Глава 11

   После того, что случилось днем, Оксана пребывала в шоке.  Она  пришла
вместе со своим фотографом пообедать в ресторан, в тот, куда обычно  хо-
дила с Кириллом. Фотограф был славным парнем, и в их совместном обеде не
было ничего особенного, даже легкого флирта, просто они давно уже  рабо-
тали вместе.
   И вдруг она увидела Кирилла. Да не одного, а с женщиной. Сначала  Ок-
сана настолько не приняла ее всерьез, что даже хотела было подойти  поз-
дороваться. Женщина была намного старше и ее самой, и Кирилла,  лет  под
сорок, и совершенно неинтересная. Полная, грудастая, невысокая  -  абсо-
лютная противоположность Оксане. Но уже в следующий момент Оксана  заме-
тила жест, которым Кирилл погладил плечо своей спутницы, и у нее от  не-
годования даже дыхание остановилось. В этом жесте было столько  нежности
и ласки, что возможностей для двойного толкования уже не оставалось. Ки-
рилл сидел к ней спиной и довольно далеко, в центре зала, тогда как  Ок-
сана с фотографом пришли намного раньше и успели занять столик в  огоро-
женной нише, где их вообще мало кто мог видеть.  Фотограф  тоже  заметил
Есипова, о чем не замедлил сообщить Оксане.
   - Ксюша, это не твой ли Кирилл с бабой заявился?  -  спросил  он,  не
считая нужным проявлять излишнюю, по его мнению, деликатность.
   - Да, кажется, - пробормотала она, стараясь казаться совершенно  рав-
нодушной. - Наверное, из деловых, бизнес-вумен.
   - Да что ты? Он же глаз с нее не сводит.
   - А ты не лезь, - внезапно огрызнулась Оксана. - Это не твое дело.
   Фотограф был человеком покладистым и незанудливым  и  заостряться  на
обсуждении неприятного для Оксаны вопроса не стал. С  этого  момента  ей
кусок в горло не лез.
   - Пошли отсюда, - скомандовала она, даже не допив кофе.
   На улице они сели в машину фотографа. Свободное время у них было, ве-
черний показ начинался в девять, а сейчас было только пять часов. Оксана
планировала употребить это время совсем по-другому,  собиралась  сделать
несколько важных дел, но теперь все отступило на второй план. Нет ничего
для нее сейчас более важного, чем появление рядом с Кириллом неизвестной
женщины, на которую он так ласково смотрит.
   - Куда тебя отвезти? - спросил фотограф.
   - Никуда. Давай подождем, пока они выйдут.
   - Да ты никак следить за ним собралась! - всплеснул руками  фотограф.
- Ты что, Ксюша? Делать тебе нечего.
   - Помолчи, - оборвала она его. - Ты мне друг или кто?
   - Друг, но в разумных пределах. Потакать явным глупостям я  не  наме-
рен. Нечего тебе в Шерлока Холмса играть.
   - Витя! - она повернулась к нему и посмотрела так умоляюще,  что  фо-
тограф дрогнул. - Для меня это очень важно. Поверь, очень  важно.  Давай
дождемся, пока они выйдут, и посмотрим, куда поедут.  Ну  пожалуйста.  Я
тебя прошу.
   - Ладно, - вздохнул Виктор. - Вечно ты из меня веревки вьешь.
   Ждать пришлось не очень долго. Примерно минут через сорок из рестора-
на вышел Кирилл со своей сорокалетней дамой. То, что  произошло  дальше,
поистине ужаснуло Оксану. Сев в машину, они начали целоваться. И как!  А
потом поехали прямо к Кириллу домой.
   Этого Оксана вынести уже не могла. Опрометью выскочив из  машины  фо-
тографа, она кинулась к ближайшему автомату, позвонила Вадиму  и  тоном,
не терпящим возражений, потребовала, чтобы он приехал к ней вечером пос-
ле показа.
   - Я не понимаю, какого рожна ему надо! - кричала она,  фурией  мечась
по комнате в своей квартире.
   Вадим тоже был ошарашен тем, что она ему поведала,  но  не  до  такой
степени. Видимо, мужскую душу, еще более ветреную, чем у женщин, он знал
и понимал несколько лучше Оксаны.
   - Ну чем я ему нехороша? Ну чем? Чем? Она старше меня лет на  пятнад-
цать и страшнее раз в двадцать. Что он в ней нашел, можешь ты  мне  ска-
зать?
   В ней говорила не столько ревность, сколько опасение  быть  брошенной
Есиповым. Ведь Вадим много раз напоминал ей, что найти другую девку "под
Есипова" он всегда сможет, но тогда и деньги получит уже не Оксана. Ста-
ло быть, ее задача - любыми путями сделать  так,  чтобы  остаться  возле
"Шерхана". А как остаться, если Кирилл решит ее бросить? Ни разу за  два
года у нее не было повода думать, что у Есипова есть другая  женщина.  И
она расслабилась, решила, что завоеванные позиции уже достаточно  прочны
и самое главное теперь - самой не давать повода для конфликта и  сканда-
ла. Ни с кем не флиртовать и не заигрывать, не поощрять ничьих  ухажива-
ний. А оказалось, что дело совсем не в ней...
