Глава 3

   Денис Баженов смотрел на гостью настороженно. Она ему  не  нравилась.
Не нравилась уже по одному тому, что понимала, о чем говорит  Артем.  Он
сам не понимал, а она понимала.
   - Записи Берлинского, Венского и Большого симфонического оркестров  я
послушаю, - говорила женщина в милицейской форме, -  но  ведь  наверняка
существуют еще десятки других записей Шотландской  симфонии.  Мне  нужны
какие-то признаки, по которым я смогу отличить из этих десятков  записей
именно ту, которую ты слышал.
   - А сам музыкальный текст вы знаете? - спросил Артем.
   Денис приготовился злорадствовать.  Он-то  знает,  что  такое  "музы-
кальный текст", Артем ему объяснял, а вот тетка эта может и не знать.
   - Конечно, - улыбнулась она.
   - Тогда я могу наиграть несколько фрагментов из первой части, по  ко-
торым вы сразу отличите ту запись.
   Артем открыл рояль, сел на крутящийся стул, взял несколько аккордов.
   - Вот в этом месте, - он сыграл  несколько  тактов,  -  очень  слышна
медь. В других записях здесь ведут струнные, понимаете?
   - Да, - кивнула Каменская. - Я запомню.
   - И вот еще, - Артем снова заиграл, - здесь, наоборот, медной  группы
как будто совсем нет, слышны только скрипки.
   - Я поняла. Ты давно занимаешься музыкой?
   - Всю жизнь. Сколько себя помню, столько и занимаюсь.
   - Значит, когда ты только начинал, ты видел лучше, чем сейчас?
   - Намного. Поэтому мне нетрудно играть, пальцы все равно  знают,  где
какая клавиша, вся проблема только в нотах.
   Денис чуть не позеленел от злости. Как она смеет! Как смеет заговари-
вать с Артемом о его слепоте! Ни сам Артем, ни его  родители,  ни  Денис
никому не позволяли обсуждать проблемы болезни, все дружно  делали  вид,
что вопрос не стоит того, чтобы о нем говорить. Надо жить и работать,  а
не думать о болячках. Так учили Артема родители, так думал сам  Артем  и
именно так приучил думать своего друга. Но Артем тоже хорош,  почему  он
отвечает ей, вместо того чтобы резко оборвать у, поставить на место, как
делал всегда с одноклассниками?
   - А как же с нотами? - спросила Каменская. - Наверное, ты  не  можешь
читать с листа, тебе приходится разбирать вещь, как в начальных классах?
   - По-разному. Первые минут десять я могу читать с листа, потом  нужно
отдыхать примерно полчаса: глаза сильно устают, и я вообще перестаю  ви-
деть. В эти полчаса мне Денис помогает, читает партитуру вслух.  Правда,
это медленно получается, я же вижу все нотные знаки одновременно,  а  он
мне их называет по очереди. Но ничего, справляемся. Больше всего я люблю
из головы играть, тут никакие ноты не нужны. Играю в свое удовольствие.
   - А какие перспективы? Вылечиться можно?
   Нет, этого Денис стерпеть уже не мог. Даже с ним, со своим  ближайшим
другом, Артем никогда не говорит на эту тему,  хотя  Денис  полностью  в
курсе, дядя Тенгиз еще в самом начале объяснил ему все о болезни  Артема
раз и навсегда и предупредил, что тема эта запретна для обсуждения. Нуж-
но делать то, что велят врачи, но никогда не обсуждать, потому  что  об-
суждать тут нечего. Надо жить и работать, а не языком болтать.
   - Перспектив нет, - сказал Денис громко и нервно,  стараясь  защитить
друга, которому неприятно говорить об этом, -  эта  болезнь  не  лечится
нигде в мире. Она ведет к полной  слепоте.  Некоторым  везет,  состояние
стабилизируется, человек видит плохо, но с годами это не становится  ху-
же. Просто замирает на одной точке.
   Каменская внимательно посмотрела на него, и под этим взглядом  Денису
стало не по себе.
   - Ты хорошо разбираешься в болезни Артема, - заметила она. -  И  как,
по-твоему, есть надежда, что у него состояние стабилизируется?
   Денис смягчился. Он сразу простил ее, эту чужую тетку  в  милицейских
погонах, потому что теперь она разговаривала только с ним и задавала ему
вопросы о том, чего сама не знала. Она тем самым признала его первенство
и превосходство. И он готов был сейчас часами рассказывать ей о том, что
такое атрофия зрительного нерва и к чему она ведет. Ведь  он  так  много
знал об этой болезни.
   - Пока неизвестно, - ответил он. - Это становится понятным только го-
дам к двадцати пяти, когда полностью заканчивается формирование организ-
ма. Если, конечно, к этому времени человек не теряет зрение полностью. У
Артема в последние два года состояние не  ухудшается,  так  что  надежда
есть, хоть и небольшая.
   - Пусть не видят глаза, как прежде. Суть не в зрении, а в надежде,  -
задумчиво проговорила Каменская.
   - Как вы сказали? - встрепенулся Артем.
