Oлег Платонов
Жизнь за царя (Правда о Григории Распутине)

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

"В 1915 году я еще раз ездила в Сибирь. В этот раз с моей подругой Лили
Дэн и другими, и со своим санитаром, так как была на костылях. В этот раз
ехали мы на пароходе по реке Type из Тюмени до Тобольска на поклон мощам
Святителя Иоанна. В Тобольске останавливалась в доме губернатора, где
впоследствии жили Их Величества. Это был большой белый каменный дом на
берегу реки под горой; большие комнаты, обильно меблированные, но зимой,
вероятно, холодные. На обратном пути останавливались в Покровском. Опять
ловили рыбу и ходили в гости к тем же крестьянам. Григорий Ефимович же и его
семья целый день работали в доме и в поле. Оба раза на обратном пути
заезжали в Верхотурский монастырь на Урале, где говели и поклонялись мощам
св. Симеона. Посещали также скит, находившийся в лесу, в 12 верстах от
монастыря: там жил прозорливый старец отец Макарий, к которому многие ездили
из Сибири. Интересны бывали беседы между ним и Распутиным". Приезжая из
Покровского в другие места, Распутин чаще всего останавливался у своих
почитателей в Петрограде. Например, до тех пор, пока не завел своей квартиры
- у Лахтиной, у Сазоновых, в Москве - у Решетниковых, в Верхотурье - у
купчихи Мухлыниной, в Тюмени - у Стряпчева или Мартемиана, в Тобольске - у
Варнавы.

Сохранились описания встреч Распутина со своими поклонниками.
Перескажем одну из них, самую заурядную, рассказанную журналистом В.
Алексеевым.105

...В тот день гостей встречала Акилина Лаптинская, почитательница
Распутина, из крестьян, выполнявшая роль секретаря. Она провожала гостя в
большую, просторную комнату, очень просто обставленную. Посередине - большой
стол, на нем самовар и чайная посуда, ваза с большим букетом красных и белых
роз (Распутин очень любил цветы).

Направо у стены - диван, обитый кожей; по стенам и у стола - стулья и
кресла, обитые дешевой материей. На окнах стоят букеты чудесных роз,
издающих опьяняющий аромат. Налево у двери телефон, возле которого лежит
бумага с длинным списком абонентов.

Лаптинская начинала готовить для гостя чай. Как описывал ее Алексеев,
это была женщина с добродушным, простым русским лицом, с темными живыми
глазами, обрамленными такими же темными бровями, на вид лет 35.

Григорий Ефимович выходил в столовую в русской поддевке и шароварах,
заправленных в лакированные сапоги. Его волосы были обстрижены
по-крестьянски "в кружок" с прямым пробором. Небольшие светлые глаза с
любопытством разглядывали гостя.

- Обожди, родной, пока я тут с делами-то разделаюсь.

- Так ты смотри, не забудь - псаломщик Комаров, он сейчас где-то в
Самарове служит, а его надо бы в Курган перевести, - говорил Григорий
Ефимович кому-то по телефону. - Далее, дьякона Бушуева тоже надо бы поближе
к Покровскому перевести. Хоть он и непутевый, да не его мне жалко, а жену
его. Они ведь сейчас порозня живут, считай, целый год. Баба к нему ехать не
может; рублей, поди, 100-150 дорога-то будет стоить, а у ней таких денег
нет. Вот, чтобы не развалилась семья, и надо их соединить вместе. Женщину уж
очень жалко, и замуж-то за Бушуева я ее отдал. Думал, он путный, а
оказалось, нет.

Ну а больше-то, кажется, ничего. Заезжай в Покровское ко мне, напейся
чаю и передай всем поклон... Поцелуй всех, но, поезжай с Богом...

- Вот ты об этом и можешь написать, - говорил журналисту немного погодя
Григорий Ефимович, подавая свою крупную жилистую руку.

- О женщине, которая приехала со мной, тоже можешь написать. Это вдова
священника; хлопочет, чтоб не выселяли ее с бесплатной квартиры или дали
другую бесплатную. Средств-то, вишь, у ней нет. Ну вот и надо, значит,
постараться... Вот ты и пиши: дьякона, мол, с псаломщиком хлопочет на лучшее
место перевести, поповской вдове квартиру выхлопатывает...

- А кому это вы, Григорий Ефимович, по телефону насчет дьякона-то
говорили?

