Маринина А. Б.
Настя Каменская
За все надо платить

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

ГЛАВА 5

Эдуард Петрович Денисов задумчиво смотрел на листок бумаги, лежащий
перед ним на полированной поверхности письменного стола. Манфред Кнопке
сдержал слово, нанял частного детектива, который проделал огромную рабо-
ту. И вот итог этой работы - один стандартный листок с перечнем фамилий.
Тридцать четыре фамилии, две из них принадлежат убийцам Лили и ее сына.
Какие из них?
Детектив Уве Петер, не прибегая к помощи полиции, сделал невозможное.
Он нашел людей, которые в то раннее дождливое субботнее утро видели ма-
шину, на большой скорости выезжавшую со стороны Визельбурга на шоссе
Зальцбург - Вена. Он методично объехал все агентства, предоставляющие
автомобили в аренду, и собрал сведения о людях, бравших напрокат джипы
цвета "мокрый асфальт". Он терпеливо искал этих людей и нашел всех, кро-
ме одного. Этот человек с чешской фамилией не был известен австрийским
посольствам ни в Чехии, ни в Словакии. Манфред использовал свои связи и
выяснил, что человек с такой фамилией в указанных посольствах визу на
въезд в Австрию не оформлял. Это лишь подтвердило первоначальную догадку
о том, что убийца пользовался фальшивыми документами, присвоив себе сла-
вянскую национальность, чтобы оправдать акцент. Это должен был быть че-
ловек достаточно опытный и искушенный, который знает, что по акценту
почти всегда можно догадаться о том, какой язык является родным. Англи-
чанин будет говорить по-немецки совсем не так, как француз или
итальянец. Или славянин.
Петер, отрабатывая свой гонорар, спал по три часа в сутки и работал с
невероятной скоростью, благо у него как у главы детективного агентства
были помощники. В гостиницах он и не думал искать следы загадочного "че-
ха" - если паспорт фальшивый, в нем нет отметок о пересечении границ, а
в гостиницах на это, как правило, обращают внимание. Искать следовало в
мотелях, где порядки куда более вольные. Ему хватило трех дней, чтобы
найти мотель, хозяин которого помнил супружескую пару с чешскими именами
- красивая шатенка с прямыми волосами до плеч и ее муж, синеглазый брю-
нет. Очень эффектная пара. Приехали в среду, 13 сентября, уехали в суб-
боту рано утром - так записано в книге регистрации. Как ему показалось,
они действительно чехи? Вроде да. Говорили с акцентом. Правда, говорила
в основном женщина, мужчина больше помалкивал. Поляки? Может быть, отку-
да ему знать. А может, сербы? Может, и сербы. Да, машина была, темный
джип. Нет, ничего особенного не запомнилось, обычные постояльцы, путе-
шествуют по стране, видно, не очень состоятельные, раз остановились в
мотеле, а не в гостинице.
Значит, их было двое. И появились пусть убогие, но все-таки приметы
внешности. И еще у Манфреда укрепилось убеждение, что они - русские. Ес-
ли их нанял мстительный Югенау, много лет проработавший в Москве, то они
не могут быть никем, кроме как русскими. Следующим шагом было получение
списков лиц с красными и синими "советскими" паспортами, прибывшими в
Австрию в период с 10 по 13 сентября (Уве Петер брал с запасом) и убыв-
шими в субботу и воскресенье, 16 и 17-го числа. На отработку списка ушло
еще несколько дней: отсекались люди, явно не подходящие по возрасту, па-
ры с детьми, туристические группы и некоторые другие категории. Наконец
остались 34 человека. На этом частный детектив Уве Петер свою работу за-
кончил. Пришла очередь Эдуарда Петровича Денисова включаться в поиски
убийцы.
На пороге своего семидесятилетия Эдуард Петрович Денисов стоял уве-
ренно, высоко держа крупную, красивой формы седую голову и не мучаясь
болезнями и недомоганиями, свойственными пожилым людям. Он был сказочно
богат, но демонстрировать это лишний раз не любил и роскошью не увлекал-
ся, хотя порой тратил свои капиталы на совершенно, казалось бы, ненужные
вещи. Он терпеть не мог давать деньги в долг и оказывать помощь менее
удачливым финансистам, но мог, не задумываясь, потратить немалые суммы
на организацию большого праздника в городе, на поддержку интерната для
одаренных детей или на подарки старым друзьям. Наживался и сколачивался
капитал Денисова с середины 60-х годов, дважды Эдуард Петрович побывал
под следствием, и даже один раз дело дошло до зала суда, но все это было
в далеком прошлом. Он, однако, очень хорошо помнил тот ужас, который ох-
ватил его, когда судья с народными заседателями удалились для постанов-
ления приговора. Прошло больше двух часов, пока они не вернулись в зал
судебного заседания, и за эти два часа Денисов успел многое передумать и
дать себе слово, что, если все закончится благополучно, он непременно
когда-нибудь будет вкладывать свои деньги в благотворительность, ибо в
конце концов нет ничего дороже людской благодарности. И слово свое он
сдержал.
