Маринина А. Б.
Настя Каменская
Светлый лик смерти

<<< Назад | Содержание | Далее >>>

Глава 12

Владелица брачного агентства "Купидон" Тамара Николаевна узнала Настю
сразу, а на Короткова глянула вопросительно и недоуменно.
- У вас еще какие-то вопросы ко мне?
- Да, - кивнул Коротков. - И прежде чем мы начнем их задавать, я хо-
тел бы сказать несколько слов.
Сегодня Тамара Николаевна выглядела куда импозантнее, чем в тот раз,
когда к ней приходила Настя. Маникюр на руках был свежим, и прическа то-
же выдавала недавнее посещение парикмахерской. Седина была аккуратно
закрашена, а волосы уложены с элегантной небрежностью. Да и костюм на
ней был дорогим. Теперь при взгляде на нее никто не усомнился бы в том,
что дела ее фирмы идут хорошо.
- Тамара Николаевна, вы являетесь владельцем фирмы и вольны строить
свою работу так, как вам хочется. Информация, которой вы по роду своей
деятельности располагаете, не является государственной тайной и на нее
не распространяется запрет на разглашение. Я прав?
- Да, разумеется, - согласилась владелица "Купидона". - И что в связи
с этим?
- Если вдруг окажется, что вы пользуетесь этой информацией не только
в прямых интересах ваших клиентов, никто не сможет утверждать, что в
этом есть нечто предосудительное. Это ваша информация, и вы можете де-
лать с ней все что хотите. Даже продавать за деньги.
- Я вас не понимаю, - вскинула брови Тамара. - С чего вы взяли, что я
продаю ее за деньги? Собственно, вся моя работа и состоит в том, чтобы
продавать за деньги информацию одним лицам, нуждающимся в знакомстве, о
других таких же лицах. О какой еще продаже может идти речь? Да, я и не
скрывала с самого начала, что для некоторых клиентов я создаю более
льготный режим, но, как вы справедливо заметили, это мое право. И никто
его пока не оспаривал.
- Несомненно. Но если вдруг, я подчеркиваю - вдруг, окажется, что вы
давали эту информацию не только вашим клиентам, никто не скажет, что вы
не имели права этого делать. И никто не станет грозить вам за это
пальчиком. А теперь вопрос: вы кому-нибудь говорили о том, что дали Люд-
миле Широковой координаты Виктора Дербышева?
- Говорила. - Тамара повернулась к Насте. - Я же вам говорила об
этом, помните?
- Помню, - ответила Настя. - А еще кому?
Тамара Николаевна задумалась, потом решительно ответила:
- Больше никому. Во всяком случае, я об этом не помню.
- А если постараться? Повторяю, Тамара Николаевна, это ваше право, и
никто не станет вас за это осуждать. Вспомните, пожалуйста.
- Нет. - Она медленно покачала головой. - Я такого не помню.
- Тогда я спрошу более конкретно. Не приходили ли к вам молодой чело-
век по имени Александр или молодая женщина по имени Наташа и не просили
ли вас дать им информацию о том, кому в ближайшее время Мила Широкова
напишет письмо с предложением познакомиться. Это случилось, вероятно, в
конце августа - начале сентября.
- Совершенно точно - нет, - сразу ответила Тамара. - Я не смогла бы
такое забыть.
- А если бы это случилось, вы бы дали информацию?
Тамара Николаевна встала с диванчика, сделала несколько шагов к окну,
постояла задумчиво.
- Не знаю, - наконец сказала она. - Может быть, и дала бы.
- От чего это зависит?
- От цели, для которой нужна такая информация. Конечно, в первую оче-
редь я подумала бы о том, не причинит ли это вред моим клиентам. Но если
бы меня убедили в том, что ничего плохого из этого не получится и цель
достаточно ясна, то, вполне вероятно, я дала бы информацию.
- Разумеется, не бесплатно? - уточнил Коротков.
- Молодой человек, - невозмутимо откликнулась Тамара, - мы с вами не
в благотворительной организации живем. Сегодня бесплатно никто ничего не
делает.
- Понятно, - кивнул Юра. - А вообще такие случаи бывали? Не с Широко-
вой, а с кем-нибудь другим?
- Пока нет, - едва заметно улыбнулась владелица бюро. - Были случаи
похожие, но это не совсем то, о чем вы спрашиваете.
- Например? - насторожилась Настя. - Что значит "похожие случаи"?
- Например, дама встречается с рекомендованным мной кавалером, он
производит на нее неизгладимое впечатление, она очень хочет продолжить
знакомство, а кавалер активности не проявляет, не звонит и, судя по все-
му, дамой не заинтересовался. Клиентка в истерике, ей кажется, что она
встретила мужчину своей жизни, и она хочет знать, чем не устроила кава-
лера. Может быть, у нее есть шанс устранить недостаток. И она приходит
ко мне с вопросом: с кем еще встречался этот мужчина? Особенно ее волну-
ет вопрос о женщинах, которых я ему рекомендовала и с которыми он встре-
чался длительное время. Какие они? Как выглядят? Чем занимаются? Какое у
них образование и материальное положение? Вот с этим они ко мне обраща-
ются, такие случаи бывали.
- И что же, вы им даете информацию?
