если
съездить к ней  переодеться  и  подкраситься,  то  можно  сэкономить  по
меньшей мере час, а это уже хорошо.
   - Ты найдешь, во что меня одеть? - спросила она жену брата по телефо-
ну.
   - Смотря для чего.
   Даша была существом необыкновенно обстоятельным и к вопросам одежды и
внешнего вида относилась более чем серьезно.  По  образованию  она  была
стилистом, в вопросах моды, макияжа и приличий разбиралась прекрасно,  а
кроме того, до замужества работала продавцом женской  одежды  в  дорогом
бутике.
   - Я должна быть женщиной, которая хочет найти работу  секретаря-рефе-
рента и стремится выглядеть соответственно.
   - А во что ты сейчас одета?
   - Как обычно: джинсы, майка, теннисные туфли.
   - Джинсы какие?
   - "Грекоф".
   - Черные?
   - Нет, синие.
   - Не пойдет, - решительно заявила Даша. -
   Я спросила, потому что думала, что на тебе надето что-нибудь  прилич-
ное и нужно просто кое-что добавить. Но тут и добавлять нечего, надо все
целиком подбирать. Ты через сколько приедешь?
   - Минут через сорок - сорок пять.
   - Жду, - по-деловому коротко ответила она.
   Через сорок пять минут Настя стояла перед широченной супружеской кро-
ватью в квартире своего сводного брата. На кровати аккуратно были разло-
жены блузки-топы, легкие пиджаки и узкие юбки. Даша, как заводная, носи-
лась по огромной квартире, присматривая одновременно за готовящимся обе-
дом, трехлетним сыном Сашенькой, который своей энергичностью и  любозна-
тельностью превзошел обоих родителей, вместе взятых и за  Настей,  кото-
рая, по ее мнению, "обязательно оденется как-нибудь не так, если за  ней
не проследить".
   - Снимай этот топ, - командовала Даша, держа в руке поварешку,  кото-
рой она только что снимала пробу с борща. - У тебя из него грудь вывали-
вается. Примерь вон тот лучше.
   - Тот мне не нравится, - возражала Настя.
   - А тебя никто не спрашивает, нравится тебе или нет. Ты должна понра-
виться своему работодателю, а не блузка - тебе, ясно?  Саша!  Отойди  от
плиты, ничего там не трогай!
   Она пулей умчалась на кухню и уже через несколько секунд снова стояла
рядом с Настей.
   - К этому топу нужна бордовая юбка.
   - Но я хочу черную, - сопротивлялась Настя.
   - Мало ли чего ты хочешь. С черной будет слишком мрачно, ты же  не  в
похоронное бюро идешь наниматься на работу.  Бордовый  цвет  элегантный,
строгий и в то же время нарядный. И вообще запомни, этот цвет называется
"моченая брусника".
   - Твоя моченая брусника очень короткая. Я буду выглядеть  в  ней  как
непотребная девка.
   - Не выдумывай, пожалуйста. Девки выглядят  непотребными  не  оттого,
что на них юбки короткие, а оттого, что у них глаза проститутские.
   Настя от души расхохоталась.
   - Какие, какие у них глаза?
   - Ну Настя, не заставляй меня произносить вслух неприличные слова. Ты
сама знаешь, какие у них глаза. Вот видишь, юбка смотрится на тебе прос-
то замечательно: У тебя же такие красивые ноги, а ты их вечно  в  джинсы
укутываешь. Теперь давай пиджак подбирать.
   - Может, не надо? - с сомнением спросила Настя. -  Куда  пиджак-то  в
такую жару, я же умру в нем.
   - Интересно ты рассуждаешь! Приличный секретарь-референт в  приличном
офисе должен всегда выглядеть прилично, в любую погоду. И ты должна  од-
ним своим внешним видом показать, что ты это понимаешь и  разделяешь.  А
то явишься в майке с полуголой грудью - и там сразу подумают, что  ты  и
на работу так ходить собралась. Это несерьезно.
   Тяжело вздохнув, Настя примерила пиджаки и выбрала один, с  короткими
рукавами.
   - Пойдет?
   - Пойдет, - одобрительно кивнула Даша. - Иди делай  макияж,  и  будем
обедать. Перед уходом босоножки тебе подберем, и полный вперед.
   - Дашуня, с обедом, боюсь, не выйдет. У меня времени совсем нет.
