Предисловие | Посвящение
ЧАСТЬ 1: Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 6 | Глава 7 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Глава 12
ЧАСТЬ 2: Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 6 | Глава 7 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Глава 12 | Глава 13 | Глава 14 | Глава 15
Заключение

ГЛАВА 2
ГОСУДАРСТВО

Уже в 1920-1921 гг. из кругов современного, пережившего себя буржуаз-
ного мира на наше молодое движение посыпались упреки в том, что мы-де
отрицаем современное государство. На этом основании карликовые рыцари
всех партий считали себя вправе наперебой предлагать меры преследования
нашего молодого движения, становившегося для них все более неудобным.
Эти господа сознательно забывали о том, что и буржуазный мир ныне под
словом "государство" разумеет совершенно различные вещи, что единообраз-
ного определения понятия "государство" нет среди них самих, да и быть не
может.

Говоря вообще, можно подразделить существующие взгляды на роль госу-
дарства на три группы:

а) Группа тех, кто под государством понимает просто более или менее
добровольное объединение людей под эгидой одной и той же правительствен-
ной власти.

Эта группа наиболее многочисленна. В ее рядах прежде всего объединя-
ются те фетишисты современного принципа легитимизма, в чьих глазах воля
человека вообще во всем этом деле никакой роли не играет. Раз перед нами
факт существования такого-то государства, то уже одного этого достаточ-
но, чтобы данное государство считать священным и неприкосновенным. Чтобы
подкрепить эту нелепую идею, на первый план выдвигают собачью предан-
ность так называемой идее "государственного авторитета". По мановению
палочки эти люди превращают простое средство в самостоятельную цель. По
их мнению оказывается, что не государство существует для того, чтобы
служить людям, а люди существуют для того, чтобы бить земные поклоны пе-
ред авторитетом государства, включая сюда самого последнего чинушу, тоже
воплощающего этот "авторитет". Чтобы это перманентное состояние тихого
восторженного почитания не сменилось чувством беспокойства, - власть
предержащая должна обеспечить "тишину и порядок". Эти последние тоже
превращаются из средства в самоцель. Государственная власть должна забо-
титься о "тишине и порядке", а тишина и порядок" в свою очередь должны
заботиться о долголетии государственной власти. Этим исчерпывается вся
жизнь государства.
В Баварии эти "принципы" отстаиваются государственными искусниками
баварской народной партии, местными отпрысками партии центра. В Австрии
эти "принципы" защищались в свое время черножелтыми легитимистами. В са-
мой Германии эти взгляды частенько защищались, к сожалению, консерватив-
ными элементами, остававшимися в пределах тех же взглядов на роль госу-
дарства.

б) Вторая группа менее многочисленна. К ней принадлежат те, кто не
довольствуется голым фактом существования данного государства, а выдви-
гает еще кое-какие другие условия. Люди этих взглядов не довольствуются
тем, что такое-то и такое-то количество граждан живет под эгидой одной
правительственной власти, но требуют еще одинаковости языка, исходя при
этом, правда, только из административно-технических соображений. В гла-
зах этой группы государственная власть не является единственной и исклю-
чительной целью существования государства. Они выдвигают сверх того еще
критерий благополучия подданных. В этих кругах любят уже поговорить и о
"свободе", причем, правда, очень неверно представляют себе, что же имен-
но такое есть свобода. Форма правления этим людям уже не кажется непри-
косновенной, ее уже можно подвергнуть обсуждению с точки зрения целесо-
образности. Древнее происхождение этой формы правления тоже уже не слу-
жит в глазах этих людей броней против всякой критики. Эта группа подхо-
дит к вопросу о государстве главным образом с критерием благополучного
экономического развития. Решающим моментом в глазах этой группы является
хозяйственный фактор, рентабельность. Эти взгляды представлены главным
образом нашим средним немецким бюргерством, в особенности либеральной
демократией.

в) Третья группа в цифровом отношении наиболее слаба. Она видит в го-
сударстве уже средство к завоеванию определенных политических позиций
для народа, объединенного одним языком и являющегося главным носителем
государственной идеи. Правда, сами политические цели, которые должно
преследовать государство, еще недостаточно ясны и этой группе. Стремле-
ние к тому, чтобы в государстве существовал единый государственный язык,
определяется у этих людей тем, что на этих путях они рассчитывают до-
биться расширения территории и увеличения политической власти своего го-
сударства. Но рядом с этим ими руководит еще и то в корне неправильное
мнение, будто через влияние языка вообще возможно проникнуть в новые
территории и "национализировать" их.

Нельзя было без чувства тяжелой досады наблюдать, как в этих кругах в
течение последних десятилетий играли словом "германизация". Я лично еще
помню, как в годы моей юности этот термин приводил к совершенно неверо-
ятным ошибкам. Даже в кругах всегерманского национального движения не-
редко можно было слышать мнение, что с помощью правительства австрийские
немцы легко смогут проводить "германизацию" австрийского славянства. Лю-
ди не имели даже представления о том, что "германизировать" вообще можно
только землю, а не людей. Под "германизацией" люди понимали тогда в сущ-
ности только внешнее усвоение (да и то вынужденное) немецкого языка. Но
ведь совершенно чудовищной ошибкой было бы думать, что, например, негр
или китаец превращаются в "германцев", если они научатся говорить по-не-
мецки и, скажем, готовы отдать свои голоса на выборах той или другой не-
мецкой партии. Наш буржуазный национальный мир даже не представлял себе,
что такая "германизация" на деле является дегерманизацией. Ибо, навязы-
вая людям общий язык, мы только внешним образом стираем ту разницу, ко-
торая до сих пор больше бросалась в глаза, и тем самым кладем начало
процессу смешения рас, добиваясь этим не германизации, а уничтожения
элементов германизма. В истории нередко бывали случаи, когда народ-заво-
еватель силой внешнего принуждения навязывал свой язык завоеванным наро-
дам, но спустя какую-нибудь тысячу лет оказывалось, что на этом языке
говорит в сущности уже совсем другой народ и победители на деле превра-
тились в побежденных.

Народность или, лучше сказать, раса определяется не общностью языка,
а общностью крови. Из этого вытекает, что о подлинной германизации можно
было бы говорить лишь в том случае, если бы в результате этого процесса
можно было бы добиться того, чтобы у побежденных оказалась германская
кровь. Но это невозможно. В результате кровосмешения получается только
такая перемена, которая снижает уровень более высокой расы. В конечном
итоге таким образом получается только уничтожение тех свойств, которые в
свое время и дали победу народу-завоевателю. В процессе смешения наций
особенный урон терпят культурные силы. И это невзирая на то, что смешав-
шиеся нации будут говорить на языке прежней, более высокой расы. В тече-
ние некоторого периода будет происходить еще известное соревнование раз-
личных черт характера обеих смешивающихся наша). Постепенно идя вниз,
смешивающиеся народы могут, тем не менее, еще показать последние вспышки
яркого культурного развития. Иногда эти вспышки имеют неожиданно большой
размах. Но это только вспышки. В первых поколениях скрещивания перевес
имеет еще кровь более высокого качества, но окончательный продукт смеше-
ния неизбежно будет ближе к низшей расе. Окончательным результатом неми-
нуемо будет культурный регресс.

Теперь приходится считать только счастьем, что этакая "германизация"
Австрии в эпоху Иосифа II не удалась. Если бы она удалась, то австрийс-
кое государство, вероятно, сохранилось бы, но только ценою снижения ра-
сового уровня немецкой нации. В течение столетий в старой Австрии, быть
может, и выкристаллизовался бы известный инстинкт стадности, но само
"стадо" стало бы при этом на несколько ступеней ниже. Народ - носитель
государственной идеи в Австрии, - быть может, и создался бы, но при этом
неизбежно погиб бы народ - носитель культуры.

Для германской нации гораздо лучше, что этот процесс смешения не со-
вершился, хотя это и не было результатом благородной дальновидности, а
только результатом близорукой ограниченности Габсбургов. Если бы смеше-
ние это произошло, то едва ли теперь можно было бы говорить об австрийс-
ких немцах как о крупном факторе культуры.

Но не только в Австрии, а и в самой Германии так называемые нацио-
нальные круги зачастую исходили и исходят из того же круга идей. Ведь,
например, выдвигающаяся многими польская "политика" с целью "германиза-
ции" Востока исходит, к сожалению, из тех же самых ложных посылок. Люди
и тут рассчитывают добиться "германизации" посредством простого внедре-
ния немецкого языка. Но и тут мы могли бы получить только очень пе-
чальные результаты: польский народ остался бы польским народом, только
выражающим на чужом языке свои собственные чуждые нам идеи. Такой чуждый
нашей расе народ своею более низкой ступенью развития только компромети-
ровал бы достоинство и высоту развития нашего собственного народа.

Подумайте только, какой огромный вред приносит нам уже одно то обсто-
ятельство, что эмигрирующего в Америку еврея, умеющего кое-как коверкать
немецкий язык, в САСШ принимают иногда за немца. Ведь казалось бы, нико-
му не может придти и в голову, что раз эта вшивая эмиграция с Востока
пользуется немецким языком, то значит и происхождение ее немецкое. А
между тем на первых порах именно мы до известной степени несем в глазах
американцев ответственность за этих вшивых евреев.

Полезной германизацией в ходе истории была та германизация земли, ко-
торую провели наши предки с оружием в руках, завоевав определенные земли
и заселив их немецкими крестьянами. Но поскольку в результате этого в
наш народный организм влилась чуждая кровь, предки наши тоже содейство-
вали нашей будущей раздробленности и нашему немецкому сверхиндивидуализ-
му, который, к сожалению, в некоторых кругах рассматривается как нечто
весьма положительное.

Для этой третьей группы государство тоже до известной степени являет-
ся еще самоцелью; в сохранении данного государства группа эта тоже видит
высшую задачу человеческого бытия.

Подводя итог, можно сказать: все эти воззрения объединяются непонима-
нием той главной мысли, что все развитие культуры обусловливается прежде
всего расой и что поэтому главнейшей задачей государства должно являться
сохранение расы, улучшение расы, от чего прежде всего и зависит весь ход
развития человеческой культуры.

Самые крайние логические выводы из этих неверных взглядов на, сущ-
ность и цель государства сумел сделать еврей Карл Маркс. Буржуазный мир
сам своими руками оторвал идею государства от идея) расы и, не сумев
вместо расовой точки зрения выдвинуть какую-нибудь другую, равноценную,
только открыл этим ворота тому учению, которое отрицает уже само госу-
дарство как таковое.

Вот почему уже и в этой области борьба со стороны буржуазного мира
против марксистского интернационала неизбежно ни к чему не приводит.
Буржуазный мир сам подточил тот фундамент, который должен был бы быть
опорой его собственных идей. А прожженный противник сразу уловил, где
слабое место врага, и обрушился на него при помощи того оружия, которое
буржуазный мир, сам того не желая, отдал ему в руки.

Вот почему первейшей обязанностью нашего движения, покоящегося на об-
щенародническом миросозерцании, является забота о том, чтобы было созда-
но наконец единство взглядов на цель и сущность государства .

Правильный принципиальный взгляд на государство заключается в том,
что государство является не целью, а средством к цели. Правда без госу-
дарства нет высокой человеческой культуры, но само государство не явля-
ется еще главным фактором культуры. Главным фактором последней является
исключительно наличие расы, способной стать творцом культуры.

Пусть на земле существуют сотни самых образцовых государств, но если
бы вымерли носители культуры - арийцы, то на земле не осталось бы ника-
кой культуры, сколько-нибудь соответствующей духовному уровню ныне су-
ществующих наиболее культурных народов. Можно пойти еще дальше. Можно
сказать, что факт существования государства еще ни в малой степени не
избавляет нас даже от уничтожения всего человеческого рода, если бы в
результате гибели наиболее высоких рас мы лишились наиболее высоких ду-
ховных качеств и духовной эластичности.

Если бы, например, в результате какого-либо тектонического события
земная поверхность пришла в неспокойное состояние и из волн океанов под-
нялся новый Гималаи, то вся человеческая культура могла бы погибнуть в
результате одной такой ужасной катастрофы. В результате этого мы увидели
бы гибель всех государств, разрушение всякого порядка, уничтожение всех
документов тысячелетнего развития. В результате - одно сплошное мертвое
поле, покрытое водой и грязью. Но если бы в этом ужасе и хаосе сохрани-
лось даже только очень небольшое количество людей культурной расы, то
спустя тысячелетия на земле опять все же появились бы признаки челове-
ческой культуры и творческой силы. Навсегда, навеки земля была бы опус-
тошена лишь в том случае, если бы погибла последняя культурная раса и
все до единого ее отдельные представители. Ту же самую мысль с другой
стороны подтверждают и примеры некоторых современных государств. Если
данное зачаточное государство не обладает расой достаточно высокого ка-
чества, то оно так и не пойдет дальше зачатков и может окончательно за-
чахнуть. Как известные виды животных доисторического периода должны были
исчезнуть и уступить место другим, так и человек вынужден исчезнуть, ес-
ли у него не хватает духовных сил, которые одни только обеспечивают ему
должное оружие в борьбе за самосохранение.

Не само государство создает определенную ступень культуры. Госу-
дарство только сохраняет расу, а эта последняя определяет ступень
культуры. Государство само по себе может существовать целые столетия, не
изменяясь, а в то же время в результате расового смешения культурные
способности народа уже давно деградировали и весь жизненный уровень упал
в громадной степени. Наше нынешнее государство, например, может в ка-
честве формального механизма влачить свое существование еще такое-то и
такое-то количество лет и в то же время систематическое отравление нашей
расы неизменно снижает культурный уровень народа и уже теперь приводит к
явлениям, перед которыми только ужасаешься.

Вот почему необходимо констатировать: не государство является главной
предпосылкой возникновения человека более высокой породы, а раса.

