Маринина А. Б.
Настя Каменская
Светлый лик смерти

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

Глава 11

На место обнаружения тела Ларисы Томчак выехали в том же составе:
следователь Ольшанский, эксперт-криминалист Олег Зубов, судебно-меди-
цинский эксперт Гурген Арташесович Айрумян. Из представителей уголовного
розыска - двое оперативников из округа, от Петровки - Каменская и Корот-
ков. Конечно, в нормальной жизни так не бывает, и если по одному и тому
же уголовному делу появляется уже третье мертвое тело, то, как правило,
эксперты, медики и следователи на место происшествия выезжают разные.
Кто под рукой есть свободный, тот и едет. Но сегодня Константин Михайло-
вич Ольшанский проявил чудеса настойчивости и оборотистости и, услышав
про труп женщины с документами на имя Ларисы Михайловны Томчак, сделал
все возможное и невозможное, чтобы собрать бригаду.
- Мне надоели эти брачно-любовные тела без признаков жизни! - орал он
в телефонную трубку. - Если мы будем на каждый эпизод в рамках одного и
того же дела посылать разных людей, то никогда ничего путного не сдела-
ем! Вы что, хотите, чтобы этот сумасшедший пол-Москвы угробил?
Тут Ольшанский, конечно, передергивал. У него не было ни малейших ос-
нований считать, что смерти Людмилы Широковой, Любови Сергиенко и Ларисы
Томчак - дело рук кровавого маньяка. Первое убийство и последовавшее за
ним самоубийство были понятными и логичными по своим мотивам, другое де-
ло, что сам механизм убийства Широковой оставался пока неясным, но
маньяк-то тут при чем? Что же касается Ларисы Томчак, то версии строить
рано, пока место происшествия и сам труп не осмотрены. Возможно, никакой
связи с предыдущими смертями вовсе и нет.
Константин Михайлович обладал недюжинной следственной интуицией, ко-
торая являлась плодом многолетней работы, и иногда совершал действия,
целесообразность которых не смог бы доказать никому, даже самому себе.
Просто он так чувствовал. Но бывало такое не часто. В большинстве случа-
ев Ольшанский являл собой яркий пример приверженности здравому смыслу,
логике и последовательности рассуждений. С точки зрения логики и здраво-
го смысла никаким маньяком в деле Широковой - Сергиенко и не пахло. Одна
девушка некрасиво обошлась со второй девушкой, нагрела ее в смысле де-
нег, а потом и соблазнила любовника. Вторая девушка, поплакав, пошла к
колдуну-магу и попыталась наслать порчу на первую. Потом, когда первую
девушку, знаменитую своей страстью к сексуальным забавам и неразборчи-
востью в контактах, кто-то убил, еще немного поплакала, поняла, что пос-
тупила неправильно, желая смерти ближнему, и покончила с собой. Ну и где
тут место для маньяка, скажите пожалуйста? Ему при таком раскладе и
вклиниться-то негде. Но тем не менее, разговаривая с разными начальника-
ми, Ольшанский делал упор именно на маньяка, потому что твердо знал: под
бытовое убийство, совершенное из мести или ревности, требуемых людей не
дадут, будут подсовывать кого попало. А под маньяка дадут. Следователю
очень хотелось развязаться с этим делом побыстрее, потому что было ему
неуютно. Дербышев сидит в камере, сегодня вечером его надо выпускать.
Если даже допустить, что Широкову убил именно он, стало быть, смерть Ла-
рисы Томчак ко всему этому отношения не имеет. Не мог Дербышев ее убить,
сидючи в изоляторе. А если оба убийства связаны, то, стало быть, Виктор
Александрович к ним не причастен. Или причастен? А тут еще звонки эти от
трех или четырех депутатов Госдумы. "Мы готовы поручиться за Виктора
Александровича... Это честнейший человек... Что вы себе позволяете...
Это произвол чистой воды... Вы за это ответите..." И так далее. Не то
чтобы Ольшанский побаивался представителей власти, он уже давно перестал
бояться кого бы то ни было, потому что хорошо представлял себе кадровую
ситуацию в правоохранительных органах. Для того чтобы следователя выгна-
ли с работы, нужно, чтобы он совершил уголовное преступление. Вот так,
не меньше. За все остальное его никто и пальцем не тронет. Работать-то
некому, людей не хватает. А что до выговоров и взбучек, то по нынешним
временам они тоже большой опасности не представляют. Это раньше, в бла-
гословенные времена застоя, можно было при наличии трех выговоров выле-
теть из очереди на квартиру или на машину или схлопотать понижение в
должности. Теперь людей интересуют в основном деньги, а почести - уже во
вторую очередь, посему и понижение в должности мало кого испугает: раз-
ница в окладах столь незначительна, что и говорить не о чем. На разницу
в зарплате старшего следователя и просто следователя можно купить бутыл-
ку хорошего джина. Очередь на квартиру давно превратилась в фикцию, го-
сударственное строительство сунуло голову под крыло и сделало вид, что
его никогда не было. Очередь на машину потеряла смысл: машин сейчас в
автосалонах навалом, иди и покупай любую, хоть "запорожец", хоть "крайс-
лер". Так что неприятностей по службе Ольшанский не больно-то боялся, он
был человеком закаленным. А вот само дело его отчего-то смущало. Что-то
в нем было... Даже словами не опишешь. И чувствовал себя Константин Ми-
хайлович неуютно и тревожно. Может быть, и впрямь ему маньяк здесь почу-
дился?