   - Ничего не знаю и слушать не хочу, - Даша отчаянно замотала головой,
отчего ее густые, медового цвета  волосы  буквально  взвихрились  вокруг
нежного личика с огромными синими глазами.
   Настя посмотрела на часы и прикинула, что можно попытаться сэкономить
время на косметике, но всетаки  пообедать,  чтобы  не  расстраивать  Да-
шеньку. В конце концов, она же не делает сложный грим, чтобы  ее  нельзя
было узнать. Она всего лишь приводит лицо в порядок, чтобы оно не выгля-
дело блеклым и невыразительным.
   - Уговорила, - улыбнулась она, - только в хорошем темпе.

   * * *

   - Что вы умеете? - спрашивали ее.
   Настя старательно отвечала:
   - Пять иностранных языков, в том числе английский и французский, вла-
дею компьютером на уровне пользователя,  есть  основы  программирования,
могу работать со статистикой, могу редактировать.
   Она выглядела женщиной в "хорошем возрасте" - не юная свистушка, но и
не старуха, привлекательная и элегантно одетая.
   - На какой оклад вы претендуете?
   - Не меньше шестисот долларов, - отвечала  она,  понимая,  что  цифра
выглядит по меньшей мере смешно.
   Но ей и нужно было, чтобы выглядело смешно она должна казаться непри-
тязательной и не ценящей своих достоинств. Потому что ей нужно было  за-
дать свой главный вопрос, а для этого требовалось, чтобы с ней по  край-
ней мере начали разговаривать и заинтересовались. Когда наступал  подхо-
дящий момент, она говорила:
   - Вы знаете, мы с мужем беженцы из Казахстана, там русских не жалуют,
мы оба сейчас без работы Может быть, у вас найдется что-нибудь для него?
   - Что он умеет?
   - Он профессиональный военный, недавно уволился в запас, в прекрасной
физической форме. Воевал в Афганистане и в Чечне, владеет  единоборства-
ми, специалист по организации охраны.
   И чаще всего слышала в ответ:
   - К сожалению, такие работники нам не нужны.
   Или:
   - Мы недавно нашли подходящего человека на такую работу,  вы  немного
опоздали.
   Что ж, это понятно, уволенных из армии или из милиции профессионалов,
которые хотят найти работу в коммерческих структурах, куда больше, неже-
ли молодых привлекательных женщин с длинными ногами, знающих пять иност-
ранных языков и владеющих компьютером.
   К восьми часам вечера, когда закрылось последнее из намеченных Настей
учреждений, она была совершенно вымотанной. Ноги, отекшие на жаре, срос-
лись с босоножками, казалось, навсегда, а шелковый пиджак весил,  по  ее
представлениям, никак не меньше трех пудов и всем этим немаленьким весом
давил на плечи.
   Переступив порог своей квартиры, она швырнула на пол пакет, в котором
таскала полдня джинсы, майку и теннисные туфли, проковыляла на  кухню  и
плюхнулась на стул, не в силах пошевелиться.
   - Это что такое? - в изумлении спросил Алексей, выходя из комнаты.  -
Как ты выглядишь?
   Он даже снял очки, чтобы лучше разглядеть жену.
   У Чистякова была дальнозоркость, и очки он надевал, когда  читал  или
работал на компьютере.
   - А как я выгляжу? По-моему, прилично.
   - Весьма, весьма. - Он задумчиво оглядел ее с ног до головы. - Только
помнится мне, утром ты выглядела как-то иначе. Или я заблуждаюсь?
   - Нет, солнышко, ты никогда не заблуждаешься,  ты  до  такой  степени
всегда бываешь прав, что иногда даже противно.
   - Понятно. - Он усмехнулся и присел за стол. -
   И чьи это тряпочки? Уж точно не твои.
   - Дашунькины. У меня не было времени ехать домой переодеваться,  я  к
ней заскочила, это намного ближе.
   - По какому поводу маскарад?
   - На работу устраиваюсь. Леш, есть хочется. И босоножки было бы  неп-
лохо снять. Поможешь?
   - Помогу, конечно, инвалидка ты моя любимая.
   Он нагнулся, чтобы расстегнуть ремешки, и расстроенно охнул.
   - Ты ноги в кровь стерла. Неужели сама не чувствуешь?
   - Чувствую, что больно. Ладно, Бог с ними. Завтра что-нибудь  попроще
надену.
   - А что, завтра снова устраиваться на работу?
