Маринина А. Б.
Настя Каменская
Шестерки умирают первыми

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

Глава седьмая

В воскресенье Платонов проснулся ни свет ни заря с чувством, что он
выспался и отдохнул. Кира поздно вечером уехала к родителям на дачу, по-
обещав вернуться одной из первых электричек, и ночь Дмитрий провел один,
наконец позволив себе хоть немного расслабиться и не играть.
Он принял прохладный душ, тщательно побрился, приготовил себе неза-
мысловатый завтрак и принялся обследовать квартиру, в которой ему предс-
тояло провести Бог весть сколько времени. Первым делом он прошел через
комнату к балкону, чтобы оценить возможность использования его в случае
непредвиденных осложнений. Балкон оказался крохотным, но не захламлен-
ным, в случае необходимости вполне можно будет попытаться перелезть в
соседнюю квартиру, только бы погода не испортилась. Пока солнышко и теп-
ло, есть надежда, что балконная дверь у соседей не будет заперта наглу-
хо.
Комната Киры ему понравилась - просторная, светлая, мебели мало, зато
много свободного места. Платонова приятно удивила рациональность, царя-
щая в жилище скромного библиотекаря. Понятно, что на ее зарплату роскош-
ный гарнитур не купишь, но та мебель, которая здесь стояла, была дешевой
и одновременно выглядела так, как будто ее специально конструировали и
подбирали для этой квартиры. Мебельная обивка и палас в серосиних тонах
хорошо гармонировали друг с другом, но вот обои к ним совершенно не под-
ходили. Дмитрий понял, что обои клеили давно, а мебель покупали уже пос-
ле этого. Что ж, если Кира согласится на ремонт, он поможет ей довести
комнату до ума.
Книг было немного, но это и понятно: работая в библиотеке, имеешь
доступ к любым книгам, нет необходимости их покупать. Поэтому те книги,
которые были у Киры "своими собственными", показались Платонову необы-
чайно важными. Если уж она их купила, чтобы иметь под рукой постоянно,
значит, они открывают путь к пониманию ее характера. Против ожидания,
Платонов не увидел среди них знаменитых белых и желтосиних покет-буков -
любовных романов, которые запоем читают одинокие москвички. На полках
стояли тома "Мирового бестселлера" с романами Сидни Шелдона, Веры Кауи,
Джекки Коллинз, Мэйв Хэран. Было несколько вещей Дина Кунца, что вооб-
ще-то удивило Платонова. Сам он Кунца не читал, знал только, что это
мистика, фантастика и прочая "жуть", но книгами этими зачитывался его
тринадцатилетний сын. Неужели у Киры такой детский вкус? Были среди книг
и детективы, но имена авторов ничего Дмитрию не говорили. Принцип, по
которому Кира подбирала свою домашнюю библиотеку, остался для него нея-
сен. Но главное он выяснил - она не покупает любовные романы, она не за-
циклена на мечтах о неземной любви с прекрасным принцем-миллионером, у
которого обязательно темные волосы и синие глаза, твердый рот и мужест-
венный подбородок. Если приходилось ездить в общественном транспорте,
Дмитрий любил заглядывать через плечо пассажиров в книги, которые они
читали. Женщины с любовными покет-буками попадались ему часто, и он не
переставал удивляться тому, как в этих романах все похоже: мужчина с си-
ними глазами и мужественным подбородком ведет себя жестоко по отношению
к ничего не подозревающей девушке, либо игнорирует ее, либо издевается,
либо еще что-нибудь, из чего можно сделать вывод, что он плохо к ней от-
носится. Потом вдруг оказывается, что он ее безумно любит, она, естест-
венно, его тоже любит, они начинают заниматься любовью, и при этом муж-
чина с синими глазами долго и нудно занимается грудью и сосками своей
партнерши, давая возможность писательнице насладиться детальным описани-
ем этого изысканного занятия страницы на полторы-две. Все это ужасно за-
бавляло Диму Платонова, он даже пытался узнать у Лены, чем так притяги-
вают женщин эти незамысловатые слащавые придумки, но Лена в ответ обдала
его таким холодом и презрением, что он даже оторопел.