Тело Ларисы Томчак было обнаружено в проходе под аркой неподалеку от
места, где она жила, буквально метрах в ста от дома. Никаких признаков
насилия поверхностным осмотром обнаружено не было. Такое впечатление,
что женщина шла себе куда-то, внезапно почувствовала недомогание и сла-
бость и прилегла. Арка была сквозная, по ней ходили люди и ездили маши-
ны. Обнаружил мертвую женщину человек, который без четверти пять утра
вышел из дому, чтобы успеть на электричку, отправлявшуюся в пять часов
сорок две минуты с Павелецкого вокзала. Разумеется, чья-то смерть и чей-
то труп - это не повод, чтобы отменять запланированные поездки. Во вся-
ком случае, в наше время. Быстренько позвонив в службу "02" и сообщив о
трупе, жизнерадостный мужчина продолжил путь на вокзал. Метро еще не ра-
ботало, и часть пути ему предстояло пройти пешком. Без пяти пять служба
"02" приняла сообщение о женщине, которая почему-то лежит под аркой и не
шевелится. Ночь была тяжелая, в нескольких местах одновременно происхо-
дили "стрелки", закончившиеся не полюбовным соглашением, а кровавыми
разборками, и сразу же послать опергруппу к месту, где лежит и почему-то
не двигается какая-то женщина, возможности не оказалось. Правда, сообще-
ние было передано в службу "03", и примерно через час по указанному ад-
ресу приехала "скорая". Врач констатировал смерть и благополучно отбыл.
А что еще он должен был сделать? Если на улице лежит труп и никто не
знает, как он тут появился, трогать его нельзя, за это можно от милицио-
неров по рогам получить. Стоять и охранять? Интересно вы рассуждаете.
Люди вон часами "неотложку" дождаться не могут, а я тут должен ваши тру-
пы стеречь. Нет уж, дорогие мои, давайте-ка сами. Одним словом, когда
появились свободные машины, бензин у всех был на исходе. Пока решали
вопросы с транспортом и горючим, на Петровку явился Юра Коротков, кото-
рый в связи с тяжелой внутрисемейной обстановкой старался уйти из дома
как можно раньше и на работе бывал обычно уже в восьмом часу утра. Зайдя
в дежурную часть ГУВД, чтобы поприветствовать своего приятеля Васю Куди-
на, в минувшие сутки взявшего город под отеческое крыло, жесткий конт-
роль и неусыпную опеку, Юра, как обычно, сунул нос в сводку. Сообщение о
трупе женщины было одним из последних. Рядом другой рукой было приписа-
но: "По сообщению врача "Скорой помощи" Дюкова В.К., у женщины в сумке
документы на имя Томчак Ларисы Михайловны, проживает: улица..." Этого
оказалось достаточным, чтобы майор Коротков, перепрыгивая через три сту-
пени, влетел на пятый этаж и кинулся звонить Ольшанскому домой. После
чего следователь, отправив Юру немедленно к месту обнаружения трупа,
включился в процесс собирания бригады в нужном ему составе. Когда Корот-
кое прибыл на место, то, что открылось его взору, его не порадовало. Из
дежурной части ГУВД сообщение было передано на территорию, и сотрудники
из окружного управления, конечно, приехали, но тоже совсем недавно. К
тому времени народ уже интенсивно сновал через арку туда и обратно, все
было затоптано, а вокруг тела стояла плотная толпа любопытствующих.
Правда, сразу же удалось выяснить, что около полуночи тела здесь еще не
было, это совершенно точно, вон Верка со своим кобелем каждый вечер гу-
ляет чуть не до часу ночи, кобель-то здоровенный, злой, его не то что
детишки, а и взрослые боятся, вот она и гуляет, когда на дворе уж нет
никого, и вчера гуляла, так она никого тут не видала. Нашлись и другие
жильцы, которые или поздно возвращались, или гуляли с собаками, и по их
словам выходило, что по крайней мере до половины первого ночи тела здесь
не было. Стало быть, оно появилось где-то между часом ночи и половиной
пятого утра.
Судебно-медицинский эксперт Айрумян первым делом определил давность
наступления смерти. Получалось, что Томчак умерла задолго до того, как
была привезена сюда и выброшена под аркой. Смерть наступила, по прикид-
кам эксперта, около одиннадцати часов назад, то есть примерно в десять
вечера. Айрумян еще не закончил осматривать тело, поэтому все остальные
пока томились в неведении о причинах, смерти.
- Смотри, - шепнула Настя Короткову, дергая его за рукав и отводя в
сторонку, - как все похоже на убийство Широковой. Нарядно одетая женщина
обнаружена мертвой. Обе жертвы знают друг друга и имеют массу общих зна-
комых.
- Ты не совсем права, мать, - покачал головой Коротков. - Я вчера
поздно приехал и не стал тебе звонить, но все не так уж гладко.
- Что-то нашел?
- Что-то. Именно что-то. То есть совсем непонятно что. Короче, Ася,
высокопоставленные лошадники и прислуживающие им сотрудники клуба при-
помнили, что видели в конце лета странного молодого человека, который
фотографировал на территории клуба. Он представился фотографом нового
журнала, который рассчитан на "новых русских" и их скучающих от домашне-
го сидения жен. Журнал якобы настолько новый, что еще ни один номер не
вышел, поэтому ничего удивительного, что его никто не читал и вообще в
глаза не видел. Разумеется, никто не узрел ничего плохого в том, чтобы
дать парню возможность сделать несколько фотографий с пейзажами, ло-
шадьми, наездниками, тренерами, денниками и оздоровительным центром.