   - Боюсь, что и послезавтра тоже. А может быть, и в, понедельник, если
не повезет. И завтра мы с тобой идем на свадьбу к другу Селуянову. Ты не
забыл?
   - Забыл, - честно признался Чистяков. - А подарок у нас есть?
   - Нету. Но завтра еще целых полдня, можно успеть.
   - Ну да, я так полагаю, что успевать придется мне, поскольку ты идешь
на работу устраиваться.
   - Лешенька, - простонала Настя, - я несчастная, уставшая, голодная  и
со стертыми в кровь ногами. Пожалей, а?
   Конечно, Алексей пожалел ее, как жалел всегда.  Аккуратно  отсоединив
кожу босоножек от кожи ног, он обработал стертые места лекарством, помог
Насте переодеться, не вставая со стула, и приготовил ужин. Покормив  же-
ну, он снова внимательно осмотрел ее ноги и покачал головой.
   - Пожалуй, завтра ты много не прошагаешь, это до утра не заживет.
   - Выхода нет, - ответила Настя равнодушно, - все равно придется.
   - Может, машину возьмешь? - предложил он. -
   Завтра ездить будет легко: все с утра на дачи рванут, и  после  один-
надцати дороги опустеют.
   - Да ну ее, - Настя вяло махнула рукой, - я на метро как-нибудь.
   - Не как-нибудь, а возьмешь машину, - строго сказал Алексей. -  Иначе
послезавтра ты даже в домашних тапках ходить не сможешь.
   Она понимала, что Чистяков, как всегда, прав.
   И тот факт, что она терпеть не может водить машину, ни в коей мере не
умаляет его правоты.

   * * *

   Наконец-то Ольге Ермиловой удалось найти адвоката. Конечно, не  того,
который был ей нужен, но по крайней мере того, кто поможет советом.  Те-
лефон адвоката дала ей коллега по работе, сказав, что он вообще-то  спе-
циализируется на делах несовершеннолетних, но поскольку работает в адво-
катуре Бог знает сколько лет, то может посоветовать, к кому ей лучше об-
ратиться.
   Адвокат оказался представительным пожилым мужчиной с хорошими манера-
ми и приятным голосом. Он согласился принять Ольгу и  проконсультировать
ее.
   - Вам нужен хороший специалист или деловой человек? - спросил он  без
обиняков.
   Ольга подавленно молчала, она не могла заставить себя вслух произнес-
ти то, о чем все время думала. Даже мысли эти она старалась гнать от се-
бя, но они все время возвращались.
   - Понятно, - улыбнулся старый адвокат. - Вы не уверены в невиновности
вашего друга?
   Она слабо кивнула.
   - Тогда вам нужен тот, кто может развалить дело. Я правильно вас  по-
нял?
   Ольга снова кивнула, испытывая неимоверный стыд. Сомнения в  невинов-
ности Георгия грызли ее все сильнее, и от этого она становилась неприят-
на сама себе.
   Старый адвокат полистал записную книжку и продиктовал ей имя и  номер
телефона.
   - Я думаю, это то, что вам нужно. Поговорите с ним, он занимается ад-
вокатской практикой недавно и может показаться вам не очень опытным,  но
дело в том, что раньше он работал в милиции и отлично знает, какие  про-
рехи бывают у следствия.
   - Спасибо, - поблагодарила его Ольга - Можно я от вас позвоню ему? Не
хочется терять время.
   Ей повезло, она дозвонилась с первого же раза, и невидимый человек  с
высоким мальчишеским голосом согласился встретиться.
   Ехать пришлось на другой конец Москвы, но Ольга не  замечала  дороги,
все мысли ее вертелись вокруг Георгия. Зачем она ввязалась в этот роман?
Почему не подумала о том, что Михаил может узнать и для него  это  будет
огромным ударом? Как получилось, что минуты нежных романтических  свида-
ний смогли перечеркнуть все то, что связывало ее с мужем?
   Дверь ей открыл молодой человек совершенно несерьезного  вида  Волосы
его были мокрыми, капли воды блестели  на  загорелых  руках.  Видно,  он
только что принимал душ. Поймав ее взгляд, он весело улыбнулся.
   - Единственный способ борьбы с жарой в условиях квартиры - это прини-
мать душ и не вытираться. Хватает минут на сорок. Не пробовали?
   - Нет. - Она не удержалась и тоже улыбнулась в ответ.
   - Проходите, пожалуйста. Ольга Васильевна, я не ошибся?