   - Может быть, она в постели его больше устраивает? - миролюбиво пред-
положил Вадим.
   - Чего?! В постели? Да видел бы ты, как я стараюсь, как выкладываюсь!
Каждый раз как будто показательное выступление устраиваю, честное слово.
Уж если я ему в койке не гожусь, тогда вообще не знаю...
   Она в ярости схватила миниатюрную керамическую вазочку,  стоявшую  на
низком столике, и запустила ею в стену. Вазочка разбилась, осколки  раз-
летелись по комнате. Вадим неодобрительно покачал головой.
   - Ксана, возьми себя в руки и успокойся. Своим  тупым  бешенством  ты
ничего не изменишь. Надо искать конструктивное решение. От битья  посуды
проблема не исчезнет.
   - Какое еще решение? - Она почти плакала. - Я  два  года  мучилась  с
этим недомерком, притворялась, терпела его в постели, не позволяла  себе
ничего на стороне, и что теперь? Все зря? Пришла эта корова с немереными
сиськами и увела его, как безмозглого теленка?
   Вадиму стало жаль ее. Он подошел к Оксане, повернул к себе лицом, об-
нял и стал ласково гладить по голове.
   - Тише, детка, тише, не все еще потеряно. Конечно, нам с  тобой  при-
дется потрудиться, но даю тебе слово - дело того стоит.  Давай  сядем  и
все спокойно обсудим.
   Оксана уже рыдала в голос, судорожно вцепившись пальцами в плечи  Ва-
дима и уткнувшись лицом в его шею. Он осторожно повел ее в ванную.
   - Ну все, Ксаночка, все, маленькая моя,  надо  успокоиться.  Давай-ка
умоемся. Ну-ка, где у нас тут "молния"?
   Он нашел "молнию", расстегнул ее и ловко снял с рыдающей Оксаны  рос-
кошное экстравагантное платье, в котором она приехала  домой  с  показа.
Теперь она стояла перед ним почти совсем обнаженная, на ней не было  ни-
чего, кроме крошечных узеньких трусиков. Вадим легко поднял ее на  руки,
поставил в ванну и включил душ, сделав воду едва теплой.  Оксана  момен-
тально перестала плакать и с визгом отскочила в сторону.
   - Ты что! Холодно же!
   - Вот и хорошо, - с улыбкой заметил он.  -  Зато  реветь  прекратила.
Подставь лицо под воду, а то будешь некрасивая, в красных пятнах.
   Она послушно умылась, вытерлась большим розовым полотенцем  и  только
тут заметила, что стояла под душем в своих эфемерных трусиках.
   - Отвернись, - деловито сказала она Вадиму, - и подай мне халат.
   Повесив трусики сушиться, она вылезла из ванны. Ситуация уже не каза-
лась ей такой катастрофической. Вадим умный, он придумает, что делать.
   В комнате Оксана сразу уселась в кресло и налила  себе  ликер  в  ма-
ленькую рюмку.
   - Хочешь? - Она кивнула на пузатую бутылку из толстого стекла.
   Вадим отрицательно покачал головой. Оксана заметила,  что  он  вообще
пил мало, но если и пил, то только хороший  коньяк.  Она  же,  напротив,
коньяк не любила и дома его не держала.
   - Значит, так, детка, у нас с тобой два варианта. Или ты переходишь к
кому-то другому из руководителей "Шерхана", или будем стараться  вернуть
Кирилла. Тебе какой вариант больше нравится?
   Оксана задумалась. Семен Воронец, конечно, всегда готов, как  пионер.
Но она его терпеть не могла. Гриша Автаев тоже не годится. Конечно, если
нет другого выхода, то она все стерпит, но очень уж  не  хочется  связы-
ваться ни с Гришей, ни с Семеном.
   - Я думаю, - осторожно начала она, - что, если я свяжусь  с  Автаевым
или с Воронцом, Кириллу это будет неприятно. Не в том  смысле,  конечно,
что меня это очень беспокоит. Но он начнет меня избегать, и тогда я  уже
не буду присутствовать на всех их совещаниях и переговорах. Сейчас я для
них как мебель, они меня не замечают и не стесняются, а если Кирилл  бу-
дет на меня злиться, они постараются сделать так, чтобы  мы  с  ним  как
можно реже встречались. Тогда вся наша затея  теряет  смысл.  Правильно,
Вадик?
   - Правильно, - согласился он. - Тогда надо думать, как  отвадить  Ки-
рилла от той женщины. Ну-ка расскажи мне, как вы с ним любовью  занимае-
тесь.
   - Да ты что! - Оксана даже задохнулась от негодования. - Как  ты  мо-
жешь!
   - Да брось ты, Ксаночка, - рассмеялся Вадим. - Я же не любитель деше-
вой клубнички. Просто я должен оценить, как и что  у  вас  происходит  в
постели, чтобы постараться понять, чем его могла прикупить эта дамочка.