Поскольку фотографа видели многие, то нашлись и такие, кто запомнил наз-
вание журнала, от которого он якобы работал. Я потратил день на поиски,
но теперь могу сказать тебе точно: такого журнала нет и никто о нем ни-
когда не слышал. Даже о проектах разговора не было.
- Ясно. А почему ты сказал, что молодой человек был странный?
- Это не я сказал, это сотрудники клуба так его оценили. Чего-то он
им не показался.
- В каком смысле?
- Асенька, они сами не могли мне членораздельно объяснить, что в нем
странного. Только один или два человека отметили, что он производил впе-
чатление гомика. Здоровенный такой, мускулистый, а что-то женственное в
нем. Я, конечно, вцепился в них мертвой хваткой. Оказалось, им одежда
его не понравилась. Брюки, дескать, слишком обтягивающие, а рубаха слиш-
ком нежная и вся в складочку, как в кино или в балете. Волосы длинные,
но так сейчас многие ходят. Так что если фотографию Дербышева делал
действительно этот тип, то нам нужно искать связь между Дербышевым, Ши-
роковой и Томчак. Где-то они все пересеклись. Но где?
- Будем искать, - вздохнула Настя. - Теперь, по крайней мере, понят-
но, куда дальше двигаться. У меня, между прочим, есть еще один вариант.
Я последние дни тоже без дела не сидела и узнала одну любопытную деталь.
У Стрельникова есть, как тебе известно, сынок Саша. Так вот этот Саша
страсть как не хотел бы, чтобы его папа развелся и женился во второй
раз. Саша у нас игрок, причем абсолютно безмозглый. Его интеллекта хва-
тает только на то, чтобы тянуть из матери деньги, которые им регулярно
дает Стрельников. Не будет Стрельников официально мужем Аллы Сергеевны,
не будет и денежек. Так что убрать опасную для него Милочку Широкову сы-
нок Сашенька вполне мог, мотив есть. Другой вопрос, почему убита Томчак.
Кстати, пока непонятно, убита она или просто умерла от сердечного прис-
тупа...
Она не успела договорить, когда до них донесся голос эксперта Зубова:
- Эй, але! Настасья, иди-ка сюда.
Стоя на коленях на подстеленной газетке, Зубов вертел в руках ма-
ленькую серебряную фигурку.
- На, полюбуйся. - Он протянул фигурку Короткову.
- Что это?
- Нашел в кармане юбки. Да ты не ангелочка разглядывай, ты на надпись
посмотри на обратной стороне.
Настя вырвала серебряного Купидона из рук Короткова и впилась глазами
в тонкие изящные буквы: "Миле от Володи с любовью".
- Вот это номер, - пробормотала она. - Как эта подвеска попала к Ла-
рисе?
- Одно из двух, - пожал плечами Юра. - Или Лариса Михайловна
собственноручно задушила несчастную Широкову и по каким-то причинам заб-
рала подвеску себе...
- Или их обеих убил один и тот же человек, - подхватила Настя. - И
каким-то образом незадолго до смерти Лариса нашла фигурку и спрятала ее
в карман. Но что могло ее привести к убийце? Откуда они знакомы?
- Что в лоб, что по лбу, - удрученно констатировал Коротков. - Все
равно ничего не получается. Только одно точно установлено: Ларису убил
не Дербышев.
К ним подошел Ольшанский и протянул связку ключей, извлеченных из су-
мочки Ларисы.
- Нечего время зря терять, топайте пока на квартиру Томчаков, посмот-
рите, может, там что есть. Только аккуратно, ничего не трогайте и не пе-
редвигайте. Мы здесь закончим и тоже туда переместимся. А фигурку давай
сюда, у меня целее будет.
Отдав серебряного Купидона следователю, Настя и Юра Коротков пошли
домой к Томчакам.
- Муж-то ее где? - вяло поинтересовался Юра. - Все еще на даче?
- Похоже, - кивнула Настя. - Во всяком случае, рано утром дома никто
к телефону не подходил, я звонила. Там автоответчик включен. Ты знаешь,
куда идти?
- А то. Я у них два раза был, и с Томчаком беседовал, и с Ларисой.
Вон тот дом, первый после перекрестка.
Они поднялись в квартиру и долго стояли на пороге, внимательно осмат-
ривая пол в прихожей. Если бы им довелось увидеть какие-нибудь выражен-
ные следы, они не стали бы заходить, дождались эксперта. Но никаких сле-
дов видно не было. Возле порога лежит мохнатый темно-коричневый коврик,
стоя на котором полагалось снимать грязную обувь и уже дальше идти в та-
почках или босиком. Тапочки побольше - вероятно, Вячеслава Петровича, -
и поменьше, принадлежащие хозяйке, аккуратно стояли рядышком возле ков-
рика. Нет, определенно Лариса Михайловна была спокойна, уходя из дома.
Покидала квартиру она явно не в спешке и не в волнении. Кругом царил
идеальный порядок, на полированной поверхности мебели не было ни пылин-
ки.
- Пошли проверим автоответчик, - сказала Настя, снимая кроссовки и
ступая на цыпочках. - По нему должно быть понятно, когда она ушла из до-
ма.
На дисплее автоответчика светились цифры "04", и это означало, что
после ухода Ларисы из дома ей оставили сообщение четыре человека. Настя
нажала кнопку "replay".
"Лариса Михайловна, это мать Геры Золотовского. Он опять стал беспо-
койным, я хотела проконсультироваться с вами, может быть, не надо пока
давать то лекарство, которые вы ему недавно выписали. Я перезвоню вам
завтра с утра".