- А почему нет? - ответила Тамара Николевна вопросом на вопрос. - Ес-
ли я хочу, чтобы люди нашли друг друга или хотя бы просто понравились
друг другу, я должна им по мере возможности помогать. Конечно, я расска-
жу такой клиентке все, что знаю. Как знать, может быть, действительно
она сможет что-то исправить в себе и привлечь внимание того мужчины, ко-
торый так взволновал ее душу. Кстати, в моей практике дважды случалось
такое. Первое знакомство результатов не дало, но потом дама, внимательно
присмотревшись к более удачливым соперницам, кое-что кардинально измени-
ла в себе и предприняла еще одну попытку. В результате мужчина от нее
без ума и делает предложение.
- Вы в подобных ситуациях даете клиенту полную информацию? Я имею в
виду имя, адрес?
- Нет, что вы. В этом просто нет необходимости. Я даю возможность
взглянуть на фотографию и рассказываю о человеке все, что знаю. Ведь
клиентку интересует именно это, а не имя и адрес. Она же не слежку соби-
рается устраивать и не скандал неверному возлюбленному.
- Значит, вы точно помните, что никакой мужчина не приходил к вам и
не просил рассказать об очередном знакомстве Людмилы Широковой? Может
быть, это был неудачливый поклонник, который встретился с ней один раз и
влюбился по уши, а она уклонялась от продолжения знакомства. Нет? Не бы-
ло такого?
- Не было. Я не стала бы скрывать, можете мне поверить. Во-первых,
Милу убили, и все это очень серьезно. А во-вторых, я вам уже сказала,
что не вижу в подобной передаче информации ничего плохого. И вы, по-мое-
му, с этим полностью согласны.
Настя и Коротков встали и стали застегивать куртки.
- Что ж, спасибо, Тамара Николаевна, - со вздохом произнес Коротков.
- Простите, что отняли у вас время.
Тамара царственно кивнула в ответ и снисходительно улыбнулась.
- Ничего не понимаю, - расстроенно сказала Настя, садясь в машину. -
Ведь должно же было получиться. Должно было.
- Ладно, не переживай, - успокоил ее Коротков. - Может, Тамара твоя
все врет. Она продала информацию Стрельникову и его подружке.
- Она не врет, - покачала головой Настя. - Ты же не зря столько вре-
мени потратил на то, чтобы убедить ее, что она может ничего не скрывать.
И потом, она действительно считает, что имеет право продавать информа-
цию, в этом нет ничего предосудительного. Как же они вышли на Дербышева?
Откуда узнали номер его абонентского ящика? Кто им сказал, что именно в
ящике Дербышева надо искать письмо от Широковой? Чертовщина какая-то,
честное слово!
- Ася, не зависай, - посоветовал Юрий. - Нам надо было проверить три
вещи. Остались еще две. Если по двум другим мы попадем "в цвет", то мож-
но считать третью, которая первая, установленной. Подумаешь, не призна-
лась эта сводница! Большое дело! Мы и без ее признания все узнаем. В
конце концов, эти голубки нам сами все расскажут, когда мы их прижмем.
Куда теперь едем?
- К Стрельникову. Попробуем выяснить, была ли Мила Широкова знакома с
его сыном. А насчет того, была ли с ним знакома Лариса Томчак, я попрошу
выяснить Ольшанского. Он все равно будет сегодня допрашивать ее мужа,
его, наверное, уже с дачи доставили.
Время неумолимо двигалось, день близился к концу, а ясности в стран-
ном деле о трупах, связанных с брачным агентством "Купидон", становилось
все меньше. Во-первых, Владимир Алексеевич Стрельников твердо стоял на
том, что его сына Сашу Мила Широкова никогда не видела.
- Я не сторонник разводить избыточную семейственность, - сухо ответил
он, когда к нему явились Коротков с Настей.
- Какую, простите, семейственность? - не понял Коротков.
- Избыточную.
Стрельников снисходительно усмехнулся и пояснил:
- Есть люди, которым нравится знакомить друг с другом всех своих дру-
зей, родственников и даже случайных знакомых. Они создают вокруг себя
сообщество взаимно знакомых людей и варятся в этом чане, теша себя иллю-
зией о том, что вот какие они всеми любимые и как много народу всегда
рядом. Есть даже такие, которые знакомят бывших и новых жен или любовниц
и радуются тому, что дамы нормально общаются, не выцарапывают друг другу
глаза и вообще вроде бы даже подружились. Вот это я и называю избыточной
семейственностью.
- И сами так не поступаете?
- Никогда.
- Почему? Разве плохо, когда все ваши знакомые знают друг друга и
дружат? По-моему, людям должно нравиться, когда вокруг них существует
такое сообщество.
- Мне - нет, - отрезал Стрельников. - Я слишком хорошо знаю, что из
этого получается. Во всяком случае, знакомить своего сына со своей лю-
бовницей я не стал.
- Это относится только к Широковой? Или Люба Сергиенко тоже не была с
ним знакома?
- Не совсем так... С Любой мы долго жили вместе, и когда сын звонил
мне, случалось, что к телефону подходила она. Но это было всего нес-
колько раз, Саша редко мне звонит, крайне редко.
- Отчего же? - удивилась Настя. - У вас конфликт?