   - Не ошиблись. А вы - Анатолий Леонидович?
   - Он самый Присаживайтесь, рассказывайте, что у вас случилось.
   Ольга сильно волновалась, но старалась изо всех  сил,  чтобы  рассказ
получился связным и понятным. Анатолий слушал, как ей казалось, невнима-
тельно, смотрел куда-то в сторону и ничего не записывал. Он  ей  уже  не
нравился, казался ненадежным и слишком малоопытным,  слишком  молодым  и
легкомысленным, но, с другой стороны, его  рекомендовал  такой  солидный
человек...
   - Я понял вас, - Анатолий прервал ее на полуслове. - Дальше можете не
рассказывать. Пока. Скажите-ка мне, только честно: ваш Дударев - убийца?
Это он убил жену?
   Ольга запнулась Теперь Анатолий смотрел на нее внимательно и не,  от-
рываясь. Она поняла, что хочет того или нет, а отвечать придется.
   - Я не знаю, - с трудом выдавила она. - Он говорит, что не убивал.
   - А вы ему верите?
   - Я не знаю. Иногда мне кажется, что верю, иногда - нет. Я  не  знаю.
Но я должна ему помочь, понимаете? Я должна сделать все,  чтобы  его  не
посадили.
   - А что будет, если его все-таки посадят? Вы не переживете разлуки  с
ним? - спросил Анатолий.
   - Переживу. Но его не должны посадить. Он на меня надеется,  и  я  не
могу его подвести. У него в Москве нет никого, кроме меня,  на  кого  он
мог бы положиться.
   - Знаете, - Анатолий снова улыбнулся, на этот раз вовсе не по-мальчи-
шески, а как-то очень серьезно, - у меня  есть  твердое  убеждение,  что
женская интуиция - лучший источник знания. Если вы сомневаетесь в  неви-
новности вашего возлюбленного, то скорее всего он действительно преступ-
ник. Сомнения в любящую душу закрадываются не по пустякам, а только тог-
да, когда к этому есть серьезные основания. Поэтому давайте исходить  из
того, что вашего Дударева есть за что посадить, а  наша  с  вами  задача
этого не допустить. Сделать это очень просто, если вы мне поможете.
   - Как? - встрепенулась Ольга.
   Она никак не ожидала такого ответа, она готовилась услышать  слова  о
том, что защитить Георгия будет трудно, почти невозможно.
   - У нас с вами есть два пути, Ольга Васильевна. И идти мы будем обои-
ми одновременно. Какой главный аргумент у следствия? Мотив.  У  Дударева
был мотив для убийства жены. Она завела серьезный роман  и  намеревалась
расторгнуть брак, оставив вашего друга у разбитого корыта, поскольку вся
недвижимость принадлежит ей, а у него даже жилья своего в Москве нет.  В
этой логической посылке мы видим  два  звена.  Первое  звено  -  вопросы
собственности - мы оспорить никак не  можем,  поскольку  они  закреплены
официально. Второе звено - наличие у покойной жены любовника и намерений
развестись и вступить в новый брак - можно подвергнуть сомнению. Это  не
может быть зарегистрировано официально ни в каком виде,  это  существует
только на словах, то есть в показаниях" свидетелей. А такие вещи  всегда
можно опровергнуть. И если нам с вами удастся это сделать, то  окажется,
что браку ничто не угрожало. Таким образом, исчезнет мотив для убийства.
И это будет наш с вами первый путь. Согласны?
   - Согласна, - быстро ответила Ольга, радуясь, что адвокат без  лишних
слов приступил к делу и уже придумал, как и что нужно делать. Нет, пожа-
луй, он не такой уж неопытный и легкомысленный, как ей показалось внача-
ле. - А какой второй путь?
   - Второй путь может показаться вам куда менее приятным, но  его  тоже
необходимо будет пройти, если вы хотите попытаться спасти своего  друга.
Мы с вами докажем, что ваш муж давно знал о вашей измене, более того, он
точно знал, с кем именно вы ему изменяете.
   - Но это же неправда, - возмутилась она. - Он ничего не знал  до  тех
пор, пока я сама ему не сказала.
   - Ну мало ли что неправда! А нам с вами нужно,  чтобы  это  оказалось
правдой. И мы этого добьемся.
   - Зачем? Что вам это даст?
   - Очень многое, дорогая Ольга Васильевна. Как вы думаете, почему  ваш
муж вынужден был отдать дело другому следователю? Из личных  побуждений?