Это свойство расы вечно. Нужны только соответствующие внешние усло-
вия, чтобы оно могло практически проявиться. Культурно одаренные, твор-
ческие нации или, лучше сказать, расы носили в себе эти полезные
свойства и тогда, когда неблагоприятные внешние обстоятельства мешали им
проявиться. Вот почему грубейшей ошибкой является представлять дело так,
будто германцы эпохи до рождества христова были "лишены всякой культу-
ры", были "варварами". Ничего подобного в действительности не было. Су-
ровость их северного отечества поставила их только в такое положение,
которое мешало развитию их творческих сил. Если бы они попали в более
благоприятную обстановку юга и если бы в лице низших народов они нашли
себе необходимую рабочую силу, то заложенные в них, но временно дремав-
шие способности пышно расцвели бы совершенно так же, как это было с
древними греками. Однако, не следует думать, что этими творческими спо-
собностями высшие расы обязаны только северному климату. Переселите с
севера на юг, скажем, лапландцев или эскимосов, и они от этого не станут
народами, способными творить культуру. Нет, эта прекрасная творческая
способность свойственна только арийцу. Она может временно дремать в нем,
если он поставлен в неблагоприятные условия, если он попал в обстановку
слишком уж негостеприимной природы, но она проявится в нем тотчас же,
как только он попадет в более благоприятную природную среду. Отсюда вы-
текает следующее.

Государство есть средство к цели. Его собственная цель состоит в сох-
ранении и в дальнейшем развитии коллектива одинаковых в физическом и мо-
ральном отношениях человеческих существ. Это сохранение относится прежде
всего только к тому ядру, которое действительно принадлежит к данной ра-
се и обеспечивает ей развитие тех сил, которые заложены в этой расе.
Часть этого ядра будет обеспечивать сохранение физической жизни, а дру-
гая часть - содействовать дальнейшему духовному развитию. На деле одна
часть создает предпосылки, необходимые для другой.

Государство, которое не служит этой цели, является чем-то уродливым и
обреченным на гибель. Самый факт его существования еще ничего не доказы-
вает. Ведь никто не скажет, что успех шайки флибустьеров может оправдать
разбойничество как институт.

Мы, национал-социалисты, как борцы за новое миросозерцание, никогда
не должны становиться на пресловутую "почву фактов", да к тому же еще
фактов фальшивых. Иначе мы были бы не борцами за новую великую идею, а
жалкими рабами современной лжи. Мы должны научиться строжайшее различать
между государством как известным сосудом и расой как содержимым этого
сосуда. Сосуд этот вообще имеет какой бы то ни было смысл лишь тогда,
когда он действительно имеет возможность сохранить и защитить содержи-
мое. В ином случае сосуд этот ничего не стоит.

Итак, высшей целью действительно народного государства должна быть
забота о сохранении того основного расового ядра, которое одно только
способно создавать культуру, дарить человечеству красоту, достоинство и
все высокое. Мы, арийцы, понимаем под государством только живой организм
расы, который не только обеспечивает само существование этой расы, но
обеспечивает ей также возможность дальнейшего более высокого развития
всех заложенных в ней способностей до степени самой высшей свободы.

Вот чем должно быть государство. То же, что навязывают нам теперь под
названием "государство", есть только печальнейший продукт тяжких челове-
ческих заблуждений. Ну, а неизбежным спутником этих заблуждений являются
неописуемые страдания народа.

Мы, национал-социалисты, вполне отдаем себе отчет в том, что, защищая
выше развитые взгляды на роль государства, мы выступаем как революционе-
ры, каковыми нас и клеймят на каждом шагу. Однако мы мыслим и действуем
совершенно независимо от того, как отнесутся к нам современники: будут
ли нам аплодировать или будут нас порицать. Для нас существует только
одно обязательство: то, которое возлагается на нас истиной. Мы будем ис-
полнять свой долг в твердой уверенности, что будущие поколения проявят
больше дальновидности и не только поймут наше теперешнее поведение, но и
оправдают и вознесут его.

Отсюда и тот масштаб, с которым мы, национал-социалисты, подходим к
оценке того или другого государства. Эта оценка всегда будет относи-
тельной, поскольку мы исходам из точки зрения отдельного народа; она бу-
дет абсолютной, поскольку мы исходим из точки зрения всего человечества.
Другими словами:

Полезность данного государства не может оцениваться с точки зрения
культурного значения и силы данного государства в рамках всего остально-
го мира, но должна расцениваться исключительно с точки зрения степени
полезности этого института для данного конфетного народа.

Образцовым можно считать лишь то государство, которое не только соот-
ветствует жизненным условиям представляемого им народа, но и само своим
существованием на деле обеспечивает дальнейшее развитие этого народа. И
это - независимо от того, какое общекультурное значение вообще имеет
данное государство в рамках всего остального мира. Ибо задача госу-
дарства состоит не в том, чтобы самому порождать новые способности на-
ции, а только в том, чтобы обеспечить свободное развитие уже существую-
щим, данным способностям ее. Отсюда вытекает, что плохим мы назовем то
государство, которое всеми условиями своего существования обрекает на
гибель расу - носительницу культуры. И это, независимо от того, что само
по себе это государство стоит на известной культурной высоте. На деле
ведь такое государство разрушает предпосылки дальнейшего существования
этой культуры, которая создана не государством, а культурнотворческими
силами, заложенными в самом народе. Государство, как мы уже говорили,
представляет собою только форму, но не само содержание. Степень культур-
ности данного народа никоим образом не может быть критерием доброкачест-
венности государства, в котором живет данный народ. Вполне понятно, что
высокоодаренный в культурном отношении народ представляет собою нечто
гораздо более ценное, чем, скажем, то или другое негритянское племя; и
тем не менее, вполне возможно, что государство, в котором живет этот бо-
лее культурный народ, соответствует своей цели гораздо меньше, нежели
государственный организм негритянского племени тем целям, которые стоят
перед этим последним.

Отсюда вытекает, что доброкачественность или недоброкачественность
данного государства для нас определяется только в зависимости от той от-
носительной пользы, которую данное государство приносит данному конкрет-
ному народу, но ни в коем случае не тем значением. которое данное госу-
дарство имеет вообще в рамках всего остального мира.

Этот относительный критерий очень прост и легок; гораздо труднее най-
ти критерий абсолютный, ибо эта абсолютная оценка зависит уже в сущности
не от доброкачественности государства, а от доброкачественности и степе-
ни высоты самого данного народа.

Поэтому, когда мы говорим о более высокой миссии государства, мы ни-
когда не должны забывать, что миссия эта заложена, в сущности говоря, в
свойствах самого народа и что задачей государства является всей своей
органической силой обеспечивать свободное развитие данного народа.

Если поэтому мы хотим пролить свет на вопрос о том, какое именно го-
сударство нужно нам, немцам, то мы должны прежде всего уяснить себе воп-
рос о том, какие люди живут в этом государстве и каким целям стало быть,
должно служить само это государство.

К сожалению, теперь уже нельзя сказать, что расовое ядро нашего не-
мецкого народа представляет собою что-либо единое и цельное. С другой
стороны, мы не можем утверждать и то, что процесс смешения крови прежних
самостоятельных народов зашел у нас уже так далеко, чтобы перед нами бы-
ла уже новая раса, образовавшаяся в результате этого смешения. Напротив:
те отравления крови, которые постигли наш народный организм, особенно со
времени 30-летней войны, приводят не только к разложению нашей крови, но
и к разложению нашей души. То обстоятельство, что границы нашего оте-
чества остаются открытыми, то обстоятельство, что вдоль всей нашей гра-
ницы мы приходим в постоянное соприкосновение с чужими негерманскими на-
родами, наконец (и это главное) то обстоятельство, что чуждая нам кровь
все сильнее вливается в самую глубь нашей страны - все это вместе взятое
мешает абсолютному смешению крови, ибо не дает времени для создания че-
го-либо окончательного, постоянного. Во всех этих процессах не может вы-
вариться новая раса. На деле получается так, что составные части от-
дельных рас обитают рядом, не сливаясь друг с другом. Ив результате все-
го этого получается то, что в особенно критические моменты, когда всякий
действительно единый народ быстро сокроется в одно стадо, наш немецкий
народ, напротив, разбредается во всех возможных направлениях. Составные
части отдельных рас расположены у нас даже не территориально, ибо зачас-
тую мы видим на одной и той же территории представителей различных рас.
Северогерманцы, ост-готы, вест-готы живут рядом, а между ними помеси
тех, других и третьих. Это, с одной стороны, приносит громадный вред:
немецкому народу нехватает здорового инстинкта стадности, который дается
только единством крови и который в момент опасности всегда является мо-
гучим фактором. У тех народов, которые отличаются этим единством, все
небольшие внутренние различия моментально улетучиваются перед лицом об-
щего врага. И тогда перед противником стоит единый фронт единой нации,
защищающей общий очаг. У нас же получается не то. Рядом живущие, но не
вполне смешавшиеся друг с другом расы и остатки рас не умеют должным об-
разом объединиться против общего врага. С этим связано и то свойство,
которое у нас называют сверхиндивидуализмом. В мирные времена это
свойство иногда может еще быть полезно, но если взять развитие в целом,
то приходится сказать, что из-за этого ультраиндивидуализма мы лишились
возможности завоевать мировое господство. Если бы в ходе исторического
развития немецкий народ обладал таким же прочным единством, как ос-
тальные народы, то германское государство ныне безусловно господствовало
бы над всем земным шаром. Ход мировой истории в этом случае был бы со-
вершенно другой. И никто не возьмется сказать, не удалось ли бы нам тог-
да действительно доиться того, чего теперь ослепленные пацифисты пытают-
ся добиться слезами и виляниями. Только тогда могли бы мы добиться
действительно прочного мира, ибо мир, основанный на победах меча, куда
прочнее нежели "мир", выклянчиваемый слезотчивыми старыми бабами паци-
физма; только такой мир был бы прочен и пулька такой мир поставил бы
весь земной шар под руководство народагосподина, способного обеспечить
высший расцвет культуры.

То обстоятельство, что у нас не оказалось единого, единокровного на-
рода, стоило нам неописуемых страданий. Каждый немецкий князек смог по-
лучить свою собственную резиденцию, но немецкий народ в целом лишился
того господствующего положения, на которое он имел полное право.

Еще и ныне наш немецкий народ страдает от этой раздробленности. Одна-
ко надо сказать, что то, что в прошлом и настоящем приносило одни нес-
частья, в будущем мажет иметь благодетельную сторону. До сих пор было
крайне вредно, что смешение рас не доходило до конца и что у нас рядом
продолжали жить кусочки и составные части прежних самостоятельных рас.
Но в этом все-таки есть и известная хорошая сторона: благодаря такому
ходу процесса чистота крови сохранилась хотя бы только частично, и часть
населения спаслась от расовой деградации.

Верно то, что если бы процесс дошел до конца, то перед нами был бы
теперь более единый народный организм, но зато его культурный уровень,
как мы уже это знаем из законов смешения любых рас, был бы ниже, чем
культурный уровень той части населения, которая первоначально стояла в
расовом смысле выше. В этом и заключается хорошая сторона того, что у
нас до сих пор не дошло до полного завершения процесса смешения рас.
Именно благодаря этому в Германии еще имеются значительные группы севе-
рогерманцев чистой крови, в каковых нам и приходится видеть главное свое
сокровище, главную свою надежду. В темные времена полного непонимания
законов расового развития люди не отдавали себе достаточно ясного отчета
в значении этого факта и просто считали, что все люди одинаковы и равны.
Теперь мы знаем иное. Теперь мы понимаем, что если бы процесс смешения
дошел до самого конца, то возникшее новое единство, быть жжет, и обеспе-
чило бы нам большую внешнюю силу, но зато самая высокая цель человечест-
ва была бы уже недостижима: единственный носитель более высокой культуры
утонул бы в общем расовом "киселе" этого нового "единого" народа, и тем
самым исчезло бы то племя, которое избрано судьбой для совершения более
великих дел.

Судьба была к нам в этом отношении милостива и без нашего содействия
помешала совершиться этому несчастью. Наша задача теперь - понять и ис-
пользовать это обстоятельство.

Кто говорит о высокой миссии немецкого народа на этой земле, тот дол-
жен понимать, что миссия эта может заключаться только в создании такого
государства, которое будет видеть самую высокую свою задачу в сохранении
и поддержке еще сохранившихся наиболее благородных частей нашего народа,
а тем самым и всего человечества.

Этим самым государство впервые в истории возьмет на себя действи-
тельно высокую задачу. Лозунг сохранения "тишины и порядка" только сме-
шон. В лучшем случае он может только обеспечить "тихое" мошенничество и
грабеж. А вот лозунг сохранения и поддержки той лучшей части немцев, ко-
торая сохранилась на земле благодаря милости божией, - это будет
действительно великий лозунг. Такая миссия действительно достойна вели-
кого государства.

Из мертвого механизма, имевшего до сих пор только самодовлеющее зна-
чение, теперь возникнет действительно пашой организм, и его исключи-
тельной целью будет служение высшей идее.

Германское государство должно охватить собою всех немцев и должно
поставить перед собой как важнейшую задачу не только собрать и сохра-
нить, но постепенно помочь занять господствующее положение тем наиболее
ценным в расовом отношении элементам, которые у нас, несмотря ни на что,
сохранились.

Но это и значите конечно, что нынешняя полоса прострации должна сме-
ниться периодом борьбы. И прежде всего мы должны запомнить две вещи.
Во-первых, что под лежачий камень и вода не течет (буквально: "кто ле-
жит, тот ржавеет". - Пер.)-, а во-вторых, что лучший способ защиты есть
наступление, ибо только оно обеспечивает победу. Чем более велика цель,
которая носится перед нашими глазами, и чем менее в данный момент пони-
мают величие этой цели широкие массы народа, тем большее значение полу-
чат наши успехи. Если мы правильно поняли нашу цель и если мы поведем
борьбу без колебаний и с твердой верой в наше депо, успех не заставит
себя слишком долго ждать.

Нынешним властям предержащим, конечно, кажется более спокойным делом
"работать" для сохранения статус-кво, чем быть вынужденными бороться за
неизвестное будущее. Гораздо легче продолжать видать в государстве прос-
той механизм, существующий только для того, чтобы обеспечить свое су-
ществование. Гораздо легче повторять пустые фразы о том, что вся наша
жизнь "принадлежит государству". Человек конечно для того и существует,
чтобы служить человечеству, а все вышедшие из недр народа - чтобы слу-
жить народу. Понятно, гораздо легче в государственной власти видеть
только механизм определенной организации, чем видеть в нем высшее вопло-
щение инстинкта самосохранения, заложенного в данном народе. В первом
случае слабые люди видят в государственной власти самоцель. Во втором
случае в государстве приходится видеть только могучее орудие в великой и
вечной борьбе за существование - орудие, перед которым каждому приходит-
ся преклониться, потому что дело идет в этом случае не просто о фор-
мально-механическом учреждении, а о выражении общей воли к сохранению
жизни.