- А это...Тобольский епархиальный наблюдатель...

Григория Ефимовича опять оторвали от беседы. Пришел какой-то священник.
Григорий Ефимович вышел к нему в переднюю и говорит: "Ну что ты, батюшка. Да
уж я сказал, что постараюсь сделать, так сделаю. Ступай с Богом...
Облобызался троекратно и сам закрыл за священником дверь.

Пришел один из почитателей Распутина, и все сели за стол пить чай.
Григорий Ефимович скинул поддевку и остался в одной чесучовой рубашке.
Алексеев сел по правую руку Григория Ефимовича и говорит ему:

- Разве вы бросили, Григорий Ефимович, сибирскую привычку перед чаем
закусывать солеными огурцами и капустой?

- Нет, не забросил. Это почему-то сегодня только не подали, а то у меня
завсегда капуста и огурцы - любимое блюдо...

В разговор вступила и секретарша Григория Ефимовича, симпатичная и
добродушная Акилина Никитишна.

- Вот говорят, у отца Григория изысканные кушанья подаются. Теперь вы
сами видите, что это неправда. Сиг, что вы видите, и икра - это для гостей,
а сам он черный хлеб кушает!..

- Да и икру-то это одна из знакомых сегодня принесла, - вставил
Григорий Ефимович.

- Опять же говорили, что у Григория Ефимовича дом собственный
семиэтажный. Тоже, конечно, неправда. Что выдумают, то и пишут... Недавно
вон сочинили про отца, что он в священники собирается...

- А я и не думал, да и к чему мне это, - заметил Григорий Ефимович, -
жену я свою люблю и разводиться с ней не собираюсь. Дом действительно
строить хочу у себя на родине, да лесу надо купить на 300 рублей, а у меня
таких денег нет.

- А тут письмо тебе, - снова заговорила Лаптинская.

- Откудова? Ну-ко читай!

- Из Самары Сычев пишет.

Григорий Ефимович сделал сосредоточенное лицо, стал припоминать:

- Это не тот ли, что прошлым летом у меня был? Читай!..

Лаптинская прочитала сначала ответ одной из канцелярий, в котором
значится, что просьба Сычева "оставлена без последствий". Препровождая эту
бумагу, Сычев пишет: "Глубокоуважаемый Григорий Ефимович. Куда я ни
обращался, всюду получал отказ. Теперь одна надежда на вас..."

- Перестань читать, - сердито оборвал Григорий Ефимович. - Это тот
Сычев - поп-расстрига?

- Он самый.

- Так, значит, ему уже отказано везде?

- Отказано.

- Порви все сейчас же. - Лаптинская порвала.

- Брось все туда, - сказал Григорий Ефимович, указывая на камин.

- Сами расстригаются, мошенники, а потом просятся в попы... - обратился
к нам Григорий Ефимович.

Позвонили по телефону. Подошел сам Григорий Ефимович. Звонила одна из
ближайших его почитательниц - М. Головина, или, как он ее ласково называл,
Мунька.

- Ну, дак, кого-то там?.. Сказано, в 11 часов буду, - кому-то с
досадливой нотой в голосе говорил Григорий Ефимович. - Да, да, чичас никак
не могу. На вот, да ты че в самом деле, говорю, в одиннадцать... Да брось
ты, пожалуйста; сказано, в одиннадцать. - И, сердито оборвав разговор,
Григорий Ефимович повесил трубку. Проходя мимо своего собеседника, он
бросает ему: "Мунька звонила..."

Чай кончился. Почитатель Григория Ефимовича шутливо говорит:

- Вот посмотри, Григорий Ефимович, он возьмет и напишет, что за столом
у тебя сидело много дам-почитательниц, которые подбирали объедки огурцов, с
благоговением завертывали в бумажку и уносили к себе домой.

Григорий Ефимович встряхнул головой, засмеялся и сказал:

- И то, впрямь напишет!.. Ведь про меня так всегда пишут...