- Уж если ты хорошую литературу не читаешь, так хоть не позорься со
своими вопросами, - сказала она, снисходительно взъерошив ему волосы. -
Неужели ты полагаешь, что я читаю эти любовные глупости?
Дмитрий с нежностью подумал о Лене и вдруг поймал себя на мысли, что
не испытывает по отношению к ней ни малейшего чувства вины. Пришел в
среду вечером, переночевал, в четверг утром ушел - и пропал. Не позво-
нил, ни о чем не предупредил, просто пропал, и все, а сегодня уже утро
воскресенья. Алена, наверное, с ума сходит. Интересно, Серега сказал ей,
что он скрывается, или тоже делает вид, что ничего не понимает? Нет, за
Алену у Платонова душа не болит, рядом с ней Серега Русанов, который не
даст ей впасть в отчаяние, в крайнем случае, наврет чего-нибудь. А вот
Валентина... Конечно, это не в первый раз, но она всегда очень волнует-
ся, переживает за него. Ее сейчас трясут насчет этих странных денег от
"Артэкса", а он ничем не может ей помочь, ни советом, ни каким-нибудь
реальным делом, ни просто моральной поддержкой.
Платонов услышал, как в замке повернулся ключ, хлопнула дверь. Верну-
лась Кира.
- Доброе утро! - весело крикнула она из прихожей, стягивая куртку и
кроссовки. - Дима, пора вставать!
Платонов вышел ей навстречу из комнаты выбритый и благоухающий доро-
гой туалетной водой.
- Я давно встал. А ты, наверное, не спала полночи? - заботливо спро-
сил он, вглядываясь в ее усталое и немного побледневшее лицо.
- Точно, - улыбнулась она. - Пока добралась до дачи, было уже начало
второго. Старики перепугались, думали, воры лезут в дом. А в пять часов
я уже вскочила, чтобы успеть на шестичасовую электричку. Да все нор-
мально, Дима, сотри скорбь с чела! Сейчас горячего кофе в себя волью,
потом яичницу сделаю потолще, с молоком и сметаной, потом еще кофе - и я
в порядке на целый день. Честное слово, не сомневайся. Ты мне задания на
сегодня придумал?
- С утра надо позвонить Сергею Русанову, сказать, что номер ячейки
другой. А вечером придется сделать как минимум два звонка: Каменской и
снова Русанову, узнать, получил ли он документы. Кстати, ты надумала
что-нибудь насчет ремонта?
- Сейчас, Дима, десять минут подожди, а? Я после электрички и дачных
колдобин жутко грязная. Приму душ быстренько.
Она скользнула в ванную, а Платонов, испытывая неловкость за достав-
ленные неудобства, принялся варить кофе и делать толстую яичницу с моло-
ком и сметаной. Взбивая в миске яйца и постепенно добавляя туда муку,
молоко и сметану, он то и дело поглядывал на плиту, следя за кофе, и по
привычке прислушивался к звукам, доносящимся из ванной, пытаясь предста-
вить себе, что делает Кира. Вот мягкий "пластмассовый" звук - она снима-
ет свитер, и нашитые на него декоративные бусинки стукнулись о пластмас-
совую заколку, которой Кира забрала густые длинные волосы в высокий пу-
чок. Вот что-то зашуршало, тихонько щелкнула присоска на дверце зер-
кального шкафчика, висящего на стене над ванной. Резкий короткий звук -
расстегнула "молнию" на джинсах. Зашумела вода, первые две-три секунды
звук был ровный, вода беспрепятственно падала на дно ванной, потом ха-
рактер шума изменился: Кира встала под душ. Платонов напряг слух, но не
уловил легкого специфического "сухого" шороха, который бывает, когда во-
да из душа попадает на колпак, которым закрывают волосы. Он мог бы пок-
лясться, что Кира моет голову. И снова он легко представил себе ее длин-
ноногое стройное тело с немного смугловатой кожей, и снова ничего не по-
чувствовал.
Через несколько минут она вышла из ванной в длинном Шелковом халате,
с порозовевшим лицом и блестящими глазами. На голове у нее красовалось
свернутое тюрбаном полотенце, скрывающее мокрые волосы, и Платонов в
очередной раз похвалил себя за хороший слух и наблюдательность.