   Оксана, в общем-то не стеснявшаяся Вадима, вынуждена была сделать над
собой немалое усилие, чтобы выполнить его просьбу. Очень уж это было ди-
ко - рассказывать ему в деталях, как протекает  их  с  Кириллом  половой
акт. Она вообще не привыкла об этом рассказывать даже подружкам, и у нее
не было навыка использования в таких целях подходящих слов и эвфемизмов,
чтобы ее речь не звучала совсем уж вульгарно и непристойно. Первые  нес-
колько фраз дались ей с огромным трудом, однако, когда она увидела реак-
цию Вадима, ей стало легче. Глаза его не сделались масляными, на лице не
появилось гадкого выражения, какое бывает у людей, сумевших обманом зас-
тавить другого человека делать  что-то  неприличное.  Он  слушал  внима-
тельно, иногда подсказывал нужные слова, которые Оксана никак  не  могла
подобрать, понимающе кивал и подбадривал ее короткими  фразами.  Наконец
Оксана с грехом пополам добралась до финальной части своего описания.
   - И что, всегда по этой схеме? - уточнил Вадим.
   - Ну, с вариациями, конечно, но, в общем, всегда так.
   - Ясно, - вздохнул он. - Вы в постели устраиваете сафари. Он -  охот-
ник, ты - тигрица, которую он должен загнать в угол и усмирить.
   - Я думала, это как раз то, что нужно мужчине - чувствовать себя  по-
бедителем.
   - Не всем, детка. Если бы наш друг Есипов был неудачником, твоя стра-
тегия была бы правильной. Пусть у него в делах не получается, но зато  в
койке он - ого-го! При помощи секса он поддерживает свою самооценку. А у
Есипова в делах и без того все отлично, он богатеет день ото дня, он се-
годня возглавляет самое мощное издательство в Москве, так что ему в пос-
тели самоутверждаться не нужно.
   - Так что же ему нужно, недомерку этому? - раздраженно спросила Окса-
на.
   Ей была неприятна мысль о том, что все ее сексуальные старания в  те-
чение двух лет оказались ненужными и неправильными.
   - Судя по тому, как ты описала эту женщину,  ему  нужна  не  любовни-
ца-соперница в игре, а любовницамать. Ты Фрейда читала?
   - Слышала, - поморщилась Оксана.
   Ее всегда задевало, когда Вадим спрашивал ее о книгах, которых она не
читала, или о вещах, которых она не знала. Образованностью  и  эрудицией
Оксана похвастать не могла, и, когда выяснялось, что Вадим знает намного
больше, она чувствовала себя уязвленной и даже слегка униженной.
   - Но хотя бы про эдипов комплекс знаешь?
   - Про это знаю, - с облегчением улыбнулась Оксана. - Но я думала, это
бывает только у психически больных.
   - Нет, детка, не только. Конечно, если человек болен, то он на  почве
эдипова комплекса может убить отца, чтобы не смел прикасаться к  матери.
А если человек здоров и нормален, он инстинктивно выбирает себе в  парт-
нерши женщину, которая либо напоминает ему мать, либо с которой он может
вести себя как сынок с заботливой маменькой. С таким мужчиной нужна сов-
сем особая тактика в постели, чтобы он был доволен. И тебе  придется  ее
освоить.
   - О Господи, - тяжело вздохнула Оксана, - вот  морока-то!  Ну  давай,
учи. Только будет ли толк от этого...
   - Не гарантирую. Но пробовать надо. Первое: ты не должна быть  агрес-
сивной. Второе: ты не должна считать само собой разумеющимся,  что  твой
партнер сам прекрасно знает, что и как надо  делать.  Должно  подразуме-
ваться, что он робеет и при этом знает и умеет далеко не все, а твоя за-
дача - мягко и ненавязчиво его научить. И тут же показать, что он быстро
освоил науку и добился прекрасных результатов. Ему нужно признание своих
способностей, поощрение, похвала, то есть то, что ребенок в детстве  по-
лучает именно от матери. Третье: ты должна его жалеть и  утешать.  Обни-
мать, прижимать его голову к своей груди и баюкать. Четвертое: ты должна
следить за речью. Никаких резких фраз и высказываний за гранью цензурно-
го. Почаще употребляй слова  с  уменьшительно-ласкательными  суффиксами.
Миленький, маленький, сладенький, солнышко и так далее. Уяснила?
   - Я не смогу, - удрученно ответила Оксана. - Это не мой стиль. Я  так
никогда не делаю.
   - Будешь делать, потому что так надо, - жестко произнес Вадим.
   - Да ну, Вадик. - Она капризно надула губки. - Сопли какие-то получа-
ются. Не койка, а колыбель, залитая сиропом.
   - Ничего, потерпишь.
   - А если не получится? Если я все сделаю, как ты говоришь, а ему сов-
сем другое надо?
   - А если, а если, - передразнил он насмешливо. - Не ошибается  только
тот, кто вообще ничего не делает. А кто ничего не делает, у того  ничего
и не получается. У нас есть цель? Есть. И мы с тобой должны работать для
ее достижения. И рисковать, куда ж без этого?
   Когда Вадим ушел, была уже глубокая ночь. Оксана забралась в постель,
свернулась калачиком и попыталась представить себе, как будет  по-новому
заниматься любовью с Кириллом. Картина энтузиазма у нее не вызвала.  Ми-
ленький, сладенький... Тьфу, пакость какая. Но  Вадим  прав,  надо  ста-
раться, надо вырвать Кирилла у этой грудастой старухи. Потому  что  речь
идет о больших деньгах, о таких, которые дадут ей свободу выбирать  мужа
не по кошельку, а по сердцу, сохранив приличный уровень жизни. Ради это-
го можно и в сиропе побарахтаться.