"Ларочка, это Аня. Мой Геннадий сказал, что Слава должен в ближайшее
время вернуться в Москву. Если это так, мы хотим пригласить вас в суббо-
ту на обед. Позвони мне и скажи, как ты на это смотришь. Целую".
"Ляленька, почему тебя так поздно нет дома? - раздался из автоответ-
чика старческий скрипучий голос. - Уже одиннадцать часов, и я волнуюсь.
Позвони мне обязательно, когда вернешься, я глаз не сомкну, пока не ус-
лышу твой голос".
"Вячеслав Петрович, вас беспокоят из уголовного розыска. Если вы до-
ма, снимите, пожалуйста, трубку. Это касается вашей жены". Настя узнала
свой голос и невольно усмехнулась. Он казался ей совсем не таким, каким
слышался, когда она разговаривала. Вероятно, черепная коробка резонирует
и искажает восприятие звука.
После каждой записи электронный голос сообщал время, когда поступил
звонок. Первый, от матери некоего Геры Золотовского, был без двадцати
девять вечера. Настя вспомнила дело трехлетней давности об убийстве ал-
коголички и проститутки Вики Ереминой. Там тоже разгадка важных фактов
была связана с автоответчиком, но в то время электронные голоса еще не
сообщали день и час поступления сообщения, и ей тогда пришлось потратить
много усилий на то, чтобы установить точное время некоторых звонков. Го-
ворят, технический прогресс здорово помогает преступникам заметать следы
и уходить от ответственности. Но и сыщикам он помогает. Вот, например,
как сейчас.
Автоответчик пискнул три раза, после чего на дисплее засветились циф-
ры "00". Настя озадаченно посмотрела на аппарат. Как же так? Почему
"00"? На тех автоответчиках, которые она видела раньше, после прослуши-
вания сообщения снова высвечивалось количество записанных звонков. Оно
менялось на "00" только тогда, когда запись стирали при помощи кнопки
"erase". Пока не сотрешь, запись сохраняется, как и показания индикатора
количества звонков. А здесь что же? Запись автоматически уничтожается
после первого прослушивания? Нет, этого не может быть. Это очевидная
глупость. Мало ли какие сведения тебе передают? Может быть, адрес, имя
или номер телефона, и если у тебя в этот момент нет под рукой ручки и ты
не успел записать, то что? Все? С приветом?
- Юр! - крикнула она Короткову, который осматривал вторую комнату. -
Иди сюда, пожалуйста. Я не справляюсь.
Коротков вышел из, спальни, держа в руках пепельницу с одним окурком.
- Мадам изволили днем отдыхать, - заявил он. - Лежали на кровати, ук-
рывшись пледом, и курили. Потом спали до половины шестого.
- Будильник? - догадалась Настя.
- Он самый.
- Почему ты уверен, что она не встает по утрам в половине шестого?
Проверял?
- Не то чтобы проверял, но считал. Отсюда до поликлиники, где она ра-
ботает, полчаса на машине. Собаки у Томчаков нет, стало быть, необходи-
мость в утренних обязательных прогулках отпадает. Зачем Ларисе Михайлов-
не вставать в такую бешеную рань?
- Тогда конечно. Либо она именно вчера по каким-то причинам должна
была встать очень рано, либо ты прав, и она ложилась днем отдыхать, пос-
тавив будильник на половину шестого. Но это значит, что у нее были впол-
не определенные планы на вечер, иначе она спала бы себе без всякого бу-
дильника в полное свое удовольствие. Ей нужно было не проспать и не
опоздать.
- Угу. Так ты зачем меня звала-то? - спохватился Коротков. - С чем ты
тут не справляешься?
- У меня техническая тупость, Юрик. Я не могу справиться с этим авто-
ответчиком. Он мне дал прослушать четыре сообщения и теперь показывает
на счетчике два нуля. Это же неправильно.
- Почему? Нормально, - пожал плечами Юра. - Что тебя не устраивает, я
не понимаю.
- А если я хочу их еще раз прослушать?
- Ну и слушай. Подними крышку, там есть другая кнопка.
Настя торопливо подцепила ногтем крышку и заглянула под нее. Так и
есть, маленькая кнопочка с надписью "all message", что в переводе на
русский означает "все сообщения". Теперь понятно. Та, первая, кнопка
прокручивает только новые сообщения, и после первого прослушивания они
попадают в общий накопитель.
Настя приготовила блокнот и ручку и нажала кнопку. Первая же запись
показала, что на пленке накопились сообщения по меньшей мере за неделю,
но она решила проявить терпение и прослушать все. Мало ли что интересно-
го она услышит...
Звонки от матери Ларисы, от пациентов, от Анны Леонтьевой и Аллы
Стрельниковой, звонки, адресованные Вячеславу Томчаку... И вдруг:
- Здравствуйте, Лариса. Это Виктор Дербышев. Я получил ваше письмо с
фотографией и очень хочу с вами встретиться. К сожалению, не смог зас-
тать вас дома. Я буду ждать вас сегодня от восьми до половины девятого
вечера у выхода из метро "Академическая". Если вы не сможете прийти се-
годня и я не сумею еще раз дозвониться до вас, то буду ждать завтра в
это же время в том же месте. Всего вам доброго.
Настя замерла, не в силах справиться с изумлением. Она не беседовала
с Виктором Дербышевым и потому не могла бы утверждать, что это его го-
лос, но ведь Дербышев задержан. Он в камере. А звонок поступил вчера
около двух часов дня. Это как же понимать?
У нее за спиной возник Коротков, примчавшийся из кухни, которую ос-
матривал, закончив работу в спальне.