   Его глаза загорелись, он повернулся на своем вертящемся стульчике, на
котором сидел перед роялем, и стал крутить головой,  чтобы  поймать  Ка-
менскую в то узкое поле, в котором еще мог что-то видеть.
   - Это не я сказала.
   - А кто?
   - Ирина Астапкина, поэтесса и певица. Не слыхал?
   - Нет. Я в современном искусстве не разбираюсь.
   - И даже не интересуешься?
   Денису не понравилось, что разговор опять шел как-то мимо него, слов-
но его здесь и не было. Надо это исправить.
   - Артему неинтересна современная эстрада, - строго сказал  он.  -  Он
классику любит.
   - Что ж, это похвально. Но это вовсе не означает, что не нужно  инте-
ресоваться другими течениями. А вдруг в них  обнаружится  то,  что  тебе
понравится?
   Денис собрался было ответить что-то грубое насчет того, что нечего им
указывать, чем интересоваться, но Каменская внезапно сама перевела  раз-
говор на другое:
   - Значит, договорились, Артем? Мы сегодня вечером выпускаем на свобо-
ду человека, которого подозреваем в убийстве собственной жены. Мы  дума-
ем, что он не сам взорвал машину, у него был сообщник,  и  мы  надеемся,
что он захочет найти его и предупредить об опасности. Мы скажем ему, что
есть свидетель, который видел и хорошо запомнил того человека на скамей-
ке. Твоя задача -  постараться  не  вступать  в  контакт  с  незнакомыми
людьми, а если такое случится, не подавать виду, что ты плохо видишь.  Я
очень надеюсь, что твой друг тебе в этом поможет, во всяком случае, луч-
ше вам все время ходить вдвоем.
   - Мы и так все время вдвоем, - резко бросил Денис.
   - И прекрасно. И еще одно. Пока мы не поймаем преступника, воздержись
от упражнений с шариком.
   - Почему? - удивился Артем.
   - Потому что это очень яркая твоя примета. Тот человек на скамейке не
обязательно хорошо разглядел твое лицо, зрительная память не у всех раз-
вита, и твою внешность он может и не вспомнить. А вот шарик он наверняка
увидел и запомнил. Во всяком случае, мы тебя нашли именно по  этой  при-
вычке играть с шариком, тебя запомнила продавщица, у которой ты  покупал
воду.
   - Артему нужно тренировать пальцы, - снова встрял Денис. - И  вообще,
ему нужно все время чтонибудь крутить в руке. Это помогает ему  сосредо-
точиться.
   Каменская встала, и Денис с неудовольствием отметил,  что  она  почти
одного с ним роста, ну, может, чуть ниже, буквально на пару сантиметров.
А с каким удовольствием он посмотрел бы на нее сверху вниз.
   - И все-таки я попрошу вас обоих быть внимательными  к  тому,  что  я
сказала. Если уж Артем согласился нам помочь, то вам придется  прислуши-
ваться к нашим советам. Не выносите этот шарик из  квартиры,  так  будет
лучше.

   * * *

   Начиная с утра понедельника, когда муж вернулся с дежурства, и до ут-
ра среды Ольга Ермилова твердила себе, что будет честной женой, если Ми-
хаил сумеет ее простить. Однако звонок Георгия заставил  ее  забыть  обо
всех данных обещаниях.
   - Где ты? - спросила она сразу, едва услышав его голос.
   - На улице. Меня только что выпустили.
   - Значит, они поняли, что ты ни в чем не виноват?
   - Да нет, выпустили  под  подписку.  Надо  заниматься  похоронами,  я
все-таки муж, а в милиции у нас большие гуманисты сидят. Оля, ты  можешь
со мной встретиться?
   - Где и когда?
   - Прямо сейчас.
   Конечно, она тут же побежала к старшему администратору  отпрашиваться
с работы и уже через полчаса сидела на длинной полукруглой скамейке воз-
ле памятника Пушкину. Георгий подошел через несколько  минут.  Лицо  его
было осунувшимся и небритым, под глазами залегли темные круги. Он  молча
поцеловал ее в щеку и сел рядом, глядя в сторону.
   - Как ты? - спросила Ольга, не зная, с чего начать.
   - Сама не видишь? Хорошего мало.
   Георгий показался ей в этот момент чужим и незнакомым, и Ольге  стало
страшно. Почему она так уверена в его невиновности? А вдруг?.. И в глаза
не смотрит, отворачивается.
   - Скажи... - Она запнулась.
   - Что?
   - Ты знаешь, кто это сделал?
   - Понятия не имею, - он пожал плечами. - А ты что,  думаешь  так  же,
как этот придурок следователь? Думаешь, я убил жену, чтобы имущество  не
делить?
   - Что ты, что ты, - торопливо заговорила она. - Я так не думаю, я ве-
рю тебе. Я знаю, что ты не убивал Елену.
   - Вот именно. Меня в любую минуту могут засадить обратно в камеру,  и
вся моя надежда только на тебя. Ты должна мне верить, слышишь,  Оля?  Ты
должна мне верить и помочь.
   - Конечно, конечно, ты только не волнуйся, - Ольга ласково взяла  его
за руку. - Я все сделаю. Ты только скажи, что я должна делать.