- А тут, отец, не забудь: в 4 часа генерал обещал быть у нас, -
докладывает Латинская. Распутин на прощание трижды целует Алексеева,
который, очарованный его простотой и радушием приема, уходя, размышляет над
секретом влияния Распутина на своих почитателей и вообще окружающих его лиц.
"Не в этой ли простоте и одинаковости его обращения со всеми, будь то
министр или сосед по деревне, не в той ли правде-матке, которую он так прямо
режет, тайна его успеха".106



АФЕРИСТЫ

С лета 1914 года имя Распутина становится известным многим жителям
России, но произносится оно, как правило, с отрицательным оттенком.
Мифический образ всемогущего старца, близкого к царю, творящего бесчисленные
аморальные поступки, будоражит сознание российских граждан. Мифический образ
постоянно подогревается печатью, чуть ли не каждый день добавляются все
новые и новые скандальные "факты", разносимые в разные стороны левой и
бульварной печатью.

Да, убеждаются многие, Распутин благодаря близости к царю обладает
огромной властью. Эту власть, думают про себя некоторые, неплохо употребить
в свою пользу. Поверив печати, аферисты и проходимцы начинают видеть в
Распутине себе подобного, стремясь наладить "деловые контакты" с ним. Однако
попытки эти кончаются для них конфузом и позором. Григорий с треском
выставляет их. Аферисты поумнее и необразованнее, познакомившись с
Распутиным ближе, начинают понимать, что он не тот человек, о котором пишут
в печати. Но вместе с тем им становится ясно, что настоящий Распутин может
стать для них более полезен, чем его вымышленный образ.

Во-первых, Распутин среди людей, имевший неформальную власть благодаря
своей близости к царю, был прост и доступен практически любому. Ведь одной
из главных целей его жизни было помогать людям, и прежде всего нуждающимся,
бедным, униженным. Он с охотой открывал дверь и оказывал помощь любому. А
попробуй, попади к министру или другому, более высокопоставленному, лицу.

Во-вторых, во многих сложных вопросах, особенно в финансовых и
юридических. Григорий Ефимович был неискушен, простодушен, наивен. А значит,
его легко обмануть, представить дело сомнительное за благотворительное,
общественно полезное. Тем более купцы и банкиры, приходившие к нему,
предлагали ему деньги, но не как взятку, а на благотворительные цели, на
помощь бедным и нуждающимся. А свои просьбы подавали так, как будто пекутся
о благополучии России, как будто от их операций зависит благоденствие
народа.

В-третьих, была еще одна возможность обмануть доверие Григория.
Рассказать ему душещипательную историю, добиться его сочувствия, получить от
него записочку к влиятельному лицу, от которого зависит решение, причем
записочки, как правило, стандартного содержания: "Милый, дорогой, помоги".
"Милый, дорогой, выслушай". А влиятельному лицу, предъявив эту записочку,
поведать совсем другую историю, изложить иную просьбу, чаще всего
сомнительного характера. Влиятельное лицо слушает, хмурится, про себя
думает: "Ну и аферист этот Распутин", а сделать что-нибудь и сделает, не
захочет ссориться со столь могущественным человеком.

Был еще один способ, посредством которого ловкие аферисты могли
использовать Распутина, - эксплуатировать его имя, заявляя о своей близости
к нему, неоднократно посещая его под разными пустячными предлогами, выполняя
разные мелкие, вполне безобидные поручения (сходи туда, свяжись с тем,
отнеси то). Польза от такой придуманной близости к Распутину для афериста
очевидна - приходишь к влиятельным лицам, которые уже наслышаны о тебе как о
лице, близком к могущественному Распутину, и они, чтобы не связываться с
тобой, постараются выполнить твои просьбы.

Вот по таким рецептам в окружение многочисленных искренних почитателей
Распутина втираются группы аферистов, стремившихся использовать Распутина в
своих целях. Конечно, они приходят сюда в облике честных и порядочных людей,
желающих творить добро и помогать людям. Именно такими их первоначально
представляет Распутин, и потребуется время, чтобы раскрыть их истинное лицо.

В одну группу можно условно отнести аферистов-интернационалистов и
связанных с ними высокопоставленных чиновников - Андронникова, Рубинштейна,
Мануса, Манасевич-Мануйлова, Хвостова, Белецкого, Снарского (Оцупа) и Родэ.
Между ними существуют свои противоречия, но они уверенно проводят крупные
финансовые махинации, не гнушаясь вступать в связь с самыми темными
антирусскими силами, - будь-то французское масонство или немецкие подпольные
подрывные организации.