Вот почему в предстоящей нам великой борьбе за наше мировоззрение мы
получим лишь очень небольшое количество союзников из среды тех, кто ус-
тарел, к сожалению, не только физически, но и духовно. Только в виде
исключения к нам придут старцы с юными сердцами и свежим умом. Но конеч-
но из среды так называемого общества к нам никогда не пишут те, кто ви-
дит задачу своей жизни в сохранении нынешнего порядка вещей.

Нам приходится считаться не только с теми слоями, которые обладают
злой волей, сколько с той бесконечно большой армией, которая состоит, с
одной стороны, из косных и равнодушных, а с другой - из тех, кто прямо
заинтересован в сохранении нынешних порядков. На первый взгляд та ги-
гантская задача, которую мы взваливаем на свои плечи, может показаться
безнадежной, но на самом деле именно величие наших задач таит в себе
возможность их реализации.

Наш боевой клич становится сигналом, собирающим в наши ряды все, что
есть сильного. Именно величие целей отпугивает мелких людей сразу или
отсеивает их спустя некоторое время, но зато под наши знамена собираются
все действительно боевые натуры. Необходимо отдать себе ясный отчет в
следующем: если на одной стороне мы видим концентрацию высшей энергии и
решимости, а на другой стороне - широкие массы равнодушных, то небольшое
меньшинство, собравшееся в первом лагере, всегда одержит верх над гро-
мадным большинством, оставшимся во втором лагере. Мировую историю делают
меньшинства, раз только в этом численном меньшинстве воплотились большая
воля и большая решимость.

Громадность задач, которые мы себе ставим, в глазах многих затрудняет
нашу победу, на деле же в этом именно заложена наша победа. В величии и
трудностях нашей задачи как раз и заложено то, что в нашем лагере собе-
рутся только лучшие бойцы. Именно в этом подборе - гарантия нашего успе-
ха.

Как правило, сама природа зачастую вносит свои поправки в процесс
смешения народов, и поправки эти направлены к сохранению чистоты расы.
Природа не любит помеси рас. Особенно тяжело приходится первым продуктам
скрещения наций - третьему, четвертому, пятому поколениям. Им похватает
не только качеств более высокой из смешавшихся рас, им не хватает не
только единства крови, но и единства воли и единства жизненной энергии
вообще. Во все те критические минуты, когда единая раса приняла бы быст-
рое и единодушное решение, этакая расколотая раса непременно обнаружит
нерешительность и все ее мероприятия будут носить половинчатый характер.
И все это вместе взятое означает, что расколотые расы не только более
слабы, нежели расы единые, но прямо могут быть обречены в результате
этой слабости на быструю гибель. История знает бесчисленное количество
случаев, когда единая раса устоит в борьбе, а смешанная при тех же обс-
тоятельствах погибнет. В этом и приходится видеть поправку, вносимую са-
мой природой. Но природа зачастую идет и дальше. Она ограничивает спо-
собность к размножению у смешанных наций. Таким путем она вообще мешает
дальнейшему размножению скрещивающихся народов, и дело может дойти до
полного вымирания.

Если, таким образом, одно лицо, принадлежащее к определенной . расе,
вступает в связь с лицом более низкой расы, то для начала получится
только снижение самого уровня потомства; в дальнейшем же получится ос-
лабление потомства в сравнении с потомством тех супругов, которые не
смешали расы. Если в дальнейшем не будет никакого притока свежей крови
со стороны более высокой расы, то при продолжающемся скрещивании потом-
ков первой взятой нами пары потомство по этой линии либо вовсе вымрет в
результате мудрого вмешательства природы, либо в течение тысячелетий и
тысячекратных смешений создается новый вид, совершенно отличный от пер-
вых смешавшихся, рас. Тогда перед нами новая народность со свойственной
ей определенной силой сопротивления, но упавшая на гораздо более низкую
ступень, нежели более высокая из участвовавших в первом смешении рас. Но
и в этом последнем случае новая, более низкая раса неизбежно погибнет в
борьбе с более высокой расой. если только таковая осталась на земле. Эта
более низкая раса никогда не сможет выдержать борьбы со столь же единой,
но зато более высокостоящей на культурной лестнице расой. У нее не хва-
тит для этого ни творческих способностей, ни духовной эластичности, ибо
во всех этих отношениях она в результате многократных смешений только
проигрывала. На основании всего этого можно сказать:

Всякое расовое смешение раньше или позже неизбежно приводит к гибели
того потомства, которое получилось в результате смешения, если только
более высокая раса, вступавшая в смешение, хотя бы частью сохранилась в
чистом виде на земле. Лишь в том случае, если и более высокая раса вся
до конца участвует в смешении, исчезнет вышеуказанная опасность для про-
дукта смешения.

В этом и приходится видеть известную гарантию постепенного естествен-
ного процесса возрождения. Поскольку на земле сохраняется хотя бы из-
вестная часть в расовом отношении чистых элементов, не участвующих в
смешении, постольку постепенно прекращаются отравления рас.

Это происходит само собой у населения с сильным расовым инстинктом,
которое только в силу особого стечения обстоятельств на время сошло с
пути нормального в расовом отношении чистого размножения. Как только
исключительные обстоятельства кончились, та часть расы, которая сохрани-
ла свою чистоту, опять будет стремиться к бракам только с чистыми в ра-
совом отношении элементами, и таким образом будет положен конец дальней-
шему смешению. Тогда население, которое получалось в результате смеше-
ния, опять отступит на задний план, разве только что оно в количествен-
ном отношении стало уже такой гигантской силой, что никакое сопротивле-
ние со стороны сохранивших свою расовую чистоту элементов уже невозмож-
но.

Но если человек сам потерял чистоту инстинкта, ему не приходится на-
деяться на то, что на помощь ему придет природа. Для этого необходимо,
чтобы человек сам постарался возместить силою разума недостаток инстинк-
та. Только разум может еще тогда помочь. Но часто мы видим на деле дру-
гое. Человек в слепоте своей продолжает губить последние остатки своей
расовой чистоты, пока наконец он потеряет ее целиком и полностью. Тогда
в результате мы и получаем уже ту единую бесформенную расовую массу, ка-
кая в глазах многих современных благодетелей человечества является идеа-
лом. Это самое большое несчастье для всего человечества. Такая смесь не
даст нам человека, способного быть носителем культуры или, лучше ска-
зать, основателем культуры, творцом культуры. Такая смесь создает только
большое стадо, большую бесформенную массу стадных животных.

В этом случае историческую миссию человечества можно считать покон-
ченной.

Кто не хочет, чтобы земля наша пришла в это состояние, тот должен раз
и навсегда понять, что задачей прежде всего германских государств явля-
ется - принципиально положить конец всякому дальнейшему смешению рас.

Нынешнее наше жалкое поколение конечно сейчас же закричит по поводу
недопустимости вмешательства в область священных прав человека. Нет,
скажем мы этим людям, мы знаем только одно священное право человека, яв-
ляющееся в то же время его священной обязанностью: человек должен неу-
сыпно заботиться о том, чтобы кровь его осталась чистой, ибо, только
сохранив лучшую часть человечества, мы обеспечиваем возможность более
высокого и благородного развития всего человечества на земле.

Наше народническое государство будет считать поэтому своей первейшей
задачей-поднять институт брака на новую высоту, оздоровить его нас-
только, чтобы он перестал быть позором расы. Наше государство поставит
институт брака на такую высоту, которая соответствовала бы его высокому
призванию - давать потомство людей, являющихся образом и подобием божи-
им, а не потомство, состоящее из помеси человека и обезьяны.

Если против этого протестуют с точки зрения, так называемой, гуман-
ности, то мы должны на это заметить, что это менее всего к лицу нашей
эпохе. Ведь, с одной стороны, эта наша эпоха считает своим долгом каждо-
му несчастному дегенерату непременно обеспечить возможность плодить по-
томство, а тем самым, и плодить бесконечные страшим на этой земле. А с
другой стороны, ведь именно в наш век в любой аптеке и даже у любого
уличного торговца вы можете получить средства, чтобы помешать появлению
на свет божий потомства даже у действительно здоровых родителей. Что же
получается? Выходит, что наше хваленое государство ''тишины и порядка"
считает своим долгом обеспечить сифилитику, туберкулезному, наследствен-
но больному, калеке, идиоту и преступнику возможность свободно пло-
диться; а с другой стороны, оно увековечивает такие порядки, при которых
миллионы самых лучших членов нашей нации не имеют возможности рожать де-
тей. Если бы это было не так, то наше государство прежде всего должно
было бы постараться, по крайней мере, подумать над тем, как же именно
создать здоровые предпосылки для пропитания и сохранения жизни тех чело-
веческих существ, которые одни только способны обеспечить здоровье буду-
щих поколений.

Насколько же вся нынешняя система противоречит какому бы то ни было
идеалу, как низка и бесконечно неблагородна такая система! Наше нынешнее
государство все предоставляет собственному ходу вещей и не дает себе да-
же труда подумать над тем, что же надо делать, для того чтобы помочь со-
вершенствованию будущих поколений. Само собой понятно, что и церковь на-
ша столь же грешна в этом отношении. Она, больше всех кричащая о том,
что человек является подобием божиим, вместе с тем не считает своим дол-
гом даже подумать над тем, как же сделать, чтобы этот человек, носитель
духа божия на земле, не вырождался в погибающего пролетария. Сначала
церковь сама складывает ненужные руки на усталой груди, а затем делает
печальную мину по поводу того, что христианское учение не оказывает дос-
таточного влияния, что "безбожие" принимает ужасающие размеры и т. п.
Нашей церкви видимо невдомек, что если люди погибают физически, то, ко-
нечно они разлагаются и духовно. Не умея выполнить своей элементарной
обязанности перед собственным народам, церковь наша возмещает это тем,
что хочет осыпать своими благодеяниями готтентотов и зулусов. В то время
как мы с божьей помощью дожили уже да того, что наши собственные евро-
пейские народы на наших глазах болеют настоящей физической и моральной
проказой, мы, видите ли посылаем благочестивых миссионеров в Центральную
Африку, и они устраивают там миссии для негров. В конце концов дело дой-
дет да того, что мы своей "высшей культурой" превратим и там примитив-
ный, но здоровый народ в гнилую расовую помесь.

Обе наши христианские церкви поступили бы горазда лучше, если вместо
навязывания неграм своих миссий, которых негры не хотят и не понимают,
они взяли бы на себя труд убедить европейцев в том, что больным родите-
лям гораздо лучше взять на себя воспитание здорового ребенка, оставшего-
ся сиротой, чем самим производить на свет божий хилых детей, обреченных
затем влачить жалкое существование.

Нашему народническому государству придется взять на себя все эти за-
дачи, находящиеся ныне в таком пренебрежении. Наше государство сделает
расу средоточием всей общественной жизни. Наше государство будет систе-
матически заботиться о сохранении чистоты расы. Оно объявит ребенка са-
мым ценным достоянием народа. Оно позаботится о том, чтобы потомство
производили только люди здоровые. Позором будет считаться только - про-
изводить детей, если родители больны. Величайшей честью будет считаться,
если родители откажутся производить детей, будучи недостаточно здоровы-
ми. С другой стороны, предосудительным будет считаться не рожать детей,
если родители здоровы, ибо - государству нужно здоровое потомство. Госу-
дарство будет выступать в роли защитника тысячелетнего будущего, и перед
волей государства должны будут склониться желания отдельных граждан. Го-
сударство даст возможность населению воспользоваться всеми действительно
великими изобретениями и медициной. Государство будет объявлять лишенны-
ми прав производить потомство всех тех, кто болен сам, кто имеет плохую
наследственность, а стало быть, может наградить плохой наследственностью
и следующие поколения. С другой стороны, государство позаботится о том,
чтобы здоровые женщины рожали детей, не ограничивая себя в этом отноше-
нии - под влиянием жалкой экономической обстановки - и чтобы для самих
детей детство не становилось проклятием. Наше государство положит конец
тому преступному безразличию, с которым ныне относятся к многодетной
семье. Наше государство, напротив возьмет на себя почетную защиту такой
семьи, которая должна стать благословением для народа. Наше государство
будет заботиться о ребенке еще больше, чем о взрослом.

Кто в физическом и моральном отношении недостаточно здоров, тот не
смеет увековечивать свою болезнь в организме своего ребенка. Нашему го-
сударству тут предстоит огромная воспитательная работа, но эта работа в
свое время будет считаться гораздо большим подвигом, нежели все самые
победоносные войны нашей современной буржуазной эпохи. Государство будет
воспитывать граждан в той мысли, что быть самому больным или слабым не
позор, а только несчастье, но что позорным является из-за собственного
эгоизма передавать свою болезнь будущим поколениям. Государство убедит
граждан в том, что куда более благородным будет, если неповинные в своей
болезни взрослые люди откажутся иметь собственных детей и отдадут свою
любовь и заботу здоровым, но бедным детям своей страны, которые затем
вырастут и составят опору общества. Эту свою воспитательную работу госу-
дарство конечно дополнит чисто практическими мероприятиями. Не смущаясь
никакими предрассудками, не останавливаясь перед тем, что вначале нос
плохо поймут, наше государство будет вести линию именно в этом направле-
нии.

Если только в течение каких-нибудь 600 лет государство будет твердо
проводить такую политику, это приведет к такому оздоровлению населения,
какого мы сейчас себе и представить не можем. Если мы сознательно и пла-
номерно станем проводить политику поддержки только здоровых родителей,
то в результате мы получим расу, которая сначала освободится от нынешних
физических недостатков, а затем станет постепенно подыматься и духовно.

Стоит только народу и государству твердо стать на этот путь, и затем
уже внимание наше само будет концентрироваться на том, чтобы повышать
размножение наиболее ценной в расовом отношении части нации. А затем и
весь народ почувствует те громадные плюсы, которые получает нация.