   - Найди хорошего адвоката. Пусть он займется моим делом.
   - Но где же я его возьму? - растерялась она. - Я могу только прийти в
юридическую консультацию и попросить. Я ведь не знаю, какой адвокат  хо-
роший, а какой нет.
   - Не валяй дурака!
   Георгий начал сердиться, и Ольга испугалась, что он сейчас встанет  и
уйдет.
   - У тебя муж - следователь. Значит, есть друзья семьи, тоже  следова-
тели, они наверняка знают адвокатов. Ты что, спросить у них не можешь? У
мужа спроси, в конце концов.
   - Я не могу, - почти прошептала она.
   - Почему?
   - Он все знает.
   - Откуда?
   - Я ему сказала.
   - Ты что, больная? Зачем ты это сделала?
   - Я просила его помочь тебе. Это же он тебя арестовал. Я на все  была
готова, только чтобы тебе помочь.
   Георгий наконец повернулся к ней, с трудом сдерживая изумление.
   - Так это был он?
   - Да.
   - То-то я смотрю, меня сегодня уже другой следователь выпускал.  Надо
же, как бывает... Я и не знал, что это твой благоверный меня упек. А он,
интересно, знал?
   - Нет, он тоже не знал. Я только в понедельник ему сказала, когда  он
с дежурства вернулся.
   - И как он? Сильно кричал на тебя?
   - Да нет, - она слабо улыбнулась. - Почти не кричал.  Так,  немножко.
Потом оделся и ушел на работу.
   - А потом что?
   - Ничего. Он со мной не разговаривает теперь. Молча  приходит,  молча
уходит. Спит в комнате " Валерки.
   Некоторое время они сидели не разговаривая. Ольга с тоской  думала  о
том, что теперь, наверное, все будет по-другому, а скоро и вовсе  закон-
чится. Она спешила на это свидание, представляя себе как они  будут  бе-
жать навстречу друг другу, обнимутся, Георгий будет ее целовать  и  дер-
жать за руки, как после долгой разлуки. А оказалось все совсем  не  так,
он сидит чужой и далекий, разговаривает неохотно, цедит слова сквозь зу-
бы, словно она в чем-то провинилась.
   - Ты, наверное, голоден? - робко спросила Ольга.
   - Не очень. Жарко, есть не хочется.
   - Но ты же только что из тюрьмы. Тебе надо поесть. Пойдем куда-нибудь
пообедаем, - "предложила она.
   Он молча встал и направился к выходу из сквера.
   Ольга поспешила за ним, на ходу соображая, куда бы его повести, чтобы
кормили вкусно и чтобы обстановка его не раздражала.
   В таком же молчании шли вниз по Тверской. Георгий не взял ее под  ло-
коть, как обычно, и от этого Ольга чувствовала себя приблудной  собакой,
которая увязалась вслед за прохожим и боится, что тот заметит ее и  про-
гонит
   Возле памятника Юрию Долгорукому стояли  столики  под  тентами  Ольга
знала, что, несмотря на непритязательный внешний вид, кормили здесь  хо-
рошо, потому что кухня была от ресторана "Арагви".
   - Давай присядем, - сказала она, коснувшись руки своего спутника
   Георгий, все так же не произнося ни слова, свернул к столикам Подошел
официант, они заказали еду, и снова воцарилось молчание.
   - Почему ты не разговариваешь со мной? - наконец не выдержала Ольга -
Разве я виновата в том, что случилось?
   - Ты не виновата, - раздраженно ответил он. - Но я надеялся  на  твою
помощь, ты единственный человек, на которого я могу  рассчитывать.  Вер-
нее, я думал, что могу. А теперь выясняется, что ты совершенно беспомощ-
на и не хочешь даже на пять минут напрячь мозги,  чтобы  придумать,  как
найти хорошего адвоката. Так как я могу после этого полагаться на тебя?
   - Я найду тебе адвоката, - твердо пообещала Ольга - Самого лучшего  Я
сделаю все, чтобы тебя не посадили. Ты ведь не убивал Елену, правда?
   Георгий отшвырнул вилку и залпом выпил сухое вино из белого пластико-
вого стаканчика.
   - Очень мило. Ты, выходит, сомневаешься? Так как я могу теперь вообще
доверять тебе, если ты не доверяешь мне?
   - Ну прости меня. - Ольга протянула руку, чтобы погладить его пальцы,
но Георгий резко отшатнулся. - Я верю тебе, я люблю  тебя,  не  сердись,
что я спросила. Это я так, не подумала. Я не хотела тебя  обидеть.  Ешь,
пожалуйста.
   - Не хочу. Наелся. Доедай, и пойдем.
   - Куда?
   - Я - домой. А ты - куда хочешь. Ищи адвоката, если действительно ве-
ришь мне и хочешь помочь.
   Ольга оставила недоеденное блюдо, и они направились к метро. По доро-
ге Георгий по-прежнему молчал, а ей хотелось плакать. Она так ждала этой
встречи. Лучше бы ее совсем не было.
   На платформе они расстались. Георгию надо было ехать до "Красных  Во-
рот", а Ольге - переходить на "Театральную".