- Нет, отнюдь. Я сам звоню ему почти каждый день. Так что в его звон-
ках нет необходимости. Только если уж что-то очень срочное. Но, повто-
ряю, кроме нескольких кратких бесед по телефону, никакого общения между
Любой и Сашей не было. Во всяком случае, я об их более тесном знакомстве
не знаю.
- А с Милой? - напомнил Коротков, возвращаясь к главному.
- С Милой - тем более. Некоторое время назад у Саши появилась новая
девушка, он увлекся, ему стало не до меня. Он и раньше-то звонил крайне
редко, а теперь и вовсе перестал. Насколько я знаю, за то время, что в
моей квартире жила Мила, Саша мне ни разу не звонил сам. Я, собственно,
не понял, к чему эти вопросы. Почему вы интересуетесь фактом знакомства
моего сына с Милой?
- Я объясню, - пообещал Юрий. - Но попозже. А сейчас скажите, пожа-
луйста, семья Томчаков знает Сашу?
- Естественно. С самого рождения. Как же может быть иначе, если мы со
Славой Томчаком дружим с первого курса института.
- Значит, Лариса Михайловна тоже его знала?
- Ну конечно. - Стрельников начал раздражаться, причем очень явно. -
После того как Лара закончила медицинский и стала врачом, мы все пробле-
мы с болезнями решали через нее. Когда Саша в семь лет упал с дерева и
заработал легкое сотрясение мозга, Лара сказала, что будет сама его наб-
людать, потому что такие травмы, даже легкие, могут с возрастом давать
осложнения, особенно в период полового созревания. С тех пор она осмат-
ривала Сашу не реже двух раз в год на протяжении многих лет. Слава Богу,
обошлось без последствий. Лара уверяла, что он абсолютно здоров.
Вернувшись на Петровку, Настя позвонила следователю Ольшанскому. Он,
со слов уже допрошенного Томчака, повторил ей то же самое. Получалось,
что не узнать Сашу Стрельникова Лариса не могла, в каком бы гриме он ни
был. Получалось... то есть опять ничего не получалось. Милу Широкову
юный игрок убить мог, а Ларису Томчак - нет. И нужно было начинать все
сначала.
- Константин Михайлович, что с Дербышевым-то делать? - уныло спросила
Настя следователя. - Его выпускать надо, срок истекает. А у меня никаких
идей. Еще утром их было полно, а сейчас все лопнули с оглушительным
треском.
- Плохо. Огорчаешь ты меня, Каменская, - очень серьезно ответил тот.
- Давай, что ли, попробуем старый испытанный способ всеобщего штурма.
Вдруг да поможет.
- Это как?
- А просто. Сажайте Дербышева в спецмашину и везите сюда, ко мне. И
вызывайте сюда же на восемь вечера всех остальных - Стрельникова, Ле-
онтьева с женой и Томчака. А к девяти вечера доставьте юную парочку -
Сашу Стрельникова и его подружку. Ты, кстати, у нее на фирме побывала?
- Побывала, - вздохнула Настя. - Там тоже все расплывчато, ни два ни
полтора. Наталья Загребина на прекрасном счету, квалифицированный и дис-
циплинированный сотрудник, ни в чем подозрительном не замечена. Прямых
контактов с фирмой, где работает Дербышев, у ее организации нет, в том
смысле, что они не ведут общих дел. Но это, разумеется, не исключает,
что Загребина могла явиться на работу к Дербышеву. Повод найти несложно,
поскольку обе фирмы так или иначе связаны с недвижимостью. И еще одна
деталь. Загребина, по сведениям нашего адресного бюро, в Москве не про-
писана, хотя на работе все дружно утверждают, что она коренная москвич-
ка.
- Где сейчас эта сладкая парочка?
- По последним сведениям, дома у Стрельникова-младшего. Мы на это
направление бросили Селуянова, он утверждает, что Загребина обычно до
пяти часов находится на службе, потом садится в свой сверкающий автомо-
биль и едет встречаться с Сашей. Как правило, часов до десяти вечера они
или находятся в его квартире, или куда-нибудь ездят вместе, а потом отп-
равляются туда, где можно во что-нибудь поиграть. Селуянов, например,
выяснил, что в течение последней недели их дважды видели там, где играют
в карты покрупному, и трижды в казино.
- Что еще рассказывает твой глазастый Селуянов?
- Что Сашенька Стрельников носит длинные волосы и имеет щуплое телос-
ложение. И это меня убило окончательно. Длинные волосы - это, конечно,
хорошо, в этом случае он вполне тянет на роль неизвестного фотографа,
которого видели в конноспортивном клубе. А вот то, что он физически не
особо развит, говорит о том, что либо у него был подельник, либо он во-
обще к убийствам не причастен. Вы помните, на теле Широковой не было
следов борьбы. Разве слабенький щупленький юноша смог бы задушить ее так
ловко и быстро, чтобы не было необходимости с ней бороться? Он должен
был оставить на ее теле синяки и царапины, а их не было. И еще одно. В
местах обнаружения трупов Широковой и Томчак не было следов волочения.
Если дамы умерли не там, где мы их нашли, их должны были привезти на ма-
шине и выбросить. Но взрослая женщина - это же не пустая пачка из-под
сигарет, Константин Михайлович, ее невозможно скомкать и просто выкинуть
в окно автомобиля. Ее надо засунуть в машину и потом вытащить оттуда.