Воскресенье Насти Каменской началось куда позже. Она была настоящей
совой, засыпала очень поздно, зато ранний подъем давался ей с трудом, и,
если представлялась возможность, спала часов до десяти.
К одиннадцати утра она поговорила по телефону с Лесниковым и Коротко-
вым, рассказала им о вчерашнем звонке и попросила раздобыть два списка:
людей, проживающих на улице Володарского, и людей, вылетевших в среду,
29 марта, вечером в США. К часу дня оба списка лежали перед ней, и Лешка
выразил готовность помочь "на подсобных работах". К пяти часам вечера
был установлен гражданин Ловинюков, проживающий на улице Володарского и
вылетевший 29 марта вечерним рейсом в Вашингтон. К семи часам стало из-
вестно, что гражданин Ловинюков должен вернуться в Москву 2 апреля, то
есть прямо сегодня, рейсом, прибывающим в половине десятого вечера.
Игорь Лесников отправился в Шереметьево, получив от Насти просьбу позво-
нить сразу же, как только разговор с Ловинюковым даст какую-нибудь яс-
ность.
Григорий Иванович Ловинюков оказался подвижным седым человеком не-
большого роста в массивных очках с толстыми стеклами. Он очень устал от
многочасового перелета, хотел скорее оказаться дома, и перспектива бесе-
ды с работником милиции его совсем не радовала. Правда, высокий красивый
сыщик предложил отвезти Григория Ивановича домой, и Ловинюков смягчился.
- Так что у вас за дело ко мне? - добродушно спросил он, усаживаясь в
роскошный "BMW" Лесникова.
- Григорий Иванович, у вас есть родственник по фамилии Агаев?
- Есть. Мой троюродный брат Павел Агаев и все его семейство. Они жи-
вут на Урале. А в чем дело?
- Значит, Вячеслав Агаев приходится вам...
- Ну да, племянником, - подхватил Ловинюков. - Троюродным племянни-
ком. Между прочим, он тоже в милиции работает, как и вы. Погодите, -
вдруг спохватился он, - со Славой что-то случилось? Ну отвечайте же, что
с ним?
- Когда вы его видели в последний раз? - уклонился от ответа Лесни-
ков.
- В среду, прямо перед отлетом. Мы с ним чуть не разминулись, я уже в
прихожей стоял, одевался. Он был в Москве в командировке и должен был
зайти ко мне за лекарством для своей дочки, я ему из Швейцарии привез.
- И что было дальше, после того как он пришел?
- Да практически ничего и не было. У меня времени в обрез, у подъезда
машина ждет. Обнялись, расцеловались, я ему быстренько лекарство отдал,
и мы вместе вышли на улицу. Я предложил подвезти его, но он отказался,
сказал, что ему в другую сторону и вообще он хочет погулять, пройтись
пешком. Я сел в машину. Славка мне рукой помахал, вот и все. Да говорите
толком, что случилось-то?
Ловинюков начал нервничать, но Игорь упрямо молчал.
- Что-нибудь плохое? - робко спросил Григорий Иванович. - Скажите же
мне, наконец, не мучайте.
- Плохое, Григорий Иванович. Со Славой беда случилась...
Григорий Иванович подавленно молчал, осмысливая услышанное и пытаясь
с ним примириться. Игорь молча вел машину в сторону Таганки, прикидывая,
в состоянии ли его пассажир продолжать разговор, или бесполезно пытаться
получить от него толковые показания.
- Вы хотите еще о чем-то спросить? - вдруг прервал молчание Ловиню-
ков, словно прочитав мысли Игоря.
- Григорий Иванович, Славу убили в течение пяти-десяти минут после
того, как вы расстались. Он даже не успел дойти до конца улицы, на кото-
рой вы живете. Постарайтесь вспомнить все, до единого слова, что он вам
сказал за те несколько минут, что вы пробыли вместе.
- Но мы в основном о семье разговаривали, о его дочке, о моем сыне,
который сейчас живет в Штатах. Всего несколько минут... Ничего такого он
не говорил.
- Какими словами он сказал вам, что ему ехать в другую сторону и во-
обще он хочет погулять?