Прежде всего для этого необходимо, чтобы государство не предоставляло
случаю вопрос о заселении приобретенных им новых .земель, а подчиняло
этот вопрос определенным нормам. Государство должно учредить для этого
специальные "расовые" комиссии, и только они могут выдавать разрешение
на переселение в эти новые земли. Комиссии должны при этом исходить
только из того, насколько чиста в расовом отношении кровь данного пере-
селенца. Только так можем мы постепенно создать вокруг государства
кольцо колоний, все жители которых являются людьми одной чистой расы, и
только так можем мы содействовать совершенствованию расы. Население этих
колоний стало бы тогда драгоценнейшим сокровищем всего народного целого.
Рост этих колоний будет внушать тогда гордость и веру в будущее всякому
сыну народа. Ибо каждый будет видеть в них зародыш великого будущего
всего народа да и всего человечества.

В результате всего этого нашему народническому миросозерцанию безус-
ловно удастся вызвать к жизни такую эпоху, когда люди будут видеть свою
высшую задачу не в том, чтобы улучшать качество собаки, лошади, кошки, а
в том, чтобы создавать более высокую расу людей. Это будет эпоха, когда
одни люди в сознании необходимости будут молча кое от чего отказываться,
а другие будут радостно жертвовать и давать.

Пусть не говорят нам, что о чем-либо подобном невозможно и мечтать в
нашем мире. Разве не видим мы сейчас, что сотни и сотни тысяч людей нак-
ладывают на себя узы целибата под влиянием одних только требований церк-
ви и ничего другого. Неужели же не сможем мы добиться аналогичных ре-
зультатов, если вместо одной церкви все государство станет систематичес-
ки указывать людям, какой великий наследственный грех совершают те, кто
систематически отравляет расу и мешает тому, чтобы на свет божий роди-
лись люди, действительно достойные творца всемогущего?

Конечно нынешняя армия несчастных обывателей этого не поймет. Обыва-
тели и мещане будут пожимать плечами и по своему обыкновению станут пов-
торять свою обычную глупую фразу: "да, само по себе это очень хорошо, но
ведь этого нельзя сделать". Да, господа, ответим мы им, с вами конечно
этого не сделаешь! Вы с вашими моральными качествами для этого не годи-
тесь! Вы, господа мещане, знаете только одну заботу: о себе самих! Вам,
господа, знакомо только одно божество: ваши деньги! Мы обращаемся не к
вам, а к той великой армии бедняков , кто слишком беден, чтобы свою лич-
ную жизнь считать высшим счастьем на земле. Мы обращаемся не к тем, кто
верит только в золотого божка, а к тем, у кого есть другие боги. И преж-
де всего мы обращаемся к громадной армии нашей немецкой молодежи. Она
подрастает в такую эпоху, когда назревает великий поворот. То положение,
к которому привело равнодушие отцов, теперь неизбежно побудит детей к
активности и борьбе. Наша нынешняя немецкая молодежь либо станет строи-
тельницей нового народного государства, либо ей придется стать свиде-
тельницей полного краха и гибели всего буржуазного мира.

Не надо делать себе иллюзий. Если определенное поколение видит свои
ошибки и даже признает их, но в то же время, как это делает наш совре-
менный буржуазный мир, продолжает довольствоваться дешевенькими заявле-
ниями, что против существующих зол ничего-де не поделаешь, тогда надо
прямо сказать: такое общество обречено на гибель. Самым характерным для
современного буржуазного мира является то, что он сам уже не решается
отрицать этих зол. Он вынужден признать, что многое у нас плохой гнило,
но он вместе с темпе может найти в себе решимости подняться против этого
зла, собрать воедино энергию 60-70-миллионного народа и таким образом
вступить в решительную борьбу с этим злом. Мало того, если за это берут-
ся другие, то их осыпают только тупыми насмешками и стараются найти как
можно больше "теоретических" аргументов, чтобы доказать, что успех не-
возможен. Любой аргумент кажется тут подходящим, чтобы только "подкре-
пить" свое собственное малодушие и ничтожество. Если например, целый
американский континент высказывается против отравления алкоголем и начи-
нает борьбу против этого яда, а наш европейский буржуазный мир умеет по
этому поводу только качать головой и болтать пустяки. Людям даже невдо-
мек, насколько они ничтожны в своих насмешках по поводу такого мероприя-
тия. Если насмешки не помогают и если все-таки в том или другом углу
земного шара находятся смелые люди, которые объявляют борьбу рутине и
имеют при этом известный успех, то все-таки средство против них найдет-
ся. На них будут клеветать, все их успехи будут поставлены под знак воп-
роса, против смельчаков будут приводить так называемые "моральные" отоб-
ражения, хотя бы усилия этих смельчаков направлялись на устранение самых
гнусных антиморальных вещей.

Нет, на этот счет у нас не может быть никаких сомнений: современное
наше бюргерство никакой цены не имеет в деле борьбы за более высокие за-
дачи человечества. Оно для этого совершенно теперь неквалифицированно,
оно для этого само погрязло в слишком плохих качествах. Вот почему и те
политические клубы, которые ныне известны под коллективным названием
"буржуазные партии", уже давно не являются не чем другим, как своеко-
рыстными объединениями для зашиты просто профессиональных или сослов-
но-классовых интересов. Свою высшую задачу они видят теперь исключи-
тельно в наиболее успешной защите самых узких эгоистических интересов.
Что этакая политиканствующая "гильдия" буржуазии годится на что угодно,
только не на серьезную борьбу за великие цели, это ясно. Усилия этих
буржуа безусловно обречены на полную бесплодность - в особенности, раз
мы на другой стороне видим не компанию "осторожных" старых перечниц, а
настоящие пролетарские массы, которые марксисты систематически раздраз-
нивают и разжигают до белого каления и которые готовы поэтому не бол-
тать, а действовать.

Если мы считаем первейшей задачей государства защиту и систематичес-
кую поддержку лучших элементов расы, то из этого конечно вытекает, что
государство должно простирать свои заботы не только на новорожденного,
но должно систематически помогать вырастить этого новорожденного вплоть
до того момента, когда из него вырастет взрослый человек, который станет
ценным членом общества и будет сам помогать дальнейшему здоровому разм-
ножению.

Мы уже знаем, что общей предпосылкой здорового духовного развития яв-
ляется чистота расы. В такой же мере можно сказать, что физическое здо-
ровье каждого отдельного человека является главной предпосылкой здорово-
го духовного воспитания. Если говорить не об одном лице, а обо всей мас-
се, то конечно верно, что здоровый дух живет только в здоровом теле. Это
нисколько не опровергается тем обстоятельством, что в отдельных случаях
мы встречаем и гениев в физически слабой оболочке и что некоторые гении
иногда являются прямо физически больными людьми. Здесь дело идет только
об исключениях, которые как и везде только подтверждают правила. Но если
целый народ в массе своей состоит из физических дегенератов, то из эта-
кой среды лишь очень редко может выйти великий человек. А если он и поя-
вится, ему не суждены большие успехи. Окружающая его вырождающаяся среда
либо вообще его не поймет, либо воля ее окажется настолько парализован-
ной, что подняться на орлиную высоту этого отдельного героя она все рав-
но не сможет.

Принимая все это во внимание, народническое государство будет видеть
главную свою задачу не в том, чтобы накачивать наших детей возможно
большим количеством "знаний", а прежде всего в том, чтобы вырастить
вполне здоровых людей. Лишь во второй очереди будем мы думать о развитии
духовных способностей. Но и в этой последней области мы прежде всего бу-
дем думать о том, чтобы развить в нашей молодежи характер, волю, силу
решимости, а в сочетании с этим будем систематически работать над тем,
чтобы развить в ней чувство ответственности. Лишь в последнюю очередь
будем мы думать о чисто школьном образовании.

Наше государство будет исходить из того, что нам нужны не физически
слабые люди, хотя бы они были и разносторонне образованы, а нужны физи-
чески здоровые люди с твердым характером, решительные и энергичные, хотя
бы их образование и было недостаточно широко. Если бы народ состоял
сплошь из ученых и если бы в то же время эти ученые были людьми физичес-
ки вырождающимися, слабовольными, да к тому еще молились богу пацифизма,
то о таком народе можно заранее сказать: он не только не завоюет неба,
но не сумеет обеспечить себе сколько-нибудь достойного существования на
земле. В тяжелой борьбе, когда решаются судьбы людей и народов, пораже-
ние потерпит не тот, кто меньше знает, а тот, кто слабее и кто не умеет
делать практических выводов даже из того немногого, что он знает. В кон-
це концов и здесь нужно соблюдение известной пропорции: между физическим
здоровьем и умственным знанием должна существовать известная гармония.
Гниющее тело не станет более привлекательным, хотя бы в нем и жил самый
поэтический дух. Да люди никогда бы не стали стремиться к развитию
умственных способностей, если бы это непременно было связано с тем, что
данный человек должен превратиться в физическую развалину, стать слабо-
характерным калекой. Греческий идеал красоты потому и остался бессмерт-
ным, что тут мы имели изумительное сочетание физической красоты с благо-
родством души и широким полетом ума.

Вот почему в нашем государстве забота о физическом развитии не будет
предоставлена каждому отдельному лицу, не будет только задачей родите-
лей. Нет, этой проблеме само государство посвятит огромное внимание, ибо
это есть проблема самоутверждения нации, здоровье которой и призвано за-
щищать государство.

Эту работу воспитания надо начинать уже с юных матерей, ведь удалось
же нам в результате десятилетий внимательной работы добиться того, чтобы
роженицы при родах у нас не заражались и чтобы родильная лихорадка стала
только редкой гостьей. Так теперь необходимо нам поработать над воспита-
нием наших сестер и матерей и добиться того, чтобы они рожали детей здо-
ровых. Этим мы положим основу созданию действительно здорового по-
томства.

В нашем народническом государстве посола должна уделить несравненно
больше времени физическому образованию. Никуда не годится обременять мо-
лодые мозги таким балластом, как это делается теперь. Опыт показал, что
из всей громадной массы так называемых школьных знаний мозг удерживает
только одну небольшую часть да и при том в большинстве случаев как раз
не самое важное. Воспитанники наших учебных заведений просто поимеют ни-
какой возможности отделить важное от неважного и в конце концов запоми-
нают только второстепенные мелкие детали. Если теперь в учебных програм-
мах наших средних школ на гимнастику едва отводят каких-то два часа в
неделю, да при том еще делают этот предмет необязательным, то пропорцио-
нально с тем временем, которое мы уделяем умственному развитию, это-ка-
кое-то сплошное недоразумение. Мы должны поставить дело так, чтобы каж-
дый молодой человек посвящал ежедневно минимум один час до обеда и один
час вечером всевозможным видам спорта и гимнастики. При этом ни в коем
случае не следует отказываться от одного важного вида спорта, на который
к сожалению и в нашей собственной среде иногда смотрят сверху вниз, - я
говорю о боксе.

В кругах, так называемого, "образованного" общества приходится слы-
шать на этот счет совершенно невероятные глупости. Если молодой человек
учится фехтовать и затем целые дни занимается фехтованием, это считается
чем-то само собой разумеющимся и даже почетным. А вот если он учится
боксу, то это кажется чем-то очень грубым. Спрашивается - почему? Мы не
знаем никакого другого вида спорта, который в такой мере вырабатывал бы
в человеке способность наступать, способность молниеносно принимать ре-
шения и который вообще в такой мере содействовал бы закалке организма.
Если два молодых человека разрешают тот или другой конфликт при помощи
кулаков, то это ни капельки не более грубо, чем если они разрешают его
при помощи отшлифованных кусков железа. Если человек, подвергшийся напа-
дению, защищается при помощи своих кулаков, то это ни капельки не менее
благородно, чем убеждать и звать шуцмана. Наш здоровый мальчик должен с
ранних лет научиться переносить побои. Пусть наши сверхумники по этому
поводу подымут крик, что я проповедую нечто дикое, а я все-таки продол-
жаю думать, что задача нашего государства будет заключаться не в том,
чтобы воспитывать целые колонны робких эстетов и физических дегенератов.

Наше государство видит свой идеал не в "уважаемом" обывателе и не в
добродетельной старой деве; наш идеал мужчины - олицетворение мужествен-
ной силы; наш идеал женщины - чтобы она в состоянии была рожать нам но-
вое поколение здоровых мужчин.

Спорт нужен нам не только для того, чтобы воспитывать отдельных
сильных и смелых людей, но и для того, чтобы закалять наших детей и под-
готовлять их к тому, чтобы они умели спокойно переносить, если нужно, и
несправедливые удары судьбы.

Если бы весь наш верхний умственный слой в свое время обучался не
только хорошим манерам, а вместо этого как следует обучился бы, скажем,
боксу, то у нас была бы невозможна пресловутая ноябрьская революция, ко-
торую сделали сутенеры, дезертиры и тому подобная дрянь. Если вся эта
сволочь имела в ноябре 1918 г. успех, то это объясняется отнюдь не энер-
гией и решимостью этих "творцов" революции, а только жалкой бесхарактер-
ностью тех, кто тогда руководил государством и на ком лежала ответствен-
ность за него. В том-то и беда, что в" наши идейные руководители имели
так называемое "духовное" воспитание. Вот почему они оказались совершен-
но бессильны в тот момент, когда противная сторона прибегла к силе. Все
это в последнем счете было результатом того, что наши высшие учебные за-
ведения принципиально воспитывали не мужей, а только чиновников, инжене-
ров, техников, химиков, юристов, литераторов, а также конечно - дабы все
эти породы не вымирали - профессоров соответственной специальности.

Идейное наше руководство всегда было блистательно. Зато там, где тре-
бовалось проявить какую-либо силу воли, мы в большинстве случаев стояли
ниже всякой критики.

Конечно одним воспитанием из человека с трусливым от природы характе-
ром не сделаешь храбреца. Но, с другой стороны, и человек, от природы не
лишенный храбрости, будет парализован в этих своих качествах, если бла-
годаря недостаткам своего физического воспитания он попадет в более не-
выгодное положение, чем его противник. Пример армии лучше всего показы-
вает, насколько сознание своей физической силы и ловкости пробуждает в
человеке чувство мужества, дух наступления. Разумеется и армия не состо-
ит сплошь из героев. В громадном большинстве случаев мы имеем здесь дело
со средними заурядными людьми. Но превосходство физического воспитания
немецкого солдата в мирное время внушило этому гигантскому организму
непроизвольную веру в свои преимущества. Это делало из нашего солдата
человека, глубоко верившего в свое превосходство над противником. Этого
не смог отрицать и неприятель. То, что нашим армиям удалось сделать ле-
том и осенью 1914 г., когда мы неудержимо шли вперед и покрыли наши нас-
тупающие знамена бессмертной славой, было только результатом неустанного
воспитания в течение долгих лет перед войной. Именно в довоенные годы мы
надлежащей постановкой дела физического воспитания в армии подготовили
людей к этим совершенно невероятным подвигам, ибо внушили им такую веру
в себя, которая не выдохлась даже в ужасах неслыханных кровавых сраже-
ний.