Физически неразвитый человек намучается, пока сделает это. Вопервых, на
теле и одежде жертвы обязательно останутся следы от таких упражнений,
причем очень заметные и характерные, а их нет. И на земле будут следы
волочения. А их тоже нет.
- Стало быть, Стрельников действовал вдвоем с Загребиной. Что тебе не
нравится в этом варианте?
- Мне не нравится то, что Лариса Томчак прекрасно знала Сашу
Стрельникова. В том числе и знала его голос. Значит, от имени Дербышева
ей звонил не он. И на свидание к метро "Академическая" приходил тоже не
он. В деле есть еще один мужчина. Похоже, именно он стоит за спиной
азартных деток Сашеньки и Наташеньки. Мы сейчас в темпе собираем сведе-
ния о Загребиной, может быть, это ее любовник или родственник, хитрый и
жестокий тип, который все это и придумал. Только ей-Богу, я не могу по-
нять, зачем он все это делает.
- Мстит Стрельникову за что-нибудь? - предположил следователь.
- Может быть, - согласилась Настя. - Но как он смог привязать ситуа-
цию к Дербышеву? Это самое слабое звено. Из-за него у нас все не состы-
ковывается.
- Значит, я прав, без общего штурма не обойтись, - констатировал
Ольшанский. - Соберем их всех вместе в моем кабинете и будем держать до
тех пор, пока не выясним, какие между ними существуют тайные связи и
взаимные конфликты.
- Как скажете.
Настя положила трубку и уставилась невидящими глазами в окно. Замысел
Ольшанского ей не нравился. Совсем не нравился. Но спорить со следовате-
лем она не стала просто в силу того, что не могла предложить ничего бо-
лее продуктивного. Да, такой прием, как "общий штурм", существовал из-
давна и был хорошо известен, но для его применения надо иметь особый ха-
рактер. Когда в одной комнате собираются люди с прямо противоположными
интересами, люди, которым есть что скрывать и которые не хотят, чтобы
истина вышла наружу, велика опасность возникновения скандала с криками,
хватанием друг друга за грудки, взаимными оскорблениями, слезами, исте-
риками и даже сердечными приступами. И следователь, собравший в своем
кабинете такую компанию, должен быть опытным режиссером, умеющим
чувствовать аудиторию, и всю вместе, и каждого участника в отдельности,
и дирижировать оркестром так, чтобы в финале вместо чистого завершающего
аккорда не получилась какофония. Может быть, Константин Михайлович все
это и умел. А вдруг нет? Вдруг из запланированного им на вечер сборища
не выйдет ничего, кроме суматошных разборок и невнятных выкриков? А ведь
"штурм" - это такое мероприятие, после которого, как говорится, хода на-
зад уже нет. Все участники собрались вместе и друг на друга посмотрели,
всем им была выдана определенная информация, и если спектакль не удает-
ся, на быстром и успешном завершении следствия можно ставить большой
жирный крест. Больше от этих людей уже ничего не добьешься.
За окном стало совсем темно. Настя стряхнула с себя оцепенение и поп-
лелась в кабинет к своему начальнику полковнику Гордееву.
- Ты Костю не знаешь, - заявил Гордеев в ответ на ее сомнения. - У
него в кабинете не поскандалишь, он эти номера быстро пресекает. Сама-то
поедешь представление смотреть?
- Куда ж я денусь, тем более что Ольшанский велел. Но душа у меня не
лежит к этому, честное слово, Виктор Алексеевич. Не люблю я...
- Ладно, ладно, - перебил ее полковник, - при себе оставь. Всем из-
вестно, чего ты любишь и чего не любишь. Твоя бы воля, ты бы вообще всю
жизнь в тихом уголке просидела в обнимку со своими бумажками и цифирками
и строила бы козни из-за угла. Так не бывает, Настасья, иногда приходит-
ся и в открытую играть. Конечно, конфликтную ситуацию со множеством
участников не каждый выдержит, это верно. Ты - не выдержишь. А Костя -
он другой. Плевать он хотел на чужие эмоции.
Настя вернулась к себе, признавая, что Гордеев, наверное, прав. Есть
люди, которые "цепляют" эмоциональный настрой собеседника, как вирус
гриппа во время эпидемии. Они мгновенно заражаются чужой нервозностью, и
их бывает легко втянуть в скандальное выяснение отношений на повышенных
тонах. Правда, надо отдать таким людям должное, они и положительные эмо-
ции "цепляют", потому-то и обладают способностью искренне и горячо радо-
ваться за других. Есть и другие люди, которые тоже остро реагируют на
разгорающийся в их присутствии конфликт, но при этом не начинают нервни-
чать вместе со всеми, а просто отгораживаются, замыкаются в себе, уходят
в свою раковину и уже не в состоянии сделать ничего толкового. По-види-
мому, следователь Ольшанский не принадлежал ни к первой категории, ни ко
второй. Он умел подняться над ситуацией, с любопытством взирая на копо-
шащихся внизу скандалистов, извлекая пользу из каждого сказанного ими
слова и вовремя покрикивая на них, заставляя замолчать или направляя
разговор в другое, нужное ему русло. Хорошо, если так.