В другую группу следует отнести лиц, вершивших аферы во имя своей
национальной общины (своего рода еврейское лобби при Распутине), бесстыдно
эксплуатировавших его чувства сострадания ко всем обиженным и угнетенным.
Главное место здесь занимал видный сионист, по профессии купец и ювелир,
Арон Симонович Симанович, ставший у Распутина своего рода секретарем по
еврейским делам, через которого шли все их ходатайства и просьбы.

Материалы наружного наблюдения за ноябрь 1914 года сообщают о посещении
Распутина князем Михаилом Михайловичем Андронниковым, двадцативосьмилетним
чиновником при министерстве внутренних дел. Для всех это милый, подающий
большие надежды молодой человек, воспитанный и глубоко набожный.
Рассказывают, что у него в доме есть место, вроде часовни, где он проводит
много времени. Кто же мог подумать тогда, что за этой личиной скрывается
один из самых крупных аферистов начала XX века, а часовня-молельня (в самом
деле она есть) устроена специально, чтобы получить расположение царского
двора.

Итак, этот молодой человек приходит к Распутину с предложением своих
услуг в добрых делах, в бескорыстном содействии и помощи. Андронников
берется, используя свои связи, содействовать многочисленным просителям
Распутина. Себе он ничего не просит.

До февраля 1916 года, когда Распутин, разобравшись, с кем имеет дело,
прогоняет его, Андронников 14 раз посещает квартиру Распутина на Гороховой.
Под видом помощи старцу он проворачивает разные сомнительные комбинации.
Посещая Распутина минут на пятнадцать-двадцать, он распускает слухи о своей
особой близости к нему, берется якобы с его помощью провернуть любые дела.
Конечно, не безвозмездно. Своим клиентам он намекает, что, мол, надо
делиться со старцем.

Методика афер Андронникова была разработана в совершенстве. Он вел
делопроизводство, имел настоящую канцелярию на дому, которая при обыске его
квартиры в марте 1917 года была вывезена на двух машинах. Все
делопроизводство распределялось по папкам на определенные министерства и
департаменты. Комиссия Временного правительства установила, что князь
Андронников за определенную мзду не гнушался никакими ходатайствами и
представительствами. Андронников одновременно ходатайствовал о выдаче пенсии
какой-либо вдове чиновника, не выслужившего срок на эту пенсию, и
проталкивал через министерства финансов и земледелия проект акционерной
компании и вместе с тем вел еще множество дел подобного рода.

Согласно его собственному признанию в комиссии Временного
правительства, получая сведения о назначении совершенно ему неизвестного
лица путем мелкого подкупа царских курьеров, развозивших указы о назначении,
хотя бы директора департамента, не говоря уже о министрах. Андронников
посылал этому лицу поздравительное письмо, трафаретно его начиная:
"Наконец-то воссияло солнце над Россией, и высокий ответственный пост отныне
вверен Вашему превосходительству", после чего следовал ряд самых лестных
эпитетов, украшавших это лицо талантами, добродетелями, а иногда к такому
письму прилагалась икона в виде его благословения (последнее стало
практиковаться чаще, когда Андронников стал представлять себя якобы
действующим от имени старца).

Понятно, что должностные лица, получившие такие поздравления и
благословения еще до официального царского указа, считали, что Андронников
вращается в высших сферах и поэтому все знает. Между ними поддерживались
отношения, должностные лица пытались при случае выполнить те или иные
просьбы афериста. Слухи о том, что Андронников близок к Распутину, еще
больше укрепляли авторитет Андронникова, многократно усилив ореол
всемогущества вокруг его имени.

Следствие Временного правительства показало, что Андронников на самом
деле не был в близких отношениях с Распутиным, а был только прихвостнем,
"стараясь преувеличить перед своими клиентами свое влияние на Распутина,
которого (он) вовсе не имел, и через это поддержать мнение о своем якобы при
Дворе влиянии".