Именно нашему немецкому народу, которому сейчас приходится испытывать
унижения со стороны всего остального мира, больше всего нехватает внут-
ренней веры в свои силы. Но эту внутреннюю веру можно воспитать только с
детских лет. Мы должны воспитать наших детей так, чтобы они верили, что
именно мы, немцы, будем безусловно сильнее всех остальных. Всей поста-
новкой дела воспитания мы должны внушить нашему народу сознание того,
что нация наша вновь станет непобедимой. Что в свое время вело наши не-
мецкие армии от победы к победе, так это та сумма доверия, которое испы-
тывал каждый солдат сам к себе и все вместе к своим руководителям. Что
еще может вновь поднять немецкий народ, так это только убеждение в том,
что мы опять завоюем себе свободу. Но это убеждение может быть результа-
том только того, что миллионы и миллионы людей одинаково воспримут это
чувство.

И тут не надо делать себе никаких иллюзий. Ужасно было крушение наше-
го народа и невероятные усилия потребуются для того, чтобы в один прек-
расный день можно было наконец ликвидировать результат этого поражения.
Можно ли в самом деле поверить, что наш народ, если мы будем продолжать
его воспитывать как теперь в идее поклонения "тишине и порядку", когда
бы то ни было найдет в себе силы разорвать свои цепи и бросить в лицо
врагу обломки этих цепей. Нет, думать так было бы горькой ошибкой. Поп-
равить дело могут только настоящая крепкая национальная воля, жажда сво-
боды и высшая страсть.

Вопрос об одежде тоже имеет известное значение. Наша молодежь должна
одеваться так, чтобы это содействовало указанной цели. Просто жалко
смотреть, как наша молодежь становится жертвой глупейших мод. Старинная
пословица - по платью встречают - получает самый извращенный смысл.

Платье должно служить делу воспитания молодежи. Тот молодой парень,
который летом расхаживает в длинных штанах, закутанный до шеи, уже одним
этим приносит вред делу своей физической закалки. Нам нужно воспитывать
в молодом человеке и известное самолюбие и даже прямо - не будем бояться
назвать вещи своими именами - известное тщеславие. Нужно только, чтобы
предметом тщеславия было не то, что человек приобрел себе красивое
платье, которого не могут купить другие, а то, что человек имеет краси-
вое тело, чего добиться при желании может всякий.

Это имеет значение и для дальнейшего. Нам нужно, чтобы наши девушки
хорошо знали своих рыцарей. Если бы вопрос о красивом теле не был сейчас
благодаря дурацким модам отодвинут на самое последнее место, то кривоно-
гие истасканные еврейчики не могли бы свести с правильного пути сотни
тысяч наших немецких девушек. Нация заинтересована в том, чтобы в брак
вступали люди с красивыми телами, ибо только это способно обеспечить на-
шему народу действительно красивое потомство.

В нынешнее время это для нас особенно необходимо, ибо у нас нет те-
перь военного воспитания, которое в прежние времена по крайней мере
частью заменяло нам отсутствие должной постановки физического воспитания
в школе. В армии тоже важно было не только то, что каждое отдельное лицо
получало соответствующую закалку. Важно было еще и то, какое влияние во-
енное воспитание оказывало на взаимоотношение полов. Молодая девушка
всегда предпочитала военного невоенному.

Наше государство должно взять на себя заботу о физическом воспитании
не только на официальный школьный период молодежи, но и на период пос-
лешкольный. Государство не должно оставлять своих забот о молодежи, пока
продолжается период ее физического роста. Было бы совершенно нелепо
представлять себе задачу государства так, что как только молодой гражда-
нин кончает школу, государство должно внезапно перестать заботиться о
нем и затем вспомнить о нем лишь тогда, когда оно призовет его на воен-
ную службу. Нет, государство не только имеет право, но и обязано систе-
матически и неуклонно заботиться о всем физическом воспитании населения.
Наше современное государство не проявляет никакого интереса к здоровью
граждан, и поэтому оно преступно забыло о физическом воспитании молоде-
жи. Нынешнее государство спокойно предоставляет молодежи разрушать свое
здоровье в домах терпимости и на улицах, вместо того чтобы взять в свои
руки дело воспитания молодежи и систематической работой добиваться соз-
дания поколения физически здоровых мужчин и женщин.

Каковы будут конкретные формы физического воспитания, об этом мы еще
успеем поговорить впоследствии. Сейчас важно то, чтобы мы вообще взялись
за дело физического воспитания и стали искать надлежащих путей. Наше го-
сударство возьмет на себя правильную постановку не только умственного,
но и физического воспитания молодежи в послешкольный период и создаст
для этого соответствующие государственные учреждения. В общих чертах все
это воспитание будет закладывать основы для будущей военной службы. За-
дачей будущей армии уже не будет обучение молодого человека простейшим
физическим упражнениям. Рекрутов в нынешнем смысле слова у нас не будет.
Армия сразу будет получать молодых людей, прошедших безукоризненную шко-
лу физической подготовки, и задача армии будет заключаться только в том,
чтобы из этих подготовленных людей сделать солдат.

В нашем государстве армия будет обучать солдат не просто маршировать,
она станет для него высшей школой патриотического воспитания. Молодой
солдат получит в армии все необходимые сведения относительно обращения с
соответствующим видом оружия. Но в то же время армия будет его формиро-
вать и для всей его дальнейшей жизни. Главное, что даст армия молодому
солдату, это то, что в высшую заслугу засчитывалось уже и старой армии:
в этой школе юноши будут превращаться в настоящих мужей; в этой школе
наша молодежь будет обучаться не только послушанию и дисциплине, но бу-
дет учиться также приказывать. В армии молодой немец научится молчать не
только тогда, когда его порицают справедливо, но и тогда, когда ему при-
ходится выслушивать несправедливые упреки. В армии он должен упрочить
свою веру в собственную силу, воспитать свой корпоративный дух, воспи-
тать в себе глубокое убеждение в непобедимости собственной нации.

По окончании военной службы молодому немцу выдадут на руки два доку-
мента: во-первых, его гражданский диплом, дающий ему право заниматься
общественной деятельностью, и во-вторых, свидетельство о состоянии физи-
ческого здоровья, дающее ему право вступить в брак.

По аналогии с воспитанием мальчиков наше государство поставит и дело
воспитания девочек. И здесь центр тяжести будет прежде всего в физичес-
ком воспитании и лишь затем в воспитании моральном. Чисто школьное обра-
зование будет стоять на третьем месте. Главная задача женского воспита-
ния будет заключаться в том, чтобы подготовить настоящих матерей.

Лишь во вторую очередь наше государство поставит дело воспитания ха-
рактера.

Основные черты характера каждого человека заложены в нем конечно от
рождения. Родившийся эгоистом, останется им навсегда. Родившийся идеа-
листом, тоже так или иначе идеалистом и останется. Однако надо иметь в
виду и то, что между двумя группами людей с резко выраженными характера-
ми стоят миллионы и миллионы людей с очень неопределенными и неясно вы-
раженными чертами характера. Прирожденный преступник, разумеется, был и
останется преступником. Но очень многие люди с некоторыми преступными
наклонностями могут благодаря правильному воспитанию стать честными
людьми и ценными членами общества и наоборот благодаря плохому воспита-
нию многие колеблющиеся характеры окончательно собьются на плохой путь.

Как часто во время войны приходилось слышать жалобы на то, что наш
народ не умеет молчать! Как трудно бывало из-за этого сохранить от про-
тивника даже очень важные военные секреты. Но разве же неуместно будет
спросить себя: а что же до войны сумело сделать немецкое воспитание,
чтобы научить немца, когда нужно, молчать? Разве неверно, что в нашей
школе очень часто маленького Доносчика ставили в пример его молчаливым
товарищам. Разве в нашей школе и теперь не смотрят на доносы как на
признак похвальной "откровенности" и на молчаливость как на признак по-
зорной скрытности? Да разве наша школа вообще давала себе когда-либо
труд внушать своим воспитанникам, что молчаливость есть ценное мужест-
венное чувство! Нет, в глазах всех нынешних школьных наставников все это
нестоящие внимания мелочи. А на деле из-за этих мелочей наше государство
несет зря многомиллионные судебные издержки, ибо 90% всех наших судебных
процессов 06 оскорблении личности и т. п. возникают исключительно из то-
го, что у нас не умеют молчать. У нас привыкли легкомысленно повторять и
распространять всевозможные безответственные заявления. Наше народное
хозяйство систематически терпит большой ущерб от того, что направо и на-
лево разбалтываются важные производственные секреты. Мало того! Даже из-
вестные секретные приготовления военного характера делаются совершенно
иллюзорными в результате того, что мы разучились молчать и обо всем бол-
таем вслух. Во время же самой войны такая болтливость может припасть еще
гораздо больший вред - вплоть до потери целых сражений, вплоть до потери
всей компании . Не приходится сомневаться в том, что чего мы не воспита-
ли в юности, того мы не увидим и в более зрелом возрасте. Надо во что бы
то ни стало добиться, чтобы наше учительство раз навсегда перестало
пользоваться "сведениями", получаемыми от неразумных юных доносчиков,
ибо это воспитывает одно из самых плохих качеств характера.

Это только один из многих примеров. В настоящее время у нас вообще не
обращают никакого внимания на дело развития благородных черт характера в
школе. В свое время наше государство должно будет обратить на это очень
пристальное внимание. Преданность, верность, готовность к самопожертво-
ванию, уменье молчать - вот добродетели, которые очень нужны великому
народу. Систематически поддерживать и воспитывать в школе эти чувства -
дело гораздо более важное, чем многое из того, что заполняет ныне наши
учебные программы. Такой же важной задачей воспитания является - систе-
матически отучивать от слезливых жалоб, от вечного хныканья и т. д. Наша
школа должна воспитывать детей в той мысли, что надо уметь, когда прихо-
дится, молча переносить и страдания и справедливые удары. Если мы поза-
бываем о тако" важной задаче, то не приходится потом удивляться и тому,
что в критическую минуту, скажем во время войны, когда на фронтах нахо-
дятся миллионы наших сынов, вся почта только и додает, что перевозят
взад и вперед письма, полные хныканья и жалоб. Если бы в наших народных
школах молодежь меньше накачивали школьной премудростью, но зато систе-
матически воспитывали бы в ней чувство самообладания, то это очень и
очень окупилось бы в 1915-1918 гг.

Таким образом наше государство должно будет обратить особенное внима-
ние на дело воспитания характера. Многие моральные дефекты, от которых
ныне страдает наш народный организм, могут быть устранены только на этих
путях. Если нам не удастся устранить их полностью, то во всяком случае
удастся сильно смягчить эти болезненные явления .

Особенно большое значение придам мы воспитанию силы воли и решимости,
систематическому культивированию чувства ответственности.

В старой армии мы любили говорить, что лучше жесткий приказ, чем ни-
какого приказа. Если перефразировать эти слова применительно к воспита-
нию молодежи, то можно сказать: лучше, чтобы молодежь отвечала на вопрос
иногда не совсем правильно, чем не отвечала вовсе. Нужно, чтобы у нас
стыдились больше бояться ответить из-за опасения сказать что-либо непра-
вильное, нежели дать быстрый ответ, хотя не всегда правильный. Уже в
этой примитивной форме надо воздействовать на молодежь в том смысле,
чтобы она имела мужество действовать.

Часто мы жалуемся на то, что в декабре 1918 г. все, начиная монархом
я кончая последним солдатом, потеряли способность принимать какое-либо
самостоятельное решение.

Этот ужасный факт является грозным предостережением всему нашему делу
воспитания. В этой ужасной катастрофе нашло себе выражение в гигантских
размерах лишь то, что у нас систематически воспитывалось в мелочах. Что
и поныне лишает нас силы к какому бы то ни было серьезному сопротивле-
нию, так это не недостаток оружия, а недостаток воли. Этот недостаток
воли угнездился глубоко в нашем народе, и именно он мешает нам принимать
какое бы то ни было решение, если оно связано с серьезным риском.
Как-будто в самом деле величие решения не заложено именно в том, что
приходится дерзать .

Один из наших генералов, как известно, употребил формулу: "Я предпри-
нимаю тот или иной шаг лишь в том случае, если мне не менее чем на 51
процент обеспечен успех". Сам того не желая, этот немецким генерал дал в
своих словах классическую формулу нашего глубоко печального безводья. В
этом "51 проценте" весь трагизм современного германского крушения. Люди
не понимают того, что кто сначала требует от судьбы какой-то гарантии
успеха, тот тем самым заранее отказывается от последних остатков героиз-
ма. Ибо героизм заключается как раз в том, чтобы в полном сознании гро-
зящей смертельной опасности тем не менее предпринять смелый шаг и может
быть все-таки спасти положение. Если человек болен раком, то ему не нуж-
но 51 процента уверенности, чтобы решиться на операцию, ибо без операции
он все равно умрет. Если эта операция обещает даже только полпроцента на
выздоровление, то мужественный человек и то предпочтет операцию, чем
просто плаксиво хныкать о своей неизлечимой болезни.
Если мы сейчас переживаем такую тяжелую полосу полного безволия лю-
дей, полного отсутствия какой бы то ни было решительности, то это, не-
сомненно, есть результат принципиально неправильной постановки у нас де-
ла воспитания. Ужасающие последствия этой неправильной постановки дела
воспитания затем неизбежно сказываются на всей нашей жизни и неизбежно
приводят к тому, что и руководители государства начинают страдать от не-
достатка гражданского мужества.

Сюда же относится и свирепствующая ныне новая модная болезнь: тру-
сость перед ответственностью. Здесь тоже приходится видеть результат
неправильной постановки воспитания. Недостаток этот постепенно окрашива-
ет всю общественную жизнь и находит себе "бессмертное" завершение в инс-
титуте парламентаризма.