   Картина происшедшего в доме Соловьева оставалась пока не очень понят-
ной. Дом тщательнейшим образом обыскали, но  оружия,  из  которого  были
застрелены два человека, так и не нашли. Зато  нашли  его  действительно
поблизости в лесу, однако следов инвалидной коляски на пути  от  крыльца
дома до места обнаружения пистолета не было. Стало быть, оружие выбрасы-
вал не Соловьев. Но это его пока еще не реабилитировало. Ведь у него мог
быть сообщник.
   Эксперты, обследовав дом, сошлись на том, что, кроме Соловьева и дво-
их погибших, был еще один человек. Но тут начинались некоторые неувязоч-
ки. Вопервых, машины, на которой приехала женщина, возле дома  не  было.
Она нашлась, конечно, но стояла довольно далеко от дома, примерно в  де-
сяти минутах ходьбы. И было совершенно непонятно, зачем  ей  нужно  было
оставлять машину так далеко и идти к дому пешком.  Во-вторых,  документы
на машину и водительское удостоверение на имя Марины Сергеевны  Соблико-
вой нашлись именно в машине, в дамской сумочке, что  опять-таки  показа-
лось малопонятным. Где вы видели женщину, которая, идя в гости, оставля-
ет в машине свою сумочку, да еще с документами, да еще ночью, да  вдоба-
вок когда машина стоит не под окнами, на расстоянии  вытянутой  руки,  а
довольно далеко и из дома не видна? Если такие женщины и  есть,  то  они
должны быть или сверх меры беспечными, или чем-то  чрезвычайно  встрево-
женными. Или...
   И вот это самое "или" наводило Настю Каменскую на серьезные размышле-
ния. Ибо обстановка в кабинете Соловьева, на пороге  которого  и  лежала
убитая Собликова, недвусмысленно свидетельствовала о том, что там что-то
искали. Дверцы обоих сейфов были открыты, а на полу лежало несколько па-
пок. А уж когда около полудня Насте принесли справку  об  очаровательной
Марине Собликовой, картина стала совсем уж неприятной. Собликова  Марина
Сергеевна, 1968 года рождения, имела судимость за квартирную кражу, про-
вела в исправительно-трудовой колонии два года и уже почти полтора  года
находилась на свободе. Преступление совершила в группе,  специализирова-
лась на открывании замков всех видов и систем. Следователь, который  вел
ее дело, был уверен, что Собликова принимала участие в десятках краж, но
доказать смогли только одну - последнюю.  Правда,  некоторым  участникам
преступной группы удалось "навесить" по несколько эпизодов, но  все  они
стояли за подельницу горой и начисто отрицали ее участие в еще каких-ли-
бо кражах, кроме той, на которой они все дружно  попались.  Джентльмены,
одним словом.
   Ничего странного не было в том, что освободившаяся после отбытия  на-
казания Собликова нашла себе  нормальную  работу,  освоила  компьютерную
технику и занялась делом. И ничего необычного не было в том, что,  зани-
маясь этим делом, она оказалась в доме Соловьева, понравилась ему и ста-
ла его любовницей. Ситуация могла сложиться следующим образом:  Соблико-
ва, положив глаз на Андрея, приехала в дом Соловьева поздно ночью, когда
хозяин уже спит. Потому и машину оставила подальше, чтобы Владимир Алек-
сандрович не слышал звук мотора. Приехала и уединилась с Андреем на вто-
ром этаже, в его комнате. В это время в дом проник неизвестный,  который
что-то искал в кабинете Соловьева. Соловьев услышал шум и вызвал  помощ-
ника. Но ничего пока не случилось. Помощник зашел в кабинет, принес  ру-
копись, не заметив спрятавшегося ночного визитера. Через некоторое время
Соловьев снова услышал шум, доносящийся из кабинета, опять  вызвал  Анд-
рея, но на этот раз вместе с Андреем зачем-то спустилась вниз и  Марина.
Ну мало ли зачем? В ванную, например, или в туалет. Или  вообще  уходить
собралась. И вот тут они столкнулись с ночным посетителем лицом к  лицу.
Посетитель их застрелил и скрылся. Да, похоже, Марина действительно соб-
ралась уходить. На Андрее Кореневе были только шорты, а  Собликова  пол-
ностью одета.
   Выстроив в голове такую картинку, Настя уже собралась было составлять
план неотложных действий, когда к ней зашел Миша Доценко с тоненькой па-
почкой в руках.
   - Я вам еще информацию по Собликовой принес. У соседей выпросил.  Они
дали под честное слово, только посмотреть и сразу вернуть.
   - Спасибо, Мишенька, - кивнула Настя, открывая папочку.
   И тут ее как ушатом ледяной воды окатило. Марина Сергеевна  Собликова
имела в кругу друзей-воров кличку Газель.
   "... Без "газели" нам не обойтись..."