   - Ты больше меня не любишь? - удрученно спросила она на прощание.
   - Не говори глупости, - быстро ответил он и вошел в вагон.
   Двери закрылись, Георгий обернулся и посмотрел на нее  через  стекло.
Ольга едва заметно взмахнула рукой и выдавила из себя улыбку.
   По дороге на работу она с трудом сдерживала слезы Однако к концу  ра-
бочего дня приняла решение: она сделает все, чтобы  помочь  Георгию,  но
больше не будет с ним встречаться, как встречаются любовники. С  любовью
покончено. Она останется с Михаилом. И даже если муж не сможет ее  прос-
тить и потребует развода, она все равно не вернется к Георгию. Помочь  -
поможет, в лепешку разобьется, но найдет ему "самого лучшего адвоката, и
деньги найдет, чтобы оплатить его услуги И даже если  нужно  будет  дать
взятку, чтобы Георгия оставили в покое, она и это сделает. Он на нее по-
ложился, и она не имеет права его подвести, как нельзя подводить  людей,
которые попали в беду и для которых ты - последняя надежда  Как  бы  еще
суметь заставить себя не любить его.
   Денис часто оставался ночевать у Кипиани, остался он и сегодня. Роди-
тели Артема покормили их ужином и ушли в гости, велев мальчикам на улицу
больше не выходить и развлекаться дома. Денис любил такие вечера,  когда
они с другом оставались вдвоем, а уходящий день словно окутывал их  пок-
рывалом настоящей и недоступной другим близости.
   К вечеру жара почти не спала, дышать было попрежнему нечем,  и  Артем
нервно метался по квартире, отыскивая место, где удавалось поймать  хотя
бы слабый освежающий сквознячок.
   - Хочешь, почитаем? - предложил Денис.
   - Нет, спасибо.
   - Тогда давай музыкой заниматься.
   - Не хочу.
   - А чего ты хочешь?
   Артем помолчал и внезапно спросил:
   - Какая она?
   - Кто? - оторопел Денис.
   - Эта женщина из милиции.
   - Каменская?
   - Ну да. Как она выглядит?
   - Обыкновенно. А тебе зачем?
   - Низачем. Хочу знать, какое у нее лицо. Мне неудобно было  близко  к
ней подходить. Сколько ей лет?
   - Да старуха она, почти как твои родители.
   - Не может быть. Ты, наверное, не разобрался.
   Денис вскипел. С какой это стати Артем интересуется женщиной из мили-
ции? Кто она ему? Что она ему? Единственный человек,  которым  его  друг
имеет право интересоваться, это он, Денис.
   - Очень даже разобрался. Она старая. Она подполковник уже, как же она
может быть молодой?
   - Ты прав. Она красивая?
   - Да ты что? - Денис деланно расхохотался. - Уродка! Ни рожи ни кожи.
Была бы она молодая и красивая, она бы себе нашла миллионера и жила бы с
ним на Канарских островах. Понял?
   Артем снова помолчал. Потом сказал задумчиво:
   - У нее голос хороший. Низкий, хрипловатый.
   - Ничего хорошего, - оборвал друга Денис. -
   Голос как голос.
   - Нет, хороший. - Артем улыбнулся мечтательно. - И говорит она  хоро-
шо, спокойно так. Как будто колыбельную поет.
   - Да что ты заладил про эту тетку! Давай лучше  что-нибудь  поделаем.
Твой папа книжки новые принес, фэнтези. Хочешь, посмотрим?
   - Не хочу. Давай просто посидим и помолчим, ладно?
   Артем сел на широкий подоконник, подтянув колени к груди  и  обхватив
их руками. Денис, насупившись, уселся на полу рядом с  окном.  В  первый
раз за три года Артем отказался чем-то заниматься вместе. В  первый  раз
за три года Денис Баженов перестал чувствовать свою постоянную,  ежечас-
ную и ежеминутную нужность Артему. Его пронзила такая душевная  боль,  о
существовании которой он даже не подозревал. И все из-за  какой-то  про-
тивной тетки из милиции!
   - Я пойду домой, - решительно заявил Денис, поднимаясь с пола.
   Он ждал, что Артем качнет его отговаривать, ведь они условились,  что
сегодня ночуют вместе.
   - Хорошо, - спокойно ответил Артем. -  Позвони,  когда  дойдешь,  уже
поздно, я буду волноваться.
   - Нечего за меня волноваться! - выкрикнул  Денис,  плохо  контролируя
себя. - За Каменскую свою волнуйся!
   Он выскочил из квартиры, захлопнул за собой дверь и помчался вниз  по
лестнице, не дожидаясь лифта. До своего дома, через  три  улицы,  мчался
бегом, стараясь не думать о друге. Однако стоило ему  переступить  порог
квартиры, как все снова обрушилось на него...
   У матери были гости. Как вчера и как позавчера. Как всегда. Еще  одна
женщина и трое мужчин, все уже прилично "взявшие".
   - О, сыночек пожаловал! - радостно-удивленно завопила мать.