Уже со школьной скамьи у нас отдают предпочтение маленькому грешнику,
быстро и охотно приносящему "клятвенное раскаяние" в грехах, перед
мальчиком, который открыто и мужественно защищает свое мнение. Иному на-
шему современному воспитателю последнее качество иногда даже прямо
представляется образчиком непоправимой испорченности характера. И такому
маленькому упрямцу иногда прямо сулят виселицу за его упорство, не пони-
мая того, что если бы этими чертами характера обладал весь наш народ, то
в этом приходилось бы видеть громадное сокровище.

Наше государство будет воспитывать в юношестве со школьной скамьи
чувство ответственности и готовность мужественно отстаивать свое мнение.
Это необходимо нам так же, как и систематическое воспитание в молодежи
воли и решимости к действию. Если государство сумеет полностью и до кон-
ца понять эти задачи, то в результате очень длительной работы над самими
собой мы получим народный организм, действительно свободный от тех сла-
бостей, которые ныне роковым образом должны были привести к нашему кру-
шению.

Что касается чисто школьного образования, которое ныне у нас является
альфой и омегой всего, то наше государство в будущем сможет его пере-
нять, правда, с некоторыми небольшими изменениями.
Эти изменения лежат в трех областях.
Во-первых, молодой мозг не должен быть обременен вещами, которые ему
на 95% не нужны и которые он поэтому быстро забывает. Задача должна зак-
лючаться в том, чтобы каждому учащемуся дать хотя бы небольшой, но самый
важный запас тех сведений, которые ему действительно необходимы для
дальнейшей жизни и которые он сможет применить с пользой для всего об-
щества. А именно этого как раз мы и не сможем сделать, если просто будем
навязывать молодому человеку чрезмерно большую массу материалов, самую
существенную часть которых он не в состоянии удержать в памяти. Так нап-
ример совершенно непонятно, для чего это нужно, чтобы миллионы людей
тратили ряд лет на изучение двух или трех иностранных языков. На деле
лишь очень небольшая частичка этих людей применит это знание языков в
жизни. Громадное же большинство скоро просто-напросто позабудет о них.
Из ста тысяч учеников, изучающих, скажем, французский язык, максимум две
тысячи найдут этому серьезное практическое применение, а 98 тысяч в те-
чение всей своей дальнейшей жизни на практике не воспользуются этими
знаниями. Что же получается? Только то, что из-за двух тысяч, которым
эти знания полезны, 98 тысяч мучаются совершенно зря и совершенно беспо-
лезно теряют драгоценное время.

К тому же в данном случае дело идет о языке, о котором нельзя ска-
зать, например итого, что относится к латинскому языку, т.е. что изуче-
ние его содействует вообще сильному развитию логического мышления.
По-нашему; было бы гораздо полезнее, если бы молодому учащемуся мы дали
только самое общее понятие о данном языке, общий очерк его, дали понима-
ние характерных черт этого языка, другими словами, дали ему некоторое
представление о грамматике, произношении, синтаксисе и т. п. Для этого
можно было ограничиться отдельными образцами. Этого было бы вполне до-
вольно для общего обихода, с этим каждый мог бы справиться, и это было
бы в конце концов, много ценнее, чем нынешнее накачивание "всем языком",
хотя мы заведомо знаем, что действительного изучения языка не получается
и что люди все равно скоро позабудут его. Тогда исчезла бы и та опас-
ность, что из всего материала в памяти учащегося останутся только от-
дельные случайные крохи, и мы добились бы того, что молодежь удержала бы
в памяти самое важное, ибо неважное было бы уже отсеяно самими педагога-
ми.

Благодаря этому большинство учащихся получило бы общие основы, кото-
рые им действительно необходимы в дальнейшей жизни. Те же, кому действи-
тельно необходимо изучение иностранных языков, занялись бы этим специ-
ально по собственному выбору и достигли бы нужных результатов.

Благодаря этому в учебных программах очистилось бы время для необхо-
димых физических упражнений и для других дисциплин, о которых мы говори-
ли выше.

Особенно необходимо внести серьезные изменения в нынешнее наше препо-
давание истории. Едва ли какой-нибудь другой народ больше изучает исто-
рию, нежели мы, немцы. Но едва ли найдется другой народ, кто хуже приме-
нял бы в жизни это изучение, чем мы. Если верно, что политика есть исто-
рия в ее становлении, то вся наша современная политика доказывает, как
плохо поставлено у нас дело преподавания исторических наук. Конечно было
бы совершенно бесполезно просто хныкать по поводу жалких политических
результатов, получаемых нами, если бы у нас нехватило решимости действи-
тельно принять необходимые меры, чтобы изменить преподавание историчес-
ких наук и тем создать базу для лучшего политического воспитания. В 99
случаях из 100 нынешнее наше преподавание исторических наук никуда не
годится. Общая линия совершенно отсутствует. В памяти остаются только
немногие даты, имена, частичка хронологии. О самом важном, о том, что в
сущности только и имеет значение, преподаватель истории не говорит вов-
се.

Как раз в области преподавания истории нужно прежде всего сильно сок-
ратить программу. Центр тяжести надо перенести на то, чтобы облегчить
учащимся понимание общей основной линии развития. Чем больше мы изменим
программу преподавания в этом направлении, тем более позволительно будет
надеяться на то, что каждый отдельный учащийся действительно с пользой
пройдет необходимый курс, а стало быть, пользу в последнем счете получит
и все общество. Ибо историю должны мы изучать не просто для того, чтобы
знать, что было раньше на свете, а для того, чтобы уроки истории уметь
применить на будущее с пользой для собственного народа. В этом должна
заключаться цель. Сообщение же соответствующего фактического материала
учащемуся должно рассматриваться только как средство.

Ныне же у нас и тут получилось наоборот: средство стало целью, а сама
цель позабыта совершенно. И пусть опять-таки нам не говорят, что для ос-
новательного изучения истории все эти отдельные даты, фактики и хроноло-
гия, дескать, совершенно необходимы и что без них учащийся не может по-
нять общей цепи развития. Нет, этим могут заниматься-только специалис-
ты-историки. Средний же заурядный человек не является профессором исто-
рических наук. Для него история необходима настолько, чтобы он мог сос-
тавить себе самостоятельное мнение в вопросах политической жизни своего
собственного народа. Кто хочет стать профессором истории, тот может пос-
ле посвятить себя этим занятиям целиком. Такой человек, понятна должен
заняться всей этой наукой и углубиться в ее малейшие детали. Но в этом
ему как раз не поможет нынешний наш способ преподавания, ибо нынешнее
преподавание слишком обширно для среднего рядового человека и в то же
время совершенно недостаточно для ученого специалиста.

Одной из важных задач нашего государства поэтому явится забота о том,
чтобы наконец был написан такой курс истории, в котором доминирующее по-
ложение займет расовая проблема.

Подводя итог, приходится сказать: наше государство сильно сократит
общешкольное преподавание и выделит из него только самое главное и су-
щественное. Рядом с этим оно создаст возможность для всех желающих полу-
чить действительно основательное специальное образование. Вполне доста-
точно, если каждый получит в качестве основного только самое общее обра-
зование. В той же области, которую он изберет своей специальностью, он
сможет получить основательное, детальное, специальное образование. Обще-
образовательный минимум будет обязательным для всех, специальное же об-
разование будет делом каждого отдельного лица.

Сократив учебный план, мы выиграем много свободных учебных часов, и
эти часы должны быть посвящены физическим упражнениям, воспитанию харак-
тера, воли и силы решимости.

Насколько нынешнее наше школьное преподавание недостаточно, чтобы
дать человеку нужные ему в дальнейшей жизни профессиональные знания, -
это лучше всего видно уже из одного того факта, что на одни и те же
должности люди приходят у нас из трех различных школ. Решающее значение
имеет только общеобразовательный минимум, а вовсе не механическое "при-
обретение" специальной школьной премудрости. Кому нужны действительно
специальные знания, тот не может их, как мы уже сказали, приобрести в
пределах учебных планов наших нынешних средних учебных заведений.

Наше государство поэтому должно раз и навсегда покончить со всей этой
половинчатостью.

Во-вторых, наше государство проведет следующее изменение. В наше вре-
мя засилья материализма преимущество все больше отдают точным наукам -
математике, физике, химии и т.д. Разумеется в эпоху, когда техника и хи-
мия главенствуют и окрашивают собою всю нашу повседневную жизнь, без
этого обойтись нельзя. Но тем не менее было бы крайне опасно, если бы
все наше общее образование исчерпывалось этими предметами. Нет, дело
воспитания нации должно быть построено не на материализме, а на идеализ-
ме. Наше народное образование должно быть построено в первую очередь на
гуманистических науках и давать учащемуся лишь основы для дальнейшего
специального образования. Поступая иначе, мы лишаемся таких ценностей,
которые с точки зрения общих интересов нации гораздо важнее, чем любые
технические и специальные знания. В области истории ни в коем случае не
следует отказываться от изучения античного мира. Изучение римской исто-
рии - конечно в самых общих чертах ее развития - всегда было и на все
времена останется важнейшим делом. Нам нужно также сохранить преподава-
ние истории греков, ибо культурные идеалы этого народа навсегда останут-
ся образцом всего прекрасного. Наша современная борьба есть борьба за
тысячелетнюю культуру. Древние греки и древние германцы работали над од-
ним делом. И мы никому не должны позволить теперь разорвать это расовое
единство.

Необходимо строго различать между общим образованием и особыми специ-
альными знаниями. Именно потому, что эти последние в наш век все больше
и больше становятся достоянием мамоны, нам необходимо в качестве проти-
вовеса сохранить идеалистические основы общего образования. Всюду и вез-
де должны мы доказывать, что промышленность и техника, торговля и ремес-
ла могут процветать лишь до тех пор, пока общество в челом проникнуто
идеализмом, без которого нет и указанного расцвета. Действительной пред-
посылкой такого расцвета может быть не материалистический эгоизм, а
только идеалистический альтруизм, готовность людей жертвовать личными
интересами в интересах общества.


Нынешнее наше воспитание в общем и целом видит свою главную задачу в
том, чтобы дать молодому человеку лишь те специальные знания, которые
нужны ему, чтобы он мог в дальнейшей жизни зарабатывать себе кусок хле-
ба. Это обыкновенно выражается в следующих словах: "молодой человек дол-
жен со временем стать полезным членом нашего общества". Под этим, одна-
ко, понимают только то, что он должен суметь себе обеспечить соот-
ветствующий заработок. Кой-какое поверхностное общее образование - это,
так сказать, только бесплатное приложение. Говорят о том, что наш уча-
щийся получает еще общее "государственное" образование. Но мы-то с вами,
читатель, знаем, что государство есть только форма. Уже по одному этому
трудно современному нашему учащемуся дать "государственное" образование.
Форма легко может сломаться. Действительно же ясного содержания в поня-
тие "государство" у нас теперь не вкладывают. Что же реально остается от
современного "государственного" воспитания? Остается только ходячий
"патриотизм". В старой довоенной Германии главную задачу видели в том,
чтобы воспитывать идолопоклонство к монарху и всем большим и маленьким
князьям. Такая "педагогика" была не только очень безвкусна, но и крайне
неумна. Она не приводила к цели хотя бы уже по одному тому, что идолов
воздвигали слишком уж много. Это приводило к тому, что действительно ве-
ликих деятелей нашей истории народ наш не знал. И здесь за мелочами мы
упускали основную линию развития.

Что на этих путях нельзя было вызвать настоящего национального энту-
зиазма - это ясно само собой. Такая постановка воспитания совершенно не
давала возможности выбрать лишь очень немногие, но действительно великие
в нашей истории имена и сделать эти имена достоянием всего немецкого на-
рода, - что одно только могло объединить весь народ в поклонении единому
идеалу и вызвать в нем действительно глубокий и прочный подъем. Мы не
сумели поставить в центр внимания народа имен наших действительно круп-
ных деятелей, сделать из них героев современности, концентрировать на
них внимание всей нации и тем самым создать настроение, объединяющее
весь народ. Мы не сумели во всех областях знания выделить тех людей, ко-
торые действительно должны составлять нашу славу, и не сумели сделать из
них великие образцы, которыми должна гордиться вся нация. Мы оставались
целиком на уровне обыденщины. Очевидно, тут играл роль и страх, как бы
нам не оказаться в "шовинистах", чего у нас особенно боялись. Мы до-
вольствовались шаблонным династическим патриотизмом. Этот последний ка-
зался нам куда более "удобным", нежели шумные и радостные проявления
действительно глубокой национальной гордости. Заурядный династический
патриотизм всегда готов был "служить", ну, а подлинная национальная гор-
дость могла сама предъявить претензию подчинить себе других. И это каза-
лось "опасным". Монархический патриотизм не шел дальше образования шаб-
лонных ферейнов "ветеранов войны". Национальная гордость едва ли ограни-
чилась бы такими невинными игрушками. Она похожа на благородного коня,
на которого не каждый сядет и поедет. Стоит ли удивляться тому, что ру-
ководители старой Германии предпочли не связываться с такими опасными
"вещами". Ведь никому из них и в голову не приходило, что близок день,
когда придет мировая война, которая в грохоте пушек и в волнах газовых
атак произведет подлинный экзамен истинному патриотизму и стойкости каж-
дого немца. Когда же эта война пришла, мы все убедились, как ужасно
отомстило за себя полное отсутствие у нас действительно национального
воспитания, полное отсутствие у нас действительно глубокого национально-
го чувства. Умирать за своих королевско-императорских владык у народа не
было большой охоты. Ну, а что такое "нация", об этом мы знали только по-
наслышке. Когда пришла революция и идея монархического патриотизма угас-
ла сама собой, преподавание истории получило у нас уже действительно
только прикладное значение. Современное государство в национальном
подъеме не нуждается. Чего бы ему хотелось, так это энтузиазма к респуб-
ликанскому режиму. Но именно этого получить оно не сможет. Как династи-
ческий патриотизм не мог быть особенно прочным в эпоху, когда крупнейшую
роль играл уже принцип национальностей, так республиканский патриотизм
не получит серьезной силы теперь. Едва ли можно сомневаться в том, что
под лозунгом "за республику" немецкий народ не стал бы четыре с полови-
ной года сражаться на фронтах. А всего меньше стойкости проявили бы ве-
роятно сами инициаторы этой замечательной республики.