Последние несколько лет он был полновластным хозяином симпатичного
уютного города, чистенького и ухоженного. Денисов поставил своих людей
на все руководящие посты в мэрии, городской думе, органах управления. Он
железной рукой выдавил из города всякую уголовную шваль, не признающую
конвенциальных норм и предпочитающую выяснять отношения при помощи раз-
борок, на корню истребил рэкет и поделил все сферы вложения капитала
между бизнесменами, в чьей лояльности и преданности не сомневался. Все
эти предприниматели, разумеется, платили дань, как же без этого, но
только не рэкетирам, а самому Денисову, который обеспечивал их покой и
безопасность. При этом Эдуард Петрович жил, на сторонний взгляд, очень
скромно - не в особняке, а в обыкновенном девятиэтажном доме, правда,
занимая целый этаж и сломав перегородки между квартирами. Но жилище его,
хоть и весьма просторное, было далеко от тех роскошных апартаментов, ко-
торыми увлекаются некоторые "новые русские". В нем не было ни фонтанов,
ни бассейнов, ни сауны, ни зимнего сада. Было три спальни - одна хозяйс-
кая и две для гостей. Огромная кухня, в прошлом однокомнатная квартира,
в которой безраздельно хозяйничал Алан, лауреат многих кулинарных кон-
курсов. Большая столовая предназначалась для светских мероприятий, когда
число приглашенных превышало пятнадцать человек. В маленькой столовой
трапезы накрывались ежедневно, независимо от того, выходили ли к столу
только хозяин с супругой Верой Александровной или в гости были званы сын
Денисова с семьей либо кто-то еще. Царством Веры Александровны, дамы
весьма светской и обладающей обширными знакомствами, была прелестная
гостиная, уставленная мягкой мебелью, низенькими столиками и напольными
вазами. В противоположном конце объединенной квартиры располагался каби-
нет Эдуарда Петровича, в котором он принимал визитеров, устраивал дело-
вые совещания и переговоры и вообще проводил очень много времени.
Он и сейчас сидел в своем кабинете, смотрел на листок с тридцатью че-
тырьмя фамилиями и удивлялся, что в свои шестьдесят восемь лет еще может
испытывать такую боль. Лили больше нет. Две недели назад он, стоя рядом
с ее мужем и своим давним деловым партнером Манфредом Кнопке, бросил
горсть земли на ее гроб. Нет, ему не в чем себя упрекнуть. Он сделал
правильно, выдав свою девочку замуж за богатого австрийца. Сам он, Дени-
сов, не смог бы ничего ей предложить. Жениться на ней самому? Исключено.
С Верой Александровной прожито сорок пять лет. Тогда, в самые трудные
для него времена, когда он был под следствием и судом, она была секрета-
рем райкома партии, и ее с треском выгнали с работы и отобрали партбилет
даже раньше, чем высохли чернила на самом первом протоколе допроса ее
мужа. И несмотря на это, она ни словом не упрекнула Денисова, изза
действий которого рухнула ее партийная карьера, напротив, всеми силами
поддерживала его, подбадривала, искала людей, которым можно дать взятку,
и людей, которые эту взятку передадут. Зато когда все кончилось и Эдуард
Петрович остался на свободе, сказала:
- Я надеюсь, все наши с тобой мучения окажутся не напрасными.
Денисов без всяких комментариев понимал, какой смысл вложен в эту ко-
роткую фразу, и точно так же, как, ожидая приговора, дал себе слово тра-
тить деньги на добрые дела, сейчас дал себе еще одно обещание - что бы
ни случилось, он не бросит Веру, если только она сама не захочет от него
уйти. Она помогла ему сохранить силу духа, свободу и часть капитала
(другую все-таки пришлось подарить государству), и теперь она имеет пол-
ное право всем этим пользоваться. Иметь богатого, свободного и уверенно-
го в себе мужа. Тем более что, вылетев из райкомовской кормушки, она вы-
нуждена была идти работать учителем младших классов в школу, поскольку
образование у нее было педагогическое, о чем за время ее активной пар-
тийной деятельности все как-то уже и подзабыли.
Жениться на Лиле Денисов не мог, но держать ее возле себя в качестве
любовницы слишком долго тоже не хотелось. Женщина молодая, ей нужна своя
семья, муж, дети, свой дом. Он не имеет права лишать ее всего этого
только лишь потому, что у него есть давние обязательства перед собствен-
ной женой. Поняв, что Лиля понравилась Манфреду, Денисов подумал, что
это было бы наилучшим выходом из положения, а для Лили - достойной наг-
радой за пять лет преданности. Тогда, в шестьдесят лет, он был еще слиш-
ком глуп и думал, что Лиля служила ему верой и правдой за те деньги, ко-
торые он на нее тратил, и за те удобства, которыми он ее окружал. Тогда
он еще думал, что преданность можно купить и что за нес можно отблагода-
рить. И только потом, уже отправив ее в Австрию, понял, что она любила
его. Не за деньги отрабатывала, а действительно любила. Хотя, как чело-
век разумный, понимала, что быть женой Денисова все равно не сможет, да-
же если бы не было Веры Александровны: слишком велика разница в возрасте
и нет практически никаких шансов вырастить вместе их общих детей. Зато
шанс остаться молодой вдовой очень даже велик. А какой смысл выходить
замуж, если не строить семью, в которой проживешь до старости? Если не
до старости, не на всю жизнь, тогда можно и просто так, в любовницах хо-
дить. Какая разница, есть правовое основание ложиться в постель или нет?