- Какими словами? Я не помню... Кажется, я сказал, если тебе в сторо-
ну Ленинградского проспекта, садись, я тебя подброшу. А он ответил, мол,
спасибо, ему в другую сторону, и потом он хочет пройтись пешком, ему на-
до кое-что обдумать.
- Именно так? Кое-что обдумать?
- Да, именно так.
- А Слава не говорил, что у него, например, назначена встреча где-то
здесь неподалеку?
- Нет, ничего такого он не говорил.
- Григорий Иванович, припомните, пожалуйста, кого вы видели на улице,
когда вышли из подъезда вместе с Агаевым и садились в машину?
- Но я не смотрел по сторонам... Нет, я не помню.
- Вас ждала машина?
- Да, служебная.
- Вы знаете водителя?
- Конечно. Это наш водитель Стае Шурыгин.
- У вас есть его телефон или адрес?
- Да, я вам сейчас напишу. А зачем он вам?
- Он мог видеть кого-нибудь, пока стоял на улице возле вашего дома.
- Боже мой, Боже мой, Славик... Горе-то какое... - вздохнул Ловиню-
ков.
У Стаса Шурыгина в квартире оказалось множество гостей, он устраивал
небольшой сабантуйчик. Едва переступив порог, Игорь Лесников наткнулся
на полуголую и совершенно пьяную девицу, похоже, даже не достигшую со-
вершеннолетия.
- Эй, киска, позови-ка мне Стаса, - обратился к ней Игорь.
- А ты кто? - тупо удивилась девица. - Я тебя знаю?
- Конечно, - уверенно ответил Лесников. - Мы с тобой сто раз виде-
лись, а ты меня каждый раз не узнаешь. Так где Стае-то?
- Он пошел встречать кого-то. Сейчас вернется. Выпить хочешь?
- Нет, детка, я уже выпил сегодня, мне пока хватит. Пойду подожду
Стаса.
Игорь тихонько вышел из квартиры, дверь которой, как ему показалось,
вообще никогда не запиралась, и примостился на широком подоконнике на
лестнице между этажами. Минут через пятнадцать хлопнула дверь подъезда,
послышались громкие голоса и шаги. Увидев двух мужчин и девушку, подни-
мающихся по лестнице, Игорь встал. Девушка и один из мужчин не обратили
на него ни малейшего внимания, другой пристально посмотрел и чуть замед-
лил шаг. Нормальная реакция человека, знающего всех жильцов своего
подъезда и сразу определяющего незнакомое лицо.
- Стае? - полувопросительно произнес Лесников, когда мужчина порав-
нялся с ним.
Тот молча кивнул, выжидающе глядя на чужака, поджидавшего его на
лестнице.
- Разговор на пять минут. Можешь?
- Обязательно здесь? - недовольно спросил Шурыгин.
- Можно и в квартире, но там шумно. Здесь быстрее получится.
- Пойдем в квартиру, - упрямо сказал Стае, и Игорь понял, что тот бо-
ится. Ничего удивительного, когда работаешь в фирме и рядом крутятся
большие деньги. Никогда не знаешь, где тебя подстерегает неприятность.
Они вошли в квартиру, и прихожая сразу же заполнилась веселыми
хмельными молодыми парнями и девицами, выскочившими, чтобы поприветство-
вать вновь пришедших гостей. Стае молча тронул Игоря за локоть и кивнул
в сторону ванной. Они бочком проскользнули за угол и закрылись в прос-
торной ванной комнате, совмещенной с туалетом. Хозяин опустил на унитаз
крышку в темно-голубом мохнатом чехле и сделал приглашающий жест рукой,
мол, садитесь. Сам отошел подальше, насколько позволял размер ванной,
оставшись стоять.
- Я из уголовного розыска, - представился Игорь, доставая удостовере-
ние. - Чтобы ты зря не нервничал, я сразу скажу, чего мне надо. В минув-
шую среду, 29 марта, ты отвозил Григория Ивановича Ловинюкова в аэро-
порт, верно?
- Было такое, - согласно кивнул Шурыгин, заметно успокоившись.
- К которому часу ты должен был подъехать на Володарского?
- К без четверти восемь. В девять вечера мы должны были быть уже в
Шереметьеве.