   Где она слышала эту фразу? Конечно, в доме у Соловьева, когда  приез-
жала к нему в день рождения. Эти слова произнес кто-то из  руководителей
издательства "Шерхан". И Настя тогда подумала,  что  они  обсуждают  ка-
кие-то транспортно-перевозочные проблемы, называя "газелью"  симпатичный
грузовой автомобильчик марки "ГАЗ". Она часто слышала  это  название  от
водителей. Выходит, Соловьев не ошибся, у него действительно что-то  це-
ленаправленно искали. И даже подослали к нему с  этой  целью  профессио-
нальную воровку, специалистку по ключам и замкам. А Андрей?  Несомненно,
он был в курсе. Именно поэтому он так невзлюбил Настю. Настя представля-
ла для него опасность, ибо если ее отношения с Соловьевым  будут  разви-
ваться успешно, то Марине будет уже не вклиниться.  Интересно,  Владимир
Александрович, в какое же дерьмо ты вляпался? Что у тебя ищут? Вещь? До-
кумент?
   Но тогда выходит, все было совсем по-другому.  В  кабинете  орудовала
именно Марина. И понятно в таком случае, почему Андрей, зайдя в  кабинет
за рукописью по просьбе Соловьева, "не заметил" постороннего. И понятно,
почему машина Собликовой стояла так далеко и почему сумочку с  собой  не
взяла. Опытный преступник старается не брать с собой личные  вещи:  мало
ли как ситуация сложится, застукают, удирать придется,  в  спешке  можно
что-то обронить, потерять, оставить по забывчивости. А  сумочка  в  этом
случае играет роль балласта, занимает руку, мешает  бежать.  И  понятно,
как неизвестный ночной посетитель ухитрился неслышно проникнуть  в  дом.
Дверь-то была открыта. Вероятно, Андрей заботливо открыл ее для Марины.
   Да, все это чудесно. Но кто же их убил? Кто и зачем  пришел  ночью  в
дом Соловьева?
   И еще один вопрос не давал покоя Насте. Как быть с Соловьевым?  Приз-
наться,  что  она  работает  в  Милиции,  и  вплотную  заняться  двойным
убийством, совершенным в его доме, но тем самым поставить большой жирный
крест на возможности отработки обитателей "Мечты" на причастность к  по-
хищениям и убийствам юношей? Или  продолжать  прикидываться  юристом  из
фирмы? Как лучше? Как правильнее?
   Сделать ставку на те жизни, которые еще можно попытаться спасти?
   Или признать, что линия "Мечты" оказалась  ошибочной,  бесперспектив-
ной, и расшифроваться?
   Попытаться спасти...
   Или признать...
   Голова у нее шла кругом. Она нервничала, поэтому никак не могла  сос-
редоточиться, чтобы все хладнокровно обдумать,  и  от  этого  злилась  и
нервничала еще больше.
   Она решительно встала из-за стола, заперла кабинет и поехала в тир, к
Анатолию Хвастунову.
   Способ был проверенным многократно. После занятий у Хвастунова  Настя
снова обретала способность логично и здраво рассуждать.
   - О, привет, - расплылся в улыбке Толя. - Опять за ум взяться не  мо-
жешь?
   - Не могу, - призналась она. - Шарики за  ролики  заехали,  и,  кроме
злости и испуга, ничего не чувствую.
   Он усадил ее за стол.
   - Сейчас покажу тебе наглядно твои  шарики  с  роликами,  -  пообещал
Хвастунов. - Выклянчил наконец прибор.
   Он поставил перед Настей небольшой чемоданчик размером с "дипломат" и
открыл крышку. Ничего особенного Настя не увидела: четыре небольшие  ме-
таллические пластины, по две с левой и с правой стороны, и две шкалы.
   - Это что за чудо техники? - недоверчиво спросила она.
   - Много ты понимаешь, - фыркнул Хвастунов. - Это активациометр.
   - И для чего он?
   - Для диагностики... Дальше много слов, ты их все  равно  не  знаешь.
Короче, клади руки на пластины и не разговаривай.
   Настя послушно положила руки на пластины. Стрелки на шкалах дернулись
и поползли в сторону.
   Хвастунов что-то записал на листке бумаги, подумал  и  неодобрительно
покачал головой.
   - Эк тебя заклинило. Переживаешь? Неприятности, что ли?
   - Да нет, все в порядке.
   - А чего ж ты вся в правое полушарие ушла? У тебя сейчас не  мозг,  а
одно сплошное правое полушарие. Преобладание эмоционально-образного ком-
понента. Соображаешь хорошо?
   - Плохо. Потому и примчалась к тебе лечиться. Я же  знаю,  стоит  мне
пострелять под твоим руководством полчасика, и мозги на место  становят-
ся.
   - Не волнуйся, сейчас поставим твои мозги на место. Потом посмотришь,
что прибор покажет. Иди на линию. Заряжать сама будешь?
   - Никогда, - засмеялась Настя. - Я тебе доверяю. У меня  ногти  длин-
ные, маникюр мешает.
   Анатолий ловко снарядил магазин и подал ей заряженный пистолет.
   - Давай, лечись. Слова помнишь?
   - Помню.
   - Только вслух, - предупредил Хвастунов.
   - Да ладно тебе, я не перепутаю.
   - Вслух, я сказал. А то толку не будет.