Слаще от этого не станет.
А вот теперь Лили больше нет. И он больше ничего не может для нее
сделать. Только одно: найти убийцу и покарать его. О Господи, но почему
же так больно!
Анатолий Владимирович Старков, начальник контрразведки Денисова,
явился, как обычно, минута в минуту. Вместе с ним в кабинет Эдуарда Пет-
ровича вошел невысокий, немного неуклюжий человек лет тридцати пяти, с
явно намечающейся плешью и длинноватым носом. Но Денисов, бросив взгляд
на гостя, сразу оценил его внимательные умные глаза.
Пожав руки обоим, Денисов сделал знак Старкову остаться в кабинете, а
незнакомца тронул за плечо, приглашая следовать за собой, и провел через
всю квартиру в гостиную к жене.
- Верочка, познакомься, это наш новый помощник. Развлеки его, будь
добра, пока мы с Толей займемся делами. Через час будем обедать.
Вернувшись в кабинет, он молча уселся в кресло и выжидательно посмот-
рел на Старкова.
- Как его зовут? - наконец спросил он.
- Тарадин. Владимир Антонович Тарадин.
- Какие у него рекомендации?
- Самые лучшие, Эдуард Петрович.
- Образование?
- Высшее юридическое.
- Опыт работы?
- Восемь лет в уголовном розыске, потом два года работал следовате-
лем. Уволился из органов. Имеет лицензию частного детектива.
- Почему уволился? По отрицательным мотивам? Попался на чем-то?
- Ни в коем случае. Его приглашали на преподавательскую работу в Ка-
лининградскую школу милиции, а начальство уперлось и ни в какую его не
отпускало. Ему посоветовали уволиться, а потом восстановиться. Против
увольнения руководство следственного управления ничего возразить не мо-
жет, у нас же не крепостное право все-таки. Это пока ты офицер, тебя мо-
гут держать и не пущать, а уж коль ты не хочешь быть офицером, заставить
тебя остаться в системе не могут. В Калининграде ему обещали восстано-
вить на службе в течение месяца. Володя уволился, а на следующий день,
как назло, попал в автоаварию и четыре месяца пролежал в больнице. Тут,
Эдуард Петрович, нюанс есть. Если после увольнения проходит меньше трех
месяцев, то при восстановлении медкомиссию проходить не нужно. А у него
из-за этой аварии прошло четыре. Пришлось идти на комиссию, да еще после
четырех месяцев в больнице. Ну вот, комиссию он не прошел. Сами понимае-
те, в наше время в тридцать четыре года абсолютно здоровых мужиков не
бывает, всегда есть к чему прицепиться, было бы желание. А желание, ви-
димо, было. Его бывшие начальники смекнули, почему он увольняется, и ру-
ководство медуправления получило соответствующий сигнальчик.
- Семья у него есть?
- Жена и дочка.
- Сколько лет ребенку?
- Шесть. В первый класс пошла.
"Шесть лет, - внезапно подумал Денисов. - Почти как Филиппу. Только
Филипп уже ни в какую школу не пойдет".
- Чем жена занимается?
- Работает в Сбербанке, у нее экономическое образование.
- Еще вопрос. Ему приходилось стрелять на поражение?
- Нет. Я специально этим интересовался. Я же знаю ваши требования, -
мягко улыбнулся Старков.
- Что, за восемь лет службы в розыске он ни разу не выстрелил из та-
бельного оружия?
- Ни разу, - уверенно подтвердил Старков.
- Даже в воздух?
- Даже в воздух.
- А почему, интересно? Может, он трус и избегал участвовать в силовых
мероприятиях?
- Ну что вы, Эдуард Петрович, - снова улыбнулся Старков. - Труса я бы
к вам не привел. Володя убежденный противник применения оружия. Он счи-
тает, что оружием пользуется только тот, кто не хочет и не умеет думать.
Ведь выхватить пушку и обезвредить противника или заставить его под ду-
лом сделать то, что нужно, - много ума не надо. А вот перехитрить его,
обмануть, заманить в ловушку и взять без шума и пыли - вот это высший
пилотаж. Конечно, есть экстремальные ситуации, когда без стрельбы не
обойтись, он с этим и не спорит, но у него как-то получалось до сих пор
обходиться.
- Но хотя бы стрелять-то он умеет?
- Блестяще. При трех выстрелах выбивает двадцать семь очков, при пяти
- сорок восемь. Это сейчас, а когда работал в розыске и регулярно трени-
ровался, был бессменным победителем все восемь лет.
- Странный малый, - задумчиво пожал плечами Денисов. - А он, случай-
но, не сумасшедший?
- А это пусть ваша супруга скажет.