Если наша хваленая республика неожиданно существует уже довольно дол-
гое время, то этим она обязана только тому, что в любую минуту готова
взять на себя любой грабительский договор, платить сколько потребуют,
уступать любую территорию, какую пожелают получить и т. д. Чужим госу-
дарствам такая германская республика очень нравится. Противнику всегда
удобнее иметь дело с людьми слабыми и покорными. Эта симпатия противника
именно к республиканской форме правления в Германии и есть самый уничто-
жающий приговор для ноябрьской республики. Противники любят германскую
республику и дают ей возможность жить, ибо они знают, что лучшего помощ-
ника в деле закабаления германского народа им не найти. Только этому
обстоятельству и обязана своим существованием наша прекрасная республи-
ка. Вот почему она легко может обойтись без всякого действительно нацио-
нального воспитания. Ей довольно того, что герои рейхсбаннера кричат ей
"ура", хотя между нами будь сказано, если бы рейхсбаннерам действительно
пришлось своей жизнью защищать знамя республики, то они бы вероятно раз-
бежались, как зайцы.

Наше народническое государство должно будет вести серьезную борьбу за
свое существование. Оно не может возлагать своих надежд на план Дауэса,
и никакие подписи на этаких договорах не будут служить для него защитой.
Нам, чтобы обеспечить существование нашего государства, необходимо будет
именно то, от чего так отказывается современная республика. Чем совер-
шеннее будет наше новое государство как в смысле формы, так и в смысле
содержания, тем большую зависть, тем большее сопротивление встретим мы
со стороны противника. Главная наша защита будет тогда не столько в силе
оружия, сколько в силе самих граждан. Нашей защитой будет не система
крепостей, а живая стена мужчин и женщин, преисполненных высокой любви к
отечеству и фанатического национального энтузиазма. Вот почему мы долж-
ны, в-третьих, иметь в виду следующее: Наше народническое государство
сумеет и науку использовать в интересах развития национальной гордости.
Мы поставим с этой точки зрения дело преподавания не только общей исто-
рии, но и истории развития всей культуры. Мы будем прославлять нашего
изобретателя не только как такового, но и как немца, как сына нашего на-
рода. Мы научим уважать в каждом крупном человеке не только творца вели-
ких дел, но и сына великой нации. Из всего большого числа великих деяте-
лей германской истории мы выберем несколько самых великих и сумеем сде-
лать их известными самым широким слоям нашей молодежи. Вокруг этих нем-
ногих столпов мы и построим все гордое здание непоколебимого нацио-
нального подъема.

Под этим углом зрения мы должны перестроить все учебные программы и
постепенно реорганизовать дело воспитания так, чтобы наш молодой чело-
век, кончая школу, выходил из нее не полупацифистом, демократом и т. п.,
а настоящим немцем.

Чтобы это национальное чувство с самого начала было подлинным, а не
иллюзорным, необходимо с самой ранней молодости, когда люди еще особенно
восприимчивы, с железной последовательностью прививать им следующие мыс-
ли.

Кто действительно любит свой народ, тот всегда должен быть готов
подтвердить это подлинной жертвой. Нет и не может быть такого нацио-
нального чувства, которое заботится только о собственной пользе. Нет и
не может быть такого национализма, который свойственен только отдельным
классам. Мало только кричать ура, нужно, чтобы за этим стояла подлинная
любовь к нации, подлинная забота о сохранении народною здоровья. Гор-
диться своим народом мы можем лишь тогда, когда у нас нет причин сты-
диться ни за одно из наших сословий. Никакой гордости не может внушить
такой народ, добрая половина которого живет в постоянной пищите и в горе
и систематически гибнет от этих тяжелых условий жизни. Лишь тогда, когда
весь народ пользуется настоящим физическим и моральным здоровьем, могут
появиться радостное чувство и гордость по поводу того, что мы принадле-
жим к данному народу. Это высокое чувство национальной гордости по-нас-
тоящему испытает только тот, кто видит и понимает величие своего народа.

Уже с юных лет должны мы воспитывать в нашей молодежи уважение к на-
ционализму в сочетании этого последнего с чувством социальной справедли-
вости. Только тогда у нас сложится народ, состоящий из граждан, действи-
тельно связанных друг с другом узами общей любви, общей гордости, общего
сознания своей непобедимости.

Свойственный современной эпохе страх перед шовинизмом есть только
симптом импотентности самой этой эпохи. Эта эпоха не знает, что такое
действительно глубокая, действительно стихийная сила. Вот почему она и
не призвана совершать великие дела. Великие перевороты были бы совершен-
но невозможны, если бы на земле существовали только мещанские добродете-
ли тишины и спокойствия и не было страстей, доходящих до фанатизма и да-
же до истерии.

Наш мир безусловно идет навстречу великим преобразованиям. Вопрос
только в том, пойдут ли эти преобразования во спасение арийскому челове-
честву или лишь на пользу вечного еврея.

Наше государство должно поставить все дело воспитания так, чтобы су-
меть вырастить поколение, которое действительно окажется на высоте
предстоящих задач.

Победа достанется тому народу, кто первый сумеет стать на этот путь.

Венец всех задач нашей постановки воспитания должен заключаться в
том, чтобы со всей отчетливостью поставить перед всей молодежью в первую
очередь проблему расы. И умом и чувством наша молодежь должна понять,
что это главная из главных и центральная из центральных проблем. Ни один
юноша и ни одна девушка не должны покидать стен школы, не поняв до кон-
ца, какое гигантское решающее значение имеет вопрос о чистоте крови.
Только так создадим мы основы расового возрождения нашего народа. Только
на этих путях выкуем мы все предпосылки нашего дальнейшего культурного
развития.

Ибо мы должны помнить, что все физическое и умственное воспитание в
последнем счете может быть полезно лишь для тех людей, кто понял принци-
пиальную важность расовой проблемы и кто готов действительно сделать все
необходимое для сохранения чистоты расы.
В противном случае неизбежно создастся то трагическое положение, ко-
торое отчасти уже и создалось для нас, и на нас надвинется несчастье,
размеры которого даже трудно себе представить, а именно: мы и на будущие
времена останемся тогда только культурным навозом. Не только в том смыс-
ле, что мы будем терять все большее число сынов своего народа, а в том
смысле, что кровь наша будет обречена на систематическую деградацию.
Смешиваясь с другими расами, мы оказываем им некоторые услуги, подымая
их на более высокий уровень, но сами мы при этом обречены на системати-
ческое нисхождение, а затем и вырождение.

Если мы сумеем на указанных началах перестроить все дело воспитания
под углом зрения сохранения чистоты расы, то это, разумеется, принесет
величайшую пользу и военному делу. В нашем государстве военная служба
вообще будет рассматриваться только как заключительная глава в воспита-
нии нашей молодежи.

Но как ни велико значение физического и умственного воспитания моло-
дежи в нашем будущем государстве, столь же большое значение мы должны
будем придать и систематическому человеческому отбору. В настоящее время
мы относимся и к этой проблеме слишком легко. Благами высшего образова-
ния у нас теперь, как правило, пользуются только дети зажиточных родите-
лей. Вопрос талантливости при этом играет лишь подчиненную роль. У нас
забывают, что простой деревенский мальчик зачастую может быть талантли-
вее, чем дети более зажиточных родителей, хотя в смысле знаний этот де-
ревенский мальчик будет им сильно уступать. Если дети более зажиточных
родителей больше знают, то это вовсе не говорит в пользу их большей та-
лантливости. Знания дались им только в результате более богатой обста-
новки, более разносторонних впечатлений и т. д. Если бы наш более та-
лантливый простой деревенский мальчик с самого раннего детства тоже жил
в такой хорошей обстановке, то он накопил бы, быть может, еще и не такие
знания. В нынешнее время осталась быть может, еще только одна область,
где врожденный талант играет большую роль, нежели происхождение. Это -
область искусства. Тут вопрос о богатстве или бедности родителей не иг-
рает уже такой роли по той простой причине, что тут дело идет о врожден-
ных способностях, а не об учебе. Эта последняя может пригодиться для
усовершенствования таланта, но первым и главным условием является нали-
чие самого таланта. На этом примере особенно ясно видно, что талантли-
вость отнюдь не свойственна только высшим слоям, а тем более только бо-
гатым людям. Нередко крупнейшие художники происходят как раз из наиболее
бедных семейств. Немало знаем мы случаев, когда простой, но талантливый
деревенский мальчик впоследствии превращался во всемирно знаменитого ма-
эстро.

Замечательно, что в нашу эпоху это понимают, когда дело идет об ис-
кусстве, но ни за что не хотят применить ко всем другим областям духов-
ной культуры. Почему-то считают, что к так называемым точным наукам это
не относится. Нет сомнения, что известные механические способности можно
в человеке и воспитать. Опытному дрессировщику удается ведь обучить нег-
лупого пуделя самым мудреным кундштюкам. Но как собаке, так и человеку
тут помогает только дрессировка, об особом таланте тут пока нет и речи.
Любого среднего человека, если посвятить этому достаточно времени, можно
кое-чему научить. Но если у него нет никакой искорки таланта, то это бу-
дет лишь бездушное "обучение", как и у животного. Если посвятить особен-
но много внимания дрессировке, то можно и среднего человека обучить
кое-чему сверх среднего уровня, но это будет только мертвая "наука", со-
вершенно бесплодная и в последнем счете лишенная всякого творчества. Та-
кая "педагогика" может воспитать людей, которых мы называем ходячими эн-
циклопедическими словарями. Но такие "образованные" люди потерпят фиаско
всякий раз, когда суровая жизнь предъявит им сколько-нибудь серьезные
требования. Такие люди ни на шаг не двинут вперед дело прогресса. Наобо-
рот, они сами будут нуждаться в постоянной поддержке и будут ходить
только на помочах. Люди, получившие такое "воспитание", годятся разве
еще только на то, чтобы занимать высокие должности при нынешнем нашем
несчастном режиме.

Мы считаем само собою разумеющимся, что при правильной постановке де-
ла воспитания в недрах нации всегда найдется достаточное количество та-
лантов для всех областей нашей жизни. Мы считаем далее само собою разу-
меющимся, что научное знание принесет тем большую пользу, чем больше в
мертвую науку мы вдохнем живой дух соответствующего таланта. Действи-
тельно творческий акт получается только тогда, когда знание и способнос-
ти заключают брачный союз.

Приведем здесь один пример того, сколь безгранично грешит в этом нап-
равлении наше нынешнее общество. От времени до времени вы можете встре-
тить в наших иллюстрированных изданиях статьи с соответствующими портре-
тами, рассказывающие на удивление нашему среднему немецкому мещанину,
как там или сям удалось в первый раз сделать из негра учителя, адвоката
или даже пастора или наконец героического тенора и т. п. Разинув рот,
наш немецкий мещанин ахает от изумления по поводу таких чудес и приходит
к выводу, что дело воспитания находится в современном обществе на недо-
сягаемой высоте. Евреи же пользуются этим совсем для других целей: хитро
улыбаясь себе в бороду, они начинают доказывать всему честному народу,
что эти примеры являются самым убедительным аргументом в пользу их тео-
рии о равенстве всех людей. Современному несчастному обществу не прихо-
дит даже в голову, что примеры эти говорят только об одном: о том, сколь
сильно грешим мы против самых элементарных требовании здравого рассудка.
Миллионы и миллионы людей, принадлежащих к гораздо более высокой по сво-
ей культуре расе, влачат жалкое существование, занимая самые низкие мес-
та в нашей общественной иерархии. А мы в это время радуемся преступной
игре, позволяющей выдрессировать полуобезьяну настолько, чтобы сделать
из нее адвоката. Люди не понимают, что мы совершаем величайший грех про-
тив воли вечного творца нашего, когда мы спокойно смотрим на то, как
сотни и сотни тысяч одареннейших людей гибнут, подвергаясь всем ужасам
пролетаризации, и в то же время дрессируем зулусов и кафров, чтобы дать
им возможность занять места в более высоких профессиях. Ибо надо же ска-
зать правду: на деле это только дрессировка, - такая же дрессировка, как
соответствующее обучение пуделя. Если бы мы столько же труда и внимания
посвятили людям более интеллигентных рас, то результат, разумеется, по-
лучился бы в тысячу раз больший.

Хорошо еще, что наши иллюстрированные издания могут нам поведать
только об исключительных случаях такой дрессировки. Если бы эти исключе-
ния стали правилом, то это было бы поистине нестерпимо. Достаточно нес-
терпимо уже и то, что и сейчас высшее образование получают у нас вовсе
не те, у которых для этого есть способности и таланты. Да, мы говорим
прямо: совершенно нестерпимо такое положение, когда из года в год сотни
тысяч совершенно бесталанных людей получают возможность проходить через
высшие учебные заведения, между тем как сотни тысяч других действительно
талантливых людей лишены возможности получить высшее образование. Нация
несет в результате этого невероятный ущерб, которого даже не учтешь. Ес-
ли в течение последних десятилетий именно в САСШ происходит такой гро-
мадный рост важнейших изобретений, то это в значительной мере объясняет-
ся тем, что там талантливые люди из низших слоев народа имеют гораздо
большую возможность получить высшее образование чем в Европе.

Чтобы стать изобретателем, нужен прежде всего талант. Тут недостаточ-
но механических знаний. Но на это у нас не обращают никакого внимания. У
нас главное - хорошая отметка.

Придет пора, и наше народническое государство примет свои меры и в
этой области. Мы будем видеть свою задачу не в том, чтобы увековечить
влияние одного общественного класса. Мы поставим себе целью отобрать все
лучшие головы во всех слоях населения и именно этим наиболее способным
людям дадим возможность оказывать наибольшее влияние на наше общество и
пользоваться наибольшим почетом. Наше государство будет чувствовать себя
обязанным не только обеспечить должное воспитание всем детям среднего
уровня, но возьмет на себя еще особое обязательство открыть дорогу всем
подлинно талантливым людям. В особенности постараемся мы открыть двери
государственных высших учебных заведений для всех людей с дарованием -
совершенно независимо от того, из каких общественных кругов происходят
эти люди. Мы должны это сделать во что бы то ни стало-Ибо только так мы
воспитаем действительно гениальных руководителей нации, а не просто уче-
ных сухарей.