   Она нетвердо держалась на ногах, плохо наложенная косметика  поплыла,
на платье виднелись пятна от какой-то жидкости -  похоже,  от  томатного
соуса. Денис попытался пройти в свою комнату, но мать преградила ему до-
рогу.
   - Туда нельзя, миленький. Там занято.
   - Опять? - недовольно спросил он.
   - А что опять? Что опять? Ты же сам сказал, что не придешь  ночевать.
Сказал? Сказал, - ответила она сама себе. - Так чего ты вернулся? Никог-
да не даешь матери личной жизнью заняться. Вечно от тебя  одни  хлопоты.
Иди лучше на кухню, покушай.
   Денис побрел в тесную кухню, где  было  неубрано  и  пахло  вчерашней
едой. Есть ему не хотелось, он поужинал с Артемом. Но деваться все равно
было некуда, его комната занята. Он налил  себе  остывшего  чаю  и  стал
пить, вяло откусывая кусочки засохшего печенья. Из комнаты матери  доно-
сились непристойные шутки и взрывы пьяного хохота.
   "Никому я не нужен, - с тоской думал юноша. - Матери я всегда  мешал,
она только и думала, как бы от меня избавиться. А теперь я и  Артему  не
нужен. Ему нужна эта тетка из милиции, она ему интересней, чем я. И  по-
чему я такой несчастный?"
   На кухне появился один из гостей, Денис знал, что его зовут Володей и
что он работает вместе с матерью в дэзе.
   - Скучаешь? - осведомился Володя.
   - Нет, - сдержанно ответил Денис. - Мне не скучно.
   - А то выпей со мной,  а?  Ты  уже  взрослый,  давай  выпьем  вдвоем,
по-мужски.
   - Не хочу, отстаньте, - огрызнулся Денис.
   - Как это отстаньте? - возмутился гость. - Ты как со старшими  разго-
вариваешь? Алевтина! - заорал он. - Подь сюда, ну-ка построй своего  па-
цана! Что это он себе позволяет?
   Мать тут же вылетела из комнаты, путаясь в собственных ногах.
   - Что у вас тут случилось? Денис, ты как себя ведешь?
   Его покоробило, что мать даже не стала  выяснять,  что  произошло,  а
сразу кинулась его обвинять. Конечно, для всех он плохой, никому не нуж-
ный, как брошенная старая кукла с оторванными ногами. Для матери на пер-
вом месте ее мужики и ежедневные попойки, для Артема - Каменская. А  как
же он, Денис?
   - Да пошли вы все!
   Он сорвался с места и выскочил из квартиры. Вышел на улицу и медленно
пошел в сторону перекрестка. Ну и что дальше? Куда идти? Кому он  теперь
нужен?
   В горле стоял ком, он мешал дышать и думать. Кажется,  он  даже  дви-
гаться мешал. Было еще совсем светло, в июне темнеет  поздно,  и  Денису
чудилось, что все прохожие видят, как ему плохо, и смеются над ним,  ни-
кому не нужным и никем не любимым. Такого горя, как сейчас, он не  испы-
тывал никогда прежде и совершенно не знал, что с этим делать. Неужели на
сердце теперь все время будет такая тяжесть и навсегда уйдет  радость  и
желание жить?
   В какой-то момент он перестал видеть окружающее, но даже  не  заметил
этого,
   - А ты почему плачешь? - услышал он чей-то голос и только в  эту  се-
кунду понял, что слезы застилают глаза.
   Он попытался вытереть лицо, но сильная рука ухватила его за запястье.
Денис попробовал вырваться, но рука его не отпускала.
   - Что вам надо? - всхлипнул он совершенно подетски.
   - Мне - ничего. Но я могу тебе помочь. Хочешь? Я даже не буду спраши-
вать, кто тебя обидел и отчего ты плачешь, я просто сделаю так,  что  ты
перестанешь плакать и снова начнешь радоваться.
   Денис наконец сморгнул слезы и снова обрел способность видеть.  Перед
ним стоял невероятно худой, нескладный парень в очках с толстыми стекла-
ми.
   - Наркоту будешь предлагать? - подозрительно спросил Денис.
   Родители Артема тысячу раз предупреждали их о таких вот  "помогальщи-
ках", которые вроде бы протягивают руку помощи в трудную минуту, а потом
подсаживают на иглу - и конец. Денис уроки накрепко усвоил. Он очень бо-
ялся за свое будущее, боялся с самого детства, когда на его глазах  мать
сдавала в Дом ребенка сначала младшего братишку,  потом  сестренку.  Оба
они страдали болезнью Дауна, и  Денис  был  уверен,  что  это  -  прямое
следствие того образа жизни, который вела" их беспутная мамаша. Он  каж-
дый день благодарил судьбу за то, что успел родиться  раньше,  чем  мать
окончательно пропила свое здоровье, и старался  сделать  все,  чтобы  не
повторить ее путь. Хорошо учиться, набираться знаний, поступить в инсти-
тут и сделать свою жизнь своими руками. Вырваться из этого затягивающего
бесконечного круга, когда у пьющих  родителей  рождаются  дети,  которые
растут без надзора, не получают образования, не находят себя и тоже  на-
чинают пить, и у них тоже рождаются дети... Пил дед матери, пил ее отец,
пила она сама, не говоря уж о  том  случайном  мужике,  которому  выпало
стать его отцом. Денис Баженов делал все, что только способен был приду-
мать его детский ум, чтобы сохранить себя и  чего-то  добиться  И  слово
"наркотики" было для него поистине страшным, ибо ставило под угрозу  все
то, что с таким неимоверным трудом делалось все эти годы.