- Ну что ж, - Денисов со вздохом поднялся с кресла, - пойдем проведа-
ем, как Вера Александровна развлекает твоего протеже. Но смотри, Толя,
головой за него отвечаешь. Кстати, у него есть связи в милицейских кру-
гах в Москве?
- Не знаю. Но если и есть, то не на уровне руководства. Кем он был?
Рядовым сыщиком в нашем заштатном городишке.
- Но ему понадобится помощь. В списке тридцать четыре человека, и
двадцать шесть из них - москвичи. Разумеется, начать он должен будет
именно с Москвы. Я попрошу Каменскую ему помочь.
Старков резко остановился посреди длинного коридора.
- Эдуард Петрович, не делайте этого!
Денисов медленно повернулся к нему и внимательно посмотрел в глаза.
- Почему, Толя?
- Не нужно. Не трогайте се.
- Почему? Ты перестал ей доверять? Ты что-то знаешь?
- Я знаю только одно: она будет мучиться. Я прекрасно помню, как тя-
жело ей было принимать ваше предложение тогда, два года назад, как она
терзалась. Она же знала, кто вы такой и какими деньгами ворочаете. А
после того, как погиб ваш сын, она чувствует себя вашей должницей и не
сможет отказать.
- Вот и прекрасно, пусть не отказывает. Пусть поможет Тарадину.
- Эдуард Петрович, прошу вас, не трогайте Анастасию. Она знает, что
вы по уши сидите в криминальном бизнесе, что вы крупнейший воротила сре-
ди преступников-финансистов, и, не имея возможности вам отказать, она
будет делать то, о чем вы ее попросите, но она сойдет с ума. Вы хотите
заставить ее страдать? Вспомните, как она помогла нам всем два года на-
зад. С нее достаточно.
- Как ты за нее заступаешься! - усмехнулся Денисов. - Уж не влюбился
ли?
Лицо Старкова непроизвольно дернулось, и Денисов понял, что попал в
больную точку. Надо же, а он и не заметил тогда. Вот только сейчас вы-
лезло... Ай да Толя!
- Я отдал ей своего сына, - медленно сказал он, глядя пристально в
глаза начальника контрразведки. - И имею право просить ее об услуге,
пусть даже выполняться мои просьбы будут ценой ее страданий. Не волнуй-
ся, престарелый Ромео, я не стану просить ее ни о чем незаконном. Эта
девочка мне нравится, и я буду ее беречь.
Он повернулся и пошел дальше по коридору в сторону гостиной, уверен-
ный в том, что Анатолий Владимирович Старков послушно идет за ним. Рас-
пахнув дверь, он увидел жену и Тарадина, занятых непринужденной беседой.
- Толенька! - радостно воскликнула Вера Александровна, которая выде-
ляла Старкова из всей команды мужа, искренне ему симпатизировала и счи-
тала единственным интеллигентным человеком из всех, кто составлял окру-
жение Денисова.
Она легко поднялась с дивана и царственным жестом протянула Старкову
морщинистую, покрытую пигментными пятнышками, но все еще изящную ручку,
которую тот галантно поцеловал.
- Я на вас в обиде, Толенька, - лукаво улыбаясь, сказала Вера Алек-
сандровна. - Почему вы прятали от меня такое сокровище, как Володя? По-
чему вы раньше никогда не приводили его к нам? За полчаса беседы с ним я
получила столько удовольствия, сколько не получала и за месяц.
- Чем же вы так покорили мою супругу? - поинтересовался Денисов, сно-
ва всматриваясь в Тарадина.
Он ожидал, что сейчас гость откроет рот и ляпнет какую-нибудь ба-
нальность, но, к удивлению Эдуарда Петровича, Тарадин молчал, словно и
не слышал вопроса.
- Оказывается, Володя - знаток истории костюмов, и он рассказал мне
массу интереснейших вещей.
- Неужели? - скептически хмыкнул Денисов. - Что ж, я очень рад. Через
полчаса Алан подаст обед, а пока можно выпить чего-нибудь.
Он подошел к встроенному в стену бару и открыл дверцу.
- Что тебе налить, Верочка?
- Чуть-чуть кампари.
- А тебе. Толя?
- Мне ничего, спасибо.
- А вам?
Денисов выжидающе повернулся к Тарадину, подумав, что до сих пор даже
не слышал его голоса. Ну, теперь-то он не сможет проигнорировать вопрос
и не ответить.
- Виски с содовой.
Голос у Владимира оказался низким и густым, что как-то не вязалось с
его неказистой неуклюжестью. Эдуард Петрович подал жене и гостю стаканы,
себе плеснул джина на самое донышко и уселся на бежевый диванчик рядом с
женой. Старков поймал его строгий взгляд и тут же увел Тарадина в другой
конец большой гостиной, привлекая его внимание к висящей на стене карти-
не - написанному маслом натюрморту.
- Ну как? - тихонько спросил Денисов, когда они отошли достаточно да-
леко.