- И во сколько ты подъехал?
- Где-то без двадцати, может, без двадцати трех минут восемь. Я пом-
ню, когда подъехал, на часы посмотрел и подумал, что опять приехал на
пять минут раньше, значит, маршрут еще плохо знаю, время точно рассчи-
тать не могу.
- Ловинюков вовремя вышел?
- Задержался немного.
- На сколько, припомни поточнее.
- Минут на десять.
- Значит, ты простоял возле его дома пятнадцать минут?
- Ну... плюс-минус пол-потолок...
- И чем ты занимался эти пятнадцать минут? Спал? Читал?
- Ничем, - Стае пожал плечами. - Думал.
- По сторонам глядел?
- Это обязательно. У нас в фирме так принято, что каждый водитель от-
вечает за личную безопасность своего пассажира. Если бы, не дай Бог, с
Гришей во время посадки в машину чтонибудь случилось, спрос был бы с ме-
ня.
Стае вытащил сигареты, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся.
- Курите, если хотите, - предложил он, разгоняя дым рукой.
- Спасибо, я не курю.
В дверь дернулись, потом начали стучать.
- Занято, - громко крикнул Шурыгин.
- Стае, Алка сейчас описается, давай быстрее, - послышался за дверью
женский хохот.
- Припомни, Стае, все, что видел за эти пятнадцать минут. Даже если
тебе кажется, что это ерунда и мелочь, все равно рассказывай.
- Да я не помню ничего... - растерялся Стае. - Я смотрел только нас-
чет подозрительных личностей, от кого можно нападения ожидать, а так...
- Ну, давай начнем с подозрительных, - согласился Игорь. - Кого ви-
дел?
- Машина подъехала, белые "жигули" шестая модель. Я напрягся немного,
потому что в машине два человека было. Но один вышел и зашел в подъезд,
где Гриша живет, а водитель развернулся и уехал.
- Номер машины не помнишь?
- Нет, не посмотрел. Если бы водитель ждать остался, тогда было бы
подозрительно, тогда я бы и номер запомнил. А раз машина ушла, значит,
это не по моей части.
- Хорошо. Еще что видел?
- Еще девушки красивые шли, числом до трех штук, - усмехнулся Шуры-
гин. - Это я всегда вижу, даже если сплю.
- Стае, я ценю твой юмор, - холодно сказал Игорь, - но сегодня воск-
ресенье, я с утра на ногах, я устал и хочу есть, а дома у меня любимая
жена и двухлетний ребенок. Давай не будем отвлекаться, а?
Шурыгин слегка обиделся, но виду не подал.
- Еще мужик был с темно-бордовым "дипломатом". Он мне совсем в глаза
не бросился, ничего подозрительного в нем не было, но он остановился
прямо перед капотом, поэтому я и увидел.
- Что ты увидел?
- Ну, что "дипломат" темно-бордовый. Как у бабы.
- Ты сказал, что он остановился. Зачем?
- Искал что-то в "дипломате". Знаете, мужики обычно колено приподни-
мают, на бедро "дипломат" кладут и роются, а этот стоял ровно, замки
открыл, одной рукой за ручку держит, другой дно придерживает, как будто
не взять что-то хочет, а просто убедиться, что оно там, на месте лежит.
- Лицо не запомнил? - с надеждой спросил Лесников.
- Нет, лица видно не было. Время восемь вечера почти, смеркалось уже,
а у меня фары включены. Мужик-то этот прямо в луч попал руками и портфе-
лем, а голова выше была. Не разглядел.
- Ну хоть какой он был? Высокий? Маленький? Толстый? Худой?
- Нормальный он был, - Стае неопределенно пожал плечами. - Средний.
Как все.
- Еще что-нибудь видел?
- Потом Гриша из дома вышел вместе с тем парнем, который на "жигулях"
приехал. Они обнялись, попрощались, Гриша в машину сел, парень ему рукой
помахал, и мы поехали. Вот и все, больше ничего не было.
- Ловинюков не говорил тебе, кто был этот парень?
- Сказал, что родственник его, с Урала откуда-то. У него дочка чем-то
серьезно болеет, Гриша ему лекарства достает. Может, скажете, что в кон-
це концов случилось? А то я как макака на ваши вопросы отвечаю и не
знаю, может, я этим себе смертный приговор подписываю.