   - Наркотики? - Казалось, парень в очках изумился  очень  искренне.  -
Нет, зачем же. Есть кое-что получше.
   - Что? - недоверчиво спросил Денис.
   - "Ключ".
   - Какой ключ? От квартиры, где деньги лежат?
   - От тебя самого. От твоей души и от твоих мозгов. Есть  способ,  при
помощи которого ты сможешь управлять собой и никогда не будешь  плакать,
если сам того не захочешь. Тебе интересно?
   - А это не химия? - Дениса не оставляли, подозрения.
   Но, с другой стороны, деваться ему все равно некуда, Артем его уже не
ждет, не домой же возвращаться, где он лишний  и  нежеланный.  Может,  и
правда послушать?
   - Нет, это не химия. Если у тебя есть полчаса, я  покажу  тебе  самые
простые вещи, чтобы ты имел общее представление. Так как?
   - Валяй, показывай, - вяло согласился Денис
   - Тогда пойдем куда-нибудь.
   - Куда? - снова насторожился Денис. - Я никуда не пойду.
   - Да не бойся ты! - Парень рассмеялся. - Я же не на квартиру тебя зо-
ву. Можем и здесь позаниматься, но здесь люди ходят. Тебе же самому неу-
добно будет. Вон там скверик есть, пойдем туда.
   В скверик можно, решил Денис. Там за углом, на перекрестке,  "стакан"
с гаишником, если что, можно позвать на помощь.
   Они дошли до скверика, и Денис сразу плюхнулся на скамейку.
   - Ну давай, показывай свой ключ.
   - А ты чего уселся? - насмешливо спросил парень в очках.  -  Думаешь,
ты будешь сидеть, а я тут перед тобой буду мировые  секреты  раскрывать?
Так не пойдет. Ну-ка вставай.
   - Зачем?
   - Вставай, вставай. Любое полезное дело требует труда.  Поднимайся  и
делай разминку.
   - Какую еще разминку? - опешил Денис.
   - Обыкновенную. Наклоны, растяжки,  приседания.  Как  на  уроке  физ-
культуры.
   - Зачем?
   - Ты хочешь получить ключ или нет? Тогда делай как я говорю.
   В конце концов, в разминке не было ничего плохого и  опасного.  Денис
поднялся и нехотя сделал несколько упражнений.
   - А теперь встань прямо, вытяни руки  перед  собой  и  сосредоточься.
Представь, что руки расходятся в разные стороны, как крылья.
   - Зачем? - снова спросил Денис.
   - Не спрашивай, а делай, если хочешь себе помочь. Только не  старайся
сам двигать руками. Это особые идеомоторные  движения,  полуавтоматичес-
кие.
   Представляй изо всех сил, даже приказывай им расходиться, а мышцы ос-
тавляй расслабленными...
   Денис вытянул перед собой руки и попытался сосредоточиться.  Руки  не
двигались.
   - И дальше чего? - недовольно спросил он.
   - Ничего. Стой и приказывай рукам разойтись в разные стороны.
   - У меня не получается.
   - Ну и что? С первого раза ни у кого ничего не получается. Надо  тре-
нироваться. Ну-ка дай я тебя пощупаю.
   Парень положил обе руки на плечи Дениса возле шеи и помял немного.
   - Чего ж ты такой зажатый, а? Сделай еще пару упражнений  или  потря-
сись немного, как в рок-н-ролле, сбрось напряжение.
   - Слушай, ну чего ты пристал? - сердито сказал Денис.
   - Я пристал? Это ты шел по улице и ревел, как будто у тебя все  близ-
кие поумирали. И ты сам захотел себе помочь. Неужели ты так быстро  сда-
ешься? Мне казалось, ты должен быть упорным.
   Денису стало неловко. В самом деле, не годится так быстро  сдаваться.
Спешить все равно некуда. Он сделал несколько энергичных наклонов в сто-
роны и вперед, потом начал приседать.
   - Хватит? - спросил он после десятого приседания.
   - Хватит. Теперь все сначала. Стой прямо,  расслабленно,  руки  перед
собой.
   Денис снова принял стойку и вытянул руки. И через какое-то время  по-
нял, что не чувствует рук. Они стали легкими, невесомыми, и держать их в
таком положении было совсем нетрудно. Он даже не успел удивиться,  когда
понял, что руки начали какое-то неведомое движение.
   - Пошло-пошло-пошло, - заговорил парень в  очках,  -  есть  движение!
Есть! Не останавливайся, продолжай, продолжай.
   Руки плавно разошлись в разные стороны.
   - А теперь сразу же давай им команду двигаться обратно! Руки  сходят-
ся, руки сходятся.
   "Руки сходятся, руки сходятся", - повторял про  себя  Денис,  и  руки
действительно пошли в обратном направлении.