- Хорошо, Эдик, - кивнула Вера Александровна. - Очень хорошо. На мой
дилетантский взгляд - просто превосходно. Умеет казаться скованным и за-
стенчивым, в то же время умеет быть обаятельным очаровашкой. Любую бабу
заговорит до беспамятства, удачно выбрал хобби - историю костюма, на это
редкая женщина не попадется. Для мужиков у него есть другая приманка -
история охоты. Как охотились, на какого зверя, каким оружием, какие тра-
диции существовали и так далее. А голос! Ты слышал его голос? Это же с
ума сойти! Если таким голосом говорить нужные слова, то про внешность
вообще забудешь.
- Умен?
- Бесспорно.
- Итак, каким он может казаться - ты выяснила. А каков он на самом
деле?
- Хам, Эдик. Самый обыкновенный хам, как и девяносто пять процентов
мужского населения. Тонкие движения души ему недоступны.
- Он был груб с тобой?
- Боже упаси! - Вера Александровна рассмеялась. - Он был необыкновен-
но мил. Но в моем возрасте, дорогой, уже пора разбираться, где игра, а
где натура.
- Спасибо, Верочка, твои оценки всегда бывают точны. Понаблюдай за
ним еще во время обеда, а потом я приглашу его.
- И что же ты хочешь от меня услышать? Для какой работы те его гото-
вишь?
- Он - частный детектив, и на меня будет работать именно в этом ка-
честве. От него требуется сообразительность, но самое главное - выдержка
и самообладание. Мне не нужны люди, готовые чуть что хвататься за пушку.
Я не люблю, когда рядом со мной и моими помощниками начинается стрельба.
Денисов встал, поставил пустой стакан на столик и подошел к гостям,
которые от натюрморта перешли к следующей картине, написанной в подража-
ние пуантилистам и изображающей финальную сцену из "Алых парусов" Грина.
Вечером, проводив Старкова и Тарадина, Эдуард Петрович вернулся в
свой кабинет. Решение принято, сегодня ночью Владимир Тарадин вылетает в
Москву и с завтрашнего дня начинает работать со списком.
Денисов открыл записную книжку и нашел в ней нужный ему телефон. Но,
протянув руку к телефонной трубке, внезапно испытал что-то вроде нелов-
кости. Вспомнилось лицо Толи Старкова, когда тот просил не трогать Ка-
менскую. И еще вспомнились слова жены о Тарадине: самый обыкновенный
хам, тонкие движения души ему недоступны. Что же, выходит, и он, Эдуард
Денисов, обыкновенный хам, раз ему недоступны тонкие движения души Стар-
кова. Или все-таки доступны, просто Денисов виду не подает? Может, прав
Толя? Не нужно вовлекать в это дело Анастасию?
Глупости, оборвал сам себя Эдуард Петрович, он не хочет от нее ничего
противозаконного, просто небольшую помощь, чисто справочного характера.
А уж если она сочтет своим долгом сделать больше, он будет ей только
благодарен. И если при этом она пойдет на какие-то нарушения, то вины
его, Денисова, в этом никакой не будет. В конце концов, когда она в
прошлом году попросила о помощи, Денисов ведь не спрашивал ее, насколько
законно то частное расследование, которое она затеяла. Он был ее должни-
ком и по первому же требованию послал к ней группу своих людей во главе
с собственным внебрачным сыном. А сын, выполняя задания Каменской, по-
гиб. Конечно же, Денисов не считал ее непосредственной виновницей, но
все-таки... Пусть теперь она чувствует себя его должницей.
Он снял трубку и решительно набрал номер.
На работу Анастасия Каменская пришла в отвратительном настроении.
После вчерашнего звонка Эдуарда Петровича Денисова она не спала всю
ночь, то и дело выходила на кухню, пила чай, курила, старалась успоко-
иться, уговаривала себя, что ничего страшного не происходит. И в то же
время понимала, что это пустое утешение. Год назад, когда погиб сын Де-
нисова, ее начальник полковник Гордеев сказал, что этот долг она будет
отдавать до конца своих дней. Похоже, его слова начали сбываться. Хотя
Денисов, на первый взгляд, не просил ничего особенного.
- Видите ли, Анастасия, - сказал он ей вчера по телефону, - в Австрии
убита женщина, которая для меня много значила. Австрийская полиция прес-
тупников не нашла, а мне кажется, что они в Москве, и я хочу попытаться
своими силами их разыскать. Ведь в этом нет ничего плохого, правда?
- Правда, - осторожно согласилась она.
- В Москву едет человек, у которого есть список подозреваемых, и он
должен всех их разыскать и попробовать выяснить, не причастны ли они к
убийству. Но беда в том, что в списке только фамилии и имена, ни адре-
сов, ни другой информации в нем нет. Фамилии, имена и год рождения. Поэ-
тому на самом деле ему придется искать не конкретного Иванова, а прове-
рять всех Ивановых с подходящим именем и годом рождения, а их сотни, ес-
ли не тысячи. Моя просьба к вам состоит в том, чтобы вы ему в этом по-
могли.
- Сколько человек в вашем списке?
- Тридцать четыре, из них москвичей - двадцать шесть.
- Это же прорва работы! - охнула Настя. - Проверять однофамильцев
каждого из двадцати шести человек...