Неунывающий шутник и балагур Николай Селуянов нес вахту возле дома,
где находилась квартира Стрельниковамладшего. Юноша вместе со своей под-
ружкой Натальей Загребиной явился час назад, и Николай приготовился к
долгому, часов до десяти вечера, ожиданию. Он наблюдал за парочкой со
вчерашнего дня и не переставал удивляться ее... как бы это помягче выра-
зиться... негармоничности, что ли. Длинноволосый хлюпик Сашенька, нигде
не работающий, денег не зарабатывающий и вообще не имеющий в активе ни-
чего, кроме собственной хаты, и рослая красавица, хорошо оплачиваемый
референт солидной фирмы, раскатывающая на сверкающей иномарке. Что между
ними может быть общего? Только неуемная страсть к азартным играм?
Из машины Селуянову хорошо был виден и подъезд дома, и открытое окно
квартиры Александра Стрельникова. Он расслабленно откинулся на сиденье и
уже приготовился было в очередной раз закурить, когда увидел неторопливо
бредущих в его сторону троих молодых людей, лица которых были ему хорошо
знакомы. Неприметные куртки из плащевки, темные брюки, деланно тяжелова-
тая, как бы ленивая походка. Николай вышел из машины и нырнул в ближай-
ший подъезд, убедившись предварительно, что троица в куртках его замети-
ла. Через пару минут они уже стояли рядом с ним в подъезде.
- Вы никак на подмогу? - скептически осведомился Коля.
- Да вроде, - неторопливо отозвался один из них. - Как там наши детки
в клетке?
- Воркуют, надо думать. Время у них еще есть до начала вечерних бур-
жуинских игрищ. Так вы чего, ребята, правда на смену?
- Не совсем. Ведено их к двадцати одному доставить в горпрокуратуру.
Вот постережем их часиков до восьми, да и двинем.
- С чего это? - изумился Селуянов. - Случилось чтонибудь? С утра вро-
де задержание не планировали. На них же нет ничего, никакой фактуры. Или
уже есть?
- А это и не задержание будет, а вежливый привод. Ольшанский с ними
разговоры разговаривать желает, но не раньше двадцати одного ноль-ноль.
Поговорят и разойдутся.
- Может быть, - философски добавил другой оперативник. - А может
быть, после разговора и задержание состоится.
- А почему к девяти вечера? - настырно допытывался Селуянов. - Почему
не сейчас? Чего он тянет-то? Нет, ребята, вы что-то знаете, а мне не го-
ворите. Свинство это с вашей стороны.
- Да брось, Колька, - махнул рукой первый оперативник. - Ольшанский к
восьми часам каких-то других фигурантов собирает, за ними Коротков и До-
ценко отправились. Их же пока всех найдешь, да пока привезешь... В об-
щем, морока. Он с ними часок помается, а там и детки в аккурат подоспе-
ют.
- Ну тогда ладно, - успокоился Коля. - Я вам нужен?
- Обойдемся своими силами, - хмыкнул третий, до сих пор хранивший
молчание. - Нет, ты, конечно, можешь поучаствовать, если есть желание.
- Мне надо одну вещь проверить. Я сейчас быстренько смотаюсь кое-ку-
да, а к восьми вернусь... Идет?
- Давай, двигай. Если не вернешься, мы без тебя пойдем. Четвертый
этаж, квартира семьдесят шесть, точно? В лицо мы их знаем, так что если
они куда соберутся, мы их не пропустим.
Пожав руки коллегам, Селуянов сел в машину и отправился проверять
"одну вещь", которая недавно пришла ему в голову и последние несколько
часов прямо-таки покоя не давала.
В кабинете следователя Ольшанского было тихо и душно. Для такой не-
большой комнаты народу собралось явно многовато, а открыть окно Констан-
тин Михайлович не решался - стояла холодная погода с сильным ветром и
дождем. Сам хозяин кабинета восседал за своим рабочим столом, а вокруг
длинного приставного стола сидели Вячеслав Петрович Томчак, Владимир
Алексеевич Стрельников, Геннадий Федорович Леонтьев с супругой и Виктор
Александрович Дербышев. Настя заняла стоящее в уголке старенькое продав-
ленное кресло и оттуда с любопытством наблюдала за развитием событий.
Развития, впрочем, никакого не было. С момента начала "спектакля" прошло
уже минут сорок, а дело не двигалось. Сорок минут назад Константин Ми-
хайлович объявил:
- Уважаемые господа! Расследуя дела об убийстве вашей, Владимир Алек-
сеевич, приятельницы, - за этим последовал кивок в сторону Стрельникова,
- и вашей, Вячеслав Петрович, супруги, мы столкнулись с тем, что в этих
преступлениях замешан некто, действующий под именем господина Дербышева.
Я повторяю: некий человек, прикрываясь именем Виктора Александровича
Дербышева, принимал участие в убийствах Людмилы Широковой и Ларисы Том-
чак. Кто этот человек - я не знаю. И я хочу, чтобы на этот вопрос мне
ответили вы.
Некоторое время в кабинете царило ошеломленное молчание. Первой приш-
ла в себя Анна Леонтьева.
- Что значит "прикрываясь именем"? - спросила она. - Вы хотите ска-
зать, что сам вот этот вот... гражданин... он ни при чем? Вы абсолютно
уверены в его невиновности?