   - Отлично! И теперь снова команда расходиться.
   На этот раз руки пошли в разные стороны легко, и  Денису  показалось,
что движение было более сильным и быстрым, во всяком случае, в его край-
ней точке даже лопатки сошлись. Он не понимал, что с ним происходит,  но
его охватил восторг от этого легкого и в то же время широкого  движения,
которое происходило не мышечным усилием, а одним лишь велением его воли.
Еще одно движение руками туда и обратно, и у него возникло ощущение  по-
лета. Руки плыли, как крылья, а в голове не было - ничего,  кроме  мысли
об этих летящих без его усилий руках.
   - Достаточно, остановись, - скомандовал худой очкарик. - Сделай снова
несколько разминочных упражнений.
   - Каких именно? - уточнил Денис.
   В нем проснулся интерес, и теперь ему хотелось делать все  по  прави-
лам.
   - Любых. Твое тело само подскажет тебе, какие нужно делать  движения.
Ты только прислушайся к нему и делай.
   Денис приготовился и начал гнуться назад,  будто  пытаясь  встать  на
"мостик". Спина гнулась легко, и он удивился этому.  Никогда  на  уроках
физкультуры он не любил гимнастику, "мостик" делал, только когда  требо-
вал учитель, сам же он с гораздо большим удовольствием играл в  волейбол
и бегал на длинные дистанции.
   - Вот видишь, - прокомментировал его новый знакомый, - твое тело тебе
подсказало, что нужно разминать позвоночник, в нем накопилась всякая га-
дость.
   Денис выполнил упражнение несколько раз и с наслаждением стал  накло-
няться вперед, наклонялся глубоко, стараясь коснуться лбом колен.
   - А теперь что?
   - Теперь встань прямо, руки висят свободно. Сосредоточься  и  прикажи
им подниматься. Все то же самое, что и раньше, только движение не  назад
и вперед, а вверх и вниз.
   Это задание Денис выполнить не смог и ужасно расстроился.
   - Я потренируюсь и добьюсь, у меня обязательно  получится,  -  горячо
заговорил он.
   - А вот этого не надо, - неожиданно заявил очкарик.
   - Как это не надо? Ты же сам сказал, что надо быть упорным.
   - Не в этом смысле. Сама идея "ключа" состоит в том, что человек  де-
лает только то, что у него получается и что  доставляет  удовольствие...
Существует несколько видов движений, человек пробует выполнить каждое из
них и решает, какое получается лучше и легче. Вот это движение и  стано-
вится его "ключом". Всех нас всю жизнь насилуют,  заставляя  делать  то,
что нам не нравится или не получается, и убеждают нас, что это необходи-
мо и воспитывает волю. А это неправильно.  Жизнь  должна  приносить  ра-
дость.
   - Ну ты загнул, - фыркнул Денис. - Так не  бывает,  чтобы  одни  удо-
вольствия. Если бы можно было себя ни в чем не заставлять, то  все  были
бы неучами И никто бы не работал. Скажешь, нет?
   - Скажу - да. Но идея в том, чтобы делать все это с  радостью,  чтобы
то, что делать необходимо, уметь делать без натуги  и  без  принуждения.
Помнишь, как нас в школе учили? Свобода - это осознанная  необходимость.
Как только ты поймешь, что что-то совершенно  необходимо  сделать  и  не
сделать просто нельзя, ты с легкостью это сделаешь, потому  что  уже  не
сможешь иначе. Ты сам, понимаешь, сам осознал и сам пришел к выводу, что
это необходимо сделать. А это уже совершенно другой уровень принуждения.
Это уже свобода. Ты сам принимаешь решение и сам его выполняешь. Но  это
философия. А мы с тобой сейчас говорим о "ключе" и о том, как  тебе  по-
мочь. Кстати, ты заметил, что ты сейчас делаешь?
   - А что я делаю?
   Денис огляделся, посмотрел на свои руки, не понимая,  о  чем  говорит
этот странный очкарик, и обнаружил, что мерно покачивается из стороны  в
сторону. Он даже не заметил, когда начал покачиваться, это  было  словно
естественным состоянием тела.
   - Ты качаешься. Это означает, что ты достиг того состояния  легкости,
при котором можно осознать свою проблему и  найти  новый,  нетривиальный
путь ее решения. Надо только сесть, расслабиться и немного отдохнуть.  И
решение придет само.
   - Свистишь! - откликнулся Денис. - Так не бывает.
   - А ты попробуй. Сразу, конечно, ничего не бывает, но на  третий  или
четвертый раз у тебя получится.  Запомни  последовательность:  небольшая
разминка, потом летаешь, потом снова разминка, снова  летаешь,  уже  по-
дольше, потом стоишь, покачиваясь, потом сидишь и отдыхаешь.
   - А сколько нужно летать?
   - Сколько хочешь. Ты сам выбираешь, что и как тебе делать.  Пока  хо-
чется - летай. Пока хочется - касайся. Помни, твой организм и твой  мозг
сами знают, сколько чего нужно делать, ты должен научиться их слышать  и
понимать, они сами подскажут. Пока упражнение  доставляет  удовольствие,
его надо делать, как только организм поймет, что уже достаточно, ты  сам
захочешь остановиться.