- Анастасия, если бы это было легко, я бы не обратился к вам. Так вы
ему поможете?
- Помогу, - ответила она, и в этот момент у нее появилось такое
чувство, словно она идет на эшафот.
До сих пор Эдуард Петрович Денисов не сделал ей ничего плохого, нап-
ротив, он прекрасно к ней относился, да и, честно говоря, она к нему то-
же. Но Настя Каменская слишком хорошо представляла себе, кто такой Дени-
сов, чтобы благодушно относиться к его просьбам.
Они познакомились два года назад, когда Настя отдыхала в санатории в
том самом городе, где жил Денисов. В санатории этом произошло убийство,
и Денисов обратился к ней с просьбой помочь в поисках преступника.
Просьба эта была вызвана тем, что у Эдуарда Петровича появились сильные
подозрения, уж не завелись ли на его территории чужаки, устраивающие
здесь кровавые разборки. Появление преступной группировки уголовников,
оставляющих за собой трупы, могло повлечь приезд сыщиков из Министерства
внутренних дел, а Денисову чужие, не купленные и не прирученные им лично
милиционеры были здесь совсем не нужны. Мало ли чего они могут накопать,
разбираясь с этими убийствами.
Тогда Настя пережила много неприятных часов, пытаясь понять, чем выз-
вано предложение могущественного мафиози помочь в раскрытии преступле-
ний. Не хочет ли он использовать ее в преступных целях? Не обманывает ли
он? В конце концов она согласилась, хотя решение далось ей очень нелег-
ко. После того как банда убийц была обезврежена, Денисов сказал ей:
"Анастасия, я ваш должник. Вы можете обращаться ко мне с любыми просьба-
ми, и помните, нет такой вещи, которую я не сделал бы для вас".
Спустя год ей пришлось по просьбе брата взяться за частное расследо-
вание, ей понадобились помощники, и она обратилась к Денисову. Эдуард
Петрович с готовностью откликнулся, но закончилось все трагически. Тог-
да-то и сказал ей начальник, что она попала в пожизненную кабалу к мафии
Денисова. И оказался, по-видимому, прав. Прошел еще год, и вот Эдуард
Петрович хочет, чтобы она помогла его человеку. И один Бог знает, что на
самом деле за этим стоит и чем это кончится. А отказать нельзя. Слишком
хорошо Настя помнила, как плакала, держа за руку умирающего Сергея Дени-
сова, как закрывала ему глаза и в последний раз целовала. До сих пор при
воспоминании об этом у нее в горле вставал ком. Как тут откажешь?
Мысль о том, не попала ли она в ловушку, не давала ей уснуть и надол-
го отравила настроение. Придя на работу, она первым делом заварила кофе,
обхватила горячую чашку ладонями и тупо уставилась в окно.
С девяти до десяти должен позвонить человек Денисова, Владимир Анто-
нович Тарадин. Пусть уж скорее позвонит, чтобы была хоть какая-то яс-
ность. Она возьмет у него этот список и сама пройдется по нему, чтобы
понять, не обманывает ли ее Эдуард Петрович душераздирающей историей
возлюбленной, убитой в далекой Австрии. Если список состоит сплошь из
людей, причастных к криминалу или к властным структурам, это будет озна-
чать, что началась какая-то грандиозная разборка и передел сфер влияния.
Тогда нужно будет придумать что-нибудь, какую-нибудь вескую причину, по
которой она не сможет помогать Денисову. Если же список состоит из людей
нейтральных, то...
Ее размышления прервал стук в дверь, вошел ее друг и коллега Юра Ко-
ротков.
- Аська, оперативки сегодня не будет, можно расслабиться и покурить.
- А что случилось? Колобок заболел?
Колобком в отделе борьбы с тяжкими насильственными преступлениями на-
зывали начальника - Виктора Алексеевича Гордеева.
- Ну да, он заболеет, - хмыкнул Коротков. - Скорее мы с тобой уйдем
на пенсию.
И в самом деле, за все годы работы в отделе Настя не припомнила слу-
чая, когда Гордеев из-за болезни остался бы дома, хотя болел, как и все,
и ангинами, и гриппом.
- Сегодня же девять дней, как умер этот певец Гирько. Прошла опера-
тивная информация, что на кладбище соберется вся братия, а кое-кто кое с
кем будет сводить кое-какие счеты. В общем, обычная история, всех ребят
бросили на усиление.
- А ты? - удивилась Настя. - Тебя не послали?
- Должен же кто-то в лавке остаться, - усмехнулся Коротков.
Олег Гирько был популярным композитором и певцом, руководителем из-
вестной рок-группы "Железная пята". Давно было известно, что он как-то
связан с наркобизнесом, но доказать ничего пока не удавалось, да и не то
что доказать, а хотя бы выяснить достоверно. Точно так же было известно,
что похороны и поминки почему-то очень любят использовать для передела и
сведения счетов. Может, оттого, что свято место пусто не бывает и каждый
связанный с мафией покойник означал немедленную перегруппировку и перес-
тановку сил.