Чтобы понять степень низости этого человека, следует привести еще
некоторые факты, установленные комиссией Временного правительства: "Князь
Андронников, желая попасть в тон царившему при Дворе религиозному настроению
и создать этим же слух о своей религиозности, в своей спальне, за особой
ширмой, устроил подобие часовни, поставил большое распятие, аналой, столик с
чашей для освящения воды, кропило, ряд икон, подсвечников, полное
священническое облачение, терновый венец, хранившийся в ящике аналоя, и
прочее. Достойно примечания, как это мною лично (В. Рудневым. - О.П.)
установлено при осмотре его квартиры и при допросе его прислуги, что кн.
Андронников в этой же самой спальне, по другую сторону ширмы, на своей
двуспальной постели предавался самому гнусному с молодыми людьми, дарившими
его ласками за обещания составить протекцию. Последнее обстоятельство нашло
себе подтверждение в ряде отобранных мною при обыске у князя Андронникова
писем от таких обольщенных им молодых людей...".107

Андронников жил на широкую ногу. Один занимал шикарную, обставленную
роскошной мебелью квартиру, за которую платил 400 рублей в месяц. На этой
квартире он принимал многих своих клиентов.

Вместе с падением других высокопоставленных аферистов - Хвостова и
Белецкого - наружу всплывают разные махинации Андронникова, его перестают
принимать, а незадолго до убийства Распутина ссылают в Рязань.108

К Андронникову близко примыкал другой крупный аферист - Дмитрий
Леонович Рубинштейн.

По данным наружного наблюдения, впервые он появляется у Распутина 5
ноября 1915 года вместе с Игнатием Порфириевичем Манусом, познакомившимся с
Распутиным еще в марте того же года. Цели те же самые, что и у Андронникова:
использовать влияние Григория Ефимовича для обделывания своих махинаций.
Чтобы втереться в доверие, делает ряд благотворительных взносов в госпиталь,
которым ведает императрица, а также выделяет для этих целей один из своих
домов.

В полицейском деле Распутина есть справка о личности Рубинштейна,
датированная февралем 1916 года, которую небезынтересно прочитать:

"Рубинштейн Дмитрий Леонович, 39 лет, еврей, кандидат юридических наук,
директор Русско-Азиатского банка (на самом деле Русско-французского. -
О.П.), при нем жена Стелла Соломоновна, 37 лет. Рубинштейн проживает в доме
э5 по Царицынской улице в доме графини Игнатьевой, причем, по негласным
сведениям, он намеревался купить этот дом при посредстве Григория Распутина.
(На самом деле это чистой воды сплетня, лишенная всякого основания. - О.П.).
За занимаемую квартиру в 20 комнат он платит 12 тыс. рублей в год, живет
очень богато. По имеющимся негласным сведениям, Рубинштейн скупил все акции
книгоиздательства и газеты "Новое время" - Суворина и Кь, причем
обстоятельство это имеет несомненную связь с целями еврейства взять в свои
руки российскую прессу и использовать ее в желательном для себя смысле; в
связи с этим в обществе газету "Новое время" называют жидовской. Круг
знакомств Рубинштейн ведет обширный, его посещают очень многие лица, и в том
числе иногда посещает его бывший министр внутренних дел Маклаков.
Рубинштейн, по-видимому, с целью войти в высшее общество и завязать связи
для использования их в своих целях занимается благотворительностью; так,
например, в 1914 году Рубинштейн пожертвовал 2000 рублей Ведомству
Императрицы Марии, за что и получил орден Св. Владимира 4-й степени, и
безвозмездно отдал свой дом где-то на Васильевском острове под лазарет.
Кроме того, в настоящее время хлопочет получить чин статского советника.

Рубинштейн бывает на квартире у Григория Распутина, а 10 января (день
ангела Распутина. - О.П.) сего года прислал ему два пирога и корзину вина.
Распутин также бывает у Рубинштейна, где иногда устраивается для него
угощение, при участии женщин (Распутин был у Рубинштейна 4 раза, и каждый
раз по делу. - О.П.). Благодаря Распутину Рубинштейн был принят вдовствующей
императрицей (здесь явная интрига; известно, что Мария Федоровна не выносила
Распутина и, естественно, принимать кого-либо по его протекции не могла.
Такой информацией, по-видимому, пытались восстановить царицу против
Распутина, якобы находящегося в негласных отношениях со вдовствующей
императрицей. Скорее всего представление Рубинштейна вдовствующей
императрице произошло через Маклакова и Великого князя Николая Николаевича
(находившихся в одной связке. - О.П.). По собранным негласным путем
сведениям, Рубинштейн представляет собой человека, старающегося пролезть
везде для того, чтобы обделать темные делишки; склонен ко всякого рода делам
преступно-спекулятивного характера".109