   - Ладно, - обреченно вздохнула Настя. - Начинай процедуру.
   Она встала на линии огня, опустив руку с пистолетом вниз.
   - Эй, оружие-то положи, ты еще не сосредоточилась, - прикрикнул  Ана-
толий. - Отвечай на вопрос: что является базовым  компонентом  результа-
тивной стрельбы в любых условиях? Отвечай не торопясь, проговаривая каж-
дое слово.
   - Базовым компонентом, - медленно начала Настя, - обеспечивающим  ре-
зультативную стрельбу в любых условиях, является согласованное  выполне-
ние таких элементов, как нажатие на  спусковой  крючок,  охват  рукоятки
пистолета и фиксация лучезапястного сустава.
   - Правильно. Чему соответствует первая опорная точка?
   - Моменту осознавания правильного захвата рукоятки пистолета.
   - Вторая опорная точка?
   - Наводка оружия и предварительная обработка спускового крючка.
   - Третья опорная точка?
   - Контроль за удержанием "ровной мушки" и согласованием работы указа-
тельного пальца с фиксированием кисти руки.
   - Четвертая точка?
   - Контроль действий после выстрела.
   - Молодец, все помнишь, - похвалил Хвастунов. - Бери  оружие.  И  все
вслух. Думаешь только о том, что говоришь, больше ни о чем.
   - Скобу на палец посадил, рукоятку облепил, - послушно начала Настя.
   - Ну так и облепи. Чего ты в нее вцепилась, как в волосы  ненавистной
соперницы? Не надо так судорожно, мягче, мягче.
   - Но он тяжелый, - пожаловалась Настя.
   - Ничего, не выпадет, - усмехнулся Хвастунов. - Облепи - не случайное
слово. Пальцы и ладонь как бы прилипли к рукоятке, пистолет и рука  сос-
тавляют одно целое, они срослись. Как будто перчатку на руку надела.  Ты
не должна думать о том, что оружие может выпасть из руки. Оно  не  выпа-
дет, оно уже приросло. Так, хорошо. Дальше.
   Настя стала медленно поднимать руку с пистолетом.
   - А слова? - напомнил Анатолий. - Не молчи.
   - Свободный ход и палец - "стоп".
   - Так свободный же, Ася! - взвыл Хвастунов.  -  Свободный.  Представь
себе, что ты поднимаешь руку, чтобы поправить  прическу.  Спокойно,  без
напряжения, естественно. Не смей думать о том, что будет, если ты не по-
падешь в мишень. Не попадешь - ну и не надо, подумаешь, большое дело.  Я
тебя от этого меньше любить не буду. Твоя задача - полностью сконцентри-
роваться на выполнении всех действий по опорным точкам, правильно выпол-
нить все базовые движения. А результат - это так, мелочь, дело  десятое.
Ты меня поняла?
   - Угу.
   - Опускай руку и давай движение вверх сначала. Легко,  непринужденно.
Ну вот, - одобрительно хмыкнул он, - можешь же, когда хочешь. Дальше.
   - Пальцем жму, кисть держу, - ровным голосом произнесла она.
   - Повторяй пять раз и делай, что говоришь.
   - Пальцем жму, кисть держу. Пальцем жму, кисть держу. Пальцем жму...
   Грохнул выстрел. Настина рука судорожно дернулась в сторону.
   - Дальше! - требовательно прикрикнул Анатолий. - Сразу дальше!
   - Хватку не меняю, палец отпускаю.
   - Все. Положи оружие. С тобой никакого терпения не хватает.
   - А куда я попала? - поинтересовалась Настя, близоруко  прищуриваясь,
чтобы разглядеть в мишени след от выстрела.
   - Куда надо, туда и попала. Повтори упражнение и сделай три выстрела.
Рука свободная. И думай только о том, что делаешь, а про поражение мише-
ни вообще забудь.
   Настя, повторяя вслух магические стихи как  заклинания,  сделала  три
выстрела и положила пистолет.
   - Умница, - довольным голосом, сказал Хвастунов. - Три девятки  выби-
ла. Садись к прибору.
   Настя снова положила руки на металлические пластины активациометра.
   - Ты смотри, - насмешливо произнес Анатолий, - у тебя, оказывается, и
левое полушарие наличествует. Ну-ка иди на линию, сделай пять выстрелов.
   В третий раз прибор показал, что левое полушарие  у  Насти  Каменской
даже несколько преобладает над правым.  Абстрактно-логический  компонент
снова показывал себя во всей красе.
   - Толя, ты волшебник, - благодарно сказала она. - Где ты  этому  нау-
чился? Когда это такое было, чтобы я с трех  выстрелов  выбила  двадцать
семь, и с пяти - сорок три? Я же всю жизнь только в "молоко" била.
   - Честно сказать, это мое личное изобретение. Я же на этом свою  дис-
сертацию сделал. Боялся, что на защите члены совета меня на смех  подни-
мут с этими стихами.
   - Но не подняли?
   - Нет. Ко мне на защиту сам Корх приезжал. После того,  как  он  меня
похвалил, никто уже пикнуть не смел. Ты что, шутишь? Корх -  человек-ле-
генда. Если он сказал, что это толково, значит, так и есть.