- Теперь - абсолютно, - твердо произнес Ольшанский. - Могу вам ска-
зать, что с самого начала подозрения в его адрес были очень сильны, нас-
только сильны, что мы даже задержали его и трое суток продержали в каме-
ре. Именно в течение этих трех суток погибла жена Вячеслава Петровича, и
нам стало известно, что за несколько часов до ее смерти ей звонил чело-
век, который представился Виктором Дербышевым. Сами понимаете, при таких
условиях Виктор Александрович не может быть лично причастен к убийству.
Поэтому я попрошу вас как следует подумать и сказать мне, где, когда и в
связи с чем ваши пути могли пересечься.
- Да я его в первый раз вижу, - раздраженно откликнулся Геннадий Ле-
онтьев.
- Мы никогда не встречались, - тут же поддакнул Стрельников.
- Нет, - покачал головой Томчак. - Я его не видел раньше. Не предс-
тавляю... Это какая-то ошибка.
- Ну хорошо, - миролюбиво сказал следователь. - А вы что скажете,
Виктор Александрович? Вот перед вами сидят четыре человека. У одного из
них погибла подруга, у другого - жена. У третьего пока ничего не случи-
лось, но все они дружны более двадцати лет, учились в институте в одной
группе, затем вместе работали. В известном смысле можно утверждать, что
они - одно целое. И в вашем окружении есть человек, который где-то с ни-
ми пересекся. Более того, это человек, настроенный к вам явно недоброже-
лательно, потому что хочет спихнуть на вас вину за два убийства. Не хочу
показаться вам пессимистом, но если сегодня мы с вами совместными усили-
ями не разберемся в проблеме и разойдемся ни с чем, то завтра беда может
прийти в дом супругов Леонтьевых. И подозрения скорее всего снова будут
лежать на вас, Виктор Александрович.
- Бред какой-то, - выдохнул Стрельников. - Ничего не понимаю. Да с
чего вы взяли, что между нами может быть хоть что-то общее?
- Давайте не будем открывать дискуссию по поводу обоснованности моих
предположений, - холодно произнес Ольшанский. - Я задал вам всем вопрос
и буду ждать ответа до тех пор, пока не получу его. И прошу вас забыть о
мифическом пределе, который якобы наступит в двадцать три часа. Законы
запрещают допрашивать людей в ночное время, но я пренебрегу законом, ес-
ли это нужно для предотвращения очередного убийства. Вам понятна моя по-
зиция? Никто из вас отсюда не выйдет, пока вы не назовете мне факт, свя-
завший вас всех.
Сидящая в уголке Настя усмехнулась про себя. Мир должен перевер-
нуться, чтобы Константин Михайлович Ольшанский собрался грубо нарушить
закон. Скорее всего он и не собирается держать этих людей в здании про-
куратуры всю ночь напролет, он уверен, что все разъяснится гораздо быст-
рее. Однако прошло уже сорок минут, а ничего пока не прояснилось. После
первого шока четверо мужчин и дама начали, довольно, впрочем, вяло, пе-
речислять основные вехи своих биографий. Ольшанский умело руководил про-
цессом обсуждения, то и дело вставляя:
- А куда вы ездили отдыхать?
- В каких больницах лежали?
- С какими попутчиками знакомились в поездах и самолетах?
- С кем знакомились в гостях, на банкетах, на юбилеях?
Настя внимательно слушала все, что говорилось в кабинете, и думала о
том, что не зря, наверное, существует теория, согласно которой между лю-
быми двумя людьми на нашей планете существует связь длиной максимум в
пять звеньев. Это казалось невероятным, но взятые наугад примеры почти
всегда это подтверждали. Настина мать, профессор Каменская, несколько
лет работала в одном из крупнейших университетов Швеции. Ректор этого
университета был лично знаком с премьер-министром, а тот, в свою оче-
редь, с президентом США. Таким образом, между самой Настей и Биллом
Клинтоном оказалось всего три звена.
В ходе обсуждения выяснялось, что пути троих друзей и Виктора Дербы-
шева частенько подходили вплотную друг к другу. Настолько вплотную, что
между ними оставалось буквально одно звено. Но все-таки оставалось. Они
действительно никогда раньше не встречались. И общих врагов у них не бы-
ло.
- Что ж, перейдем к врагам индивидуальным, - заявил Ольшанский. -
Начнем с вас, Виктор Александрович. А вас, господа, прошу быть предельно
внимательными к каждому названному имени.
Врагов у Дербышева не оказалось. Он, конечно, пытался назвать ка-
кие-то фамилии, но после того, как он указывал причину конфликта с дан-
ным человеком, становилось понятным, что это "типичное не то".
- А ваш сын? - снова встрял следователь. - Насколько мне известно,
отношения у вас более чем напряженные.
- Ну при чем тут мой сын? - вспыхнул Дербышев. - Я с ним не общаюсь.
- Вот именно, - кивнул Ольшанский. - Вероятно, он на вас очень сер-
дит, раз слышать о вас не хочет.
- Вы что, полагаете, что Витя... да нет, это чушь! Витя не хочет обо
мне слышать, но какое отношение он имеет к этим господам?
- Действительно, никакого, - вздохнул Константин Михайлович. - Анас-
тасия Павловна, что скажете?
- Вы правы, - согласилась Настя. - Сын Виктора Александровича никогда
не был знаком ни с Широковой, ни с Ларисой Михайловной. Ему не за что
было их убивать.