- Того парня, который приезжал к Григорию Ивановичу, нашли через пят-
надцать минут убитым. Прямо там же, на улице Володарского.
- Да вы что?! - ахнул Стае, опускаясь на край ванны. - Как же так?
Кто его?
- Вот я и пытаюсь выяснить кто. Потому и спрашиваю, может, ты видел
что-то важное. Еще раз подумай как следует. Меня интересуют два челове-
ка: водитель "жигулей", на которых приехал родственник Ловинюкова, и
мужчина с бордовым "дипломатом". Это не мог быть один и тот же человек?
- Да как же? - неподдельно удивился Стае. - Водитель же уехал.
- Откуда ты знаешь? - быстро спросил Игорь.
- Но я же видел, как он уехал.
- Ничего подобного. Ты видел, как он тронулся, проехал по улице до
поворота и свернул за угол. Все. Больше ты ничего не видел. Ведь так?
- Верно, - покачал головой Стае. - Вас на козе не объедешь.
- Поэтому я вполне допускаю, что он мог свернуть за угол, остановить
машину, выйти и вернуться на Володарского, к подъезду, где живет Ловиню-
ков. Вот я и спрашиваю, мог ли это быть один и тот же человек?
- Не знаю, врать не буду, - неуверенно ответил Шурыгин. - Я ни того,
ни другого не разглядел. Наверное, мог.
- Ладно, Стае, - вздохнул Лесников, поднимаясь, - поздно уже, закон-
чим на сегодня. Вот тебе мой телефон, если еще что-то вспомнишь, позвони
обязательно. Хорошо? На тебя вся надежда.
Они вышли из ванной. Тут же им навстречу пулей вылетела хорошенькая
молодая женщина и, отпихнув Стаса, громыхнула задвижкой на двери сануз-
ла.
- Ура! Алка дотерпела! - раздался откуда-то из комнаты пьяный смех.
- А кто в ванной-то запирался?
- Стае с каким-то мужиком.
- Не свисти, - авторитетно заявил чей-то голос. - Стае нормальный,
сто раз проверено.
- Да ладно, проверялыцица нашлась, - насмешливо произнес какой-то
мужчина. - Тебя за ушком поцелуешь - и ты уже готова...
Шурыгин недовольно дернул плечом и покосился в сторону комнаты, отку-
да доносились голоса, обсуждающие его мужские достоинства.
- Что, испортил я тебе репутацию? - насмешливо спросил Лесников. - Ну
извини.
- Ничего, не смертельно. Послушайте... - Он запнулся.
- Да?
- Вы сказали, с утра на ногах и есть хотите...
- Спасибо, Стае, я ценю твое гостеприимство, но мне домой надо бе-
жать. Уже двенадцать, а мне вставать в семь, завтра на работу.
- Ну хоть бутерброд, а? Я вам с собой заверну, в машине съедите. Ми-
нутное дело. - Он скрылся на кухне.
Лесникову стало неловко, и он решил быстренько исчезнуть, но не успел
он спуститься и на два пролета, как в квартире Шурыгина открылась дверь
и послышались торопливые шаги.
- Куда же вы? - укоризненно произнес Стае, протягивая Игорю заверну-
тый в фольгу пакет. - Я же сказал, минутное дело, а вы убежали. Или ми-
лиция с шоферского стола еду не берет?
Лесников твердо помнил все сыщицкие заповеди, одна из которых гласи-
ла: со свидетелями ссориться нельзя, свидетель должен тебя любить и хо-
теть тебе помочь, только тогда из работы с ним выйдет толк. Человек, ко-
торый не хочет помогать, не захочет и вспоминать, а тот, кто не хочет
вспоминать, тот и имя свое забыть может.
- Спасибо, Стае, - сказал Игорь как можно теплее, беря протянутый па-
кет, разворачивая его и тут же с аппетитом вонзая зубы в сочное мясо. -
Жрать хочется - сил нет. Прости, что ушел, затруднять тебя не хотел.
Вкусно-то как!
Шурыгин смягчился.
- Я позвоню если что.