Да ничего подобного. Закон требует. В законе четко прописано, что  чело-
век, ведущий предварительное расследование, не должен находиться в каких
бы то ни было отношениях с под следственным. Ни в родственных, ни в при-
ятельских. А уж тем более не в таких пикантных, как оказался ваш супруг.
Следствие должно быть беспристрастным, а какое же может  быть  бесприст-
растие, если следователь - обманутый муж, а подследственный - счастливый
соперник? В этих случаях следователь обязан заявить самоотвод,  что  ваш
муж и сделал. Но до этого момента он целые сутки работал по делу,  соби-
рал доказательства, допрашивал свидетелей, выдвигал версии и их  обосно-
вывал. Мы с вами знаем, что он был при этом  совершенно  беспристрастен,
поскольку не ведал, кто перед ним сидит. Но это знаем мы с  вами  и  ваш
муж. А все остальные должны думать, что это не так, что "он с самого на-
чала знал, как обстоит дело, и вел следствие неправомочно и,  что  самое
главное, предвзято. У насесть основания подозревать, что следователь Ер-
милов, зная о том, что муж потерпевшей Дударевой является любовником его
жены Ольги Ермиловой, скрыл этот факт и вед  следствие,  имея  намерение
собрать или даже фальсифицировать доказательства  вины  Дударева,  чтобы
отомстить ему. Иными словами, мы можем подозревать следователя  Ермилова
в обвинительном уклоне. Вам понятно то, что я сказал?
   - Не совсем, - призналась Ольга. - Какое отношение это имеет к  обви-
нению Георгия? Как это может помочь доказать, что он не убивал?
   - Отношение самое прямое. Мы подвергаем сомнению материалы  предвари-
тельного расследования. Если в суде выяснится, что огромная часть  дока-
зательств собрана неправомочно, дело направят на дополнительное  рассле-
дование. То есть вернут обратно следователям. Времени пройдет много, по-
ка это случится, и собрать заново свидетельские показания точно в том же
виде, в каком это успел сделать ваш муж, уже никому не  удастся.  Кто-то
уедет; кто-то что-то забудет, что-то обдумает и преподнесет в совершенно
другом виде. Ну и мы, со своей стороны, этому  процессу  поспособствуем,
идя по первому из намеченных путей.
   - Значит, нужно ждать до суда? - испуганно спросила  она.  -  Неужели
ничего нельзя сделать, чтобы все прекратилось прямо сейчас?
   - Дорогая Ольга Васильевна, вы требуете от  меня  невозможного.  Дело
уже возбуждено, следствие уже идет, ваш Георгий уже числится подозревае-
мым, и остановить это не может никто и ничто,  кроме  человека,  который
придет в милицию и напишет явку с  повинной,  признавшись  в  совершении
преступления. Как я понимаю, такой человек вряд ли существует в природе.
Если бы вы сказали мне, что убийство госпожи Дударевой  совершил  не  ее
муж, а кто-то третий, и вы точно знаете, кто он или хотя бы из каких по-
буждений он это сделал, я бы действовал по-другому. Тогда моя задача бы-
ла бы в том, чтобы доказать, что ваш друг убийства не совершал, и не до-
пустить осуждения невиновного. А поскольку преступление совершил всетаки
Дударев, то моя задача - не дать осудить конкретно Дударева, иными  сло-
вами - развалить дело. Я не  могу  оспаривать  его  виновность,  я  могу
только поставить под сомнение материалы следствия и  приложить  максимум
усилий, чтобы повторное следствие не смогло  собрать  доказательств  его
вины. Так что решайте, будем мы с вами вместе работать или нет. Выбор за
вами.
   Выбор... Как будто у нее есть выбор! Она и этогото адвоката с  трудом
нашла, нет у нее связей и знакомств в юридическом мире. И хоть  не  нра-
вится ей то, что предлагает этот молоденький Анатолий  Леонидович,  умом
она понимает, что это правильно. Только через  какое  унижение  и  позор
придется пройти, - публично доказывая в суде, что Михаил давно знал о ее
измене! Она не только вынесет на всеобщее  обсуждение  семейное  грязное
белье, но и навредит служебной карьере мужа. Он ведь не знал  ничего,  а
она будет стараться его оболгать. Ему-то за что такое  испытание?  Он-то
чем провинился? Она сама - ладно, она сама виновата, за это и будет  на-
казана, да что там будет - уже наказана, но Михаил...