   Аркадий Яковлевич Корх действительно был личностью легендарной.  Пер-
вый в нашей стране кандидат наук, писавший диссертацию по методике  обу-
чения стрельбе. И первый же профессор в этой области. Заслуженный тренер
России. Если уж он одобрил придуманную Толей  Хвастуновым  методику,  то
немудрено, что Настя уже на пятом занятии  стала  показывать  более  чем
приличные результаты. А еще Аркадий Яковлевич был знаменит своей коллек-
цией значков. Когда еще существовал журнал "Разноцветные мишени", посвя-
щенный самым разным аспектам стрелкового спорта, на его  обложках  то  и
дело публиковали фотографии экземпляров из огромной коллекции Корха.
   - Толя, а ты многих уже по своей методике стрелять научил?
   - Многих. Тех, конечно, кто хочет учиться. А кто не хочет - что с ни-
ми сделаешь? Я им как инструктор вообще не нужен, они считают себя  мас-
терами, в тир ходят только форму поддерживать да друг перед другом  пок-
расоваться. Ничего, вот введу комплексное упражнение,  тогда  посмотрим,
кто из вас чего стоит. Сначала полоса препятствий, потом единоборство  с
двумя противниками под психотравмирующий шумовой фон, а потом  сразу  же
стрельба. У меня уже и фонограмма специальная  заготовлена  -  выстрелы,
гранаты рвутся, сирены воют, женщины визжат. Давление на психику жуткое.
Пусть постреляют после такого стресса, я на них посмотрю, много  ли  они
выбьют, мастера эти.
   - И ты можешь их научить нормально драться и стрелять в таких услови-
ях? - не поверила Настя.
   - А то. Я уже и методику разработал. Тоже, между прочим, Корху  пока-
зывал. Было бы кого учить! Пока что ко мне только спецназ  регулярно  на
занятия ходит. А оперсостав меня не очень-то жалует.
   Насте стало неловко. Она искренне уважала Толю Хвастунова,  человека,
болеющего за свое дело, живущего им. Хвастунову было интересно все,  что
он делал, наверное, поэтому все, что он делал, он делал хорошо. Он  при-
думывал методики обучения и тренировок,  он  обивал  пороги,  выпрашивая
оборудование и боеприпасы, он за собственные деньги приобретал брошюры и
видеофильмы с зарубежными материалами. И ему  было  очень  обидно,  что,
кроме спецназовцев, мало кто проявлял интерес к его занятиям.
   - Толя, ты не сердись на нас, не обижайся, - виновато сказала она.  -
Ты же знаешь, какие мы все замотанные, света белого не видим.
   - Да что ты, Ася. - Он примирительно махнул рукой. - Я без претензий.
Мое дело - подготовиться, методики наработать, чтобы в случае надобности
максимально быстро обучить большое число сотрудников. А пока  надобности
нет - что ж... Вот ты ко мне ходишь - мне приятно. Уж тебе-то "милицейс-
кая стрельба" вообще не нужна, ты же на задержания не выезжаешь. По-мое-
му, ты даже оружия не носишь.
   - Не ношу, - призналась Настя. - Я к тебе езжу стресс снимать,  мозги
на место ставить. Позанимаюсь полчаса - и могу мыслить стройно и  после-
довательно. Очень полезно, когда эмоции эфир забивают.
   - Ну, хоть на этом спасибо, - грустно улыбнулся Хвастунов. - Какая-то
польза от меня все-таки есть.
   Выходя из тира, Настя с удивлением обнаружила, что за все время заня-
тий ни разу не вспомнила о том, что так мучило ее  весь  день.  Анатолий
все-таки заставил ее полностью сконцентрироваться на  "опорных  точках".
За этот час проблема, что называется, "вылежалась", и решение  ее,  очи-
щенное от тревоги и страха, теперь казалось Насте очевидным и вполне ло-
гичным.
   - Да, дорогой, подставил ты меня, - сказала Настя недовольным  тоном.
- Я понимаю, твоей вины в этом нет, но мне-то каково, а? Я  как  идиотка
звоню своим друзьям в милицию, говорю, что у моего  знакомого  Соловьева
такая-то и такая-то проблема, не подскажут ли они мне чего умного. А они
хватают меня под белы рученьки и чуть ли не допрашивают. Оказывается,  у
моего знакомого Соловьева два трупа и сам он под сильным подозрением,  а
не арестовывают его исключительно из сочувствия  к  состоянию  его  здо-
ровья. Ну ты мне скажи, мне это надо?
   Соловьев выглядел совсем плохо, глаза потухли, лицо  посерело.  Настя
приехала к нему в тот же день вечером, буквально через полчаса после то-
го, как от Соловьева уехал следователь, который в  связи  с  отсутствием
возможности доставить неходячего инвалида в прокуратуру счел более прос-
тым и быстрым приехать к нему лично.
   - Но ты мне веришь? - уже в который раз спросил Соловьев.  -  Ты  ве-
ришь, что я их не убивал?
   - Да я-то верю, а толку? Я же не следователь. Это он должен тебе  ве-
рить. Когда в доме находятся три человека и двоих из них убивают, подоз-
рение, совершенно естественно, падает на третьего. А чего же ты хочешь?
   - В доме был кто-то еще, - упрямо повторял Владимир Александрович.