- Вот именно, - горячо подхватил Дербышев. - Оставьте мальчика в по-
кое.
- Ладно, оставим. А его сестра? Не могла она затаить на вас злобу?
Все-таки ее мать покончила с собой после того, как вы ее бросили.
- Прекратите копаться в чужом грязном белье! Как вам не стыдно? Да, я
расстался с ее матерью, ну и что? Тысячи мужчин уходят от своих жен, и
ничего катастрофического от этого не случается. Если хотите знать, я и
ушел от нее потому, что Надя была крайне неуравновешенной, склонной к
депрессиям и частым перепадам настроения. Вообще странно, что я столько
лет это выносил. Но и моему терпению пришел конец. Кстати, Наташа прек-
расно это понимала. Витя меня, конечно, не простил, а Наташа - взрослый
разумный человек, и мы с ней поддерживаем отношения до сих пор. Ей тоже
тяжело было с матерью, и когда мы с Надей расстались, Наташа сказала,
что даже завидует мне. Если бы у нее была возможность, она бы тоже ушла,
но мать есть мать.
- Вы хотите сказать, что с Наташей вы продолжаете общаться?
- Конечно. Она постоянно звонит мне, мы часто встречаемся. Поймите,
мы столько лет прожили бок о бок, что между нами сложились нормальные
теплые отношения. Витя еще ребенок, он подвержен юношескому максимализ-
му, а Наташа взрослее и намного мудрее. Она и помощь от меня принимает,
но тайком, чтобы Витя не знал.
- Вот, значит, как, - задумчиво произнес Ольшанский.
Настя с интересом наблюдала за происходящим. Все то, что сейчас гово-
рил Дербышев, они уже и без того знали, поскольку, проверяя Витю Дербы-
шева, естественно, проводили разведопрос его старшей сестры. Она отзыва-
лась о Витином отце спокойно и доброжелательно, во всяком случае, сот-
рудник, который с ней встречался, вынес из разговора с ней именно такое
впечатление. На его мнение Настя вполне полагалась, это был достаточно
опытный оперативник "с территории", который работал на подхвате, выпол-
няя разовые поручения по проверке Дербышева-старшего, пока тот томился в
камере.
Она взглянула на часы. Без трех минут девять. Сейчас должны доставить
сына Стрельникова вместе с его нигде не прописанной подружкой Загреби-
ной. То-то радости будет у Владимира Алексеевича...
Селуянов гнал машину во всю мочь, надеясь успеть в прокуратуру
раньше, чем туда привезут парочку азартных игроков. Так и есть! Он
чувствовал, чувствовал, что тут не ладно! И что бы ему, дураку,
раньше-то сообразить да проверить?
Дорога была мокрой, и ехать приходилось не так быстро. Коля понимал,
что времени у него совсем мало. Ему очень не хотелось звонить Ольшанско-
му из автомата, такие сведения надо сообщать с глазу на глаз, вызвав
следователя из кабинета, но, похоже, выхода не было. К девяти вечера он
в прокуратуру уже не успевал. Может, все-таки попробовать прорваться?
Николай принял решение. Впереди два противных перекрестка и переезд
через Большой Каменный мост, на которых есть шанс застрять в пробке. Он
посмотрит, как там обстановка, и если не проскочит сразу же, тогда будет
искать автомат. Метров за двести до первого из коварных перекрестков Се-
луянов увидел, что дорога достаточно свободна, машины идут на зеленый
сигнал светофора, и увеличил скорость в надежде успеть проехать до того,
как загорится красный свет. И он успел бы, если бы асфальт не был таким
мокрым...
Ровно в двадцать один ноль-ноль в дверь кабинета Ольшанского постуча-
ли.
- Разрешите заводить, Константин Михайлович?
- Давайте.
Дверь распахнулась, и в сопровождении трех оперативников в кабинет
вошли Александр Стрельников и его подружка. Настя видела их впервые.
Юноша действительно был хлипким и невысоким, с длинными волосами, перех-
ваченными кожаной повязкой-банданой. Наталья Загребина была на полголовы
выше ростом, в мешковатых джинсах и свободном свитере до колен, пол-
ностью скрывавшем очертания фигуры.
- Саша?! - воскликнул Стрельников-старший.
- Наташа? - почти прошептал Дербышев.
И в этот момент Настя все поняла. Но было уже поздно. Нельзя было
устраивать эту встречу! Что же теперь делать? Хода назад нет, они уже
увидели друг друга. Ольшанский молча обводил глазами присутствующих, и
по его напряженному лицу Настя видела, что он тоже начал догадываться.
Значит, истинной жертвой всего, что происходило, должен был стать Виктор
Дербышев, а вовсе не Стрельников. Мила Широкова была только средством
достижения цели, случайно попавшим под руку убийце. Но почему Загребина?
Ведь ее фамилия Цуканова...
- Ну что, козлы, - раздался грубый насмешливый голос молодой женщины,
- собрались в кучку? Может, заодно и обсудим, кто из вас изнасиловал мою
мать?
Настя перехватила ошеломленный взгляд одного из оперативников и быст-
ро кивнула. Ситуация явно выходила изпод контроля, можно было ожидать
чего угодно вплоть до рукоприкладства и сердечных приступов. Пусть ребя-
та постоят у двери на всякий случай.