- Звони обязательно. Счастливо.
Игорь Лесников вышел из гостеприимного дома Стаса Шурыгина, сел в
свою сверкающую машину и поехал искать телефон-автомат, чтобы позвонить
Насте. Она небось тоже не спит, волнуется, ждет от него сообщений.
Вот и еще один день прошел, не принеся облегчения. Платонов делал все
по плану и понимал, что результат даст о себе знать еще не скоро, но
ждать становилось все труднее и труднее.
Утром Кира снова ездила в центр и звонила Сереже Русанову, чтобы ска-
зать, что нужно не забыть три раза по тридцать плюс десять. Судя по ре-
акции, Серега сразу понял, в чем дело, лишних вопросов не задавал и ни-
чего не переспрашивал. Потом Кира вернулась домой, они вместе пообедали
и составили список материалов, которые Кире нужно будет купить, если она
все-таки решится на ремонт. Вечером она снова поехала звонить. Сначала
Русанову, чтобы узнать, получил ли он документы, потом Каменской. Ничего
неожиданного не произошло, Серега просил передать, что документы все по-
лучил, спасибо, а Каменская сказала, что первоначальный этап проверки
пока подтверждает слова Платонова, но проверка еще не окончена и, если
Кире интересно, каков будет результат, пусть звонит завтра в любое вре-
мя.
Кира казалась озабоченной, словно какая-то мысль не давала ей покоя.
- Тебя что-то тревожит? - осторожно поинтересовался Платонов.
- Да, - призналась она. - Что-то сегодня произошло, я сама не могу
понять, что именно, но меня это беспокоит. Какое-то чувство неловкости,
но не могу сообразить, откуда оно.
- Может, тебе показалось, что за тобой кто-то следит? - предположил
Дмитрий, моля Бога, чтобы это не оказалось правдой.
- Может, - согласилась она. - Я же говорю, я не могу понять, что меня
беспокоит, но что-то определенно не так.
- Это с непривычки, - успокоил ее Платонов. - Когда я только начинал
работать в милиции, мне первое время тоже казалось, что что-то не так,
что я где-то ошибся, чего-то недопонял или не так сделал. Нормальная ре-
акция на новый вид деятельности.
- Не обманываешь?
- Честное слово. Так что не переживай и не нервничай.
Кира заметно успокоилась. Сейчас она сидела на кухне и, высыпав на
стол килограммовый пакет гречневой крупы, методично извлекала из нее
разные соринки и черные зернышки. Дмитрий в комнате смотрел телевизор,
развалясь в удобном низком мягком кресле. Когда на экране замелькали
титры знаменитой кинокомедии, завоевавшей несколько "Оскаров", Платонов
крикнул:
- Кира! Бросай гречку, хороший фильм начинается!
Прошло минут десять, но она так и не пришла.
- Кира! Ты меня слышишь? - снова крикнул Платонов.
- Слышу, - откликнулась она.
- Ты чего не идешь фильм смотреть? Не хочешь?
- Приду, не беспокойся.
Платонову это не понравилось. Он рывком вытащил себя из кресла и
быстро прошел на кухню.
- Ты что? - тихо спросил он, глядя на опущенную голову Киры и на ее
быстро мелькающие длинные худые пальцы. - Я тебя чем-то обидел?
- Нет, что ты, - ответила она ровным голосом, не поднимая головы.
- Тогда в чем дело? Ты же сама сказала, что хочешь посмотреть этот
фильм. Ты не хочешь находиться со мной в одной комнате? Я тебя раздра-
жаю?
Кира наконец подняла голову и с улыбкой посмотрела прямо ему в глаза.
- Дима, ты не обращай внимания, у меня дурацкая привычка никогда не
бросать начатое дело, не закончив его. Это сказывается даже в мелочах, в
ерунде. Я знаю, многим это кажется смешным и глупым, но я - такая. Ну не
могу я бросить эту чертову гречку, если уж начала. Ведь буду ее тихо не-
навидеть, проклинать, но если я сейчас все брошу и пойду смотреть кино
по телевизору, то мне и кино в радость не будет, я буду ерзать как на
иголках и все время думать о невыбранной крупе. Честное слово, к тебе
это никакого отношения не имеет.