- Что я слышу? - удивленно переспросил он. - Какой такой Дербышев?
Когда это он ей звонил? И вообще, голос не его, могу поручиться. Я с ним
каждый день часа по три разговариваю.
- Это не он, Юрик, - тихо сказала Настя. - Это убийца. Тот, который
украл в офисе бумагу с пальцами Дербышева. Тот, который сделал фотогра-
фию и ловко подделал почерк Виктора. Он от имени Дербышева пригласил Ми-
лу Широкову на свидание и убил ее. И в точности то же самое проделал с
Ларисой. Только не письмо ей послал, а позвонил. Если я пойму, почему
одной из них он написал письмо, а другой позвонил, я пойму, в чем тут
фокус.
- Но почему он так глупо поступил? Виктор Дербышев задержан. Зачем же
преступник действует от его имени? Ведь можно легко проколоться. Как же
он об этом не подумал?
- Он об этом не знал. Значит, это совершенно точно человек не из
близкого окружения Дербышева. У него на фирме о задержании знают все по-
головно.
- И соседи в доме знают, - подхватил Коротков. - Он просил меня, что-
бы я поехал к нему домой, взял его любимую кошку и отдал кому-нибудь из
соседей на то время, что его не будет, чтобы кормили. Выходит, убийца -
человек не из ближайшего окружения Дербышева, но доступ к нему в офис
все-таки имеет, раз бумагу прихватил. При этом Дербышев не знает его в
лицо. Или у него есть сообщник.
- Ты имеешь в виду фотографа? - уточнила Настя. - Полагаешь, если
убийца делал фотографии сам, то Дербышев должен был его узнать?
- Ну да. А если Дербышев его видел и не узнал, значит, либо он не
знаком с убийцей, либо фотограф был просто третьим лицом. Либо Дербышев
вообще не видел фотографа. Это вполне может быть, между прочим. Ты
вспомни фотографию. По ней четко видно, что Дербышев не позирует, он да-
же не смотрит в сторону объектива. А снят в полный рост и с расстояния
метров в пять. Если фотограф стоял за деревьями или кустами, то Виктор
мог его просто не заметить.
- Юр, ты можешь себе представить ситуацию, при которой Дербышев не
был бы лично знаком с убийцей? Этот неизвестный человек планомерно под-
водит его под "вышак", а тот даже не догадывается, зачем и почему? Мы с
тобой совсем недавно через это уже проходили. Помнишь дело о еврейских
мальчиках? Черкасов тоже клялся и божился, что никому никогда не делал
зла и врагов у него никогда не было. Меня сейчас больше интересует, от-
куда Лариса Томчак знает Дербышева и зачем она написала ему письмо, да
еще фотографию свою вложила. Ты в разговорах с ней упоминал его фамилию?
- Нет, зачем? - Юра пожал плечами. - При обыске на даче у Томчака,
когда мы письма нашли, конечно, фамилия Дербышева фигурировала, но не
назойливо. А сам Томчак был так потрясен, что вряд ли вообще запомнил
какие-то детали. И потом, там упоминались только имя и фамилия, ни от-
чества, ни домашнего адреса. Если бы Лариса Михайловна захотела разыс-
кать абстрактного Виктора Дербышева, без отчества, адреса, года и места
рождения, то она так быстро этого не сделала бы, можешь мне поверить.
- Ладно, поверю. Между прочим, дело Черкасова, раз уж мы с тобой о
нем вспомнили, учит нас, что нужно очень тщательно копаться в биографиях
подозреваемых. Там всегда можно отыскать что-нибудь интересное и полез-
ное для дела. Возьмем, например, жену Стрельникова.
- А что жена Стрельникова? Чем тебе не показалась милейшая Алла Сер-
геевна?
Их дискуссия была прервана требовательным звонком в дверь. На пороге
стоял следователь Ольшанский, за его спиной маячил Олег Зубов, еще более
хмурый, чем был с утра, когда его выдернули на труп Ларисы Томчак прямо
из постели, где он честно вылеживал бюллетень по случаю острой респира-
торной вирусной инфекции. Это было еще одной особенностью эксперта: при
малейшем недомогании он немедленно брал больничный, проводил в обнимку с
ним в постели ровно один день, после чего выходил на работу и всем и
каждому со страдальческим видом сообщал, что он тяжело болеет, но работы
столько, что приходится пахать не разгибаясь, и вообще все кругом гады и
несознательные эгоисты, нормально поболеть человеку не дают, он вынужден
ходить на работу, а ему так плохо, так плохо... Работу свою Олег Зубов
обожал и ни за что на свете не согласился бы болеть дольше одного дня,
но ему совершенно необходимо было, чтобы окружающие отчетливо понимали,
какую огромную жертву он приносит на алтарь раскрытия и расследования
преступлений. Все должны понимать, как ему плохо, как он страдает, но
мужественно выполняет свой долг. Все должны понимать, что он делает ог-
ромное одолжение, продолжая ходить на работу, хотя ему впору было бы
лечь и умереть. Откуда взялись такие особенности характера у Олега, ник-
то не знал, но, поскольку он работал на Петровке больше десяти лет, все
привыкли и принимали его хмурое нытье как должное и неизбежное.
- Ну, что у вас тут? - с ходу вопросил Ольшанский, как будто был
убежден, что в квартире Томчаков наверняка имеется разгадка двух смер-
тей, надо только быть глазастым и ее найти.
- Кое-что есть, - ответил Коротков осторожно. - Ларисе Михайловне
вчера около двух часов дня звонил некий мужчина, представился Виктором
Дербышевым...