На квартире Рубинштейна происходят свидания, отражающие его истинное
лицо. В частности, он встречается с организатором травли Распутина известным
масоном Гучковым Александром Ивановичем и, как мы уже говорили, с бывшим
министром внутренних дел, снятым, в частности, за враждебную деятельность
против Распутина, Николаем Алексеевичем Маклаковым, кстати говоря, родным
братом знаменитого российского масона, руководителя партии кадетов Василия
Алексеевича Маклакова. Это зафиксировано в дневниках наружного
наблюдения.110

Летом 1916 года Рубинштейн был арестован военными властями по обвинению
в государственной измене. Иначе и нельзя было расценить его сомнительные
финансовые операции по учету векселей Немецкого банка в Берлине, продаже
акций Российского общества "Якорь" германским дельцам, взимание высокого
комиссионного вознаграждения в связи с русскими заказами, выполняющимися за
границей. Допрашивали Рубинштейна с большим пристрастием в надежде получить
сведения, компрометирующие Распутина и царицу. Распространялись фальшивые
слухи, что по поручению царицы Рубинштейн вел разные операции с Германией,
переводил туда деньги. Получить компромат против Распутина и царицы
следственным властям не удалось. Махинации, которые проворачивал Рубинштейн,
совершенно не были связаны ни с Распутиным, ни с царицей.

Царица настаивает на ссылке Рубинштейна в Сибирь. "Рубинштейна, -
писала она супругу 26 сентября 1916 года, - (надо) без шума (отправить) в
Сибирь, его не следует оставлять здесь, чтобы не раздражать евреев".

И Андронников, и Рубинштейн изгоняются Распутиным в феврале - марте
1916 года, в одно время когда он порывает и с Хвостовым, и с Белецким (хотя
последний несколько раз посещал его после, почему - мы еще расскажем).

Хвостов и Белецкий - два классических афериста и проходимца, рожденных
разложением высших слоев государственного аппарата. Такие люди, как они,
были не единичны в то время. В жизни их интересовала только карьера, а где и
с кем ее делать, их не волновало. Держа нос по ветру, они могли представлять
себя ярыми сторонниками и патриотами России и вместе с тем находиться в
постоянном контакте с самыми темными антирусскими силами: масонами,
кадетами, большевиками.

Хвостов "был невежда и в политике, и в полиции", а по своему
психическому складу - настоящий уголовник. Жандармский генерал Спиридович,
беседовавший с ним на разные темы, был поражен его абсолютно аморальным
сознанием. "Я, - заявлял Хвостов Спиридовичу, - есть человек без
сдерживающих центров. Мне ведь решительно все равно, ехать ли... в публичный
дом или с буфера под поезд сбросить". "Я не верил ни своим глазам, ни своим
ушам. Казалось, что этот упитанный, розовый, с задорными веселыми глазами
толстяк был не министр, а какой-то бандит с большой дороги". Аналогичным
образом характеризовали и Белецкого как "разжиревшего, с одутловатым
посиневшим лицом, заплывшими глазами и сиплым голосом", "нравственно
опустившегося, спившегося человека".

Хвостов был способен на любую подлость и низость. Он мог лебезить и
пресмыкаться перед людьми, от которых зависела его карьера, и вместе с тем
вести против них самые гнусные интриги. Когда был обед по случаю назначения
Хвостова министром внутренних дел (которым он был обязан Распутину), то
Хвостов отказывался есть, пока Распутин его не благословит. Тогда тот его
благословил, а Хвостов поцеловал ему руку.

Позже тот же Хвостов хвастался Родзянко, что организовал спаивание
Распутина и даже выделил на это 5 тыс. рублей из своих личных средств (это
конечно, вранье). Более того, он предлагает ввести во дворец некоего монаха
Мардария, чтобы таким путем вытеснить Распутина.111 Но на самом деле все это
были фантазии человека, думающего только о своей выгоде.

Назначая Хвостова и Белецкого руководить Министерством внутренних дел,
царь и царица рассчитывали, что они положат конец кампании лжи и клеветы
против Распутина (они их в этом заверяли). Об этом государыня говорит в
своем письме от 20 сентября 1915 года. Но на деле они оказались низкими
интриганами, обделывавшими свои делишки, в душе ненавидевшими и презиравшими
и царя, и царицу и, конечно, ближайших друзей - Распутина и Вырубову.
Хвостов и Белецкий, выдавая себя за настоящих верноподданных, на самом деле
вели свою низкую интригу по дискредитации Распутина и даже подготавливали
его убийство. Уже после отставки Хвостов во всеуслышанье заявлял о своем
сожалении, что ему не удалось убить Распутина.