- Не врешь? - подозрительно спросил Дмитрий.
- Не вру, - она обезоруживающе улыбнулась. - Иди смотри фильм, потом
расскажешь.
- Хочешь, я с тобой посижу на кухне? - предложил он.
- Зачем? - неподдельно изумилась Кира.
- В знак солидарности, - пошутил Дима, - чтобы тебе не было скучно.
- Мне никогда не бывает скучно, - очень серьезно ответила она, снова
опуская голову и возвращаясь к прерванному занятию. - Лучше ты иди в
комнату, смотри комедию, хоть удовольствие получишь. А от разговора со
мной радости мало. Я, когда делаю что-нибудь монотонное, погружаюсь в
себя настолько, что отвечаю невпопад и вообще плохо слушаю, что мне го-
ворят и о чем спрашивают.
Когда пришло время ложиться спать, Платонов снова начал нервничать,
но все прошло так же, как и в первую ночь. Кира постелила ему в кухне на
раскладушке, пожелала спокойной ночи и ушла к себе. Глаза ее при этом
оставались спокойными и матовыми, пугающий Дмитрия непонятный огонь в
них не горел. Видно, она и впрямь не выспалась на даче, потому что перед
сном не читала. Щелчок выключаемого бра раздался сразу после того, как
Платонов услышал мягкий вздох диванных пружин под тяжестью тела.
Виталий Васильевич Сайнес разложил перед собой копии документов, ос-
тавленных вчера в камере хранения Киевского вокзала. Ну и резв этот Пла-
тонов! Надо же, раздобыл-таки все акты, накладные, счета, экспертизы.
Вот змей! Ну ничего, недолго ему гулять на свободе. Взятка в двести
пятьдесят тысяч долларов да плюс убийство работника милиции не хрен со-
бачий. Сдохнешь, пока оправдываться будешь.
Итак, что же мы имеем в итоге? Платонов живет у какой-то красотки,
адрес ее есть, завтра утром будет и имя. Это пускай, пока он сидит там
взаперти, он не опасен. У Платонова есть документы по золотосодержащим
отходам, которые совершенно недвусмысленно ведут к фирме "Вариант". Вот
это уже плохо. "Варианту" придется исчезнуть, как до этого исчез "Ар-
тэкс", все документы уничтожить и начать новую жизнь. Механизм отлажен-
ный, все должно быть нормально.
Но с Платоновым надо что-то решать. Уж больно настырный, путается под
ногами, мешает работать. А теперь еще девка эта ему помогает, судя по
всему, он ей все рассказал, во все детали посвятил. Платонов - зубр, он
может сделать гадость, но не глупость. А девка-то? По всему видно, не из
милицейских, в камере хранения так прокололась - ни один профессионал
так не попался бы. И потом до самого дома хвост дотащила, не заметила.
Нет, не милицейская она, а значит, еще более опасна, потому как правил
игры не понимает и может глупость сделать. Платонов и его помощник Агаев
твердо знали: пока всех уличающих документов, всех до единого, на руках
нет, сиди и молчи в тряпочку, все равно доказать ничего не сможешь, а
кому пустой шум нужен, если вина не доказана? Это тебе не застойные вре-
мена, когда то ли он украл, то ли у него украли, но что-то такое было, и
прощай репутация. Сегодня пока суд свой приговор не вынес, ты считаешься
честным человеком и спокойно продолжаешь свою деятельность, вплоть до
политической. А некоторых так и вообще в Думу избирают, пока они в Ле-
фортове под следствием находятся, вон как. Так что пока у сыскарей всего
комплекта доказательств на руках нет, можно спокойно работать, деньги из
страны выкачивать и на Запад перегонять. И сыскари это понимают, и про-
тивники их по игре понимают. А как только какой-нибудь дилетант начинает
права качать и во весь голос орать про махинации, хрупкое равновесие на-
рушается, и иногда доходит и до того, что дилетанта приходится убирать.
Вот тут уже начинаются сложности: кто убил, да почему убил...
Виталий Васильевич еще раз просмотрел документы и принял решение по-
дождать несколько дней. Если волна не уляжется, придется решать вопрос с
Платоновым и его девкой самым радикальным образом.