- Кем-кем? - перебил следователь. - Кем он представился?
- Виктором Дербышевым. Вероятно, этот человек не знал, что Дербышев
задержан и находится у нас. Лариса Михайловна тоже этого не знала и по-
тому поверила. Голос совершенно не похож, но Лариса опять-таки могла и
не знать голоса настоящего Дербышева. Она написала ему письмо и вложила
в него свою фотографию. И вчера некий человек под видом Дербышева позво-
нил ей, сообщил, что получил письмо, и назначил ей встречу возле станции
метро "Академическая" с восьми до половины девятого вечера. Лариса Ми-
хайловна, придя вчера с работы, прилегла отдохнуть, вероятно, перед
встречей с этим мужчиной, а в начале восьмого ушла. Машину свою она ос-
тавила вчера возле поликлиники, где работает, так что до "Академической"
добиралась либо на метро, либо на такси.
- "Академическая", - пробормотал Ольшанский. - Снова "Академическая".
И Широкова туда ездила в день, когда ее убили. Можно подумать, что и ее
мнимый Дербышев туда на свидание заманил. Черт знает что. Совсем я запу-
тался.
Через некоторое время он отпустил Настю и Юрия и остался в квартире
вдвоем с Зубовым. Это означало, что Ольшанский сядет на краешек стула
посреди большой комнаты и будет долго молча думать, а Олег должен быть
рядом, чтобы моментально кидаться проверять разные идеи, которые будут
приходить в голову неугомонному следователю. Например: "Посмотри посуду
на кухне. Чем недавно пользовались и что недавно мыли?" Или: "Посмотри в
ванной. Какие полотенца влажные? Мокрое ли мыло? Когда в последний раз
пользовались бритвой?" Никогда нельзя было угадать, что придет в голову
следователю Ольшанскому, и Олегу Зубову ничего не оставалось, как терпе-
ливо ждать указаний.
- Так что там насчет Аллы Сергеевны Стрельниковой? - спросил Корот-
ков, садясь вместе с Настей в свою старенькую раздолбанную московскими
дорогами и тяжелой жизнью машину.
- Скорее насчет ее сына. Ты можешь меня презирать, Юрик, но я не
смогла справиться с чувством глубокого недоверия к Владимиру Алексеевичу
Стрельникову, поэтому все сведения о нем собирала окольным путем... В
частности, через Анну Леонтьеву, которая дружна с Аллой Сергеевной и не-
долюбливает самого Стрельникова. И через ее мужа Геннадия Федоровича Ле-
онтьева, который обожает Стрельникова и равнодушен к Алле Сергеевне. Из
сопоставления того, что я от них узнала, выясняется такая картинка: Алла
Сергеевна систематически тянет деньги из Стрельникова на мнимые нужды,
каковых на самом деле у нее нет. Геннадий Федорович с пеной у рта мне
доказывает, какой его друг благородный и порядочный, и даже, уйдя от же-
ны и находясь фактически в разводе с ней, давал за это время несколько
раз большие суммы на дорогостоящие пластические и косметические опера-
ции, потом оплачивал Алле евроремонт в квартире и дважды - ремонт маши-
ны. Еще два раза давал деньги на то, чтобы она съездила отдохнуть за
границу и ни в чем там себе не отказывала. А жена Геннадия Федоровича
Леонтьева Анна, не зная о моей беседе с ее мужем, смотрит на меня ясными
глазками и рассказывает, какая Аллочка изумительная красавица, выглядит
лет на тридцать, хотя у нее уже взрослый сын, и это без всяких космети-
ческих и пластических операций, все от природы. Аллочка такая труженица,
света белого не видит, днями и ночами пропадает в своем Доме моделей,
даже в отпуск не ездит никуда, кроме дачи, чтобы можно было в любой мо-
мент вернуться в город, на работу. У нее до такой степени нет времени ни
на что, кроме работы, что она даже ремонт в квартире сделать не может.
Я, Юрочка, готова допустить, что преданная и любящая подруга не станет
рассказывать посторонним о том, при помощи каких усилий удается Алле
Стрельниковой сохранять молодость и красоту. Но насчет ремонта она не
врет. С Аллой разговаривал Миша Доценко, причем не один раз, он был у
нее дома. Никаким евроремонтом там и не пахнет. И машину Аллы Сергеевны
Миша посмотрел тихонечко по моей просьбе. Никакого дорогостоящего ремон-
та там не было. Машина 1992 года выпуска, в авариях не была, и даже та-
кая технически тупая особа, как я, понимает, что дополнительных денег в
нее не вложено ни копейки, кроме, может быть, сигнализации. Так вот те-
перь спрашивается в задачке, куда Аллочка Сергеевна девает эти деньги?
Правильно, отдает сыну Сашеньке, который на них тешит свою азартную пси-
хику. И Сашеньке без этих дотаций будет совсем худо, то есть скучно жить
на этом свете. Зато у Сашеньки есть подружка Наташенька, девушка
экстра-класса, ездит на собственном автомобиле, более чем прилично зара-
батывает, так как знает бухгалтерию, компьютер и два иностранных языка и
работает в крупной фирме. Наташенька у нас тоже страстный игрок, причем
даже еще более страстный, чем Сашенька, так, во всяком случае, уверяют
завсегдатаи тех мест, где они регулярно играют. Ты куда меня везешь?
- На работу. Разве мы не на работу едем? - удивился Коротков.
- Да ну тебя, Юрик, я тебе рассказываю историю, соловьем разливаюсь,
крыльями машу во все стороны, а ты меня не слушаешь. Я для кого стара-
юсь-то? Для себя, что ли?