   - И зачем все это? Как это может мне помочь?
   - Ты научишься управлять своими эмоциями. Ты научишься не  злиться  и
не раздражаться по пустякам, когда это мешает нормальной работе. Ты нау-
чишься не уставать. Давай договоримся: ты  попробуешь  позаниматься  сам
несколько дней, и если ты поймешь, что тебе хочется  узнать  побольше  и
научиться еще чемуто, ты придешь в одно место, где проводят  специальные
занятия. А если не захочешь - что ж, будешь пользоваться только тем, че-
му я тебя научил. Это тоже очень много, ты сам почувствуешь, когда  нач-
нешь заниматься. Я хочу, чтобы ты запомнил одну истину: если ты не  нау-
чишься управлять собой, тобой будут управлять другие.
   Он взглянул на часы и покачал головой.
   - Половина двенадцатого. Давай-ка по домам, дружочек. Вот  тебе  кар-
точка, надумаешь - приходи.
   Он сунул Денису маленький картонный прямоугольник и, помахал рукой на
прощание.
   - Эй, - крикнул ему вслед Денис, - а как тебя зовут?
   - Вадим. Пока.
   Он снова взмахнул рукой и заторопился к остановке троллейбуса.  Денис
медленно побрел к тротуару и только тут сообразил, что за время,  прове-
денное с этим странным парнем, он ни разу не вспомнил ни о предательстве
друга, ни о пьянице-матери, ни о том, что он никому не нужен. Более  то-
го, он вдруг понял, что ему вовсе не хочется об этом думать.
   И куда же ему деваться? Домой он не пойдет, это  очевидно.  Но  время
близится к полуночи, оставаться на улице уже опасно. Может  быть,  Артем
еще не лег?
   Денис быстро пробежал несколько сот метров до дома, где жил его друг,
и взглянул на окна. Они были темными - наверное, Артем уже спит. Он  по-
дошел к подъезду и сел на скамейку. Теперь уж точно идти  некуда.  Можно
пересидеть здесь до утра... Он вспомнил недавнего знакомого и улыбнулся.
Как смешно все это: руки сами летают, тело само качается, похоже на вол-
шебство. И злость ушла, и горечи больше нет. Надо завтра  же  рассказать
Артему об этой встрече и показать ему упражнение. Теперь им снова  будет
о чем говорить и чем заниматься вместе. Против этого  никакая  Каменская
из милиции не удержится!
   - Дениска? - услышал он совсем рядом голос
   Тенгиза. - Что ты здесь делаешь? Почему ты, не с Артемом?
   - Я... - Он растерялся и попытался  на  ходу  придумать  какую-нибудь
правдоподобную ложь. - Я матери позвонил, а она попросила прийти, ей на-
до было помочь там... В общем, я сходил домой, а  когда  вернулся,  было
уже поздно и окна не горят. Я подумал, что Артем уже  спит,  не  захотел
его будить. Сидел - тут, вас ждал.
   - Пойдем, пойдем, - Екатерина потянула его за руку, - уже поздно, по-
ра спать. Слава Богу, что  с  тобой  ничего  не  случилось.  По  вечерам
столько хулиганья по улицам шатается.
   От этих слов ему стало тепло и немного грустно.
   Они так заботятся о нем, переживают, чтобы с ним ничего не произошло.
Наверное, они действительно любят его. И как он мог совсем недавно отча-
иваться и думать, что никому не нужен и никто его не любит? Дурак он.
   Они вошли в квартиру. Денис на цыпочках подошел к  комнате  Артема  и
тихонько приоткрыл дверь.
   - Мама, ты? - тут же позвал Артем.
   - Это я, - вполголоса ответил Денис и быстро проскользнул в комнату.
   - Ты вернулся? Я думал, ты обиделся на меня за что-то. Ты так  быстро
ушел и ничего не объяснил.
   - Мне домой надо было сбегать. Пришлось задержаться. Я тебя разбудил?
   - Нет, я еще не спал. Ложись. Ты какой-то не такой, Денис. Что случи-
лось?
   Денис в очередной раз подивился невероятной, просто мистической  чут-
кости своего друга. Он плохо видел, зато чувствовал людей  как  локатор,
по одному сказанному слову умел угадывать настроение.
   - Случилась одна интересная вещь. Я тебе завтра расскажу.
   - Расскажи сейчас, - потребовал Артем.
   Он привстал на кровати и включил свет. Радости
   Дениса не было предела. Артем снова повернулся к нему,  он  хочет,  с
ним разговаривать, ему интересно, что расскажет Денис. Какая там Каменс-
кая! Он сейчас вообще про нее забудет.
   Денис вытащил из кармана карточку, которую дал ему Вадим. На ней было
написано:  "Доктор  Хасай  Алиев.  Центр  защиты  от  стресса.   Телефон
180-27-27".
   - Значит, так... - начал он, предвкушая долгий неторопливый разговор,
который продлится полночи, а может быть, и до утра.  Именно  так  бывало
раньше, и именно эти часы были самыми счастливыми в его жизни.