   - Володя, твой единственный шанс - понять, что у тебя искали.  Только
узнав, что искали, можно догадаться, кому это нужно. Дальше  уже  проще.
Пока ты этого не сделаешь, все разговоры о злоумышленниках,  проникающих
в твой дом, гроша ломаного не стоят. Кто-то же подсунул тебе Марину.
   - Это неправда, - горячо возразил Соловьев. - Марина не может иметь к
этому никакого отношения.
   - Да что ты говоришь! - насмешливо протянула Настя, прищуриваясь. - А
откуда же она, позволь тебя спросить, взялась?
   - У меня в компьютере появился вирус, Андрей  вызвал  специалиста  из
фирмы по обслуживанию компьютерной техники. Вот и все. Тот факт, что она
имеет судимость, ни о чем не говорит.
   - Как называется фирма?
   - "Электротех".
   - У тебя есть телефон этой фирмы?
   - Нет. У Андрея был, он сам туда звонил.
   - Володя, я вынуждена тебя огорчить. Когда ты вчера  сказал  мне  про
свою проблему, я сразу подумала именно о Марине. И сегодня утром, еще до
того, как звонить своим друзьям из милиции, навела справки. Такая  фирма
в Москве есть, но никакая Марина там не работает. Там вообще нет ни  од-
ной сотрудницы с таким именем. И обслуживанием компьютерной техники  они
не занимаются. Теперь ты понимаешь, насколько серьезно то, что тебя вче-
ра беспокоило? Андрей, уж не знаю, по чьему  указанию,  вместе  с  твоей
красавицей Мариной устроили целую мистификацию, предварительно занеся  в
компьютер вирус, с однойединственной целью -  получить  неконтролируемый
доступ в твой кабинет. И ради чего? Ну соберись же, Соловьев, возьми се-
бя в руки! Чем быстрее ты найдешь то, за чем они охотились, тем  быстрее
милиция раскроет преступление, и нас с  тобой  оставят  в  покое.  Может
быть, тебе это все равно, над тобой не капает, к тебе следователь вон на
дом приезжает. А меня же затаскают! У меня, между прочим, время не  дар-
мовое, я получаю зарплату за реальные консультации и составление и  обс-
луживание договоров. Ну и много я наконсультирую, если буду каждый  день
по несколько часов проводить то в прокуратуре, то на Петровке?
   - Чего ты от меня хочешь? - устало спросил Соловьев.
   - Я хочу, чтобы ты пересмотрел все свои бумаги и  вещи  и  постарался
понять, что у тебя искали. Чем быстрее ты это сделаешь - тем лучше. Если
хочешь, я помогу тебе. Отпрошусь с работы, возьму два-три  дня  за  свой
счет и вместе с тобой перетряхну весь твой архив, по  листочку,  бумажку
за бумажкой. Если тебе это все равно, то мне - нет. Меня могут просто  с
работы выгнать.
   - Хорошо, - монотонно сказал он, - давай пересмотрим мои бумаги. Если
это для тебя так важно, давай займемся. Только не сегодня. Я устал.
   - Завтра?
   - Хорошо, пусть будет завтра.
   - Так я приеду прямо с утра?
   - Хорошо, прямо с утра.
   Настя видела, что мыслями он находится  где-то  далеко.  Там,  вдали,
можно было отгородиться от того, что произошло этой ночью.
   - Тебе нужен новый помощник, - заметила она. - Ты же  один  не  спра-
вишься.
   - Издатели пришлют кого-нибудь, - равнодушно ответил он.
   - Но пока не появится новый помощник, кто-то должен жить с тобой.  Ты
не хочешь попросить сына приехать и побыть здесь?
   - Сына? - переспросил он, словно Настя сказала очевидную и  непрости-
тельную нелепость. - Нет.
   - Почему?
   - Это не обсуждается.
   - Как скажешь. Но кто-то ведь должен быть с тобой.
   - Завтра будешь ты. А там посмотрим.
   Соловьев впал в глубокую депрессию, это было очевидным,  но  вряд  ли
следовало этому удивляться. Обнаружить два трупа, один из  которых  при-
надлежит твоей любовнице, и провести наедине с ними ночью довольно  дли-
тельное время, пока не приехала милиция, - это все-таки не  слабый  удар
по нервам.
   - Я могу что-нибудь сделать для тебя сегодня? - спросила Настя. - Мо-
жет быть, ужин приготовить?
   - Не надо, я не хочу есть.
   - Помочь тебе лечь в постель?
   - Не надо, я справлюсь сам.
   - Тогда до завтра?
   - Да, до завтра. Спасибо, что приехала.
   Она подошла к нему, наклонилась, поцеловала в щеку.
   - Держись, Соловьев. По прошлому опыту знаю: первые сутки самые тяже-
лые. Прими снотворное и постарайся поспать.  Завтра,  когда  проснешься,
будет легче. С бедой надо провести ночь. Не расклеишься, когда я уеду?
   - Постараюсь.
   На его лице проступило слабое подобие улыбки. Он взял Настю за руку и
снова, как и несколько дней назад, прижал ее пальцы к своей щеке.
   - Поезжай, Настенька. И приезжай завтра пораньше.