- Я тебя слушаю очень внимательно.
- А если внимательно, тогда ты должен понимать, что не на работу мы с
тобой едем, а совсем в другое место. Во-первых, надо узнать, нет ли у
фирмы, где работает наша подружка Наташенька, деловых контактов с фир-
мой, где работает Дербышев. Во-вторых, надо узнать, не продавала ли вла-
делица брачного агентства "Купидон" конфиденциальную информацию о Людми-
ле Широковой, и если продавала, то какую и кому. И в-третьих, надо уз-
нать, встречались ли когда-нибудь Людмила Широкова и Лариса Томчак с сы-
ном Стрельниковых. Иными словами, знают ли они его в лицо.
- Я что-то не улавливаю ход твоих мыслей, - нахмурился Коротков. -
Конечно, я тебе, мать, полностью доверяю, и если ты говоришь, что это
все надо узнать, мы поедем и узнаем, но мне, честно признаться, не сов-
сем понятно, и вообще есть хочется.
- Давай поедим где-нибудь, - охотно согласилась Настя. - Я сама уже
умираю без кофе, засыпаю на ходу. А что касается хода мыслей, то он при-
митивно прост. Великовозрастный оболтус Сашенька Стрельников не на шутку
испугался, что цепкая щучка Милочка Широкова захомутает его родного па-
пеньку всерьез и надолго. Предыдущая папочкина пассия Люба была сущест-
вом абсолютно непритязательным и потому полностью безопасным. Люба люби-
ла папу Володю всей душой и на его деньги не претендовала, ей нужно было
только, чтобы папа был рядом. А Милочка - это совсем другое дело. И факт
венчания в церкви продемонстрировал это всем совершенно недвусмысленно.
Вот тут-то Сашенька с Наташенькой и понимают, что их азартным развлече-
ниям приходит конец. Наташенька-то еще ничего, она девушка самостоя-
тельная, ей на свою игру хватает, а Сашеньку она содержать не собирает-
ся, не такое он сокровище, чтобы тратить на него свои денежки. Значит,
что? Правильно, противную хищницу Милочку надо убрать с дороги. За Ми-
лочкой устанавливается наблюдение, в ходе которого легко и быстро выяс-
няется, что она посещает милейшую Тамару Николаевну, владелицу бюро зна-
комств. Или брачного агентства, если тебе так больше нравится. Тамаре
Николаевне дается подарочек в виде конвертика с хрустящими зелеными бу-
мажками и взамен получается информация о том, кому Милочка в ближайшее
время напишет письмо с предложением познакомиться. Дальше все еще проще.
Тамара дает им координаты Дербышева и номер его абонентского ящика, Са-
шенька с Наташенькой вскрывают ящик, я пробовала, это совсем несложно.
Знаешь, как это делается? Обхохочешься. Никто никогда не поставит на
триста ящиков триста разных замков. Замков обычно бывает пять-шесть раз-
новидностей, покупают по пятьдесят штук каждого вида и ставят на ящики.
Это еще на заводе-изготовителе делают. Чтобы подобрать ключ к конкретно-
му ящику, а не взламывать его, надо абонировать с десяток ящиков, полу-
чить от них ключи, один из них обязательно подойдет. Сашенька с Ната-
шенькой подбирают ключ к ящику Дербышева, благо номер-то им Тамара Нико-
лаевна сказала, и ждут, когда туда упадет письмо от потаскушки Милочки.
Письмо упало. Они его забрали и ушли. Таким образом, сам Дербышев
действительно письма от Широковой не получал и фотографии ее не видел. И
уж тем более не писал ей в ответ. Потом, а может быть, и раньше, Ната-
шенька якобы по служебной надобности оказывается в офисе у Дербышева и
ворует там немножечко чистой писчей бумаги для обычного принтера. Пред-
варительно убеждается в том, что Дербышев за эти листы хватался руками,
то есть оставил на них отпечатки своих пальцев. Там же ей удается раздо-
быть документ, выполненный Дербышевым от руки, этот документ им послужит
образцом для копирования почерка. А Сашенька где-то примерно в это же
время едет следом за Дербышевым в конно-спортивный клуб, прикидывается
фотографом и делает снимки. Ему же нужно что-то послать Широковой в от-
ветном письме. И это не может быть фотографией любого красивого мужчины,
это должен быть снимок именно Дербышева, потому что у Тамары Николаевны
в регистрационной карточке есть его фотография, и Мила ее видела. Ну а
дальше все понятно. Детки пишут письмо Миле от имени Дербышева, назнача-
ют ей свидание на "Академической", а когда она приходит, заманивают на
помойку на окраине города и убивают. Я только не могу понять, как они ее
туда заманили. И какую тяжесть Мила несла в руках.
- Тебя послушать, так все остальное тебе понятно, - недоверчиво фырк-
нул Коротков. - О, вот приличное место, давай сюда зайдем. Здесь, кажет-
ся, еда не отравленная.
Он остановил машину перед невзрачного вида заведением. Внутри было
сумрачно и тихо, пахло жареными беляшами и плохим кофе. Настя не была
привередой, поэтому просто села в уголке, откинулась назад и прикрыла
глаза. Она очень устала, день начался так давно, что, кажется, тянется
уже третьи сутки, а без чашки крепкого кофе каждые два часа она чувству-
ет себя совсем разбитой.
- Тебе что принести? - спросил Юра.
- Все равно, - пробормотала она, не открывая глаз, - только чтобы ко-
фе был крепкий.