- Слушай, а отчего он умер? - спросила Настя, поддерживая разговор,
чтобы отвлечься от неприятных мыслей о Денисове и тягостного ожидания
телефонного звонка. - Он же молодой был.
- Верно, чуть за тридцать. Наркотики, наверное.
Ты же знаешь, у них это модно, все подряд колются, нюхают, глотают.
- Но не убийство?
- Нет, в больнице умер. Угостила бы кофейкомто, жмотина. Сама пьешь,
а я слюни глотаю.
- Ох, прости! - спохватилась она. - Сейчас сделаю.
Она как-то бестолково засуетилась, наливая из графина воду в большую
керамическую кружку, долго искала кипятильник, который лежал прямо у нее
под носом, неловко повернулась и смахнула на пол коробку с сахаром.
- Черт, да что это со мной, - с досадой пробормотала она, опускаясь
на корточки и собирая рассыпавшиеся по полу кусочки.
- И в самом деле, мать, что это с тобой сегодня! - подхватил Корот-
ков, не сводя с нее внимательного взгляда. - Ты прямо не в себе. Случи-
лось что-нибудь?
- Нет, все в порядке. Просто настроение не то.
- Врешь ты, Аська, и не краснеешь. На тебе ж лица нет. Говори быстро,
что стряслось.
- Скажу, если пообещаешь молчать.
- В смысле никому не говорить? Обижаешь, я - могила.
- Нет, в смысле не комментировать и не давать советы. Ты спросил - я
сказала, и все.
- Ну, говори.
- Понимаешь, ко мне обратился Эдуард Петрович Денисов...
- Какой Денисов? - встрепенулся Юра. - Тот самый?
- Тот самый. Он посылает в Москву какого-то частного детектива и про-
сит, чтобы я ему помогала. А я, естественно, боюсь, что он меня втемную
хочет использовать в каких-то грязных делах.
- А отказать нельзя? Ты разве ему чем-то обязана?
- В том-то и дело. Помнишь прошлогоднюю историю с убийством милицио-
нера Кости Малушкина?
- Помню. И что?
- У меня был единственный свидетель, который видел Костю вместе с
убийцей. Но этот свидетель не хотел давать показания, он хотел сам убить
этого парня, Ерохина, который застрелил Костю. У него к Ерохину был свой
счет, очень давний. Короче, я боялась, что он действительно убьет Ерохи-
на вместо того, чтобы дать на него показания и позволить арестовать. И
попросила одного человека ходить за этим свидетелем по пятам и не дать
ему совершить убийство. Ерохин, правда, оказался проворнее и убил обоих
- и свидетеля, и моего человека, который его оберегал. Так вот, этот че-
ловек был внебрачным сыном Денисова.
- Ох ты! Почему ты мне ничего не рассказывала? Аська, ты что, не по-
нимаешь, что влипла на веки вечные?
- Да понимаю я!
От напряжения она даже повысила голос, сама того не замечая.
- Все я понимаю прекрасно. И что мне теперь прикажешь делать? Волосы
на голове рвать? Что сделано - то сделано. Колобок меня заранее предуп-
реждал, когда я только собиралась обратиться к Денисову за помощью, а я,
дура, не послушалась. Теперь поздно. Потому я и сказала - без советов и
комментариев. Если бы из этой ситуации был выход. Колобок бы мне еще год
назад сказал, как и что нужно сделать, чтобы меня не смогли использо-
вать. А теперь что? Прямо хоть увольняйся к чертовой матери из органов.
- Это тоже не выход, старушка, - резонно заметил Коротков. - Если ты
будешь нужна, тебя все равно достанут. Заставят, уговорят. Есть железное
правило: не подставляйся. А подставилась - все, жди неприятностей в лю-
бую минуту, хоть ты офицер милиции, хоть дворник.
- Вот я и дождалась, - удрученно констатировала Настя. - На свою го-
лову.
Коротков ушел к себе, а она снова погрузилась в тупое оцепенение. Та-
радин позвонил ровно в десять, и разговаривала Настя с ним сухо и сдер-
жанно.
- Откуда вы звоните?
- Из гостиницы.
- Спуститесь к портье и попросите разрешения воспользоваться факсом.
Я хочу сначала увидеть список, а потом решу, как мы с вами будем рабо-
тать.
- Зачем? - В голосе Тарадина зазвучало насмешливое недоумение. - Вас
просили помочь мне, если понадобится, а не возглавлять мое расследование
и не руководить мной. Или вы чего-то не поняли?
- Судя по всему, я вообще ничего не поняла, - холодно ответила Настя.
- Ваша фамилия Денисов?
- Нет, моя фамилия Тарадин. Владимир Антонович. Разве вам не сказали?
- Сказали. И поскольку ваша фамилия не Денисов, то диктовать свои ус-
ловия вы мне не будете. На это есть право только у Эдуарда Петровича, но
никак не у вас. Это понятно?
- Более или менее. Так что вы хотите, чтобы я сделал?
- Я хочу, чтобы вы передали мне по факсу ваш список и заодно вашу ли-
цензию на частную сыскную деятельность. Хорошо бы еще и разрешение на
оружие, если у вас есть. Запишите номер.