В ноябре 1915 года Хвостов и Белецкий морочат голову царице, говоря ей,
что сумели убедить некоего члена Государственной Думы, который собирался
выступить по поводу Распутина, и он взял свое заявление о выступлении
обратно. Имя этого члена они назвать отказались. Конечно, это был настоящий
блеф. Запрос, о котором шла речь, относился к эпизоду, связанному с
мифическими похождениями Распутина в ресторане "Яр". К ноябрю для тех. кто
занимался этим специально, стало известно, что протокол этот грубо
сфальсифицирован и не подтверждается никем, кроме полицейского, который
подписал его под нажимом замминистра внутренних дел масона Джунковского.
Кроме того, факты этого обвинения были негласно проверены ближайшим
сотрудником царя и опровергнуты.

Удивительным набором лжи и клеветы являются показания Хвостова и
Белецкого перед следственной комиссией Временного правительства. Наглая
фальсификация здесь переплетается с лукавой клеветой. Это показания лиц,
старающихся переложить ответственность за свои преступления и
злоупотребления на мертвого Распутина.

Записки Белецкого, точнее, показания, которые Белецкий давал комиссии
Временного правительства (неизвестно кем отредактированные и изданные
книжкой), представляют собой очень сомнительный материал. Они написаны
человеком, знавшим, каких показаний от него добиваются в отношении
Распутина. Кроме того, это показания человека, стремящегося замести следы
своих должностных преступлений, и прежде всего участие в расхищении казны,
присвоении средств, которые выдавались на разные секретные цели.

Поэтому он использует стереотипный образ Распутина, созданный печатью,
добавляя к нему массу разных выдумок, благо, проверить многого просто
нельзя.

Белецкий, вопреки его заявлениям, не принадлежал к кругу избранных
Распутина и поэтому не мог слышать его откровений. Белецкий был у Распутина
пять раз, и то после окончания своей министерской карьеры.

Белецкий повторяет старый, давно опровергнутый оговор о принадлежности
Распутина к секте хлыстов.

Придумывает массу сомнительных подробностей. О полковнике Комиссарове,
следившем за Распутиным, а на самом деле - по дневникам наружного
наблюдения, видевшим его всего два раза. Он, конечно, мог говорить о нем
смело, ибо он к тому времени уже умер. Так же, как умерла одна из
почитательниц Распутина - Червинская Н.И., которую Белецкий записывает в
свои агенты в окружении старца.

Но самое сомнительное здесь - о выдаче денег Распутину. Свидетелей,
кроме Андронникова, через которого якобы эти деньги передавались старцу,
нет. Расписки нет. Это показал допрос Белецкого на комиссии Временного
правительства. Белецкий крутится как уж на сковородке. Из допроса следует,
что ему выдавались значительные суммы на негласные расходы. Судя по всему,
он, возможно, просил деньги и на подкуп Распутина, но скорей всего эти
деньги присвоил себе... "Я расписок не брал, - пишет Белецкий, - например,
умер Распутин - я бы мог написать, что дал ему триста тысяч, положив из них
двести тысяч в карман. Но я ему не давал, я давал значительно меньше".112 Но
когда Белецкого спрашивали о конкретных вещах и обстоятельствах, он путного
ничего сказать не мог.

Аналогичный характер носят и показания бывшего министра внутренних дел
Хвостова. В них прежде всего чувствуется полная некомпетентность в делах,
которыми он занимался, впрочем, это отмечается всеми. Он путает факты, в его
сознании подлинные сведения и вздорные слухи уживаются воедино, он не
различает правды от лжи. Что стоит только его ложь, что Распутин якобы
распространял всюду слух об интимных отношениях с дочерью царя Великой
княгиней Ольгой! "Говорил он это, - утверждал в своих показаниях Хвостов, -
всем тем, кто приходил для проведения своих дел, для того, чтобы показать
величие". Не менее низкий характер имеет его выдумка о том, как Распутин, по
поручению Рубинштейна, выпытывает у царя военные тайны. Комиссия Временного
правительства, разбиравшаяся в этих фактах, и то нашла их выдуманными.