Через несколько минут перед ней стояла большая чашка хорошего крепко-
го кофе и тарелка с бутербродами. Настя сделала глоток и удивленно гля-
нула на Короткова.
- Откуда в этой дыре такой кофе? Можно подумать, что его сварили в
домашних условиях лично для директора.
- Обижаешь, мать, - засмеялся Юра, - я тебя абы куда не поведу, мне
еще жить хочется. Я хожу только туда, где есть гарантия уйти живым, в
смысле не отравившимся. А гарантию такую может дать только личное зна-
комство с владельцем. Усвоила?
- Ты - мелкий взяточник, - беззлобно сказала она. - Но все равно спа-
сибо.
- Спасибом не отделаешься. Объясни лучше мне, если ты такая умная,
зачем Саша Стрельников корчит из себя педераста, носит облегающие кожа-
ные брючки и сорочки со складочками и кружевами. Ты же сказала, что у
него есть девушка, значит, он не гомосексуалист. Так зачем маскарад?
- А чтобы его никто не запомнил. Средство маскировки.
- Здравствуйте! Именно что его и запомнили, потому что он косил под
голубого. Он же всем в глаза бросался своей необычностью.
- Ну правильно. И кроме этой необычности, кто что запомнил? Брючки
кожаные, сорочка в оборочку, волосы длинные. Брючки и сорочку снял - и
нет их. Парик снял - и нет волос. А лицо кто-нибудь запомнил? Голос? Ма-
неры? Вот в том-то и дело. Это же азы криминалистики: запоминается в
первую очередь крупное и яркое. Прическа, одежда. А нос и глаза - в са-
мую последнюю очередь. Ты помнишь, какого цвета глаза у нашего с тобой
начальника?
- У Колобка-то? Голубые.
- Точно?
- Абсолютно. Небесно-голубые. Можем поспорить на что хочешь.
- Не буду я с тобой спорить, Юрик, потому что у Колобка глаза ры-
же-зеленые. Я специально смотрела, когда в один прекрасный день поняла,
что не помню, какие они.
- Да иди ты!
Коротков отложил на тарелку надкусанный бутерброд и уставился на Нас-
тю в полном изумлении.
- Не может быть. Ты меня разыгрываешь. У него глаза голубые.
- Нет, дружочек, рыже-зеленые. А ведь ты с ним сколько лет работаешь?
- Тринадцать, - удрученно признался Юра. - Да, уела ты меня. Но и я
сейчас тебя уедать буду. Ладно, предположим, насчет Людмилы Широковой ты
меня убедила, я готов согласиться, что все было так, как ты рассказыва-
ешь. А что случилось с Ларисой Томчак? Ее-то они зачем убили? Стрельни-
ков же не собирался на ней жениться. И потом, зачем они письма подброси-
ли на дачу Томчаку? Какой в этом смысл?
- А никакого. Подстраховывались. По их гениальному замыслу обвинить в
убийстве Широковой должны были Дербышева. Дербышев для них случайная
жертва. Просто именно он был в этот период рекомендован Людмиле, именно
ему она написала. На его месте мог оказаться кто угодно. Но на всякий
случай следовало создать папочке миллион неприятностей в связи со
смертью Милы, чтобы уж надолго отбить у него охоту к матримониальным по-
ползновениям. И еще один важный момент, самый, может быть, важный. Чтобы
подозрение пало на Дербышева, нужно, чтобы милиция нашла его письмо Ми-
ле. Если любовная переписка Широковой окажется в руках Стрельникова, то
можно быть уверенным, что он ее уничтожит. И никто никогда никакого Дер-
бышева не вычислит и будут искать другого убийцу. Не дай Бог, и Сашеньку
с Наташенькой уличат. Другой вопрос, где они взяли эти письма. Может
быть, они были в сумочке у Милы. Может быть, они были дома у Стрельнико-
ва, куда Саша, вполне естественно, имеет свободный доступ. Но это мы вы-
ясним у них самих, важно то, что письма нужно было довести до сведения
милиции и желательно привязать к самому Стрельникову. А тут папочка, как
нарочно, едет на дачу к дяде Славе Томчаку. Зачем он туда едет - вопрос
десятый, но о том, что папа там был, милиция рано или поздно узнает. А
не узнает сама, так можно будет ей помочь, подсказать, если надо. Письма
найдут, припишут Стрельникову ревность, начнут таскать. Разумеется, па-
почка Милу не убивал и сможет это доказать, но кровушки у него попьют -
мало не покажется. Пусть знает, как за молодыми девками-то ударять.
- Хорошо, допустим, я готов принять твою версию. А Лариса? Она-то в
этой истории каким боком?
- Может быть, она стала о чем-то догадываться. Она могла прекрасно
знать истинную ситуацию с Аллой и Сашей и догадалась, что Саша приложил
руку к смерти Милы. И написала письмо на абонентский ящик Дербышева,
чтобы посмотреть, что получится.
- Нет, Ася, что-то ты не то говоришь, - поморщился Коротков. - Тут у
тебя совсем концы с концами не сходятся. Как это она написала письмо?
Почему? Откуда вообще ей стала известна фамилия Дербышева и номер его
абонентского ящика?
- Не знаю, Юрочка. - Настя болезненно поморщилась и потерла пальцами
лоб. Коварная головная боль все-таки подстерегла ее и набросилась из-за
угла. - Я ничего не знаю. В этом деле множество дыр, которые нам с тобой
еще латать и латать. Поехали, благословясь, к Тамаре Николаевне. Начнем
с нее, чтобы не спугнуть голубков Сашеньку с Наташенькой.