Наше государство должно будет поступить так еще ввиду следующего. У
нас в Германии, так называемый, высший образованный слой настолько замк-
нут сам в себе и настолько окостенел, что у него совершенно уже нет ни-
какой живой связи с более низко стоящими слоями населения. За это нам
приходится расплачиваться в двух направлениях. Во-первых, слой этот со-
вершенно лишился способности понимать настроения широких масс народа.
Этот слой слишком давно оторван от всякого общения с народом, чтобы он
мог еще сохранить понимание психологии последнего. Слой этот стал теперь
совершенно чужд народу. Во-вторых, слой этот страдает еще и другой бо-
лезнью: он теряет последние остатки всякой силы воли. Интеллигентские
круги, ведущие совершенно замкнутую жизнь, всегда будут обнаруживать го-
раздо меньше силы воли, нежели широкие слои простого народа. А ведь весь
мир знает, что мы, немцы, до сих пор страдали уж конечно не от недостат-
ка научных знаний, а как раз от недостатка силы воли, силы решимости.
Разве не видели мы, что чем более "образованы" были наши государственные
люди, тем более слабыми оказывались они в живой практике. Если и полити-
ческая и техническая подготовка наша в мировой войне оказалась недоста-
точной, то уж конечно не потому, что среди наших правящих кругов
чувствовался недостаток в образованных головах; напротив, это было пото-
му, что правители наши состояли сплошь из слишком образованных людей, у
которых было сколько угодно знаний, но совершенно не было здорового инс-
тинкта, энергии и смелости. Разве это не было несчастьем для всего наше-
го народа, что борьбу не на жизнь, а на смерть в течение всей мировой
войны мы должны были вести под руководством канцлера Бетмана-Гольвега,
который был натурой философствующей и очень слабой. Если бы вместо него
у нас был сильный народный вождь, то уже конечно жертвы наших героичес-
ких солдат не оказались бы напрасными. Такой подбор руководителей исклю-
чительно из "умственных", "образованных" слоев сильнейшим образом сыграл
на руку и негодяям ноябрьской революции. Все эти наши "образованные" го-
сударственные деятели держали свое образование только при себе, не суме-
ли поставить его на службу всему отечеству. Это-то и привело к успеху
противной стороны.

В этом отношении мы можем кой-чему полезному научиться на примере ка-
толической церкви. Ее священники дают обет безбрачия. Именно поэтому все
новые и новые ряды католического духовенства неизбежно вербуются из ши-
роких масс народа. Именно этой роли целибата до сих пор обыкновенно не
замечали. Но именно в ней-то как раз и заложена та громадная стихийная
сила, которая свойственна этому старинному институту. Вынужденная вновь
и вновь пополнять ряды своих руководителей за счет выходцев из низших
слоев народа, католическая церковь благодаря этому сохраняет тесную
связь с народом и обеспечивает себе постоянный приток новой энергии, но-
вых свежих сил, которые только живут в широкой народной массе. Отсюда и
то, что этот гигантский организм сохраняет вечную силу, молодость, ду-
ховную эластичность и стальную силу воли.

Наше государство в свое время поставит себе задачу сорганизовать дело
воспитания так, чтобы оно обеспечило постоянный приток свежей крови и
постоянное обновление личного состава умственно руководящих слоев. На
государстве лежит прямой долг систематически и планомерно выискивать во
всей массе народа наиболее способных и одаренных людей и ставить этих
людей на службу обществу. Государство и государственные должности должны
существовать не для того, чтобы обеспечивать хорошую жизнь отдельному
классу, а для того, чтобы выполнять свои действительно высокие обязан-
ности. Но это будет возможно лишь тогда, когда носителями государствен-
ной власти принципиально будут являться только самые способные, самые
энергичные и сильные волей люди. Это должно относиться не только к адми-
нистративным должностям, но и к идейному руководству нации во всех без
различия областях. Тот народ, которому удастся поставить самых способных
людей во главе самых важных отраслей жизни, уже в одном этом получит
сильнейший фактор величия. Если друг с другом конкурируют два одинаковых
народа, то победа достанется тому народу, который сумел все умственное
руководство страны отдать в руки наиболее талантливых людей. И наоборот:
потерпит поражение тот из народов, который не сумел дать должного хода
людям крупных врожденных талантов и превратил свои государственные уч-
реждения в простую богадельню.

Разумеется, при нынешних наших порядках все эти наши предложения пока
что неосуществимы. Нам тотчас же возразят, что нельзя же требовать, нап-
ример, от сынка какого-нибудь государственного чиновника, чтобы он пошел
в ремесленники только потому, что, скажем, сын действительного ремеслен-
ника оказался способнее его. При нынешних взглядах на роль физического
труда такое возражение понятно. Вот почему наше государство и должно бу-
дет прежде всего добиться принципиального изменения самого отношения к
физическому труду. Наше государство должно будет во что бы то ни стало
покончить с нынешним недостойным отношением к физическому труду. Этого
надо добиться, хотя бы для этого потребовались усилия целых отлети. Наше
государство будет судить о человеке не потому, какую именно работу он
делает, а по тому, каково качество его труда. Нынешним нашим умникам это
может показаться чем-то неслыханным. Еще бы! Ведь "труд" самого бездар-
ного газетного бумагомарателя у нас считается сейчас более "высоким",
нежели труд, скажем, интеллигентнейшего рабочего, занятого в точной ме-
ханике. И только на том основании, что газетчик работает, видите ли, пе-
ром! Однако такой подход является вовсе не чем-либо естественным и обя-
зательным. Его нам привили искусственно. Раньше к труду не подходили с
такими критериями. Нынешние противоественные порядки являются только ре-
зультатом общих болезней нашей современной чрезмерно материалистической
эпохи.

С принципиальной точки зрения мы должны оценивать каждый труд двояко:
любой труд имеет, с одной стороны, материальное, с другой стороны, иде-
альное значение. Его материальная ценность покоится в том материальном
значении, какое данный труд имеет для жизни общества. Чем большее коли-
чество людей могут прямо или косвенно воспользоваться плодами данного
труда, тем больше его материальная ценность. Это находит себе наиболее
пластическое выражение в размерах того материального вознаграждения, ко-
торое получает каждое данное лицо за свой труд. С другой стороны, в от-
личие от этой чисто материальной ценности труда не следует упускать из
вида и его идеальную ценность. Эта последняя измеряется не тем матери-
альным значением, какое имеет данный труд, а только степенью необходи-
мости данного труда как такового. Материальная польза от какого-нибудь
крупного открытия конечно больше, нежели та материальная польза, которую
приносит каждый день своей работой, скажем, обыкновенный чернорабочий.
Но ведь наше общество одинаково нуждается и в услугах изобретателя и в
услугах чернорабочего. Общество конечно делает материальное различие
между пользой, какую приносит труд изобретателя и труд чернорабочего, и
выражает это тем, что платит им различное вознаграждение. Но с идеальной
точки зрения труд того и другого в глазах общества одинаков, раз только
каждый из них в своей области работает с одинаковой добросовестностью. И
вот, оценивать каждого отдельного человека мы должны конечно именно с
этой точки зрения, а не в зависимости от того, какое вознаграждение он
получает.

Будущее разумное государство поставит себе задачей давать каждому от-
дельному человеку работу, действительно соответствующую его способнос-
тям. Другими словами, наиболее способным людям будет дана соответствен-
ная работа. При этом под способностями будут понимать то, что действи-
тельно врождено человеку, т. что подарила ему сама природа, а не то, че-
му его с трудом кое-как обучили. В нашем государстве мы будем оценивать
человека по тому, как именно он выполняет возложенную на него обществом
задачу. Сама же задача будет возложена на него соответственно его спо-
собностям. Род деятельности, лежащей на отдельном человеке, в разумном
государстве будет являться не целью его существования, а только
средством. Каждый человек будет иметь полную возможность развиваться
дальше и совершенствоваться, но конечно он будет делать это только в
рамках общества, которое само построено на фундаменте государства. Каж-
дый человек должен дать долю своего труда для упрочнения этого фундамен-
та. В какой форме каждый данный человек работает для своего государства
- это уже зависит не от него, а от природы, которая вложила в него ту
или другую степень одаренности. От степени трудолюбия и добросовестности
каждого отдельного гражданина зависит, вернет ли он честно обществу то,
что оно ему дало. Тот, кто делает это с надлежащим трудолюбием и добро-
совестностью, заслуживает должного уважения со стороны общества. Пусть
большее материальное вознаграждение получает тот, чья работа приносит
большую материальную пользу обществу. Идеальная же оценка должна быть
равна для всех, раз люди добросовестно выполняют возложенные на них об-
ществом обязанности и тем самым честно отдают долг и природе и усилиям
общества. С этой точки зрения отнюдь не позорным является работать в ка-
честве самого обыкновенного ремесленника, но зато позорно быть, скажем,
неспособным чиновником, зря поедающим народный хлеб. С этой точки зрения
будет само собой понятно, что на человека не будут возлагаться такие за-
дачи, для которых у него заведомо - похватает соответствующих способнос-
тей.

Только так получаем мы единственно правильный критерий общественных
прав и преимуществ.

Современная эпоха сама работает против себя. Она вводит всеобщее из-
бирательное право, она болтает направо и налево о полном равноправии, но
обосновать всего этого совершенно не умеет. Современная эпоха оценивает
человека в зависимости от того материального вознаграждения, какое он
получает за свой труд. Но этим самым она уничтожает самый фундамент для
действительного равенства в более благородном смысле этого слова. Ибо
подлинное равенство может выражаться только в форме выполнения каждым
своих особых обязанностей, а не в том, чтобы все давали один и тот же
продукт труда. Только так мы устраняем ту роль, которую играет случай-
ность (прирожденные качества) и которая не зависит от самого человека.
Только так создаем мы положение, при котором каждый отдельный человек
становится кузнецом той роли и того значения, какое он имеет в обществе.

В наше время, когда большие группы людей оценивают друг друга только
по разгарам доходов, всего этого, как мы уже сказали, не понимают. Но из
этого вовсе не вытекает, что мы откажемся поэтому защищать свои идеи.
Напротив: кто хочет излечить нашу современность от ее внутренних болез-
ней, от всего ее гнилья, тот прежде всего должен иметь смелость взгля-
нуть правде в лицо и найти причины болезни. Эту задачу и берет на себя
национал-социалистическое движение. Мы хотим во что бы то ни стало прео-
долеть все пошлые предрассудки современности, мы хотим во что бы то ни
стало в недрах нашего народа найти и сорганизовать ту силу, которая су-
меет расчистить дорогу новому миросозерцанию.

Конечно нам тут же будет сделано возражение, что идеальная опенка
труда неотделима от материальной оценки его, что более пренебрежительное
отношение к физическому труду объясняется более низкой оплатой его и
т.д. Нам скажут далее, что более низкая оплата физического труда как раз
и приводит к тому, что люди физического труда меньше пользуются культур-
ными благами нации и что от этого страдает степень культурности людей
физического труда. Нам укажут наконец, что люди потому и боятся физичес-
кого труда, что ввиду его худшей оплаты он неизбежно приводит к тому,
что работники физического труда являются менее культурными людьми и т.д.

В этом будет много правды. Но из этого вытекает только то, что на бу-
дущее мы должны будем отказаться от слишком большого разрыва в оплате
труда. Пусть не говорят нам, что это приведет к упадку производительнос-
ти труда. Если бы единственным стимулом умственного труда было только
высокое вознаграждение его, то это означало бы, что мы имеем перед собою
печальнейшие симптомы величайшего распада. Если бы этот критерий имел
господствующее положение во всей нашей прежней истории, человечество ни-
когда не могло бы сделать своих величайших культурных и научных завоева-
ний. Ибо мы знаем, что величайшие наши открытия, величайшие научные ра-
боты, превосходнейшие памятники человеческой культуры - все это возникло
отнюдь не в результате жажды высоких окладов. Напротив, все это зачастую
становилось возможным только потому, что люди отказывались от земных
благ, связанных с богатством.

Конечно мы не будем отрицать, что в наш век золото является правите-
лем мира. Однако мы надеемся на то, что в близком будущем человек опять
станет служить более высоким богам. В теперешней нашей жизни многое ко-
нечно обязано только стремлению к деньгам, но именно поэтому в тепереш-
ней нашей жизни так мало такого, без чего человечество стало бы действи-
тельно беднее.

Одной из задач нашего движения является уже сейчас провозгласить та-
кую эру, которая обеспечит каждому человеку средства к достойному су-
ществованию, но в то же время создаст такие порядки, когда человек будет
жить отнюдь не только для материальных удовольствий. Для этого между
прочим мы проведем такую политику вознаграждения труда, которая даже са-
мому последнему рядовому рабочему обеспечит возможность вести честную
порядочную жизнь, если только он добросовестно исполняет свои обязаннос-
ти.

И пусть нам не говорят, что это только идеал, которого мы никогда не
достигнем и который не мирится с нашими порядками на земле вообще.
Мы тоже не такие простаки, чтобы верить, что нам удастся создать та-
кой строй, в котором совсем не будет никаких недостатков. Однако это не
освобождает нас от обязанности бороться против тех ошибок, которые уже
сейчас вполне ясны, преодолевать слабости и стремиться к идеалу. Суровая
действительность сама уже позаботится о том, чтобы внести более чем дос-
таточное количество ограничений к нашему идеалу. Но именно поэтому люди
и должны всеми силами своей души стремиться к великой цели. Отдельные
неудачи не должны отклонять нас от этого. Ведь не отказываемся же мы от
судов только потому, что иногда бывают судебные ошибки; ведь не отказы-
ваемся же мы от медицины только потому, что болезни всеравно останутся
на земле.

Недооценивать силу идеала - дело очень опасное. Кто смалодушествует в
этом отношении, тому я напомню пример наших героических солдат на фрон-
тах. И если человек сам был солдатом, он поймет, что я хочу этим ска-
зать. На фронтах люди умирали не потому, что они искали материальных
благ. Они умирали из любви к отечеству, из желания защитить честь нации,
из веры в величие ее. И только тогда, когда наш немецкий народ отдалился
от этих идеалов и поддался меркантильным обещаниям революционеров, ока-
залось, что он не обрел и земного счастья, а обрел только всеобщую нужду
и общее презрение.

Но из всего этого как раз и вытекает самая настоятельная необходи-
мость противопоставить современной деляческой республике веру в иде-
альное государство будущего.