   - Знаете, - неуверенно начала Ольга, - я бы не хотела вредить мужу. У
него будут неприятности по службе, если все будут думать, что он с само-
го начала знал про Георгия, но не отказался от дела?
   - Да что вы, - рассмеялся Анатолий, - никаких неприятностей.  Во-пер-
вых, все отнесутся к этому с пониманием и будут во всем обвинять  подле-
ца-адвоката и перестраховщиков-судей, а вовсе не  вашего  мужа.  Милиция
вообще не жалует адвокатуру и суд и готова свалить на них  все  смертные
грехи. Во-вторых, ситуация  по-житейски  очень  понятная  и,  кроме  со-
чувствия, ничего не вызовет. В-третьих, следователи на дороге не валяют-
ся, а особенно такие, как ваш супруг, с многолетним стажем работы. Чтобы
такого уволить или вообще хоть как-то помешать его карьере, нужно знаете
сколько всего? Куча. За него будут руками  и  ногами  держаться,  только
чтобы продолжал работать. И простые человеческие чувства в форме баналь-
ной ревности ему наверняка простят. Но закон - это не сослуживцы,  он  к
таким сантиментам не приспособлен. Так что собранные вашим супругом  ма-
териалы будут считаться недействительными, опороченными, а этого  нам  с
вами и надо.
   Ольга чувствовала, как сердце ее разрывается. Надо  спасать  Георгия,
это обсуждению не подлежит, но такой ли ценой? Быстрого решения не полу-
чалось.
   - Я должна подумать, - сказала она. - Можно?
   - Ну конечно. Думайте. Надумаете - звоните, начнем работать.
   Он проводил ее да двери и, судя по быстро  удаляющимся  шагам,  снова
побежал принимать душ. Ольга побрела к метро, пытаясь собраться с мысля-
ми. Двое мужчин - муж и любовник. Один нуждается в помощи, другой в  ней
не нуждается. Казалось бы, все просто. Но  приходится  защищать  одного,
нанося вред другому. Защищать мужа - означает не спасти  Георгия.  Защи-
щать Георгия - подставить Михаила. Кому отдать предпочтение? Неизвестно.
Конечно, можно было бы вести расчет исходя из любви. Муж от  нее  отвер-
нулся, во всяком случае сейчас, и неизвестно, собирается он  ее  прощать
или нет. Георгий бросился к  ней  за  помощью,  но  он  такой...  Чужой.
Отстраненный. Он стал грубым и жестким. И он, кажется,  убийца.  Она  не
сможет больше относиться к нему с  той  же  теплотой  и  нежностью,  как
раньше. Но она не может не помочь  мужчине,  которого  любила,  а  может
быть, и до сих пор любит, если он попросил ее о помощи. Но  ведь  Михаил
тоже ее любил, а может быть, и до сих пор любит. И он ничем не  заслужил
то, что она собирается на него обрушить. Хотя Михаил такой сильный, уве-
ренный в себе, у него есть жилье, есть работа, есть будущее, а у Георгия
нет ничего, ни работы, ни будущего. Ну что это за жизнь, пусть и в  рос-
кошной квартире или в просторном загородном доме, но без дела, без жены,
без детей. Он остался богатым вдовцом, но ведь он  так  одинок,  и  сама
Ольга собирается его бросить.
   Как все запуталось! И как трудно принять верное решение. Она села  на
скамейку, не дойдя до метро, вытащила сигареты, закурила. Обычно она ку-
рила совсем мало, даже не каждый день, но после того, как все случилось,
выкуривала по полторы пачки в сутки.
   Именно в сутки, а не в день, потому что почти не спала.
   Что двигало ею, когда она давала себе слово помочь Георгию во что  бы
то ни стало, хотя и решила прекратить любовные отношения с ним? Ею  дви-
гало - понимание того, что нельзя обмануть доверие, нельзя обмануть  на-
дежду, которая на тебя возлагается. Георгий ей верит и на нее  надеется.
Михаил ей все равно больше не верит и ни в чем на нее не  надеется.  Так
что мужа она не обманет. Вот и решение.
   Она выбросила окурок и вошла в вестибюль метро.
   Найдя автомат, вставила телефонную карту и, глядя в  зажатый  в  руке
листок бумаги, набрала номер. Когда сняли трубку, она сказала:
   - Это Ольга Васильевна. Я согласна.