- Продолжим, - произнес следователь, быстро вновь обретший хладнокро-
вие. - Наталья Александровна, Александр Владимирович, прошу садиться.
Вон на те стульчики, пожалуйста. Вы, я так полагаю, знакомы, представ-
лять вас не нужно.
Саша Стрельников послушно уселся на стул, указанный Ольшанским, На-
талья же продолжала стоять, переводя злобно-насмешливый взгляд со
Стрельникова-старшего на Томчака и Леонтьева.
- Наталья Александровна, - терпеливо повторил Ольшанский, - сядьте,
будьте любезны.
- Постою, - небрежно бросила она.
Короткий взгляд, брошенный следователем в сторону стоящих у двери
оперативников, был достаточно красноречивым. Один из оперативников сде-
лал шаг в сторону Загребиной и аккуратно взял за плечо, подталкивая к
свободному стулу. И в ту же секунду отлетел в сторону, как назойливый
щенок. При этом Насте показалось, что Загребина даже не пошевелилась,
настолько легким и незаметным было сделанное ею движение. Еще одна до-
гадка мелькнула в голове, и Настя опустила глаза, разглядывая обувь мо-
лодой женщины. Так и есть, ножка маленькая, аккуратная, при росте в сто
семьдесят пять сантиметров размер обуви обычно бывает чуть побольше.
Впрочем, считается, что маленькая нога - признак аристократизма. Теперь
понятно, что произошло в том месте, где нашли задушенную Широкову. То-то
Настя маялась, пытаясь понять, какую такую тяжесть несла в руках Мила...
- Наталья Александровна, - все так же спокойно продолжал следователь,
словно ничего особенного не произошло, - в этом кабинете все делают то,
что я приказываю. Если вы собираетесь выяснять отношения с присутствую-
щими, я буду это только приветствовать, но при этом вы всетаки должны
сесть. В противном случае мне придется встать, поскольку вы как-никак
дама. Я уже не молод и сегодня устал. Прошу вас, не создавайте мне неу-
добства. Сядьте.
Как ни странно, Загребина послушалась и села, но выражение лица у нее
при этом было все такое же злорадно-насмешливое.
Один из оперативников подошел к столу следователя и молча положил пе-
ред ним два паспорта. Ольшанский открыл их и быстро перелистал.
- Наталья Александровна, почему по месту вашей работы вас знают под
фамилией Загребина? В паспорте у вас указана совсем другая фамилия.
Кстати, и в местах, где вы изволите столь азартно развлекаться в вечер-
нее время, вас тоже знают как Загребину. Это как же понимать?
- Я вышла замуж, - равнодушно сообщила Наталья.
- И где ваш муж, позвольте спросить?
- Понятия не имею. Мы почти сразу же развелись.
- Значит, паспорт вы не поменяли, а на работе показали свидетельство
о браке, в котором написано, что вы берете фамилию мужа?
- Ну да.
- Как же, Наташа... - раздался голос Дербышева. - Ты вышла замуж?
Когда? Почему ты мне ничего не сказала? И вообще, почему тебя привезли
сюда?
- Ой, да заткнись ты, - бросила она. - Тебя не спросила.
Томчак, Стрельников и Леонтьев хранили молчание. Вид у них был такой,
словно они увидели привидение. И снова Анна Леонтьева первой пришла в
себя.
- Позвольте, что означает эта фраза насчет изнасилования? - возмущен-
но спросила она. - Кто такая ваша мать?
- Мать Натальи Александровны звали Надеждой Романовной Цукановой, -
ответил следователь. - Вам это имя что-нибудь говорит?
- Впервые слышу, - мгновенно откликнулась Анна.
Эти слова повисли в зловещей тишине. По лицам ее мужа и двоих его
друзей было понятно, что уж они-то это имя точно слышат не впервые. И
тут Настя поняла, в какую жуткую ситуацию они все попали. Если Надежду
Цуканову действительно изнасиловал кто-то из троих друзей-сокурсников...
То ведь это вполне может быть Стрельников. А вдруг Наталья - его дочь?
Выходит, его законнорожденный сынок спал с собственной незаконнорожден-
ной сестричкой? И это станет сейчас предметом публичного обсуждения, да
еще в присутствии самих Стрельниковых, старшего и младшего. А если в из-
насиловании виновен Леонтьев? Здесь ведь сидит его жена. Ой, елки-пал-
ки...
Ольшанский сориентировался быстро.
- Анна Георгиевна, мне придется попросить вас выйти и подождать в ко-
ридоре. Игорь, уведите, пожалуйста, младшего Стрельникова. Я вас вызову,
когда будет нужно.
- Я никуда не уйду, - заявила Леонтьева. - Я хочу знать, что это за
грязный поклеп, который эта наглая девица пытается возвести на моего му-
жа и его друзей.
- Анна Георгиевна, - повысил голос следователь, - не заставляйте меня
повторять то, что я уже говорил. В этом кабинете исполняются мои прика-
зания, а не ваши пожелания. Прошу извинить.
Анна вышла, гордо подняв голову и нарочито громко стуча высокими каб-
луками модных осенних сапог. Следом за ней оперативник вывел Сашу
Стрельникова.
- Ну что ж, господа хорошие, - негромко сказал Ольшанский, - теперь,
судя по всему, у нас начинается тот разговор, ради которого я вас всех
сюда пригласил. Начнем.