Она продиктовала ему номер факса, который стоял в секретариате. Не
нравился ей этот Тарадин, впрочем, она отдавала себе отчет, что эта неп-
риязнь мало связана с личностными качествами Владимира Антоновича. Ей не
нравилась ситуация, в которой она оказалась, поэтому присланный Денисо-
вым частный детектив раздражал ее уже заочно. А голос! Слушая низкий,
глубокий, хорошо поставленный голос, Настя представляла себе рослого,
крупного, вальяжного мужика, взирающего на окружающих с презрительным
пренебрежением. О Господи, век бы его не видеть, Тарадина этого!
Она позвонила в секретариат.
- Любаша? Это Каменская. Рыбочка, прими для меня факс потихонечку,
ладно? Там должен быть какой-то список и лицензия частного сыщика. Может
быть, будет и третий листочек - разрешение на оружие. Сделаешь? Только
тихонько.
Забрав в секретариате документы, она поднялась в свой кабинет,
чувствуя, как в ней нарастает злость. Ну черт знает что! Свалился на ее
голову этот Тарадин со своим списком. Дурочку из нее хочет сделать? Пос-
мотрим, как у него это получится.
Бросив бумаги на стол, она снова села за телефон и уже через нес-
колько минут разговаривала с одним из руководителей линейного отдела ми-
лиции в аэропорту Шереметьево.
- Жорочка, ты меня сразу убивать будешь или погодишь малость, пока я
подарок привезу?
- О-о-о, Настасья, пропащая душа! - расхохотался Георгий. - А мы тебя
ждали, ждали, я народ целый час к столу не пускал, думал, ты вот-вот
подвалишь, а ты, поганая, так и не появилась. Чем оправдываться будешь?
- Любовью, Жорик, чем же еще. Вечной моей любовью к тебе. Я, честно,
собиралась приехать, подарок купила, он до сих пор у меня в сейфе
булькает. Но не сложилось. Ты же знаешь нашу жизнь суматошную.
- Знаю, знаю. - Георгий и не думал обижаться, он прекрасно знал, что
оперативник своему времени не хозяин. - Чего звонишь-то? В любви объяс-
няться?
- Просьбу просить. Неприличную.
- Это интересно. Валяй, проси свою просьбу.
- Жора, я тебе перекину по факсу списочек, а ты проверь рейсы на Вену
с 10 по 13 сентября. Меня интересует, сколько фамилий из моего списка
улетело этими рейсами.
- Рейсы только на Вену или через Вену тоже?
- Тоже, конечно.
- И как скоро?
- Это и есть самая неприличная часть моей просьбы.
- Ну, ты поганая, - протянул Георгий. Это было любимое его словечко,
он заменял им массу других существующих в русском языке прилагательных и
произносил как-то по-особому, с фрикативным "г" и долгим выразительным
"а", из-за чего звучало оно ласково и вовсе не сердито.
Договорившись с Георгием, Настя сделала еще несколько звонков и, вос-
пользовавшись дружескими связями, попросила проверить лицензию Тарадина
и его разрешение на хранение и ношение оружия. "Вот так, Владимир Анто-
нович, - сказала она сама себе. - И я не буду с вами встречаться раньше,
чем получу ответы на мои запросы".
Ребята из лицензионно-разрешительной службы отзвонились первыми и со-
общили, что все в порядке: лицензия и разрешение на оружие подлинные,
оба документа выданы в феврале 1995 года в УВД того города, где живет
Денисов. Георгий из Шереметьева прорезался, когда было уже почти восемь
вечера.
- Ну что, Жорочка? - с нетерпением спросила Настя.
- Похоже, они все улетели. Тю-тю.
- Точно? Все до единого?
- Точно. Разными рейсами, в разные дни, но улетели все. Во всяком
случае в твоем списке нет ни одной фамилии, которая не попалась бы мне в
списке пассажиров. Имена и годы рождения совпадают.
- Спасибо тебе. Ты меня порадовал.
- Да ну? А я думал, ты огорчишься, что они все свалили. Ну, бывай,
Настасья, подарок мой никому не наливай, я днями сам заскочу, оказия бу-
дет.
Повесив трубку, Настя почувствовала, что напряжение немного отпустило
ее. Пока все укладывается в ту легенду, которую ей выдал Денисов. Част-
ный детектив Тарадин и в самом деле собирается проверять людей, вылетав-
ших в определенный период в Вену. Но нельзя быть такой легковерной. А
вдруг в Вену, как в былые времена на подмосковную дачу, съезжались ка-
кие-то "авторитеты" и воротилы? Вдруг они решили провести сходку-совеща-
ние-разборку-дележку в комфортабельных европейских гостиницах? Надо про-
верить список еще раз. Пусть его окинут опытным взглядом ребята из уп-
равления по борьбе с организованной преступностью. И если не скажут, что
все имена в этом списке им знакомы, тогда все в порядке. Тогда, может
быть, и вправду все дело в женщине, которую любил Денисов и которую уби-
ли в Австрии.